Новая песнь о Соколе
радиопьеса из цикла «Звуки и голоса»
У ж
С о к о л
Глухое шипенье, и то ли змея шипит, то ли сухая трава шуршит от ветра, и вот среди таких звуков проступают старческие надтреснутые голоса.
У ж. Вот и ты. Давно тебя не видел, дружище.
С о к о л. Много времени прошло.
У ж. Рад тебя видеть.
С о к о л. Когда мне сказали, что ты хочешь встретиться со мной, я подумал: к чему ворошить прошлое?
У ж. И все-таки ты здесь…
С о к о л. Должно быть, мы навсегда связаны нашим вчерашним днем.
У ж. А ты все такой же.
С о к о л. Ты либо слеп, либо обманываешь меня.
У ж. Почему же, дружище?
С о к о л. Я весь сед, крылья мои истрепались. Почти не осталось целых перьев.
У ж. Ну-ну, не преувеличивай. Тот же блеск в глазах.
С о к о л. Ты всегда был мастер говорить комплименты.
У ж. Нет-нет, мастерство мое совсем другого рода.
С о к о л. И эта еще твоя хваленая уклончивость.
У ж. Жизнь слишком коротка, чтобы говорить о пустяках.
С о к о л. Разве она коротка? Я успел устать от нее, не пройдя и половины пути.
У ж. Коротка. Она даже короче моего тела. (Пауза.)
С о к о л. Наслышан о твоих успехах, Уж.
У ж. Да какие там успехи?
С о к о л. Не скромничай. Об этом все говорят.
У ж. Ты стал доверять досужим домыслам толпы?
С о к о л. Слово обладает великой силой.
У ж. Тебе ли об этом говорить?
С о к о л. Мне изрядно повредила та давняя история.
У ж. Чем уж так могла она тебе повредить?
С о к о л. «Сокол разбился! Сокол разбился! – твердили на каждом углу. – Храброму Соколу пришел конец!»
У ж. Но ты, разумеется смеялся над этими жалкими людишками?
С о к о л. Поначалу мне это было досадно.
У ж. Ты был слишком горд, чтобы сражаться с теми, кто был слабее тебя. Не так ли? С теми. Кто был ничтожнее тебя…
С о к о л. С возрастом я научился не заноситься.
У ж. Ой ли?
С о к о л (смущенно). Черт возьми! Вот я и снова похвастался.
У ж. Ничего, дружище. Меня можно совершенно не стыдиться.
С о к о л. Тебе снова удалось меня провести. Я хотел говорить о тебе, но ты незаметно перевел разговор в другое русло.
У ж. Ну-ну, не так уж я и хитер.
С о к о л. И теперь, когда я слышу радио или читаю в газетах: «Наш дорогой Уж!.. Наш знаменитый Гад!..» – я думаю: «Полно!.. Да тот ли это Уж, с которым меня свела судьба в юности?»
У ж. И оказывается, тот самый…
С о к о л. Ты не можешь не знать, что тебе завидуют многие.
У ж. И ты?
С о к о л. Иной раз в течение дня услышишь о тебе раз двадцать.
У ж. Как будто нет больше других тем для разговоров…
С о к о л. Должно быть, это и есть настоящая слава.
У ж. Не стану отрицать. Иногда удавалось заползти довольно высоко.
С о к о л. Даже тем, у кого были крылья, не всегда удавалось такое.
У ж. Я был всего лишь осторожен.
С о к о л. С годами я тоже научился осторожности. Но мне это не помогло.
У ж. Должно быть, в твоем случае не хватило необходимой органики.
С о к о л. А может, мне просто не хотели простить прежних чудачеств.
У ж. Расскажи лучше о себе. Как ты жил? Была ли у тебя семья? Птенцы?
С о к о л (угрюмо). Не напоминай мне о них.
У ж. Почему? Ты не любишь рассказывать о птенцах? Как ты их звал? Мои соколята? Мои соколики?
С о к о л. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
У ж. О чем же? Что может быть приятнее для родительского сердца, чем истории его отпрысков?!
С о к о л. Тогда уж расскажи о своих детях.
У ж. Тебе интересно слышать о моих змеенышах?
