Волк облизнулся и раскрыл единственную книгу, которую он всегда читал. Так и говорил – пошёл книгу читать. Зайцам своим говорил. Говорил и спешил в отдельный кабинет к любимому делу. Книга была почти новая, пятна жировые, да потёртости различные, не в счёт. Местами книжка была подозрительно украшена вмятинами и углублениями. Волк вертел её в руках и укоризненно сам себе говорил, да, не стойкий стал, не удержался. Нехорошо, даже голодному, книги портить.
Ласково погладив книгу, Волк открыл её на любимой главе. Она называлась Домашняя птица и дичь. Особенно ему нравилось слово «дичь», он просто смаковал его. Так гурман может любить, что-то более непростое в понимании, но зато белее легко достающееся. Домашнюю птицу Волк любил меньше. Хлопот не оберёшься, пока добудешь, но вкус , конечно, не сравнишь, кого в лесу так кормят, да и не на убой ведь, только на убой так можно стараться, когда точно знаешь не зря всё это – тебе достанется, тебе на обед или на ужин. Званный ужин.
Волк мечтательно закатил глаза, романтический ужин с волчицей. Он мысленно стал перебирать знакомых волчиц, для выбора, правильного выбора, кого же оставить для мечты романтической, при тусклом свете луны. Попеть можно, отчего не попеть, подумал ещё раз Волк, очень даже здорово попеть при луне, потом ещё подумал и добавил в мысли – с волчицей, хорошо, стоит рядышком бочок прогревает, а ты поёшь. Волк, даже кашлянул, будто добычу, принесённую волчице, срыгнул, и сказал, на вот жри дорогая моя, старался, жизнью рисковал, всё для тебя, он пошёл, уже совсем смелым мысленным шагом, и со смаком вписал туда – родная.
Да, родная, бог мой, да где ж взять-то родных, одни… Это додумывать Волк не стал, чтобы не портить себе удовольствие от книжки. Что же сегодня выберем, надо с погодой определиться – выбор пищи так от погоды зависит, от настроения не меньше, но настроение - только от погоды, от чего ещё-то, да нет, пожалуй, лишь от неё, Да, забыл от волчицы, тоже зависит, но всё ж больше от погоды. Волк почесал за ухом и продолжил свои чтения. Погоду он выбрал хорошую, осеннюю, когда не жарко и блох меньше.
… птица поступает в продажу большей частью мороженая и ощипанная… мороженая (?), зима что ли, какие же ошибки всё-таки недопустимые бывают в этих книгах, какая мороженая птица осенью, куда редактор смотрел, эти-то чего только не напишут, как их там, писатели, что с них взять, на то и писатели, но это же ведь не художественная литература, нельзя так врать откровенно, мороженая – Фу, хорошо хоть, ощипанная. Волк закатил глаза от удовольствия и заключил – ощипанная это правильно, молодцы…
… Ощипанную тушку надо опалить для удаления оставшегося пуха … Так, это что же такое делается, где я им огонь-то возьму, так это запросто, – взял и опалил, легко сказать. Чудаки какие. Почти с раздражением Волк перевернул страницу. После опаливания, необходимо аккуратно отрубить шею и лапки, осторожно выпотрошить, чтобы не раздавить желчный пузырь …
Вот, молодцы, а я как раз последний раз, раздавил, ох, противная штука получилась, ой, чего это я. Я вегетарианец я, вегетарианец, не забывай, друг, ты теперь вегетарианец. Читаем дальше. Дичь. Заяц, тушёный в сметане. Волк облизнулся, и глаза опять сами закатились. Хвост закачался из стороны в сторону.
Эй, Шеф, иди капусту есть, готово всё давно. Волк разочарованно захлопнул книгу. Что с ними делать, с зайцами, всё испортят всегда, только дошёл до самого интересного.