Жил на свете один человек. Жил он долго-долго, но один одинешенек. Никогда людей никаких он не видывал, но за тысячи лет своей жизни выучился, и думать как человек, и читать, и писать. И все у него, на первый взгляд, было нормально. Утром рано вставал. Корову доил, рубил дрова, баню топил, парился, молоко пил и думы думал. Все как у людей, как говорится. Только вот странность за ним была. Встанет бывало по утру, глянет на поле и орет:
- Ах ты скотина драная! Конопель всю скурил, сука! А Я теперь что буду делать? Тьфу!
Все бы ничего, да только сам же он эту коноплю и скурил давеча. Или зайдет в сени и ведро с водой собьет. Позабыл, что сам его вчера поставил, а ругается так, как будто кто-то другой в этом виноват. И всякому, кто понаблюдал бы за ним, стало бы очевидно, что каска у мужика если не свистела, то посвистывала. Казалось ему, что он, это тот, кто сегодня. А то, что до этого было, "другими мирами" называл. И себя, в дне ушедшем, за себя не признавал. Причем логика у него была железная. Сидит он, значит, в бане и размышляет:
- Вот тот, который из мира иного, ведь знал где ведро поставил, а я не знал, значит разные мы люди. Коли в мысли его проникнуть я не в силах, то и думать тут нечего. Похожи мы в чем-то, спору нет, но не более того. Да и если то Я был, неушто Я бы себя конопелькой бы не побаловал? А этот урод, сам все скурил! Помню, помню! Курил и радовался: "Вот какой Я хитрый, Ему ничего не оставлю, все сам скурю". Скотина, бля...
Но смущало его что-то. Вот вроде другой человек, тот, вчерашний. Сам скурил все, эгоист. И в мир тот, иной, не попасть. Но позаботился о нем, дрова наколол. А другой из леса их целый воз привез. Странно все это, и не понятно. В общем, подумает об этом, подумает, плеснет себе пятьдесят грамм, чтобы не так страшно умирать было, и в «Гроб Господень» ложился, как он кровать свою называл. А по утру уже и мыслей таких нет, а чего грустить, солнышку радоваться надо, вся жизнь впереди. Намается за день, набегается, сядет у печи и опять о жизни думает:
- Ну не могу быть Я тем, вчерашним! Я же только с утра сознание обрел. Не было его у меня! Пустота и вдруг БАХ! Я есть! А я это сознание. Значит не было меня до этого утра. Возник из Пустоты и уйду в Никуда… Тоска… Выпить хочется, но мало осталось. Чую, тот завтрашний тоже помирать соберется, полезет, а нету ничего. Жалко, бедолагу. Ладно, оставлю ему. А сам уж отмучаюсь как-нибудь.
Следующим днем, подметая за лавкой, нашел он записку: «Я это Ты. Я все время забываю, что Я жил всегда и буду жить вечно. Каждый вечер Я ухожу в ночь, каждое утро возвращаюсь. Смерти НЕТ!»
- А, помню этого дурочка, - сказал человек, забросив записку под лавку, - ласты склеил в самый полдень. Ему еще жить да жить до вечера, а он на сеновал и представился. Нет уж, я так кончить не хочу. Чем в этот идиотизм верить, разумней опираться на факты. А факты понятны. Утром родился, вечером умер. Сознание пришло, сознание ушло, вот и весь сказ. И никто этот закон не нарушал и нарушить не сможет. Вот как придет тот слабоумный ко мне в дом и скажет: «Вот видишь, живой я» тогда поверю. И хватит об этом, пойду лучше в лес, погуляю.
Так и жил человек. То вспомнит, то забудет. То возрадуется, то поплачет. Как сам решит, так и было.