Это был странный продавец, вернее даже не просто продавец, а хозяин модного магазина.
При своём гигантском росте он казался мелким и пришибленным. В разговоре поминутно извинялся и чуть ли не каждое предложение начинал со слов: «Не знаю, Вам всё это покажется смешным и не серьёзным, а мне кажется...»
На нём несуразно болтался короткий костюм мышиного цвета.
Я стал первым кому он поведал историю своей жизни. Я не останавлив его, лишь направлял разговор в нужное русло, а он словно заново переживал расцвет и падение своей великой торговой империи Ниточкина, рассказывая о себе в третьем лице, как о постороннем и чужом человеке:
«Вы знаете, кто такой Ниточкин? - и, не дождавшись ответа, горько усмехнувшись, он продолжил. - Ниточкин – это фамилия гремела в нашем городе. Ни одно собрание городской думы не проходило без него. Ниточкин был главным в городе. Основной капитал он заработал продавая лес, но это не главное его достижение. Основное - это небольшая лавка всяких вещей. Он продавал ножницы и ткань, спички и соль, муку и гвозди, но главное, что отличало купленные обычные вещи в этом магазине, они приносили людям удачу. Кровля, закрепленная этими гвоздями, служила очень долго, каша, сваренная из крупы купленной в этом магазине, получалась вкусной и рассыпчатой, а подвенечное платье, сшитое из его ткани, обещало долгое и счастливое замужество. Товар был словно завороженный, а может, энергетикой какой обладал. Слух об этом магазине распространялся с огромной быстротой. Люди из самых дальних мест приезжали в него. В небольшой лавке у кассы стоял всегда сам Ниточкин, очередь выходила иногда на улицу, но никто не роптал и не пытался пролезть вне очереди. Все терпеливо ждали, когда обслужит продавец самого взыскательного покупателя.
Прибыль Ниточкин вкладывал в городские проекты. А город, где жил Ниточкин, вообще-то, не отличался от десятков других городов средней руки. Да вы и сами это знаете: чуть подворовывали чиновники, немного перебирали с водочкой мужики, женщины были чуть скупее и сварливее, а так обычный русский городок. Денег всегда не хватало и не хватало всегда на самое важное. На деньги Ниточкина разбили городской сад на месте бывшего страшного и заросшего, облюбованного бомжами и наркоманами парка. На его же деньги построили городской ролледром, и вместо огромного серого булыжника – символа крепкой и счастливой семьи на аллее молодожёнов, поставили изумительную бронзовую работу Огюста Родена. Но эти расходы с лихвой перекрывали доходы в магазине, которые с каждым месяцем росли и увеличивались. Всё шло прекрасно. Пока не наступил черный день.
День выдался холодный и дождливый. Покупателей было немного, в основном приезжие из соседних сёл, а после обеда и вовсе входной колокольчик замолчал. Все горожане сидели дома. В такой ураганный ветер лучше сидеть в тепле, наблюдая из окон за раскачивающимися кронами деревьев. Ниточкин уже собирался закрыть лавку, как хлопнула входная дверь и жалобно звякнул потревоженный колокольчик.
Вошла очень странная старуха с огромным горбом на спине, с кривыми ногами и с короткими противными пальцами-сосисками. Она шаркала по магазину, не обращая на Ниточкина никакого внимания. Сначала осмотрела промышленные товары: инструменты, краски и лаки, а затем поковыляла в продуктовый отдел. Все вещи она брала своими толстыми сосисками, недовольно близоруко рассматривала, поднося к самому носу, что-то бормотала, разбрасывая слюну. И вещи, еще недавно излучавшие какой-то блеск, воздушность и ауру, вдруг темнели, становясь обычными черными топорами и гвоздями. Ниточкин сперва решил ничего не говорить вредной старухе, но когда эта непрошеная карга дошла до атласного белого материала для невест, и как только её сосиски прикоснулись к белоснежным кружевам, ткань тут же пожелтела и покрылась сероватым налётом, олигарх не выдержал:
-Позвольте узнать, что Вы изволите? Зачем вы все щупаете и плюёте на товар?! У меня после вас никто эти вещи не купит. Если уж идёте в магазин, могли бы перед этим помыть ваши пальцы-сосиски, а чтобы не плеваться - одели бы специальную маску.
