Время диктует

Утром ты просыпаешься, открываешь глаза, смотришь в окно. То что происходит за окном не приносит тебе счастья, то что происходит с тобой не имеет перспективы, то что происходит с миром – абсурдно, то что происходит с деньгами – трагично, то что происходит во рту - плохо. И ты вычленяешь из широких, грязных, черных полос серые тоненькие полоски. Тебе пойдут даже серые. Ты уже согласен жить «неплохо». Ты уже согласен. И тебе не хочется умирать. Ты ощутил в себе острое желание жить уже вчера с утра. Вернее ты не ощутил желание жить, ты ощутил дикий страх физической боли. Страх неописуемый. Страх реальный. Ты выдавливаешь зубную пасту на щетку. Вставляешь зубную щетку в рот, смотришь на свое отражение в зеркале, начинаешь чистить зубы и выходишь из ванной. Потому что смотреть на себя ты не хочешь. Потому что стыдно, потому что ты постарел, ссутулился, похудел. Ты использовал кучу шансов, чтобы твоя жизнь удалась. Но ты всегда проигрывал. Нет, конечно, не всегда. Практически всегда – по большому счету. Зубы нужно чистить на протяжении двух минут. Ты чувствуешь, в твою голову вливается боль, как она натекает плавно, тяжело. Когда твоя голова наполнена болью, ты ее чувствуешь, ты ее стараешься не тревожить, чтобы она тебя не беспокоила. Надо, чтобы твоя боль тебя не беспокоила. Нужно любить свою боль. Бороться с ней бесполезно. Раньше я писал: когда от тебя уходят друзья и деньги, мы вспоминаем о боге. О друзьях это вообще абсурдное заявление: друзья вообще никогда не приходят и не уходят. Друзей придумали плохие писатели, такие как я. Когда уходят деньги, мы не вспоминаем о боге, мы думаем о смерти. Если только смерть и бог – это одно и тоже. С другой стороны – зачем всё это? Ради чего? Ради того, чтобы процессия с твоими останками под звуки траурного марша трижды обошла памятник Пушкину? Зачем? Смысл? Ради того, чтобы всем сказать, что ты лучше, чем о тебе думают, ты чище? Зачем? Ради того, чтобы тебя читали? Тогда не нужно писать так, как хочешь. Нужно писать так, как хочет пипл. Пипл хавает только то, что хочет. Пипл не хавает высокое. Достоевский для пипла – это памятник. И Пушкин памятник. Розанов молодец, но до памятника не дотянул. А Шаламов, видимо, не заслужил. Много молодцов. Ты вдруг понимаешь, что если жить для людей, значит жить против бога, того самого Бога, о котором ты стараешься говорить всё меньше. Ты давно понял, что жить честно в условиях государства невозможно. Ты понял, что государство и человек – это две разные вещи. Государство существует вопреки человеку. Люди существуют в маленьких сообществах. Ты слишком долго чистишь зубы. Скоро от тебя уедет жена. Скоро переедешь на другую квартиру или в комнату, может быть даже в Подмосковье. У тебя есть какая-то договоренность с кинокомпаниями, ты что-то им должен написать. Пока о деньгах речи еще нету. Но ты как прежде должен. Должен не облажаться. В театре ставят спектакль по твоей пьесе… Не облажаться. А сил всё меньше. И каждая следующая пощечина выбивает тебя из колеи всё сильнее и сильнее. И каждое утро, когда ты открываешь глаза, к твою больную голову приходит первая крепкая мысль: ЛУЧШЕ БЫ НЕ ПРОСЫПАТЬСЯ.