Я проснулась под марш Мендельсона. Нет, не в загсе, а как обычно – в собственной квартире. Просто марш Мендельсона стоит у меня на будильнике. Хотите совет? – для того, чтобы какая-нибудь мелодия осточертела вам донельзя, чтобы вы возненавидели её всеми фибрами души – поставьте её на будильник. Марш Мендельсона я перестала на дух переносить уже на четвёртый день пробуждения под него. Заодно усилилась врождённая неприязнь к бракам вообще и невестам, женихам, свадебным платьям и кортежам в частности. А что делать? – в моём арсенале рингтонов, помимо пресловутого марша, были лишь хачатуряновский «Танец с саблями» (этот будил мгновенно, но моя тонкая душевная организация не переносила холодного оружия, да и любого другого) и всякие пиликающие мелодии, которые больше напоминали колыбельные, нежели будильник.
Проснувшись, я приподнялась в постели и поглядела в окно. Где-то читала, что зима считается самым стильным временем года: никаких кричащих красок, только строгие линии и проч. и проч. Да… Поглядел бы этот ценитель стиля на зиму в нашем городке – эдакий этюд в грязно-коричневых тонах. Ни снега, ни мороза, ни солнца. Ни – уж конечно – чудесного дня.
Я ненавидела утро.
Я ненавидела зиму.
День начался.
Да, он начался и обещал быть чуть отвратительнее предыдущих. Во-первых, закончился кофе, а новый я, оказывается, забыла купить. Удовольствовавшись крепким чаем, я обнаружила, что поиски несуществующего кофе сожрали целых пятнадцать минут. А время сборов на работу у меня было рассчитано по секундам. Обдумывая, чем лучше пожертвовать – причёской или макияжем, я металась по комнате, пытаясь одновременно одеться и заправить постель (я терпеть не могла оставлять дом неприбранным). Наконец, кое-как собравшись, выскочила на улицу, на ходу застёгивая пальто.
«Если ещё и маршрутку свою упущу…», - крутилось у меня в голове. Взгляд на часы – нет, вроде бы успела. Я остановилась отдышаться. Воцарившееся было в душе умиротворение вновь покинуло её, когда краем глаза я увидела поднимающийся неизвестно откуда столп грязевых брызг. Что-то подобное могло получиться, если бы Годзилла решила пошлёпать по лужам. В ужасе я обернулась – и брызги полетели мне в лицо, на одежду и стоящих рядом людей. Край второго глаза успел заметить улетающую вдаль учебную машину-шестёрку и даже сидящего в ней с виноватым видом инструктора. Всё ясно. Какая-то фифочка учится вождению, так как папочка купил ей машинку, а вот права купить забыл…И чего это они в такую рань катаются? Наверное, внеурочные занятия. По блату.
Очень кстати подошла моя маршрутка. Я умудрилась занять свободное место, хотя обычно первые две-три остановки еду на краешке сиденья, который мне освобождают сердобольные пассажиры (час пик всё-таки страшная вещь). Итак, я села, вытерла платком забрызганное грязью лицо и призадумалась. Наверное, я думала о чём-то очень важном, но радийный ди-джей неприлично бодрым для восьми утра голосом грянул: «Для всех, кто уже проснулся! Немножко ностальгии!» - и из радио полилась старенькая песня… Я усмехнулась: эту песню мы любили слушать с моим молодым человеком. Месяца четыре назад он, как обычно, позвонил и сказал, что заедет. Но не заехал. Я названивала ему весь вечер, но абонент был недоступен. На следующий день я подключила услугу «скрытый номер» и позвонила снова. Он взял трубку и своим обычным, даже несколько более весёлым, как мне показалось, голосом пропел: «Я вас слушаю!» А я-то, дура, переживала, думала, что он попал в больницу! Всю ночь перед глазами проплывали картины одна страшнее другой. Вот он, мой любимый, выходит из машины и получает ломом по голове от неизвестного в чёрной маске… Или нет: он врезается в столб по дороге ко мне, может, даже возле моего дома, на перекрёстке… Идиотка! От возмущения я захлебнулась словами и бросила трубку. С тех пор мы не виделись и не созванивались. Я смирилась с его отсутствием, как смиряются с потерей чего-то важного, но не жизненно необходимого. Со временем он перестал мне даже сниться. И вот теперь эта песня…
Я усмехнулась ещё раз. Пассажиры поглядели на меня недоумённо и с явным раздражением. Веселиться в общественном транспорте да ещё и в восемь утра не полагается. Лица моих попутчиков были одинаковые, как у матрёшек. На них была написана напряжённая работа мысли, словно каждый занимался, как минимум, расчетом бюджета страны на следующий год.
От скуки я поглядела в окно. Симпатичный мужчина проехал мимо в шикарном авто. По причудливой цепочке ассоциаций мысль каким-то образом добралась до затаённых уголков памяти и вытащила оттуда рекламу каких-то навороченных машин, сопровождавшуюся слоганом «Мужчины возвращаются». Это так забавно сочеталось с моими теперешними раздумьями, что я снова усмехнулась. Пассажиры смотрели уже с ненавистью. Стыдно быль весёлым. Стыдно быть счастливым… Благо, мне уже надо было выходить.
