Рассказ
Они спускались по лестнице, обнявшись, и влюблённо смотрели друг на друга, не замечая окружающих.
Надежда Петровна посторонилась, пропуская их, и не дождавшись приветствия, проворчала:
- Ишь, не глядят даже! И как не споткнутся? Столько лет живут, а всё влюблённых изображают.
Тут она вздрогнула и застыла на месте:
- Господи, прости, да как же? Ведь Ольга год, как померла! Не мог Андрей с ней идти! Но ведь своими глазами!..
Она выбежала на улицу вслед за парочкой, но их уже не было – исчезли, словно растаяли в лучах восходящего солнца.
Когда я вошёл в подъезд, на лестничной площадке перед дверью Андрея оживлённо обменивались мнениями соседки.
-Да обознались! Наверное, похожую нашёл. Я сама слышала, как он час назад в квартире с кем-то разговаривал. И пора бы, сколько молодой мужик один-то может!
- Если не Ольга, то копия её. Но что странно: дверь в подъезде скрипит страшно, а как они выходили, я не слышала.
- Ну, задумались, не обратили внимания: звуки-то обычные.
- То-то и странно, что обычные.
Увидев меня, все расступились. Живу я далеко, и Андрей дал мне ключ, чтобы я не ждал под дверью, если разминёмся. Я достал его и вставил в замочную скважину.
- Ну вот, Надежда Петровна, сейчас убедитесь, что всё это ваши фантазии. Мыслимо ли – с Ольгой в обнимку!
В квартире было тихо, и я почувствовал смутную тревогу. Несколько шагов по коридору к широкому проёму, заменяющему двери в «хрущёвской распашонке», и я застыл на месте.
Диван был разложен. Вторая подушка не смята, но Андрей лежал, повернув голову влево, словно смотрел на ту, чья головка покоилась на его плече. Лицо у него было спокойное, счастливая улыбка застыла на губах.
Я наклонился. Посиневшие ногти окоченевших рук не вызывали сомнений: Андрей мёртв
.
Соседки сначала вытягивали шеи, чтобы увидеть, почему я остановился, потом гуськом потянулись за мной.
- Отмучился, - перекрестилась Надежда Петровна, - знать, и вправду Ольга с собой увела.
Начались обычные в таких случаях «ахи» и «охи», кто-то звонил в милицию, а я стоял и думал: «Значит, правду мне говорил Андрей? И не было у него помешательства, которое я подозревал?»
Андрей с Ольгой очень любили друг друга. Прожили они вместе семь лет. Детей не было, но это их не сильно огорчало: настолько хорошо им было вдвоём.
Ольга погибла в авиационной катастрофе. Её смерть совершенно сразила Андрея.
- Боже мой! – повторял он. – Боже мой! Сам проводил, сам билет достал! А теперь даже могилки не осталось! И зачем была ей эта поездка!
Он так переживал, что мы всерьёз опасались за его рассудок. Через полгода Андрей немного успокоился, хотя оставался угрюмым и избегал компаний, но это было вполне объяснимо. Мои опасения на его счёт совсем было рассеялись, но однажды он примчался ко мне с сияющими глазами:
- Я её вызвал! – выдохнул он, плюхнувшись со всего размаха в кресло, и засмеялся, прикрывая ладонями счастливое лицо.
- Кого? – мне стало не по себе.
- Ольгу.
- Ольгу? Какую Ольгу?!
- Ольгу. Мою. Какую ещё? – он перестал смеяться и посмотрел на меня холодно.
- Не обижайся. Согласись, новость неожиданная. И как же ты её… э… вызвал?
