Прошлым летом почти весь июль стояла жара, плавился асфальт, дышать можно было только пылью, на 90% состоящей из отходов вредных производств, которые и есть наш город. Как-то пережить это можно только когда заходит солнце, а лучше всего за городом. Вот и в тот знаменательный день мы с Юлькой (my new girlfriend – почти без пробега) решили совершить побег – поехали искупаться. Ехать около 12-ти километров по узкой, с рельефом как на Camel frothy, но в-основном асфальтированной дороге через лес. Проехали 1,5-2 километра, на обочине голосует парень лет 20-25, типично выглядит, славянин, вполне аккуратно одет. На нем спортивная рубаха, кроссовки и темно-серые в еле заметную полоску строгие брюки с наглаженными стрелками какие часто носят в паре с пиджаком. Брюки выглядят идеально, но диссонируют с другими деталями одежды, особенно с модным ярким расписным ремнем, явно принадлежащим джинсовому тренду. Однако не будем слишком строги и вспомним о существовании в современной моде такого течения как эклектика, которое, судя по-всему, сегодня преуспевает.
Скорее всего, где-то глубоко в шкафу висит особняком, если не считать выглядывающего из кармана пестрого, раз и навсегда завязанного галстука, дремлющего во мраке одежных джунглей, но всегда готового накинуть на любого свою удавку, костюмная пара, изредка извлекаемая для сдачи экзаменов или других-каких торжественных случаев. Может следы последнего из них так и остались – засохший майонез на рукаве, пятно от вина па фалде или болтающаяся на одной нитке верхняя пуговица, которую весь вечер крутила та пьяная сисястая, танцуя и пытаясь переорать на ухо музыку (каждая нота баса как ядерный взрыв)? Возможно, пиджак не раз опоясывала наискосок красная лента брачного свидетеля, а возможно в обозримом будущем к лацкану прицепят белый цветок, и хозяин будет несуразно выглядеть в великоватом пиджаке на свадебной фотографии. У всех костюмных брюк незавидная судьба, продолжительность их жизни в несколько раз меньше, чем у пиджаков.
По виду паренек – студент, будущий или уже работник неважно какого Завода. Почему с большой буквы? Потому, что сам функционировал там и благоговею перед ним, как дикарь перед необъяснимым и ужасающим явлением. Однажды побывав в этом жерле и вырвавшись, до сих пор (спустя много лет после увольнения) снятся кошмарные сны на тему пребывания там. А, проснувшись, ходишь пришибленный целый день. Ведь кому не удалось вовремя вырваться, у того умирает мозг, и он обречен до старости, а то и до смерти приносить Ему в жертву единственное, что у него есть, как это случилось со многими кого я знаю. Однако это не относится к теме настоящего рассказа.
Так вот, после такого визуального анализа потенциального клиента, мой хищнический инстинкт таксиста подсказывал, что особо надеяться заработать не стоит, но я все-таки останавливаюсь. Парень просит подвезти его до Дураковки – это такой садово-дачный поселок, где трудящиеся трудятся, отдыхая после труда. Местный фольклор утверждает, что такое название поселок получил благодаря завистникам, которые злорадствовали, что, дескать, им – дуракам, строившим здесь дачи, будет трудно сюда добираться. Тогда в эту сторону вела лишь одна проселочная дорога, превращавшаяся после даже небольшого дождя в труднопроходимое месиво. Однако тяга людей к природе победила – несколько более-менее влиятельных начальничков, обосновавшихся здесь на своих более-менее шести сотках, где надо пролоббировали строительство дороги, на которой более-менее сохранился асфальт и по которой мы сейчас как бы едем.
