Она шла по городу. Все, чего касался ее взгляд терялось, таяло, плавилось, растворялось в пелене слез, теряло смысл, не имело оболочки, вроде существовало, но так смутно, будто смотришь из аквариума…
Ее кеды пинали окурки, ее музыка в наушниках играла очень громко, слишком громко, оглушающе…Лучше потерять слух, чем слышать звуки окружающего мира. Жестокого, несправедливого, безнадежно погибающего мира…И было плохо. Очень плохо. То есть плохо оттого, что плохо, или плохо от того, что не хорошо…В общем, ОЧЕНЬ плохо…Так бывает редко.
Вместе с городом она терял себя. С каждым новым оставленным позади шагом, с каждым взглядом ее солнце превращалось в песок и осыпалось...
А потом пошёл дождь.
Ей под ноги.
И она поняла, что это ее дождь, ни чей другой и не никому не принадлежащий, а ее. Такой простой, грустный и несодержательный дождь...
«Слава Богу!» - пронеслось в мыслях…Теперь можно и плакать. Можно даже рыдать, дождь смоет все…Можно лить слезы, не чувствуя на себе внимательный взгляд прохожих…Можно не сдерживаться, не ощущать постоянно мешающий ком в горле…Хотя слезы уже не помогут…Как бы не старалась…Горечь, что накопилась, не выльется со слезами…Она никогда и не с чем не выльется…Она будет жить в ней долго…Так долго, пока жизнь не надоест, пока не придет в голову мысль все прекратить, остановить…Нажать Стоп-кран своей собственной жизни. Нажать самой, не дожидаясь чьей-либо помощи, пусть это будет даже Бог…
Она все шла…
Прохожие оборачивались, удивлялись, возмущались…Почему это девчонка идет в тряпочных кедах по лужам?! Почему промокла до нитки, а не спешит домой? Почему, надевши капюшон, идет и никого не замечает?!
А она шла…
Не было смысла останавливаться…Зачем? Чтобы, остановившись, увидеть улицу своего города? Почувствовать себя частью его? Ощутить тяжелую мокрую одежду? Понять, что стоишь в луже? Зачем?
Город…Он не понимал ее…Никто ее не понимал…Она сама себя не понимала…
Она ничего не видела, ничего не знала…В мыслях был только один человек…Человек, с именем из четырех букв. Таких людей много…И букв много…А этот человек один…И имя его выкладывалось везде…В лужах, в каплях дождя, в потухшем солнце, в сиянии витрин…Это имя было в сердце…
Четыре буквы, как четыре огромных рубца на бьющемся и пока еще живом сердце…