Он слегка наклонил голову, прислушиваясь. Шаги торопливые, неровные… Кто-то торопится добраться до дома. Кто-то боится идти по тёмной улице в такой поздний час. Кому-то очень неуютно в тускло-жёлтом свете редких фонарей. Шаги стали ближе и различимее. Несомненно, они принадлежали молодой женщине. В модных узких туфельках на высоких каблуках. Он усмехнулся. Впечатляюще красивые туфельки, но бежать в них очень неудобно. Впрочем, от него никто ускользнуть не может. Спасения для неё не было. Он с нежностью потрогал кончиком языка правый клык, его острый край. Предвкушение свежей крови возбуждало. Он не раз читал и слышал, что для вампиров человеческая кровь - замена пищи, источник энергии. Какая ерунда! Когда он высасывал, каплю за каплей, жизнь своей очередной жертвы, это не было похоже ни на обед, ни на подзарядку аккумуляторов. Блаженство, которое охватывало его не имело ни границ, ни названия. Он соединялся с другим человеком... и забирал его себе. Последний взгляд, последнее биение сердца, последнее дыхание. Все принадлежало ему одному.
Девушка поправила на плече сползающий ремешок сумки. Осталось совсем немного, пара кварталов - и она дома. В безопасности. Она уже перешла на четвёртый курс, так что этих поздних тревожных возвращений из института на её счету было предостаточно. Только сегодня почему-то было иначе. И чем ближе она подходила к родному перёкрестку, тем больше ей становилось не по себе.
Ах!
Парень чуть выше среднего роста, в чёрных джинсах и тёмном свободном джемпере. Он возник прямо перед ней, в двух шагах. Будто бы вышел из-за фонарного столба. Довольно симпатичный. Симпатичный... если бы не...
Он плавно протянул руку, стараясь не испугать и при этом отлично чувствуя ее разгорающийся страх. Лучше бы не дать ей закричать. А то еще придется торопиться. Он не любил торопиться. Наслаждение надо длить сколько возможно.
- Я ищу дом, где живет моя подруга, но, кажется, немного заблудился.
Смущение и волнение он изобразил очень убедительно. В самом деле, что должна подумать дама о кавалере, который не явился? Он много раз убеждался, что упоминание о его знакомой сразу снимает напряженность, а желание немедленно помочь бедняге изгоняет осторожность.
- Вы не подскажете, шестой дом по бульвару Короленко?
Он смотрел ей прямо в глаза, как не принято смотреть на незнакомых людей. И когда она попыталась отвести взгляд, он этого не позволил. Если даже она захочет бороться, ей предстоит сразиться с его волей и собственным страхом. Победы не будет.
Она почувствовала, как сжалось горло. Надо было кричать, но откуда-то пришло понимание, что звать на помощь бесполезно. Парень стоял спокойно. Ни малейшего движения, даже взмаха ресниц. Он был и не был одновременно. В этом таилось что-то неправильное, только она не могла уловить - что.
Ночи было все равно. И городу тоже. По сути, и людям, населявшим город, тоже было все равно. Среди миллионов его жителей уже пару недель спустя лишь несколько человек вспомнили бы эту обычную девушку... Она никому не причиняла зла, однако и подвигов не совершала. Хорошо работала, списывала на контрольных, не считала зазорным проехать зайцем и уступала место старичкам. Таких, как она - много. И вспомнить о них нечего.
Совершенно незаметно он преодолел половину того смешного расстояния, которое разделяло их. Его рука поднялась, опять плавно, как будто независимо от него, протянулась вперед и пальцы коснулись шеи замершей жертвы. Коснулись в том самом сладком месте, где скоро будут его губы... его зубы...
Она хотела стряхнуть дурман, оттолкнуть, побежать. И ей даже показалось, что она смогла двинуться. Но на самом деле она была полностью в его власти. И только краешком сознания надеялась, что он оставит ее в живых после того, как сделает с ней, что ему нужно.
Он видел, чувствовал, что она сдается. Его терпкому ожиданию приходил конец. Заставлять себя сдерживаться становилось все мучительнее. И он дал подняться горячей волне, подняться высоко и захлестнуть разум.
Она помнила все, что говорил тренер на занятиях по самообороне, куда ходить ее заставила бабушка. Она точно знала классическую последовательность движений. Но почему-то сопротивляться было страшнее, чем подчиниться. Казалось куда более опасным. А вдруг не злить его - единственный шанс на жизнь?
Парень непонятно менялся. Конечно, исчезла смущенная полуулыбка и жестокое предвкушение рисовало иное лицо - уверенно приподнятую бровь, надменные складки в углах рта. Но происходило нечто ещё. От него веяло уже не физической угрозой, а запредельной жутью. Девушка не увлекалась готическими романами и фильмами ужасов. Лишь слышала обрывки чужих разговоров, видела какие-то сценки, переключая каналы ТВ. Тем не менее, когда в его темных зрачках появился алый отблеск, заметный даже при чахлом уличном освещении, она внезапно всё поняла.
Её губы слабо шевельнулись.
- Кажется, ты назвала меня упырём? Не совсем верно. Я вампир. Но для тебя, в сущности, никакой разницы нет.