На работе всё шло как обычно. Шеф был в отъезде, а это сулило мне ранний уход домой. Нинка потешила историей про «своего», который выкинул очередное коленце: проиграл в автоматы пятьсот рублей. Однажды, года два назад, он выиграл тысячу, и это воспоминание теперь тревожило его по ночам. Вкус халявы не забываешь никогда, как первую любовь…
Незаметно подошёл час обеденного перерыва. Я не пошла с ребятами в столовую, потому что особенно не хотела есть. Купила себе гамбургер, налила кофе (слава Богу, хоть на работе этого добра всегда предостаточно!) и в гордом одиночестве принялась за трапезу. Сегодня пятница, домой уйду пораньше, впереди два выходных. Жизнь налаживалась… От этих приятных мыслей меня оторвал звук СМС-ки. «Привет. Как дела?» - гласило сообщение. Такое «замысловатое» послание могло прийти от кого угодно. Я нажала кнопку «вниз»: отправитель у меня значился в конце. Сердце упало куда-то в пятки, а когда вернулось на место, вытолкнуло одним сокращением столько крови, что она сразу же хлынула мне в лицо горячей волной: в строке «Отправитель» значилось «Сашенька»… Он самый. Пропавший без вести. Я так и не переименовала его в своём телефоне, как это, например, обычно делала моя подруга Светка: едва ссорилась с парнем, тут же меняла ласковое «Зайчонок» на «Козёл» или «Сволочь».
Значит, Сашенька решил воскреснуть… Мой мозг – фабрика сарказма – уже начал лихорадочно работать над ответом, но Сашенька, видимо, почуяв недоброе, вдруг позвонил. Я глубоко вздохнула и взяла трубку:
- Алло!
- Привет! – это звучало так, будто бы мы расстались только вчера. - Ты на работе?
- Ну да. Вообще-то у меня обеденный перерыв…
Но меня не слушали:
- Всё, я еду к тебе. Буду через десять минут.
- Так же, как в прошлый раз? – спросила я, но в трубке уже шли короткие гудки.
Он приехал не через десять, а через пять минут (я засекла время).
- Выходи, - снова позвонил он.
Я накинула шарф, машинально глянула в зеркало и поправила причёску (всё-таки жаль, что сегодня утром я не успела толком ни накраситься, ни причесаться).
Он стоял возле машины и улыбался. Я остановилась в нескольких шагах:
- Странно…
Он немного смутился, но продолжал улыбаться, правда, теперь улыбка была глуповатой:
- Что – странно?
- Странно, что до сих пор не разверзлись хляби небесные, что не грянул гром и не разразились мировые катаклизмы… И это после такого-то события!
- Какого такого события? – всё ещё не понимал он.
- После твоего появления, милый! По-моему, все собаки тебя обыскались.
- А ты? Ты меня искала?
Мне всегда нравилась его изящная манера делать из меня виноватую. Я сделала задумчивое лицо:
- Если повезёт, обойдётся землетрясением на островах Борнео…
Он усмехнулся:
- А ты всё такая же…
Возникла неловкая пауза, и он поспешил поправить ситуацию тупым вопросом:
- Чем занималась всё это время?
- Била чечётку в соседнем баре.
Он засмеялся. Потом подошёл ко мне и заглянул в глаза. Так как он был выше на добрые две головы, ему пришлось наклониться:
- Я скучал…
Так просто. И какой трагичный тон! Будто он с войны вернулся, а не просто гулял где-то четыре месяца! Надо ответить что-нибудь хлёсткое… Но всегдашнее остроумие мне отказало. Я вообще выкинула странную штуку – уткнулась в его плечо и разревелась.
- Ну-ну, маленький, успокойся, мы ведь вместе, - утешал он. – Представляешь, еду сегодня мимо твоего дома и вижу: ты стоишь на остановке. Почти проехал, почти забыл… Но нет – оглянулся, а тебя какой-то гад грязью окатил…
Мы оба засмеялись, и он продолжал:
- Хотел подвезти, но ты уже в маршрутку прыгнула. А потом – не поверишь! – включаю радио – а там песня… Наша песня, понимаешь! Это судьба.
Мне хотелось рассказать ему, как я жила эти месяцы, как рыдала по ночам, думая, что же во мне не так, в чём я виновата. Хотелось сказать, какая же он сволочь… Ладно, успею ещё, потом, не сейчас. Только бы не спугнуть эту минуту счастья.
Я знала, что у нас не может быть всё хорошо. Вскоре он снова исчезнет. Но до тех пор, пока дорога к нему на работу лежит через мой дом, пока по радио время от времени крутят нашу песню – всё в порядке. Потому что рано или поздно – мужчины возвращаются.