Артём Киракосов
О ДРУГОМ И ДРУГИХ
семнадцать мгновений зимы
11 \\ 17 АЗЕРБАЙДЖАНЦЫ
после того, как «грохнулся» мой автомобиль любимый «ВАЗ 21043»
Олег и Эдик. Мастера по автоделу.
Я часто иду мимо них на работу. Они уже трудятся. Тяжело отрабатывая свой хлеб на наших `расколотых` грязных отечественных и `пожилых` иномарках. Труд автослесаря не лёгок. Частые гости – `менты`. Со своими авто и без. Конкуренция дело – жёсткое.
Два месяца я наблюдал каждое утро, как Эдик сидел, “убитый” чем-то у ворот. – “Отрубили” электричество. – Как будешь работать – зима? Говорит он мне, стремящемуся его поддержать. – Надо платить… за всё! – школа, дочка, жильё, ещё! А дома что?.. – Пусть, – говорит мне Олег, с улыбкой кивая на товарища. Олег трудится – и на морозе, при дневном свету. “Устойчивый” этот народ, азербайджанцы. – Пусть! ничего… – добавляет Олег, развинчивая что-то, привинчивая что-то…
При всей сложности, ужасе того, что есть между нашими народами, мы – братья. Я всегда удивляюсь их дружелюбности, вежливости, обходительности, внутренней воспитанности – азербайджанцев. Автослесаря, обслуживающие таких, как я. По акценту понятно – родина только отпустила своих детей-сыновей. У них всегда “людно”. По говору и виду понимаю – мусульмане. Почему иду туда? Я хочу протягивать руки и тем, кто… Не хочу “изоляций”. В подъезде, где я живу, тоже появляются, `жильцы новые`, в национальной одежде, не стесняющиеся молиться на улицах, во дворе, перед машинами своими. Я – человек мира. Я буду там, где `разное`, где дышится легко всем. Слава Богу, мы живём в Москве, одной из Могущественных Столиц Мира. Мы дышим воздухом друг друга, разных традиций, вероисповеданий, культур, менталитетов. Слава Богу!.. – за ВСЁ!!
– Олег, спасибо, вы (с Эдиком) всегда выручаете. Что и делать без вас, не знаю?..
– Заходите! – неизменно улыбается Олег, только что закончивший ремонт моего автомобиля.
Я и вправду не знаю, что делал бы без них: вокруг (в центре) все сервисы (`авто`) берут только иномарки, с такими автомобилями, как у меня, – никуда уже. – Пора покупать Вам другой, – тихо советует мне, краснея (за меня, наверное), моя подчинённая и коллега Дарья Сергеевна (на последнем «BMW»). – Ты достоин лучшего автомобиля, Артём, – мой друг, священник Виктор Григоренко, с сожалением оглядывая и меня, и принадлежащее мне авто. – Хороший автомобиль, не меняй его, – добавляет с завистью Эдик, привстав из своей депрессии, выйдя из гаража, – вслед моей битой «четвёрке». (Наверное, думает, сколько `груза` можно навинтить на неё.)
Я уезжаю.
Они провожают.
Хорошо, что я не стрелял. – Мне посчастливилось. – Когда был в Карабахе. Когда мы со строительным отрядом из Москвы возводили сборные домики для беженцев. Надеясь, “что всё уляжется”: война – поражение, война всегда поражение. Победа, когда все живы. Победа – это, когда все живы. Хорошо, что не попали в меня. Хорошо. Война только разгоралась, начиналась… Только. Страшного, дикого, многого ещё не было – было впереди. Хорошо, что многое уже позади – в истории наших народов, в истории взаимоненавистничества наших, так называемых, религий. Но-вый день приносит лишь веру в то, что `соседство` было и будет главным инструментом в строительстве дружелюбия между людьми. Миллионы жертв взывают к сердцу – искать пути добра. Миллионы… Миллионы… Миллионы… Но есть и те, кто спасал, кто укрывал, кто переправлял, кто выводил, кто был верен `соседству`. Им поём гимн!
Конечно, конечно, конечно, они догадываются, что я не азербайджанец, да и вообще… Конечно, конечно, конечно, они чувствуют, чувствуют, чувствуют, что я, вероятно, мог бы найти и какой-то ещё сервис. “Армянский”, к примеру, – через дорогу.
У нас почему-то принято, особенно у интеллигенции, расхваливая свою, так называемую, «толерантность, терпимость, широту» упоминать, торжествующе перечисляя, что, мол: «У меня есть друзья: и русские, и евреи, и узбеки, и литовцы, и немцы, и украинцы, и… (что? – А.К.) Ну и что?..» Мол, какой я – «растакой-хороший». Я скажу проще: «У меня есть знакомые: Олег и Эдик, мои друзья» – и ничего больше, нет, не добавлю. Про национальность. Это не важно. Не так важно, как остальное.
Сейчас нас убивают: ногами, ножами, арматурой, чем-то ещё… армян, азербайджанцев, таджиков, кого-то ещё… тех, кто похож на нас. Никого не находят. А, если и находят, то, находят, что это было мелкое хулиганство. Чаще всего это происходит в Воронеже, Петербурге, Москве, где-то ещё…
Это ни о чём не говорит. Ни о ком не говорит. Только о том, что мы – люди! общество! – больны! фашизмом! расизмом! национализмом! – древняя хворь! Ничего! – лечится! и это…
Зная, зная, зная, что миллионы, миллионы, миллионы моих соотечественников истреблялись веками за то, что были христианами, армянами, я буду идти, идти, идти к ним, людям, которых, всё равно, всё равно, всё равно, что бы ни было между нами, нашими, так называемыми, религиями и нашими, так называемыми, народами, буду называть их братьями.
