Человек сидел на маленьком, стареньком диванчике. Он был внешне расслаблен, но внутренне напряжён, словно пружина, растянутая до предела. Пружина, которую держать уже нет сил, и которая в следующий момент должна или лопнуть пополам, или возвратиться в прежнее положение. Одна нога человека стояла на полу, другая — на диване. Он запустил пальцы в волосы, начинавшие уже седеть.
Рядом с диваном стоял журнальный столик, где находилась пепельница, число сигарет в которой нельзя было сосчитать на пальцах даже двух рук. Рядом с пепельницей лежала начатая пачка сигарет. Чуть в стороне можно было увидеть разноцветную книжечку с надписью «Мой личный дневник». Книжечка ярким, блестящим пятном выбивалась из общего вида серой и какой-то потёртой комнаты. Она могла принадлежать какой-нибудь девочке или девушке, но никак не сорокалетнему мужчине.
Человек нервно постукивал пальцами правой руки по столику. Ритм получался странный и негармоничный. Стук то вовсе прекращался, то бешено нёсся непонятно куда. Потом опять замедлялся, и его почти не было слышно даже в такой тихой комнате, как эта.
Но это был ритм мыслей человека, которые тоже то развивали огромную скорость, образуя аварии, путаясь друг с другом, то неожиданно замедлялись, и казалось, что их нет вообще.
Мужчина изредка брал дневник в руки и открывал на одной и той же странице. Его глаза, словно фильтр, отсеивали всё ненужное, и скользили по одной единственной фразе. В комнате было темно, свет никто не включал, и почти нельзя было различить маленькие буквы, которыми «Личный дневник» был исписан практически до конца. Человеку, однако, было всё равно — он знал фразу наизусть. Через некоторое время мужчина резко закрывал дневник, клал его обратно на столик и на несколько секунд устало закрывал глаза.
Этот дневник вела восемнадцатилетняя студентка Светочка Калинина. Андрей Владимирович Рубцов — тот самый человек, который сидел сейчас на диване — был преподавателем в институте на физико-математическом факультете.
Он запомнил Свету с их самой первой встречи. Когда она вошла, радостная, с открытой улыбкой на лице, полная жизни, всем вдруг тоже захотелось улыбнуться. Девушка сразу обращала на себя внимание. Нет, Света не была очень красивой — её внешность была самой обычной. И одевалась студентка, как и все другие девушки. Но было в неё что-то такое, от чего к ней, как железки к магниту, притягивались люди.
Сама Света относилась ко всем доброжелательно, однако держала на расстоянии. Только несколько человек были её настоящими друзьями. Никто никогда не видел, чтобы Света с кем-то ссорилась, выясняла отношения. Она обладала редким даром — умением общаться с людьми.
Окружающие сразу заметили поразительное сходство во внешности новой студентки и Андрея Владимировича. Да и сами они не могли этого не заметить! Одинаковые тонкие носы, серо-голубые глаза, волосы какого-то неопределённого светлого оттенка, а главное — улыбка! Именно та открытая улыбка, от которой окружающим сразу становится на душе тепло, и хочется улыбнуться в ответ.
Тогда Андрей Владимирович в шутку поинтересовался, какая у девушки фамилия: не Рубцова ли? Она чуть покраснела и в тон ему ответила:
— Меня зовут Света. Светлана Николаевна Калинина. Приятно познакомиться. А вы, вероятно, мистер Рубцов?
Тут она посмотрела на «мистера Рубцова», ожидая улыбки, но Андрей Владимирович и не подумал улыбнуться. Напротив, его лицо выразило недоумение и, пожалуй, какое-то недоверие.
— А ты откуда к нам приехала? — спросил он.
— Я из Свердловской области, там село есть в нескольких километрах от Азанки... Ну, вы-то, наверное, коренной москвич? Вряд ли знаете, где это, правда? — сказала Света.
Андрей Владимирович задумчиво кивнул. На самом деле всё было не так, и он прекрасно знал село недалеко от Азанки, но Свете об этом говорить не стал.
В тот день Андрей Владимирович был непривычно рассеян. Он несколько раз делал ошибки в довольно простых задачах, назвал третьекурсника Никиту Колей и чуть не забыл на работе свой чёрный дипломат, который был подарком от одного из выпусков.
Придя домой, он первым делом по привычке отправился в ванную — мыть руки. Но на сей раз мытьём рук не ограничился. Андрей Владимирович открыл холодную воду и ополоснул лицо. Потом посмотрел на себя в зеркало и громко сказал своему отражению: «Меня зовут Андрей! Андрей Владимирович Рубцов! И никакого села недалеко от Азанки я не знаю!» Отражение с некоторым недоверием уставилось на мужчину. Он ещё раз ополоснул лицо водой, которая была уже не просто холодной, а прямо-таки ледяной.