С о к о л. Ты прав. Лучше уж вообще сменить тему.
У ж. Пожалуй.
С о к о л. Тем более, вряд ли ты захотел увидеть меня через столько лет для одной пустой болтовни о моих птенцах.
У ж. Скажи мне правду. Я сильно изменился?
С о к о л. Для меня все змеи на одно лицо.
У ж. Так. Сокол, но ведь мы скоро умрем. Ты и я.
С о к о л. Я однажды это уже сделал.
У ж. Ты долго лежал в больнице. Но все-таки выжил.
С о к о л. На мне не было живого места. Мне поставили шестнадцать титановых пластин.
У ж. Но главные твои бедствия начались несколько позже.
С о к о л. После больницы я вдруг увидел, что никому нет дела до меня, живого и настоящего.
У ж. Все воспевали подвиг храброго Сокола.
С о к о л. И смеялись над трусливым Ужом.
У ж. О, мне немало пришлось потрудиться над этим мифом.
С о к о л. Почему ты это сделал?
У ж. Пришло время ужей, а ужам не положено обладать достоинствами соколов или их недостатками.
С о к о л. Когда люди слышали: «Рожденный ползать летать не может», сердца их начинали биться быстрее.
У ж. Я с радостью ухватился за эту идею, хотя она поначалу пришла не в мою голову.
С о к о л (повторяет). «Рожденный ползать…»
У ж (подхватывает). Летать, конечно, может. Но только не должен.
С о к о л (повторяет). Летать не должен…
У ж. И еще…
С о к о л. Что?
У ж. Ну как же? Кто действительно что-то может, не должен подавать о том вида.
С о к о л. Все та же хваленая казуистика.
У ж. Наши недостатки даже более живучи, чем мы сами.
С о к о л. Итак, Уж, зачем мы здесь?
У ж. Я хотел пригласить тебя кой-куда.
С о к о л. Куда?
У ж. Доверься мне, и ты сам все увидишь.
С о к о л. А все-таки?
У ж. Это совсем близко. Я поползу вперед.
С о к о л (саркастически). Я обгоню тебя двумя взмахами крыльев.
У ж (вздыхает). Ты все тот же. Ты неисправим.
С о к о л. Ты что-то все же скрываешь от меня.
У ж. Ты никак не хочешь поверить моему природному простодушию.
С о к о л. Ползи же, пресмыкающийся.
У ж (бормочет). Хорошо, Сокол. Великолепно, храбрый Сокол.
С о к о л. Оказывается, ты еще не разучился передвигаться.
Шуршанье ползущего У ж а, мощное хлопанье крыльев С о к о л а.
У ж. По-твоему, такое большое удовольствие – вечно ползать по этим сырым и холодным камням?
С о к о л. Каждому свое, Уж. Каждому свое.
У ж. Вот здесь очень узкая расщелина. И, если бы ты не летал, Сокол, ты бы точно не смог здесь протиснуться.
С о к о л. Ты как будто оправдываешься.
У ж. Вовсе нет.
С о к о л. Далеко нам еще?
У ж. Еще несколько взмахов твоих крыльев, Сокол.
С о к о л. Никак не пойму, что ты затеял, Уж.
У ж. Уверяю тебя, ты не пожалеешь.
С о к о л. Если ты, черт побери, не скажешь, куда мы направляемся, я улечу отсюда.
У ж. Кажется, ты нервничаешь, Сокол.
С о к о л. С чего бы мне нервничать?!
У ж. Откуда мне знать? Сильные и смелые всегда нетерпеливы.
С о к о л. Проклятая гадина!..
У ж. Ничтожные и заурядные всегда выносливы.
С о к о л. Черт побери! Я говорю, черт тебя побери, Уж!
У ж. Ну вот, пока ты бранился, мы и добрались до места.
С о к о л. Где мы?
У ж. Осмотрись по сторонам, Сокол.
С о к о л. Я только это и делаю.
У ж. А ты осмотрись внимательнее. Тебе это место ничего не напоминает?
С о к о л. О-о… кажется… неужели, это то самое место? Этот уступ. Эта скала. Эта пропасть. И та же самая река, там, внизу!..
