В один из холодных январских дней, по соседству со сказкой, чудеса приключились…
Чудесам ведь всё равно – лето на дворе, зима ли – у них круглый год дела важные.
А началось всё с того, что Соня пред самым завтраком в заледенелое окошко выглянула. И ничего там не увидела, узоры одни.
- И как я теперь узнаю, как там мои снегири, может холодно им? Заболеют ещё, маленькие… - думала она над нетронутой тарелкой, - Интересно, а манную кашу они едят?
- Едят, - сказала кукушка.
- Ой… - удивилась Соня, - Часы говорящие, чего только взрослые не придумают.
- Часы-то не говорящие, - обиделась птичка, - Только я… Мы ведь, кукушки часовые, и не то умеем…
- И загадки отгадывать?
- Конечно, и загадывать – и разгадывать, всё как положено.
Но тут пришла бабушка, и кукушке ничего не оставалось делать, как вернуться в свой домик. Девочка восторженно смотрела на расписные ставенки – как это она раньше не замечала, что часы волшебные!
- Ну что, горюшко луковое, не даётся тебе каша? – улыбнулась бабушка.
Соня покачала головой.
- Ладно, иди одевайся, гулять пойдём.
На прогулке всё было как обычно, да только мысли о необыкновенных часах всё не давали девочке покоя. Казалось, вот-вот и снеговик заговорит с ней, и ворона, что на ветке рябины пристроилась, - как будто подмигивает.
А снегирей-то нет…
Соня погладила снеговика – снежный бок был холодным. «Наверное, этот снеговик не простой, а из мороженого». Вот и конфета у него вместо морковки!
Тут ворона вспорхнула с ветки – и села на непокрытую голову снеговика. Села и на Соню глядит - будто сказать хочет: девочка-девочка, а мы ведь с тобой знакомы!
И правда знакомы, обрадовалась Соня – ведь это та самая ворона из Волшебного леса, как она забыть-то могла!
- Ой, здравствуйте, госпожа ворона!
- Карр!
- Как ваше здоровье?
- Кр-каррр…
- А я вот в новый год простудилась, - пожаловалась девочка.
Ворона оглянулась куда-то в сторону леса – и снова к Соне, а большие тёмные вороньи глаза как-то загадочно подмигивают…
- Вы из леса? А как там друзья наши поживают?
Ворона ничего не ответила, только нахохлилась, крыльями развела – совсем как бабушка, когда о чашке разбитой сожалеет.
Потом взлетела – и уже на соседнем дереве сидит.
Ой, как было бы замечательно, вот так, за вороной в лес, посмотреть, чего там интересного. Но надо же разрешения спросить!
Обернулась Соня, но бабушки не увидела.
«Ничего, я ненадолго, только на минуточку, лес-то рядышком – и ворона хорошая, в обиду не даст».
Санки оставила, а сама за вороной. Соня к дереву, ворона на другое, Соня к нему, а ворона уже где-то далеко в чаще.
Долго ли, коротко, так они шли, а поняла Сонька, что уже и минуточка прошла, и намного больше… Бабушка волноваться будет? Но, если подумать, то ведь девочка она большая, старших слушается, может всё и обойдётся?
Решила она, что ничего страшного не произойдёт, главное, ворону не потерять. А та, как заправский экскурсовод, вдоль тропинки ведёт, чтобы в сугробы не завести.
Смотрит девочка – а между елей раскидистых домик стоит. Да не простой, а та самая избушка на курьих ножках, что из сказки!
Ворона – юрк в приоткрытую дверь.
«Ну вот, к Бабе Яге в гости пожаловала…»
И вспомнила она, что сама же лесную колдунью президентом и назначила. Вот, пора узнать, чего там нового в лесу сказочном за это время произошло.
Как там говорится? «Избушка-избушка…»
- Ой, это в сказке про Ивана-Царевича, - опомнилась Соня.
А избушка сама ей навстречу дверь и распахнула.
- Явилась, умница-раскрасавица! – беззубый старушечий рот расплылся в широкой улыбке, - А мы давно тебя тут поджидаем.
Увидела Соня, что стол ломится от пирогов да ватрушек, самовар пузатый пыхтит, Котофей Учёный за столом сидит, из блюдца чай ароматный попивает, леденцом закусывает. И ворона тут же, на подоконнике, крылышки чистит! Мол, я не я, винить не меня, привела – и забыла.
А раньше, помнится, говорящая была, самая что ни на есть учёная!
- Обет молчания у неё, - объяснила Яга, догадавшись, о чём Соня думает. – Всё у нас нынче не так. Чудно как-то в Лесу заповедном стало… Русалки в спячку впали, Водяной в Домовые перевёлся, Лихо Одноглазое в отшельниках теперь. Зверушки разные невиданные появились… Что такое – ума не приложу, голову сломала, а понять так ничего и не смогла. Выручай, старую…
Эх, решила Соня, ну какой с неё-то толк, она девочка, в школу ещё даже не пошла.
- Помнишь клубочек волшебный, что дорогу указывает? Я его тебе в подмогу дам. Сходи с ним в самую глубь леса, разведай, что да как – поговаривают, что поселилось там что-то…
Была не была, выручать надо!
Отведала Соня старушкиных ватрушек, напилась душистого чаю – и в путь. На сей раз одна, без вороны, с клубочком волшебным.