Старуха этого и ждала. Горб стал еще больше, она словно похудела и высохла.
-Если тебе не нравятся мои чудесные пальчики, ты называешь их безобразными сосисками, тебе не нравится, как я плююсь, то отныне все, кто купит любой товар в твоей лавке, навсегда пожалеют об этом.
И засмеялась она громко, дьявольски, разбрасывая слюну на весь магазин. Хлопнула входная дверь, и исчезла страшная ведьма.
Кто она была? Откуда приехала? Чего искала? Этого Ниточкин не знал. Впервые её видел в своем магазине.
А на следующий день выглянуло солнышко, и Ниточкин забыл о горбатой, злой старухе. Опять стояла целая очередь покупателей, и товар уходил очень быстро. В этот день три счастливые невесты купили себе ткань на свадебное платье. Лишь через неделю по городу поползли страшные и невероятные слухи. Слухи кружили в бесовском хороводе, но тем не менее выходило одно, что все три невесты, сшившие себе подвенечное платье из ткани, купленной у Ниточкина, в день бракосочетания проснулись ужасными уродинами: у одной вырос горб, у другой ноги стали непропорционально короткими и пальцы сосисками, а третья постарела за одну ночь на пятьдесят лет, и ее пожелтевшее лицо изрезали глубокие морщины.
Этого просто не могло быть! Горожане отказывались верить в подобные чудовищные измышления, но ведь свадьбы так и не состоялись! Все три жениха под разными благовидными предлогами оставили своих подурневших невест и спешно уехали по неотложным делам из города.
А вчерашние невесты, милые и очаровательные девушки, так и остались ходить в девках, просиживая целыми днями дома, боясь показаться на улице.
Словно холодный беспощадный ветер разнесся слух, что виной этому магазин Ниточкина. То ли товар бракованный продаёт, то ли страшнее чего удумал.
Проклятый магазин все старались обходить стороной, как бешеную собаку, боясь даже взглянуть в его сторону.
А бедный олигарх еще целый месяц привозил новые товары, вешал рекламу, созывая распуганных покупателей, но с тех пор ни один человек даже не открыл его дверь.
Между тем город наполняли всё новые и новые слухи, и уже невозможно было отличить правду от злого вымысла.
Крыша, покрытая Ниточкиной черепицей, неожиданно рухнула в одно тихое безветренное утро. Чайник при кипячении окрашивал воду в кроваво-красный цвет. А колготки, купленные у Ниточкина, так прирастали к телу, что снять их было невозможно, приходилось отдирать вместе с кожей.
Наступили для Ниточкина черные дни. Ежедневно в новостях он узнавал о все новых и новых напастях, и каждая следующая беда еще страшнее ранила его сердце. Яркие разноцветные игрушки, с таким желанием покупаемые раньше детьми, оказались окрашенными ядовитой свинцовой краской.
Беременность у женщин прерывалась выкидышами и это было еще полбеды, кому удалось выносить в эти дни, плакали и беспомощно рвали на себе волосы, родив шестипалых хвостатых уродцев, похожих на лягушек.
Над городом повисло проклятие.
Каждую ночь раздавались взрывы газа, вызванные спичками Ниточкина, а зимой город завалило снегом, потому что лопаты Ниточкина не могли его очистить. По улицам ходили толпы плохо одетых и грязных людей, смотрящихся по утрам в кривые Ниточкины зеркала.
Катастрофа надвигалась, в эпицентре ее был виновник всех бед и трагедий – олигарх Ниточкин, проклятый и повинный во всех грехах, в страшных мучениях и катаклизмах.
Он пытался покончить с собой, решив повеситься, но мыло не мылилось, гвоздь не выдерживал, а веревка каждый раз предательски рвалась.
Ниточкина выследили и приволокли в больницу. Его крест – заживо сгнить в психушке, страдая за всех тех, кому он сделал плохо...»
Он замолчал и впервые поднял на меня глаза. На долю секунды мне показалось, что в них мелькнул веселый, озорной огонек прежнего Ниточкина, но уже в следующее мгновение на меня смотрели потухшие, безжизненные и затравленные глаза местного дурачка и попрошайки.