В конце декабря вдруг прилетело из ниоткуда, словно метеор из космоса, чиркнуло по душе:
«Богата осень,
Золотом и звоном весела…»
И всё. Ни строчки больше. Ни продолжения, ни конца. Весь извёлся, спать не могу, а колокольчиком у виска всё звенит:
«Богата осень…»
Говорят, так с ума сходят. Вначале втемяшится человеку в голову какая-то дрянь, типа:
«ЯзнаюточнАнивозможнае – вазможна…» Потом человек начинает с зеркалами разговаривать, потом и вовсе – на улицу, собак-кошек ловить…Или наоборот – с восьмого этажа без парашюта…
У нормальных людей это проходит, попоёт денёк-другой про себя:
«Пара-па-пам-влюбитьсятакнеАстарожнА…»
И забудет. Набьёт оскомину мелодия-пустышка и вылетит из головы так же, как влетела – легко и в никуда. А у настоящих психов остаётся.
«ЯзнаюточнАнивозможнае – вазможна…»
День поёт, неделю поёт. Через месяц человек подходит к зеркалу. А там – Дима Билан, по пояс голый:
«Поёшь?»
«Пою!»
«Молодец!Пой-пой! Будешь каждый день петь, я тебя за это летать научу!»
«Богата осень…» - звенит, собака, не отпускает. Страшно мне стало. И не в том дело, что мне Билан не нравится. Да если бы даже нравился…
Помню, по молодости выпивал сильно, один раз даже пришлось капельницу вызывать. Позвонил, назвал адрес, возраст. В трубке сказали: «Ждите, врач выехал». Пока врача ждал, прилёг на диван, видик с музыкалкой поставил. Лежу, чуть живой. Сердце стучит, голова тяжёлая. По видику клип Чайфов: «Ой-йо, ни кто не услышит!». Смотрю, понимаю, что про меня песня. Ни кому не нужен, моя жена к моей же матери уехала жить…Тоска…Особенно, когда Шахрин начал петь про мужика запойного:
«Запил сосед, у них на фабрике стачка…»
И мужик этот в клипе сидит за столом, голову опустил, а рядом - бутылка. И так мне выпить снова захотелось… Зря, думаю капельницу вызвал. Пошёл было на кухню, там коньяка бутылка непочатая оставалась, и тут звонок в дверь. Ага, значит капельница приехала. Думаю, дам сейчас врачу рублей пятьсот за ложный вызов, а сам коньяку выпью. Дверь открываю, и как током меня – стоит на пороге Шахрин. Ну Шахрин, точно! Брови дугой, бакенбарды, волосы назад зачёсанные. И чемоданчик в руке.
«Врача вызывали?»
Я только кивнул, ничего сказать не смог. Положил он меня на диван, рукав рубашки мне сам закатал,
«Уколю» - говорит. Капельницу мне воткнул, сидит, смотрит на меня. Чувствую, крыша съехала окончательно: один Шахрин в телевизоре вместе с Бегуновым по карьеру с гитарой скачет, второй рядом сидит:
«Давно пьёшь?»
«Четвёртый день…Деньги там, на журнальном столике…» - думаю, пусть этот глюк деньги забирает и уматывает. Страшно ведь… И вдруг так мне спать захотелось…
…С Юрой мы потом случайно на улице встретились. В соседнем дворе, оказывается, жил. На лидера группы «Чайф» удивительно мужик похож. Говорит, иногда на улице его за Владимира Шахрина принимают. Постояли, по сигарете выкурили, посмеялись.
«Богата осень,
Золотом и звоном весела…»
Вот опять. И что мне с этим делать? Да нет её, нет никакой осени! НЕТУ! Зима, весна, лето, пробел, снова зима. Нет осени. Поэтому и не пишется ничего дальше. Ни продолжения, ни конца.
* * *
Зима. Покой. Тихо. Только деревья иногда перекинутся словечком. И снова - тихо.
Весна. Фантазии, мечты. Планы. Зерно летит в изголодавшуюся пашню. Так сладок миг надежды.
Лето - сказочная карусель. Цветение первых, затем вторых, затем третьих на месте, отвоёванном у первых и вторых. Побеждают самые яркие. Всегда. Прекрасный и яростный мир лета.
Осень. Ветви ломятся под тяжестью сладких плодов. Хлеба уже убраны. Крылатая мельня своей шестерней шевелит жернова. Воздух наполнен последним теплом…
Зима. Покой.
Где ты, моя великолепная осень?
* * *
Февраль, 22 число. Позвонил Влад. Бывший одноклассник. Сейчас он чиновник. Ответственная работа. Достаток. Квартиры, машины, земли. Доля там, доля тут. В своё время он хорошо вложил свой труд и деньги. Сейчас пожинает плоды. Женат. Лена - статная, высокая красавица. Раньше я любил бывать у них…. Мы с Владом не виделись год. Позвонил в 10 вечера из сауны: "Вов, надо двадцать!". Двадцатки не было. Привёз десять. Он мрачен и пьян. В сауне с ним две проститутки. Взял у меня деньги, рассчитался: "Вот вам ещё за час и пошли вон, мрази!". Две смазливые крепкие татарки молча взяли деньги, влезли в серое бельишко, оделись и ушли. Посмотрел на меня мутно: "Париться будешь?". Попарились. Не помогло. Влад всё такой же хмурый. Видно, что в душе Владушки не всё гладко. Стал вызванивать проституток из каталога. Вызвонил. Привезли двух. Молодые девчонки. 23-25, не больше. Красивые. Проплатил два часа. Деньги сразу кончились. Спросил его: «Зачем тебе двух?» В ответ: "А ты не будешь?". Как будто речь идёт о пиве. Или о партии в бильярд. У той, что всё время улыбается, красивая грудь. "Нет, говорю, не надо". Сели за липкий столик. Выпили. Все – водки. Я - сок. Правильно, я за рулём. Десять лет уже, как я за рулём. У Даши действительно красивая грудь. Как там у Евтушенко:
"...на небеса бесстыдно и счастливо
глядели груди белого налива
зрачками изумлёнными сосков".