Это была тайна человека. Воспоминания, мучившие его всю жизнь. Это снилось ему во сне, это было частью его самого. Он хотел избавиться от воспоминаний, но это было не в его власти.
Человека звали Николай Владимирович Калинин.
Он родился и вырос в том самом селе. Там ходил в детский сад, в школу, там радовался и огорчался, там смеялся и плакал. В этом селе он и женился...
Его женой стала красавица Настя Тихонова. Они были счастливы вместе. Но счастье продолжалось недолго. Через год они разошлись и больше не видели друг друга. В то время семья переживала тяжёлые времена, и они не выдержали. Николая уволили с работы по ложному обвинению завистника, Настя серьёзно заболела. Начались ссоры...
В один из июльских вечеров произошёл самый сильный скандал. Коля и Настя наговорили друг другу всяких гадостей... И пошло, поехало...
Николай спешно собрался и уехал в Москву. Человек решил, что если старая жизнь не удалась, то нужно начать новую. Он сменил имя и фамилию, купил небольшую однокомнатную квартиру на окраине и запретил себе вспоминать о том, что было. Николай не взял с собой ничего, что могло напомнить ему о его родине, даже фотографии своих рано умерших родителей оставил там. Он хотел стать человеком без прошлого.
Но прошлое не пожелало остаться забытым, и спустя восемнадцать лет заставило Николая-Андрея вспомнить. Света была его дочерью, о существовании которой он раньше даже не подозревал.
Сколько раз Андрей жалел о своём поступке, о том, что он тогда уехал, но не хватало решимости вернуться. Он принял решение, и не в его правилах было что-то менять. Эти правила, как он считал, и стали виновниками всех бед...
Андрей стал наблюдать за Светой. У них сложились очень тёплые, дружеские отношения. Она всегда оставалась после занятий, чтобы пообщаться с Андреем. Беседы всегда были как будто бы ни о чём, но и девушке, и мужчине они были приятны. А не так давно они вместе были на Дне рождения одного из многочисленных знакомых преподавателя.
Да, и этот дневник...
Света вела дневники с девяти лет. Множество тетрадок, книжечек и блокнотов были исписаны и наполнены её мыслями, переживаниями, чувствами. Она никогда не давала читать дневники другим, но никогда особо не прятала их. И в Москву она привезла с собой дневник. Тот, который лежал сейчас на столе у Андрея Владимировича.
Нет, он не крал его, не подумайте! У него даже и мыслей таких не было! Дневник взял из сумки Светы её однокурсник Куликов, влюблённый в девушку. Видимо, хотел узнать, взаимны ли чувства. Но не прочитал. Андрей Владимирович увидел дневник и отобрал его у Куликова. Он хотел сразу же вернуть его Свете, но та уже ушла. Мужчина забрал книжечку домой.
Сначала Андрей честно боролся с собой, мысленно говоря, что это нехорошо, и что приличные люди так не поступают. Однако противостоять себе удалось не больше часа. Он прочитал дневник от начала до конца. Там было много лишнего, на его взгляд. Но почти в самом конце дневника он нашёл слова о себе. Глаза Андрея зацепились за одну фразу: «... Я бы хотела, чтобы у меня был такой папа...»
Сейчас он сидел на своём стареньком потёртом диване. Воспоминания давили. Невозможно...
Человек вдруг резко встал, подошёл к выключателю. В комнате стало светло. Ему в голову вдруг пришла неожиданно ясная и в то же время несколько безумная мысль: «Институт паранормального? Нет... Нет! Такое место, где проводится секретные научные испытания!»
Андрей вышел в Интернет. Он довольно быстро нашёл то, что ему нужно. Записал на листочке адрес, накинул куртку и помчался к Центру Научных Испытаний.
Через полчаса он был уже на месте. Андрей зашёл в здание с высокими резными дверями. Спросив директора у какого-то молодого человека, мужчина направился к указанному кабинету.
Андрей Владимирович постучался в дверь. Услышав: «Войдите», он открыл её и оказался в кабинете. Кабинет был самым обычным, если не считать того, что компьютер на письменном столе имел странную закруглённую форму.
— Да? — директор, невысокий худой человек с прилизанными волосами поднял на него чёрные глаза в очках.
— Э... Здравствуйте. Меня зовут Андрей Владимирович, — не зная, что толком говорить, пробормотал Рубцов.
— Здравствуйте, — вежливо сказал директор, — А я — Олег Константинович. Вы к нам по какому вопросу? Хотите представить своё изобретение или, может быть, стать испытателем?
— О, да, испытателем! — решительно произнёс Андрей, — У вас в центре проводятся испытания по... связанные с памятью?
