3 сентября, среда, 6.37
Яркий солнечный свет бил мне прямо в глаза. Чёрт, я опять забыла закрыть занавеску...
Я кинула взгляд на будильник. Половина седьмого... Ну вот, могла бы ещё полчаса поспать. Хотя есть в этом и положительные стороны - могу не торопясь выпить чаю.
На какое-то мгновение мне показалось, что все события последних дней мне просто приснились, и не было ни первого сентября, ни жанкиной пропажи, ни драки Алиски с Овцой, ни вчерашней истерики у Аввы на плече... Обрадовавшись, я резко села, но тут же поняла, что ошиблась...
Резкая боль пронзила голову. Да, за всё в этой жизни нужно платить... Вот вчера я наревелась от души, а теперь буду мучиться от головной боли...
Зайдя в ванну, я взглянула в зеркало и была неприятно поражена - на меня смотрело бледное лицо с красными опухшими глазами, в которых застыло выражение боли и отчаяния - точь-в-точь как у побитой бездомной собаки, которая не совсем понимает, что происходит вокруг и что делать дальше...
Кое-как умывшись, я вышла из ванной и прислушалась. В квартире стояла абсолютная тишина - я была одна.
Думаю, пришло время рассказать о моей семье. Впрочем, рассказ будет недолгим, ведь семья моя немногочисленна... В квартире на набережной Мойки я живу вместе в тётей, которую, правда, из-за её напряжённого графика и бесконечных ухажёров вижу очень и очень редко.
Родителей у меня нет. Если честно, я помню их очень смутно, можно сказать - вообще не помню. Когда мне было четыре года, папа с мамой решили побывать в Москве. Моей тёте Маше, маминой сестре, тогда едва исполнилось восемнадцать. Именно она уговорила родителей не брать меня с собой...
Как выяснилось позже, самолёт, на котором находились мои родители и ещё более двухсот пассажиров, был неисправен изначально - он даже не покинул пределы родного Питера, упав на Марсовом поле, куда его направил пилот во избежание лишних жертв...
Узнав о трагедии, Маша не растерялась и тут же оформила надо мной опеку. Отец был бизнесменом, владел стройфирмой, поэтому окружающие мигом высмотрели в действиях Маши стремление захватить большой кусок моего наследства, но тётю это не остановило. Делами фирмы она интересуется от силы раз в месяц, полностью доверяя нашему управляющему, а сама работает журналисткой в известной газете "Неделька". Маша мотается по стране и за её пределами, собирая интервью у различных знаменитостей, поэтому моими делами тоже не особо интересуется.
Кстати, что интересно, хоть родителей я совсем не помню, но день похорон врезался мне в память - возможно, из-за гнетущей скорбной атмосферы...
...Много людей в чёрном, как сонные мухи, ползают туда-сюда. Почему они все такие грустные? Даже бабушка, всегда весёлая и жизнерадостная, то и дело прижимает к глазам платок...
Все люди, проходя мимо меня, вздыхают и приговаривают : "Бедная, бедная девочка"... Это они что, обо мне? Но почему это я бедная? Мне здесь очень нравится! Разгар лета - шуршат листвой деревья, поют птицы... Вокруг много цветов и красивых разноцветных оградок. Интересно, а где это мы?
Солнце ужасно печёт. Мне хочется пить, а ещё очень жарко в чёрном бархатном платье. Зачем мне его одели? У меня есть много красивых платьиц, которые мне очень нравятся...
Мне здесь надоело. Зачем вообще я здесь стою? Я тяну Машу за рукав :
- Маша, мне жарко... Пошли домой... Мне жарко, жарко...
- Скоро пойдём, - отвечает тётя, сдерживая слёзы. - Скоро...
- Когда мама с папой вернутся? - спрашиваю я.
- Не скоро, - Маша смотрит на меня с болью в глазах. - Очень не скоро...
Да что с ней? То скоро, то не скоро...Какая-то она странная сегодня...
Пока в голове проносились воспоминания, руки машинально заваривали чай и обшаривали хлебницу в поисках сладкого. Электрический чайник закипел и отключился - ну вот, теперь придётся ждать, пока остынет...
Почему-то я не люблю пить чай на кухне. Может, потому что с детства следую принципу "моя комната - моя крепость"? Так или иначе, ем я всегда у себя, и бесконечные крошки и пятна - куда ж без них - меня совершенно не смущают.
Но сегодня обстоятельства явно были против меня. Едва зайдя в комнату, я наткнулась на шкаф, выплеснула на пол чуть ли не весь чай, выронила печенье и, незамедлительно наступив на него ногой, превратила сладости в кучу неаппетитных крошек.
Твёрдо решив не сдаваться, я поставила почти пустую чашку на стол и побежала на кухню за тряпкой, но не рассчитала траекторию, подскользнулась, завалилась назад и со всей дури треснулась башкой о спинку кровати...
И без того болевшая голова просто затрещала, и мне показалось, что моя несчастная думалка вот-вот развалится на части, к тому же после не слишком удачного приземления заболели спина и попа. На глаза снова навернулись слёзы (хотя откуда бы им взяться, я ведь вчера всё выплакала) и я, как обычно, почувствовала себя жалкой неудачницей...