Идёт, по сторонам смотрит, всему удивляется. Зимний лес он ведь совсем другой… Заснежено всё, а ёлки по-прежнему зелёные… Вернулся лесной художник!
Тихо вокруг, никого… Долго шла, времени счёт потеряла, клубок разматывается, а пряжа в нём всё не кончается.
И чем дальше в лес, тем морознее…
Вышла на полянку – и в тот же миг клубочек остановился, нить обратно сматывать начал.
Поняла девочка, что добралась, да вот куда добралась? Полянка как полянка, ну и что, что ёлки синие, и сундук под одной из них стоит. Что делать-то?
Присела на сундук и стала сказки вспоминать, может, слова какие есть волшебные? Вспоминала, вспоминала, да всё не то: Трое из ларца не появились, Сим-Сим не открылся, «по щучьему веленью» не помогло…
Вот так и ходи в лес одна, без спроса!
И холодно – жуть, зуб на зуб не попадает, шубка вся заиндевела, ручки замёрзли, личико тоже.
Сидит Сонька на сундучке, валенками друг о дружку колотит, согреться пытается.
Клубку вон хорошо – закатился в сугроб и греется!
Слышит – идёт кто-то. Снег хрустит под грузными шагами, и звуки песенки доносятся.
И тут, выходит на поляну дед, шуба искрится от драгоценных камней, бородища по пояс, глаза добрые, в правой руке посох блестящий – ледяной или хрустальный, поймёшь вот так разве?
- Тепло ли тебе девица? Тепло ли тебе…
Посмотрел на Соню - и диву дался.
Ресницами заснеженными захлопал, бороду левой рукой поглаживать стал.
- Маленькая-то какая, а туда же… Тоже за камнями самоцветными, жемчугами волшебными пришла? Вот тебе и раз… Удивила дедушку…
Смутилась Соня. Драгоценности ей, конечно, не помешали бы, да только вроде за чем-то другим её Яга сюда отправила? Только вот так сразу и не вспомнить…
- Чего молчишь? Али меня боишься?
- И совсем не боюсь! Вы добрый, на дедушку моего похожи.
- Ну, я на всех дедушек похож, не ты первая мне это говоришь! Чего ты-то тут одна делаешь?
- Лес спасаю.
Дед так и сел.
- От кого?
- Знать бы… - и рассказала как на духу – и про вороний обет молчания, и про Лихо одноглазое, и про спящих русалок. И про то, что в лесу, где-то в самом заповедном местечке поселилось что-то невиданное.
Старик выслушал, бороду почесал:
- Спящие русалки и раньше у нас водились, одна в пещере богатырской, в хрустальном тереме почивает, уж триста лет как. Водяной всегда чудачил, да и звери за морем всякие встречаются, каких у нас нет. Вот только Яга понапрасну тревогу бить не станет, это верно. Разобраться нужно… Посох мой волшебный, покажи нам Самую Глубь Леса!
Посох поворчал, но послушался: как давай на снегу что-то чертить – и открылись перед ними картины удивительные. Одна картина замерла, посох остановился – и увидела Соня:
Стоит в самой непроходимой лесной чаще, посреди снегов мельница, маленькая, с игрушечный домик, лопасти-вертушки крутятся на ветру, а во все стороны облачка цветные от них разлетаются.
- Чудомельница, - похвалися дед, - Только в нашем лесу есть, больше нигде! В красную сказочную книгу занесена.
«Ой, - подумала Соня, - У чудес, оказывается, тоже есть свои заповедники и красные книги»
- Всегда она там стояла, да только что не так?.. Неужто сломалась?
И правда: сказки какие-то неправильные из мельницы вылетали. Злые, неспокойные, неровен час совсем всё в лесу в запустение придёт… Как быть?
- Эх, память моя стариковская! – хлопнул дед себя по лбу, - Да как я забыть мог: ведь ветер западный выходные взял – в тёплые страны на отдых полетел. Вот мельница и сбилась с толку, ветров-то всегда четыре брата было.
Соня была девочкой умной – и сразу всё поняла: никакого чуда-юда в лесу не поселилось, это всё дедушкина память виновата. Не приди она в лес, да не повстречай доброго волшебника, так бы всё и испортилось…
- А теперь, Соня, держись крепче!
Набрал дед полные лёгкие воздуха – и как дунет, вокруг свист, метель, ураганный ветер… Потом всё успокоилось, - и увидела Соня в через посох: мельница уже совсем другие сказки даёт, правильные, добрые, совсем как в книжке.
А в книжке ведь почти так же, как в жизни, правда?
Потом они с Дедом Морозом ещё к Яге на чаепитие пожаловали, там их целая компания ждала: Водяной, русалки, художник лесной, звери самые разные. Ворона не смолкала, всё трещала, трещала, никак наговориться не могла, соскучившись по болтовне.
И бабушка Соню не ругала, когда она домой вернулась – потому что сразу в рассказанную историю поверила. Бабушка – она ведь добрая, добрее самой Бабы Яги!
Только вот, пока лесной дед мельницу чинил, случилось кое-что. Сундук с самоцветами, что под ёлкой стоял, улетел, только его и видели. Он ведь просто стоял, никто его удерживать-то не позаботился…
«Ничего, решила Соня, мы его потом обязательно сыщем!»
Но это уже другая история…