У ж. Ты начал узнавать? Ты не столь безнадежен, чем это могло показаться.
С о к о л. Ты еще надо мной издеваешься?!
У ж. Помилуй. С чего бы вдруг? Зачем мне это?
С о к о л. От вас, змей, можно ожидать чего угодно.
У ж. А ты, Сокол, уязвимее, чем можно было бы подумать с первого взгляда.
С о к о л. Лучше перемени тему, если ты не хочешь, чтобы я просто улетел отсюда.
У ж. Теперь ты уже не улетишь так просто.
С о к о л. Что такое?
У ж. Любопытство твое растревожено, Сокол. Теперь ты не улетишь.
С о к о л. Ошибаешься!
У ж. Так лети же!
С о к о л. Что ты затеял?
У ж. Тебе хочется это знать?
С о к о л (яростно). Отвечай же!
У ж. Жизнь всегда убывает понемногу…
С о к о л. Что?
У ж. Вот прошел год, и ты стал чуть-чуть старше. Потом еще год и еще. И ты уже стал просто стар.
С о к о л. Зачем ты это говоришь?
У ж. Потом счет идет уже на месяцы, недели. Потом на часы и дни. А смерть все ближе, и счет идет уже на мгновения.
С о к о л. Я спрашиваю, зачем ты?..
У ж. Поначалу ты чувствуешь, что не успел в своей жизни сделать этого и еще этого. Потом ты чувствуешь, что не успеваешь даже просто жить.
С о к о л. Эта твоя дурацкая болтовня!..
У ж. А заканчивается все тем, что ты чувствуешь, что не успел приготовиться и к смерти.
С о к о л. Если ты сейчас же не замолчишь!..
У ж. И вот она приходит, твоя смерть…
С о к о л. Заткнись!
У ж. А особенно, если за тобой наблюдают твои друзья, твои родственники и почитатели…
С о к о л. Какие еще родственники, жалкий ты червяк?! Какие еще почитатели?!
У ж. Мои родственники. Мои почитатели.
С о к о л. Я разорву тебя сейчас на куски! Ты хочешь отведать моих когтей? Я сброшу тебя в пропасть.
У ж. Великолепно, Сокол! Сделай это скорей!
С о к о л. Разорву! Разорву! Сброшу в пропасть!
У ж. Сделай это.
С о к о л. Еще одно слово!..
У ж. Слово? Сколько угодно. Например, жалкий хвастун.
С о к о л. Я тебя!.. я тебя!.. я!..
У ж. Вот оно, наконец!.. Вот оно, мое мгновение! Смелее. Сокол!
С о к о л. Гадина! Проклятая гадина! (Звуки борьбы.)
У ж. Ты думал, справиться со мной будет так просто?
С о к о л. Я тебе покажу!..
У ж. Выше! Выше! Подними меня выше! Сбрось меня вниз!..
С о к о л. Так сдохни же, гадина!
У ж. Соко-о-ол!.. (Крик Ужа быстро удаляется и затихает.)
С о к о л. Вот так тебе! Что ж, одним ужом меньше. Змеи всегда вызывали у меня отвращение.
Слышатся странные звуки – то ли треск, то ли шипенье, и эти звуки приближаются, нарастают, становятся невыносимыми.
С о к о л (тревожно). Что это? Что за звуки? Кто здесь? О Господи, это же змеи! Это ужи! Сколько их здесь?! Все так и кишит!.. Улетай же скорее, Сокол!.. Нет, поздно! Я не могу!.. Что вы со мной?.. Он сам!.. Он этого хотел!.. О сам просил, чтобы я сбросил его вниз. Он хотел героической смерти, чтобы сравняться со мной. Я лишь исполнил его просьбу. И чего мне это стоило!.. Ведь я даже его любил! Я всегда его любил. Мы всегда были с ним заодно. О нас слагали легенды. Что ж вы со мной делаете, ужи?.. Ужи!.. Сколько вас!.. Нет!.. Ужи-и-и!.. (Сокол хрипит и вскоре затихает.)
Остаются только треск и шипенье, везде только треск и шипенье, оглушительные, торжествующие.
К о н е ц