Девушка поглаживала слоника пальчиком по спине, и фигурка млела в её руках. Казалось, она сейчас растечётся под её пальцем как пластилин под солнечным лучиком. Подушечка пальчика продолжала движение, чуть вмятая хоботом, послушно принимала форму ложбинки между грудей, когда хобот заканчивался, подушечка расправлялась и снова становилась маленьким горизонтом с взошедшей над ним радугой ногтя, прозрачного в сиреневых перепадах лакового перламутра. Хоровод кисти руки плясал перед взглядом пьянеющим Гогеном.
Сквозь это завораживающее действие, наконец, проступили, в некоторый отличный от музыки смысл, слова. Фигурка изготовлена мастером провинции Чунь, предположительно в четырнадцатом веке, возможно, что ранее. Художественная ценность её не поддаётся никакой оценке. Белая фанерка лица, словно простреленная дуплетом из центровой двустволки, засветилась полоской зубов, так солнце светит из дырявой мишени. Тёмные, пороховые следы губ сейчас шевелились. Оценка их красоты также не поддавалась экспертам.
Вы получите паспорт с описанием всей истории владения этой вещью и небольшой исторической справкой. Дополнительно, будет приложено портфолио Слоника, которое вы сможете всегда носить с собой и предъявлять коллекционерам и друзьям. Можно выбрать любой вид оплаты, дисконтная клубная карта нашего салона будет вам оформлена. Любая вещь, купленная у нас, может быть оставлена на ответственное хранение, когда вам будет это необходимо, вы всегда сможете ей полюбоваться. У нас прекрасная комната для общения с шедеврами, имеются также отдельные кабинеты, если вы захотите с шедевром уединиться.
Девушка слегка откинула голову вверх и сделала неуловимый поворот, символизирующий её полную удовлетворённость разговором и, показывая свою уже личную приязнь к собеседнику, изящно завершила планетарное вращение своего образа небрежно очаровательным кивком головы. Пауза, и действо пошло далее. Пузырёк её подбородка выровнялся по центру относительно плоскости прилавка, застыл между рисками скул, и глаза непредсказуемого создания распахнулись весенними окнами, презирая вспушенную утеплительную бумагу ресничной туши, посеревшей видом за долгую скучную зиму.
Дело шло к вечеру. Пристыжённый очарованием освещаемого фигурного великолепия свет потолочного плафона испугано убегал с девичьей шеи, и прятался в складке облегавшего её форменного воротничка. Он был мило смущён бесстыжей тенью впадинки ключицы, срочно менял свою белую краску на нежно-розовую, растворялся. Наконец, окончательно потерпев фиаско в борьбе с безжалостным временем, изнемогший в глубоком уюте колокольно круглых холмов он умер, но наспех успел шлёпнуть последний вздох на квадратной табличке с именем продавца. Случайная эта смерть во всей простоте победы искусственного над естественным, теперь только усилит лёгкость запоминания имени этого удивительного предмета, что и будет вас мучить многие годы притягательным кусочком памяти вполне помрачённого разума.
Ушёл. Да, ушёл. Продала что-нибудь? Пока нет, но он обещал прийти и остаться навсегда.