Директор посмотрел на него с удивлением:
— Откуда вы узнали? Это закрытая информация!
Рубцов промолчал.
— А... В общем-то, это уже неважно! — Олег Константинович засмеялся мелким смехом, словно горох рассыпался по полу, и тут же лицо его стало серьёзным, — Значит, вы хотите стать испытателем меморифона?
— Чего, простите?
— Аппарата стирания памяти. Он называется меморифон.
— Да, — согласился Андрей, — Да, конечно, меморифона... Я согласен.
— Хорошо, — улыбнулся директор, — Вам нужно будет подписать некоторые документы... Пройти проверку... Ах, да! Вас, вероятно, интересует денежное вознаграждение?
— Нет, совсем нет, — попытался возразить Андрей Владимирович, — Я только...
— Так вот, оно будет весьма приличным! — закончил Олег Константинович.
— Я... А как долго это всё будет происходить? — задал следующий вопрос Андрей.
— Хм-м... Ну, я думаю, примерно месяц, — ответил тот.
— Месяц? А можно как-нибудь побыстрее?
— Ну... Минимум две недели. Но это очень опасно, помните! Вам нужно будет пройти ряд проверок, вас обследуют... Прежде всего, психологические проверки... Это устраивает?
— Да, — твёрдо ответил Андрей Владимирович.
Потянулись долгие-долгие дни. Казалось, что в сутках было не меньше тридцати часов.
Утром звонок будильника, ванная, кухня... Затем работа в институте, где почти всегда он встречался со Светой... Утомительные беседы с психологами в Центре Научных Испытаний... Разные анализы и тесты... Приходя домой, он ужинал по привычке, лез под одеяло и мгновенно засыпал. А потом снова звонок будильника...
Но всё когда-нибудь кончается. Кончились и эти две недели. Андрей Владимирович в последний раз оглядел свою квартирку, вздохнул и стремительно вышел за дверь. Всё. В следующий раз сюда войдёт другой человек. Человек без прошлого.
В Центре Научных Испытаний с утра царило необычайное волнение. Ещё бы! Если эксперимент удастся, это будет одно из величайших открытий человечества!
А Андрей был словно во сне. Всё-таки это было очень трудно — попрощаться со своим прошлым. Теперь он действительно станет Андреем. Николая больше не будет. Никогда. Да, это, наверное, к лучшему. Всё к лучшему...
Его усадили на кресло, похожее на кресло из кабинета стоматолога, опутали разными проводками и датчиками. На голову надели какую-то каску, которую учёные и называли меморифоном.
— Так, вы будете под наркозом, пока мы подготовим всё для эксперимента. Вас об этом предупредили? — спросил какой-то бородатый человек в белом халате, указав на испытателя меморифона.
— Да, предупредили, — машинально ответил Андрей.
— Хорошо. Тогда...
Андрей Владимирович погрузился в приятную темноту. Ему было удивительно легко и хорошо. Темнота вдруг исчезла, появились разные калейдоскопические образы. Они всё время менялись, перетекали одно в другое. Пёстрые ромбики, круги, квадраты.
Постепенно перед ним проявился образ девушки. Сначала он не узнал её. А это была Настя. Молодая Настя Тихонова, такая, какой он её запомнил. Карие глаза девушки смотрели на Николая задумчиво и словно просили о чём-то. Она была удивительно красива, даже, наверное, лучше, чем в жизни. Тонкая талия, маленькие ручки, тёмно-русые волосы до пояса...
Затем Настя превратилась в Свету. Света протянула к нему руки, попыталась обнять, но не смогла. По её щеке бежала слеза. Поразительно светлая, чистая слеза. А девушка, казалось, не замечала этого. Николай что-то закричал, но не услышал себя.
«Всё, надо выбираться отсюда! Хватит! Прекратите!» — подумал Андрей и открыл глаза.
Бородатый учёный в изумлении посмотрел на него:
— Я же... А как же наркоз...
— Я ухожу! Мне ничего от вас больше не нужно! — сказал испытатель, поспешно срывая с себя все датчики. Затем он снял меморифон, быстро оделся и направился к двери, не обращая внимания на удивлённых экспериментаторов.
— Э... До свидания! — крикнул на прощание Николай. Ему хотелось одновременно смеяться и плакать. Возникло ощущение лёгкости, почти невесомости.
Он быстрыми шагами направлялся к дому Светы. Благо, она жила недалеко отсюда. Взлетев на четвёртый этаж, Николай нажал на кнопку звонка. Дверь открыли практически сразу. На пороге стояла Света:
— Андрей Владимирович? Что вы тут?..
— Нет! Нет, я Коля! Я твой папа, Света! — мужчина обнял ничего не понимающую девушку, по его щекам покатились слёзы, — Я твой папа...