Он с неимоверной силой прижал её руки и резко дернул безвольное тело девушки, так что её голова откинулась назад. Шея оказалась изогнута под идеальным углом. Он наклонился и лизнул тот кусочек кожи, который был предназначен для укуса. Она едва заметно вздрогнула. Больше она ни на что не была способна.
В тот волнующий, долгожданный момент, в ту секунду, когда его клык соприкоснулся с лакомой добычей, из ближайшей подворотни раздался громкий, отчаянный, просто-таки душераздирающий крик. Ему, разумеется, дела не было до чьих-то трагедий. Второй вопль. Третий. Он глубоко вздохнул и собрался наконец прокусить тонкую кожу, приятно пахнущую смесью невинных духов и грешной крови, когда раздался четвертый крик. На этот раз его собственный. Проклятый модный каблук с такой яростью впился в его дорогие ботинки из мягкой кожи, что того гляди прошёл бы и до подошвы.
Он вынужденно поменял позу и отстранился. Её глаза уже не имели ничего общего с невыразительными пуговицами.
- Ты что, не слышишь? Ей же больно!
Решительно оттолкнув его, девушка рванулась в ту сторону, откуда её так звали на помощь. Тощая, что называется "помойного" окраса кошечка понадеялась проскочить под чугунной створкой, видимо, спасаясь от какого-нибудь пса, вышедшего на прогулку по двору без ошейника. Голову она просунуть сумела, да так и застряла. Вперед двинуться не удавалось, а, пытаясь втянуть обратно голову, она слишком приподнимала верхнюю часть туловища. Её челюсть тёрлась об асфальт, а шея была на грани перелома. От страха и боли кошка орала не замолкая. Девушка присела на корточки, оценивая ситуацию. Ворота были закрыты на замок, причём изнутри.
Он спокойно приблизился. Его добыча оставалась его добычей. Нужно восстановить контакт, только и всего. Чуть наклонившись, он приподнял её лицо, заставляя снова посмотреть себе в глаза.
- Оставь эту никчёмную тварь. В этом мире есть только ты и я.
Ответ, который хлестнул по его воле, был полной неожиданностью. Она отстранила его руку и встала.
Девушка помнила, что где-то неподалёку, у одного из соседних домов, валялись, брошенные ещё с летнего ремонта, старые водопроводные трубы. Она не успела сделать и нескольких шагов, как вампир снова оказался перед ней. Однако теперь его ноги не касались земли. Он парил в воздухе, то чуть приподнимаясь, то опускаясь. Его ладонь легла ей на плечо. Как он и верил, ужас не покинул её. Его глаза полыхнули кровавым светом. Вторая ладонь на другом плече. Сейчас. Сейчас...
Она ударила его, почти не понимая, что делает. Внутри у неё все смёрзлось от желания подчиниться ему. Но отчаяние живого существа, попавшего в ловушку, перестало быть её собственным. Оно кричало снаружи. Звало. Молило. Требовало действия.
Она обогнула его и побежала к свалке из облезлых и ржавых, но тем не менее достаточно прочных труб. Выбрав обрубок нужной длины, она заторопилась обратно. Он всё ещё не мог поверить в происходившее. Перелетев через её голову, он завис над подворотней. Лицо его стало белым и злым.
- Ты покорилась мне на миг, а значит - навсегда. И этого не изменить.
Её дыхание срывалось, руки дрожали, но на него она взглянула лишь мельком. Она подсунула обломок водопроводной трубы под тяжеленные ворота. Школьная физика, правило рычага. Несмазанные, заросшие петли. Был бы нормальный парень, помог бы. А этот... Мышцы взвыли, кошка притихла. Наконец створка подалась достаточно, чтобы несчастное животное обрело свободу движений.
Девушка выпустила из рук трубу и та с грохотом покатилась к стене. Кошка шарахнулась, выгнула спину горбом и через мгновение исчезла в окошке подвала.
Вампир перевернулся в воздухе и плавно снизился. Она устала, очень устала. Ноги подкашивались и девушка села на землю, прислонившись спиной к равнодушному чугуну.
Он наклонился и его пальцы коснулись её волос, отводя прядь от шеи.
- Продолжим.
Она тихо выдохнула. Её ресницы опустились.
- Смотри мне в глаза.
Она послушалась. Увидела, как приоткрылись его губы, как кончиком языка он тронул острый край правого клыка. Перевела взгляд выше. Глаза в глаза. Как он и хотел.
- Я из-за тебя ноготь сломала, - тихо сказала она.
Вампир замер. Мир закручивался немыслимой спиралью, обвивая его, как удав кольцами. Он сглотнул.
- Я сила, которой нет предела. Ты принадлежишь мне.
- Суперсила... - Она не то всхлипнула, не то хихикнула. - Я надрывалась, а ты смотрел.
Она подтянула к себе сумочку, оперлась рукой на выпуклый рельеф ворот и встала. Ещё раз посмотрела на него. В чёрных джинсах и тёмном мягком джемпере. Довольно симпатичный, если бы не...
- Ты... да ты всего-навсего летающий наркоман!
Она не бежала. Она просто уходила. В своих модных узких туфельках. В тусклом свете редких фонарей. И спасения для него не было.