– Артём, приезжай ещё? – машут они мне, завидуя тому драндулету (мечтая, вероятно, загрузить его под `завязку ` и перевозить чего-то куда-то), на котором я газую теперь.
– Обязательно! Как же мне без вас? Куда я? – произношу из открытого окна улыбкой, безапелляционностью которой наградил меня Господь, Бог, мой Бог, Иисус Христос.
Да. “Фидаином” должен кончить свой путь любой армянин – мужеского рода. Да – свобода! вера! Да!
– Да куда я поеду? – отвечает мне Рафик, высокий азербайджанец, кучерявый красавец, живописец.
– А на родину?
– Мой дом сожгли.
– Кто?
– Он на границе… С Арменией. Около Лачина.
Вспоминаю, что там погиб мой друг Виктор, став «Героем», получив высшую награду Карабаха (и многие, многие другие…), прорубая такой жизненно важный нам коридор – «лачинский», соединяя Мать-Армению, «Большую Землю», с притоком Её, Арцахом (Карабахом).
Рафик стоит с Тофиком – мы все учились вместе.
– Тофик, а ты?
– А я остался… Что-то делаю тут… Кому я теперь нужен там? – война. Мне тоже не-куда возвращаться.
В самый разгар конфликта, резни, боёв, наши студенты, азербайджанец (Баку) и армянка (Ереван), – прошло столько лет (20!), и я не могу (уже) вспомнить их имена, – соединили свои судьбы. Любовь. Любви нет преград. Она живёт и в войне, и в резне, и в конфликтах. `Монтекки` и `Капулетти` – старые песни.
<…> И ходили – рука в рукe – по всему Институту (Сурикова) не разлучаясь, не расставаясь, у всех на виду. Как Икона. Любви.
Лилась кровь…
Мы знали, читали, видели…
С каждым часом жизнь на земле становится страшнее, безжалостнее, бесчеловечней.
Война – вот итог и постоянное состояние живущих на ней. Земле.
Она была живописец, он – скульптор. Или, наоборот? – уже не помню!..
А газеты захлёбывались тогда от…
Представляю, что им говорили родители по телефону об их выборе, когда они дозва-нивались…
– Марина, а вы не скучаете по Баку, – спрашиваю я у “хозяйки” багетной мастерской, бежавшей от резни в 90-ом и здесь уже обосновавшейся крепко, с крепким корнем и бизнесом.
– Как не скучаю, ещё как скучаю! Как можно не скучать по Баку? Меня там ждут! Зовут всё время. Как только будет возможность, – я поеду, вернусь! Скучаю!.. Очень. Меня спасали азербайджанцы. Переправили на пароме. Нас всех спасали азербайджанцы. Прекрасный народ, я знаю… Когда составляли “списки” нас с мамой всегда вычёркивали – азербайджанцы, наши друзья, – так уважали, любили. И сейчас… Что вы, Артём… Люди всегда остаются людьми, Артём. Что вы? Что с вами? ``Это делали какие-то “не люди”, приезжие, разве бакинцы могли?.. Мы и сейчас – перезваниваемся, переписываемся… Я бы никогда не уехала, что вы? Мы любим тепло, солнце, море, мы любим Баку наш.
– … и лично спасал… и вся семья его… – говорят мне в одной самой знаменитой нефтяной Компании нашей родины о её Президенте, азербайджанце по национальности, и его семье. Мне посчастливилось выполнять какие-то художественные и реставрационные работы для этих замеча-тельных людей, для этой замечательной семьи, для этой могущественной и уважаемой, – не только в нашей стране, – во всём мире, – Компании. Да я сам вижу: при всех войнах, что идут по земле, в Ком-пании – дружелюбие, сотрудничество, понимание, любовь, защита – бизнес! Хорошо, когда бизнес – это любовь! защита! безопасность! дружелюбие! взаимовыручка! братство! понимание! Гляжу на стенды с портретами топменеджмента: люди всех народов страны! Значит!..
Я рад, что не стрелял. Что не попали в меня. Я рад. Я пишу эти строки! Потому!.. Я видел многое; – мне не посчастливилось; я не видел многого; – мне посчастливилось. Какой вывод? Вывод один: пусть пылает ненависть! ненависть на Земле… по Земле… – взгляни в глаза гонимых! протяни руки “не тем”, укрой, дай приют, спасение – это люди, братья твои – по Духу! и Крови! – люди! Они не могут быть «другого цвета кожи», «другого исповедания», «другого духа» – они же люди! Люди! Они такие, как ты! Они – такого же духа! Они – ЛЮДИ! У них такая же кровь! – алая!! – когда проливают её. Когда проливается она… Алая! Алая! Заливая наше голубое небо цветом по-терь, потерь… И помни! – я буду с ними – с теми, кого гонят, а я серьёзный боец, противник. Ведь, не забывай, призвание каждого армянина – быть «фидаином», кончить свой (жизненный) путь – с оружием в руках, сражаясь за свободу, веру, народ.
Мы – люди одной национальности – люди!
Помни, и помни!! Помни! Помни!! мы – братья, сёстры – все по Земле, на Земле – люди!
ЛЮДИ!!!! Все! Люди. Братья! Сёстра! Люди…
**** После успешного завершения ремонта моего автомобиля ВАЗ 21043 Олегом и Эдиком, азербайджанцами
**** Ночи с 15-го января по 10-ое февраля 2008-го года