... на простор крутой волны...
Мы косили на большой поляне в лесу. С одной стороны она полого спускалась, превращаясь в небольшое болотце, а вдоль лесной опушки струился ручей шириной от одного до двух метров и глубиной где как, но в среднем, наверно, пол метра. Вода светлая, прозрачная, не замутненная отходами химического производства.
Лично я так понимаю, если ручей не пересыхает, то это уже река. В конце концов, у любой реки должно же быть начало, где она действительно больше смахивает на ручей. Просто мы не замечаем незначительные явления природы, но они тем не менее существуют. Этот ручей-река, наверняка, впадает в Скнигу, а та в свою очередь в Оку. И не беда, что собственный путь ручья километра два, но ведь не пересыхает же, значит вносит свою лепту в географически значимые характеристики ландшафта.
Тот берег весь заросший кустарником круто возвышался и сливался со сплошной стеной деревьев. Этот берег был менее значим, весь какой-то болотистый, но зато здесь бил настоящий ключ. К нему были набросаны некогда стволы деревьев. Так что подойти можно было. Вода была холодной с привкусом чего-то земного. Мы ходили туда пить, но больше не оттого, что действительно хотелось пить, а просто надоедало махать косой и это был достойный повод отложить ее в сторону и с деловым видом пройтись к ручью напиться и освежиться.
Мы косили по кругу. Поэтому к ручью обычно спускались двое-трое, которые были с этой стороны поля. Я, вообще, спускался только в конце работы. А тут слышу крики:
- Смотри, смотри...
И у ключа человека три толпятся на кочках и еще кто-то к ним спускается. И какое-то радостное оживление. Кто-то прямо по болотине к берегу топает, чтобы лучше рассмотреть. Ну, а чего там смотреть? Ужа какого-нибудь или ежа. Может птенец какой еще летать не научился, но из гнезда уже вылетел. Не люблю я всякие ажиотажи и не бегаю на них. А тут смотрю почти вся бригада собралась на берегу и не просто стоит, а вроде как передвигается по течению.
Ну я отложил косу, вышел на пригорочек, где ручей в болото впадает. До ручья, правда, метров шесть, зато сухо. Смотрю а по стремнине,- хотя какая стремнина у ручья,- из-под куста что-то выплывает с парусом. Парус, наверно, сантиметров сорок, как хороший носовой платок. А под парусом вроде как ладья развалистая. Борта даже с моего места ясно видно из досочек сделаны, а не из одного полена. Прокопченные, будто смоленные. А тут и вторая ладья выплывает. Я посмотрел вверх по течению, а там как раз под куст заруливает еще одна ладья. А наши все за ними, как привязанные, прямо по грязи топают, друг друга обгоняют. Я метров на десять впереди всех оказался, но не потому что умнее всех, а потому что с самого начала не побежал к ключу, когда, наверно, все это началось.
Уж очень они достоверные были эти самые ладьи. И паруса с прошитыми шкаторинами и весла на борту... Плюнул я и прямо по болотине к воде потопал. Ботинки сразу залил, но зато подошел почти к самому берегу. Смотрю, а на ближайшей ладье, которая как раз ко мне подплывает, люди суетятся. Вернее, это мне так показалось с недоумения, что суетятся, а на самом деле, они вдоль борта столпились с какими-то мушкетами и в меня вроде целятся. Я и подумать не мог, что они стрелять будут, а тут как бабахнет трескуче так, как хорошая петарда. Ладья вся в клубах дыма, а мне в ноги дробинки повыше колен. Шесть штук - и больно так - и разу кровь выступила маленькими точечками. Так мы не договаривались. Дым над ладьей рассеялся, опять на меня мушкеты наводят. Наверно, просто заменили на заряженные (не могли так быстро перезарядить). Я руками загородился и задом назад попятился, попятился. Тут со второй ладьи дали залп. Правда, не в меня. Я чуть не споткнулся о кочку. Вода в ботинках чавкает,- это я забрел уже в болото по щиколотки. И чего я сюда попер? А ладья заложила вираж и к другому берегу бейдвиндом, а там галс в другую сторону. Довольно-таки лихо. Поднырнула под ветви кустов, только борт видать. И какой-то дядька бородатый что-то вроде как орет, страшно оскалясь, и мушкетом в воздухе потрясает.
Выбрался я на сухое место. Если за три метра стрелять не стали, то сюда, наверняка, не дострелят. Тут вторая ладья подплывает, за ней сразу третья. Анатолий, наш бригадир, хромает, матом на природе выражается, ко мне выбирается, а сам все назад озирается. Все наши ребята уже тут на берегу. С обоих ладей дали нестройные залпы. Только один кто-то вскрикнул от неожиданности, но все приотстали. А тут и с нашей стороны кусты что перед болотом начались. Ручей туда поворот делает и ладьи одна за другой плавно и грациозно скрылись.
Я-то больше, понятное дело, некуда не побежал, а ребята пока из топи выкарабкивались, пока к болоту бежали, пока там высматривали среди кустов, куда могли ладьи деться, тех и след простыл. Потом, конечно, течение ручья отследили метров на пятьдесят, а что толку? С другой стороны болота ручей тоже течет и мы его переходим каждый день, когда идем на поле и обратно. Но перед этим там такие заводи, в которых, наверняка, не ступала нога человека. Так что ничего больше мы не нашли. А ля тю-тю.
Дробинки под кожу не далеко прошли. Когда мы вернулись домой, я их все иголкой выковырял. Потом ранки йодом обработал и о'кей. Но как вспомню, как все это с бухты-барахты произошло, до сих пор удивительно.