Многие, вероятно, помнят роман И.Ефремова «Лезвие бритвы», где замечательный писатель высказывает свои взгляды на искусство в интересной и ненавязчивой форме.
Нет, нет, эти размышления не имеют прямого отношения к знаменитому роману. Я только позволю себе использовать словосочетание «лезвие бритвы» применительно к искусству поэзии.
Взглянув на длинную вереницу имен великих русских поэтов, можно заметить, что жизнь этих людей большею частью была трагичной. Почему? Один мой знакомый написал в своем дневнике: «Люди прощают гению все, кроме одного – самого факта его существования» - вспомните пушкинского «Моцарта и Сальери». Да, и самому Александру Сергеевичу не простили «факта его существования».
За свое не очень долгое пребывание в литературной сети я заметила, что наибольшим нападкам подвергаются самые талантливые авторы. У «серости» просто потребность заткнуть рот таланту. Дорогие авторы! Если у вас нет злющих врагов, нападающих на
Вас при малейшей возможности – задумайтесь, а имеет ли смысл продолжать свои литературные потуги. Шучу, шучу, но в каждой шутке…
Вернусь к теме.
Скорее всего, проблема гения скрыта не в окружающих, а в нем самом.
И проблема эта, на мой взгляд, заключена в эмоциональной остроте и неординарности мировосприятия. События, которые для обывателя несущественны, у гения вызывают бурное и сильное внутреннее переживание. Ну и что, скажете вы, мы знаем людей ранимых, остро чувствующих, но это не значит, что они гении. Верно, но гений способен удерживать в себе остроту пережитого эмоционального взлета и выплескивать в творчество.
Чем точнее и ярче память о пережитом мгновении выражена в поэзии, тем сильнее стихи воспринимается читателем. Чем тоньше грань между мироощущением и созданным образом, тем гениальнее произведение. И грань эта ассоциируется у меня с лезвием бритвы: остро, больно и тонко. Гений в поэзии не может лгать и сочинять эмоции, которых не переживал. Никакие «красивости» и «изысканности» не заменят подлинности чувств. Но, тогда и человек, обладающий даром гения, подсознательно ищет и выбирает те пути в жизни, которые ведут его по краю «лезвия бритвы». Ему, как воздух, необходима постоянная подпитка чувств. Только так он становится творцом. Но, живя в постоянном эмоциональном напряжении, человек становится «неудобоваримым» для окружающих его «обычных» людей, раздражает их и провоцирует агрессию.
Мне трудно вспомнить имя какого-нибудь значительного поэта, прожившего спокойную и счастливую в обывательском понимании жизнь.
Если художники часто балансируют на грани реальности и шизофрении ( Гойя, Эль Греко, Микеланджело, Ван Гог) - обратной стороны свойственного им образного мышления, то поэты подсознательно губят себя и разрушают жизнь близких людей (Пушкин, Лермонтов, Цветаева, Есенин, Мандельштам, Гумилев, Ахматова). Список можно продолжать и продолжать.
Избитая фраза – искусство требует жертв – становится сакраментальной.
Истинное искусство требует от служителей муз только одного – их жизни.
«Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство
И дышат почва и судьба»
- эти строчки знаменитого стихотворения Бориса Пастернака «О, знал бы я, что так бывает…», точно определяют взаимосвязь искусства и судьбы.
Меня возмущает копание в биографиях великих людей и вытаскивание на всеобщее обозрение их неблаговидных поступков или недостатков. Особенно, это становится модным в последнее время, когда ради сенсации и эпатажа на потеху публики вытаскивается «грязное белье» и пикантные подробности биографий великих мастеров.
Не нам судить - нам бы надобно принимать душой то, ради чего были загублены (в обывательском понимании) их жизни – творческое наследие. И испытать, хоть на мгновение, остроту и сладость пребывания на «острие бритвы».