«Если бы треугольники создали себе Бога,
он был бы с тремя сторонами». (Монтескье)
Умирающий Монтескье лежал в своей кровати. Внезапно затеплился со всех сторон теплый и животворный свет. Больной почувствовал прилив сил.
- Мой бедный, тщетный и суетный Монтескьё, - услышал он.
- Кто здесь? – скорее подумал, чем произнес умирающий.
- Ты думаешь, что, создав три принципа демократии, ты создал демократию? А не подумал ли ты о том, что, не найдя методики движения к демократии, ты не приблизился к ее осуществлению ни на йоту? Все остальное – тщетно. Змея лезет на дерево ради яйца. Не будь на дереве яйца, не полезет туда змея. Птицы летят в небо, спасаясь от врагов, или в поиске пропитания. Правительства никогда не меняются ради собственного улучшения. Принципы демократии столь же бесполезны для человечества, как бесполезны были бы крылья птицам, не будь на земле у них врагов, а в небе – пищи, - продолжал говорить Некто рядом с Монтескье.
- Я делал, что мог… - была мысль Монтескье.
- И с чего это ты решил, что много дураков у власти лучше одного негодяя? Мне лично так никогда не казалось…- Произнес Некто.
- Большинство не может ошибаться…- эта мысль даже еще не успела зародиться в голове Монтескье, но Некто мягко приподнял свою руку, как бы упредив эти слова.
- Вся история человечества убеждает меня, что большинство никогда не бывает правым ни в одном вопросе, допускающем два мнения. Только когда сама история вынуждает человечество либо принять истину, либо погибнуть – только в этом случае большинство соглашается с истиной. Да и то не всегда. Зачастую предпочитали гибель. Истина никому не нужна: она скучна, не сенсационна, за нее не платят.
- Я искал…
- Мой дорогой, я люблю тебя за это. Но ты искал не там. И это твоё, про треугольники… Зачем ты был так категоричен?
- В чем я не прав?
- Если бы Бог решил поговорить по душам с треугольниками, он явился бы к ним в образе одного из них. Ты не находишь?
- Я не подумал об этом.
- Мой бедный, глупый мудрец! – С этими словами Некто прикоснулся своей рукой ко лбу умирающего. И лик его просветлел, как будто все болезни и даже сама старость оставили его. А Некто стал вдруг удивительным образом похож на самого Монтескье – такой же и лицом, и фигурой, и одеждой, и даже запахом. И этот несвежий платок, торчащий из кармана халата… Это был второй Монтескье.
- Если бы люди умели кого-то слушать, кроме самих себя… - сказал Некто, после чего виновато улыбнулся, пожал плечами… Постоял еще немного, махнул рукой и … растворился.