Полдень. Из дома за стареньким заборчиком, через который свисают ветви дикого винограда, вывозят вещи. Тяжелое, неприятное это зрелище. Нет. Даже хорошо и весело, когда люди переезжают на новое место. Лишь тихая грусть нежной мелодией флейты трогает сердце. Совсем другое дело сейчас. Ведь я знала молодого человека живущего тут.
Сначала семье Пересвятовых принадлежал дом, потом этаж, большая квартира, и, наконец, бывший садовничий домик. В котором, просто не могли разместиться фамильные портреты; этого некогда известного семейства.
Предки занимали буквально каждый сантиметр стен, злоб¬но косясь друг на друга, и негодуя на неудобства и тесноту. Но но¬чам Андрею Пересвятову слышались вздохи и тихая перебранка между этими близкими родственниками. Но молодой человек был отнюдь не пуглив и к тому же влюблен, а известно, что влюбленные особы не видят и не замечают ничего кроме любимого образа. Отец Андрея хоть и унаследовал приличное состояние, вскоре спустил все, да и сам сгинул неизвестно где. Молодой человек давно уже принял все как должное. Одного только ни как не мог понять, почему нежно любивший его дед, знавший о вредных склонностях сына, не оставил ему, своему единственному внуку ни копейки?
Этот вопрос ни выходил у молодого человека из головы, тем более что девушка, в которую он был влюблен, и сама жила в крайней нужде у дяди ростовщика. Уже четыре раза Андрей Андреевич просил руки прелестной Поленьки, Полины Кузьминичны, но все впустую, старик ни за что не хотел выдавать племянницу за бедняка. Ну что ты тут будешь делать? Четвертого дня Пересвятов специально занял денег, купил водки, картошки, сельдей две штуки и помолясь в Никольской, пригласил ростовщика к себе. Расчет был прост – задобрить дядюшку, да намекнуть на дворянское свое происхождение, хоть какой плюс. Но вышло все по иному, Проклятый меняла предложил купить портреты, а когда выпил, то и потребовал.
– Вы, – сказал он, – ленивец и глупец. За всю жизнь палец о палец не ударили, так хоть имейте смелость не кочевряжиться, когда дело предлагают. Картинки-то верный хлам, так, разве за рамы что-то выручить удастся, любой на моем месте вас обчистил бы донага, я же, из одного сочувствия к вам и Поленьки, дам за все это ту сумму, что поможет вам Андрей Андреич должностишка купить, чтобы семью содержать.
Пересвятов наш сначала осерчал, но волшебное имя любимой сделало свое дело. И на другой день картины свезли в дом ростовщика, уговорившись, однако, ничего о том не говорить девушке.
Всю ночь Андрей прощался с ними. Особенно дорог был ему портрет деда. Долго он вглядывался в любимые черты, и совсем было, передумал продавать. Как-никак память... Дед умирал летом, когда Андрюша с мамой и гувернанткой гостили у Сининых на дача. Отец передавал потом, что дедушка все ждал любимого внука, и наказал не забывать его.
С такими печальными думами Андрей Андреевич встречал рассвет. А потом махнул на все рукой и продал портреты. Гром при этом не грянул.
Поленька спустилась в обед в лавку, где она еще девочкой привыкла играть, а там картины – ужас сколько. Дамы в кринолинах и кружевах, генералы со звездами, кавалеры в мундирах с усами. Но больше всех понравился ей старик, с добрыми, светлыми глазами и белой бородкой, что-то знакомое было в этой улыбке, во взгляде... Девушка подошла совсем близко и долго, долго смотре¬ла. Потом, хотела, было уйти, да зацепилась за картину юбкой, портрет грохнулся об пол, и из тайника за рамой вывалились золотые червонцы.
– Господи! – Всплеснула руками Поленька, и принялась собирать деньги, а потом незаметно вернулась в свою комнату, и стала поджидать Андрея. Но тот не шел. На деньги, полученные у ростовщика, справил себе кой-какое платье, и пошел поступать на место. Девушка ждала, ждала и размечталась, что купит на эти деньги. Да как-то само вышло, что стало вдруг ей стыдно своего шитого перешитого платья, стареньких туфелек...
Вот и пошла она в модный магазин, закупила и лент, и шпилек и кружев, чулочков, столько, сколько и не надо, а, приобретя все это, не удержалась, да на городской бал с подружкой, что давно ее зазывала и отправилась.
А дальше все одно к одному, влюбился в Поленьку генерал Ворожин, весь вечер от нее ни на шаг не отходил, так что она, куда и деться от докучливого вояки не знала. На следующий день к ростовщику наведался. Тот видит, дело выгодное и отдал племянницу.
Андрей Андреевич, обо всем прознавши, сошел с ума. Вот какие истории происходят в тихих местах. Теперь садовничий домик займет новый жилец, может быть счастливее прежнего.
Я знала этого молодого человека еще мальчиком, наши дома смотрели через дорогу друг на дружку...
Вчера в лавке старьевщика я купила портрет старика с добрыми, ясными глазами. Между нами существует некое притяжение, объединяющее чувство, родство душ, ведь мы оба любили Андрея...