Антон сидел на корточках на берегу небольшой заводи сплошь покрытой ряской и листьями лилий. Справа и спереди шуршали непроходимые заросли тростника, слева тростники росли реже и через них была видна чистая вода реки, в которой бултыхались местные пацаны. Сзади крутой заросший травой косогор с кустами и разлапистыми ивами заслонял полнеба.
В образовавшемся микромире был свой микроклимат. Невидимые миазмы болота заполняли пространство. Антон вдыхал их и запах ему не нравился, но всегда можно было подняться на ноги, сделать десяток шагов наверх в яркий солнечный день, в открытый простор поля, в дыхание близкого леса.
Возле листа кувшинки, слившись с фоном ряски из воды высовывалась неподвижная лягушачья морда. Пристально таращилась на Антона, огромного неуклюжего существа на берегу, не умеющего в своей нелепости по-настоящему наслаждаться жизнью.
Антон нащупал возле ноги тонкий прутик - веточку ивы, взял его в руку. Вот было бы здорово хлестнуть со всего размаха по этой лягушачьей харе - так, чтобы вспороть эту затянутую ряской затхлую воду, распороть лягушку меж глаз...
Солнце пробивалось сквозь предательскую листву ивы и исподволь распекало и без того горячую голову.
Антон подобрался, сконцентрировался, сжал кулак. Его взгляд сконцентрировался на лягушке. Всего пара метров - вполне можно достать. В висках постепенно нарастал тяжелый пульс ударов, голова незаметно становилась все тяжелее и тяжелее. Хотелось пить. Гигантские заросли тростника напротив возрастали все выше и выше. Незаметно пропали голоса и в голове возник монотонный вибрирущий писк на грани ультразвука. Ряска раздвинулась. По чистой глубокой воде побежала водомерка. Достаточно крупная и упитанная. Антон проследил за ней взглядом, пока она не вышла из поля зрения. На листьях кувшинок ярко сверкали сочные капли росы.
Антон резко оттолкнулся задними ногами (толчок получился на удивление сильным и стремительным) - вытянулся в струнку и как будто расправил крылья - взлетел над бесконечной заводью и стремительно полетел над ней в захватывающем душу полете. Потом неожиданно плюхнулся в воду, в приятную освежающую прохладу, развернулся под водой и всплыл на поверхность, высунув между листьями ряски только свое лицо и уставился не мигая на далекий огромный вздымающийся берег, на котором уже никого не было.