Влад сильно опьянел. Вторая проститутка пытается увести его в спальню. Он отмахивается от неё. «Уходит в себя». О чём-то думает, опустив голову. Он много выпил. Правая рука подпирает голову, между пальцев зажата сигарета. Дым тонкой струйкой поднимается вверх. Со стороны может показаться, что дымится голова Влада. Наконец он поднимает глаза: "Вовк, а помнишь….Вовк!...помнишь, после девятого класса в парке пионеров ночью в пруду купались?" - он неожиданно весел. Первый раз за вечер я вижу его улыбающимся.
"Помню! - говорю - "в воду залезли, а лягушки рядом квакают..." - Мне приятно вспоминать наше юношеское безрассудство.
«А как водку ирисками закусывали, помнишь?» - Влад тушит в тарелке окурок, снова берёт сигарету, проститутка, чиркнув зажигалкой даёт ему огня. Он затягивается и выпускает дым высоко вверх. Глаза его становится весёлыми, хитрыми. И мне кажется, что передо мной сейчас сидит прежний, неунывающий и беззаботный Влад.
«Ну да, мы ещё с тобой торшер в комнате простынёй накрывали, чтобы на огонёк никто не зашёл» - я тоже тянусь за сигаретой. Даша сидит совсем рядом, будто невзначай касаясь своим голым бедром моего. Но я почти не замечаю этого. Я радуюсь, что наконец-то повеселел Влад. Пьяный, счастливый, он выдыхает дым мне в лицо, смеётся:
"А потом пошли девчонок снимать на Ленина!»
«В три часа ночи!»- смеюсь я в ответ.
«В три часа ночи!- заливается он - Дураки, бля!..." - Он хочет меня обнять, наклоняется ко мне через стол, касается сигаретой плеча проститутки, обнимающей его, она визжит от боли. Он тащит её в холодный бассейн, оттуда долго ещё будут доноситься её всхлипы. Потом она уведёт его в спальню.
У Даши тёмные блестящие волосы, собранные на затылке в пучок. Она поворачивается ко мне, кладёт свою руку мне на колено. Улыбается, пристально смотрит. Я смотрю на её розовые, влажные, красиво очерченные губы. Чёрт, она же шлюха… Нет, губы действительно хорошо очерчены… Даша улыбается и нижняя губа у ней чуть-чуть подрагивает. Ну же, красавица, что дальше? От неё пахнет духами и спиртным. Сто к одному, она сейчас произнесёт: «Давай займёмся любовью!». Или, того хуже резанёт вульгарным: «Работаем?». Наконец она нарушает молчание и произносит:
«Ну что, Вова, будем любить друг друга?» - у неё тёмные волосы и гладкая, блестящая чёлка. Слишком блестящая. Похоже, липкая на ощупь. Видимо, лак сильной фиксации. По мне, лучше бы она купила шампунь.
«Ну что, Вова, будем любить?» - повторяет она.
«А ты умеешь?»
«???!!!»
*****
Уже далеко за полночь, я на своей машине везу Влада домой, мысленно сочиняю легенду для его жены.
«Влад, слышишь, Ленке что скажем, где мы с тобой пересеклись?» - молчание-«Влад!» - Влад с закрытыми глазами сопит рядом. Наконец он просыпается, мутным взором обводит салон, рыгает и чуть слышно бромочет:
«Скажем…скажем-расскажем…» - он шарит рукой между сидениями, видимо ища что-то. Я, не выпуская руль, свободной рукой достаю сзади бутылку с минеральной водой, протягиваю ему. Он долго пытается отвинтить пластиковую пробку на бутылке. В конце концов пробка поддаётся, он долго, большими громкими глотками пьёт. Закончив пить, он громогласно рыгает, в полумраке находит кнопку стеклоподъёмника, опускает стекло и бросает полупустую бутыль в бегущую за окном тёмную заснеженную улицу.
«Скажем…скажем-расскажем…» - повторяет он. Поворачивается ко мне, видимо намереваясь что-то сказать, секунду медлит, о чём-то думает. Я краем глаза слежу за Владом, одновременно пытаюсь сосредоточиться на дороге. Идёт снег, машину ощутимо таскает.
«Вовк, ну что, трахнул кого-нибудь?»- наконец произносит он, расплываясь в довольной улыбке
Я вспоминаю сауну, зелёное сукно, Дашку, с недовольной миной держащую кий. И видавший виды, удивительно неровный бильярдный стол. Наверное, поэтому в этот вечер не один шар так и не попал в лузу.
«Вовк, слышишь меня?» - повторяет Влад. Я поворачиваюсь к нему. От выпитого у него запотели очки. Меховая шапка съехала на бок. Он плохо выглядит.
«Влад, почему ты так пьёшь?»
*****
«Пара-па-пам-влюбитьсятакнеАстарожнА…» Тьфу, чёрт, привязалось!