Парень предупреждает, что денег дать не сможет. Делать нечего, и раз уж я остановился, соглашаюсь и говорю ему, что все равно по пути, он садится на заднее сиденье, и мы едем. Впрочем, не спеша. Болтаем с Юлькой – она пьет пиво из бутылки, смеемся над чем-то, предвкушаем пляжную расслабуху, слушаем музыку по радио. Через минуту пассажир, извиняясь, напоминает мне о том, что едет бесплатно, я подтверждаю условия сделки, и мы продолжаем наше маленькое путешествие. На очередном подъеме видим – впереди попутный автобус с потными дачниками карабкается на горку. Попутчик говорит: «а давайте обгоним его»! С большим энтузиазмом в голосе, причем! Учитывая сложную дорожную обстановку, а также отсутствие мотивации для совершения такого лихого маневра, пытаюсь найти все-таки таковую. Осенившая было меня догадка, не подтверждается. Спрашиваю Шумахера-за-чужой-счет: «Ты опоздал на автобус что ли?». «Да н-е-е-ет, я просто так». И тут же: «Тогда не надо, не надо обгонять». Юлька и я озадаченно замолчали. С минуту, не больше, мы ехали молча…
В общем, пока ехали (а ехали мы очень недолго), этот малый еще несколько раз уточнял: бесплатно ли мы его везем? «Да, успокойся, все в порядке мы же договорились на берегу!» - говорил я ему каждый раз, но появилось раздражение и оно нарастало. Наконец на последнюю такую его реплику я решил ответить, закрыв тему шуткой, и говорю (не пытаясь скрыть, что это шутка, улыбаясь): «Денег нам с тебя не надо, а вот штаны твои мне будут в самый раз». Юлька шутку оценила и просто рухнула, пролив на себя половину пива. А вот бедолага сильно переменился в лице и сказал, что тогда лучше выйдет, и действительно на ходу приоткрыл дверь со своей стороны. Опасаясь, что этот обитатель Дураковки и правда может выпрыгнуть на ходу, я резко остановился. А он очень резко вышел. Я только успел вслед почти выкрикнуть, что я пошутил, но тот медленно пятясь, мотал головой и все повторял: «Я пешком…тогда пешком… дойду пешком». Юлька билась в истерике. Я не стал выходить из машины и уговаривать – у дураковчанина был слишком испуганный вид, и велика вероятность, что тот побежит в лес или даже начнет останавливать другие машины с криком: «Грабят!». В этот момент я встретился со своим отражением в зеркале заднего вида – у меня самого был смешной, растерянный вид. Я посмотрел на Юльку – она не понимала моей тревоги (у неё уже начались спазмы) и поспешил побыстрее убраться из этого места.
Что послужило причиной такого поведения моего контрагента? Могу лишь предположить, что его ужаснула мысль навсегда оставить костюм без пары, ведь такую полоску очень трудно подобрать. Полосатый пиджак с другими штанами уже не оденешь, и ему до скончания века придется висеть в пыльном шифоньере без надежды помочь хозяину своей респектабельностью на решающем собеседовании или быть облитым дорогим алкоголем или что в его карманы положат упаковку от контрацептива, использованного по прямому назначению, а может даже когда-нибудь что-то по-настоящему ценное, например ключи от статусной по меркам нашего региона машины. В общем, найдя хотя бы такое объяснение, я как-то примирился с действительностью и успокоился.
Приехав на пляж мы, взмокшие и обильно припудренные дорожной пылью, принялись торопливо раздеваться, чтобы с разбегу войти с головой в вожделенную субстанцию, которая смоет с нас весь цинизм, городские грехи и печали, а обсохнув на солнце мы снова хоть и ненадолго (ровно до возвращения к сомнительным благам цивилизации) станем как когда-то в детстве чисты и непорочны. Но благостный настрой был прерван очередной веселой истерикой моей изрядно приторчавшей от пива спутницы, когда я начал стягивать с себя штаны, хотя они были совсем не похожи на аналогичный предмет, бесспорно свидетельствующий о высшей степени опрятности нашего не обремененного чувством юмора попутчика, а даже напротив имели вид уже даже не демократичный, но после нескольких сезонов носки, превышающих гарантийный срок близкий маргинальному.
Затем целый день мы с моей ненаглядной время от времени, не сговариваясь, вдруг начинали хохотать. И наши соседи по пляжу, конечно, недоумевали, но, видимо благодаря редкой тропической погоде, улыбались вполне дружелюбно, что в нашем городе суровых металлургов и машиностроителей бывает нечасто. Ведь даже очень близкие люди порой не понимают друг друга.