- Понимаешь, я всё думал… если она не похоронена, значит, дух её блуждает по земле. И мне пришло в голову: если ясновидящие могут вызвать совершенно чужого человека, да ещё и умершего сто лет назад, то почему я не могу вызвать любимую жену, которая умерла совсем недавно? Я пробовал по-всякому. Звал её, пытался представить. Спал на её подушке, чтобы приснилась! Увеличил фотографию – помнишь, ту, где она в своём любимом кресле сидит? – и повесил над тем самым креслом. Я так хотел, чтобы портрет ожил! Однажды смотрю на него, и вдруг изображение словно бы двоиться стало. Я весь напрягся, аж пальцы заледенели. В какой-то момент отключился – заснул или сознание потерял – не знаю. А когда пришёл в себя, увидел, что она сидит в кресле. И смотрит на меня пристально-пристально и так ласково. Я от счастья чуть с ума не сошёл! Теперь она всё время со мной. Представляешь, я разговариваю с ней. Конечно, голоса не слышу, но внутренним слухом всё отлично воспринимаю. Господи, как я счастлив! Ну, побегу, - спохватился он, - вдруг она исчезла, пока я тут болтаюсь!
- Заходи! – крикнул он с порога и улетучился, оставив меня в полной растерянности.
Что я мог подумать? Мой друг явно сошёл с ума!
Вскоре я приехал навестить Андрея. В квартире было чисто, веяло жилым, словно в доме одинокого мужчины действительно поселилась женщина. Опасливо покосившись на пустое кресло, я сел к столу.
- Хорошо, что пришёл! Сейчас будем пить чай. Оля мне такой рецепт печенья подсказала!
Заметив, что я опустил глаза, Андрей запнулся, потом спросил, стараясь поймать мой взгляд:
- Ты действительно не видишь?
Немного подумал, наморщив лоб, и с облегчением воскликнул:
- Значит, она не хочет этого!
- Послушай, Андрей, - сказал я, - может, у тебя нервное истощение? Есть знакомый врач. Попьёшь микстуру, отдохнёшь…
Андрей сжал губы и посмотрел на меня уничтожающе.
- Когда начну бросаться на соседей – зови своего психиатра, делай, что хочешь. А пока, если ты мне друг…
Я вздохнул и заговорил о работе.
Время летело незаметно. Андрей здорово переменился. Куда делся тоскливый взгляд! Спина распрямилась, походка вновь стала пружинистой и лёгкой. Когда он появлялся, измотанные бытом и работой женщины оживлялись и хорошели.
Прошёл слух, что у Андрея роман с Наташей, интересной девушкой, которая недавно пришла в наш отдел после института. Это было похоже на правду, и я вздохнул с облегчением: слава Богу! Сколько можно жить фантазиями!
Сослуживцы, как всегда в таких случаях, всё примечали и ожидали счастливой развязки. Но вдруг что-то произошло. Наташа ходила, поджав губы. Андрей замкнулся, помрачнел и снова начал сутулиться.
Однажды вечером он приехал ко мне. Мы посидели, выпили, и тут Андрей не выдержал:
- Ты не представляешь, как это тяжело! – неожиданно начал он.
- Что именно?
- Жить под пристальным взглядом.
- То есть?
Андрей рассказал, как после одной вечеринки привёл к себе Наташу. Разгорячённые, они сели на диван и уже начали раздеваться, как вдруг Андрей взглянул на портрет Ольги.
- Знаешь, у неё во взгляде была такая мука, такая боль… на меня словно ушат воды вылили. Я подскочил, стал глупо извиняться перед Наташей. Она ничего не поняла, оделась, хлопнула дверью и даже проводить себя не позволила. Теперь сам видишь, не могло у меня с ней ничего получиться. Ну, она-то ладно, а вот Оля…смотрит на меня, не отрывая глаз, пристально так и грустно. И я не могу нигде от этого взгляда спрятаться… это невыносимо!
- Послушай, - сказал я, - если человека можно вызвать, то наверняка есть средство отправить его назад. Я слышал о хорошем экстрасенсе…
- Оставь, для меня отправить её сейчас обратно – всё равно, что снова убить…
Чем я мог помочь?
Сегодня я пришёл, потому что исполнился год со дня гибели Ольги, и мы собирались её помянуть.
- Как портрет выцвел, - заметила Надежда Петровна. Я поднял глаза. На большой фотографии над креслом едва угадывались очертания молодой женщины.