( из сборника "Вижу проходящих людей, как деревья")
Рози в руках Его.
Это – отрывок из книги пророка Аввакума (Авв.3,4)(*) о Грядущем от Фемана, от горы «приосенныя чащи», горы Фаран, Боге. Славянское чередование корневых согласных «г» и «з» словно повторяет давнюю игру слов и смыслов еврейской Торы и латинской Вульгаты, когда Иероним, переводя место о схождении Моисея с горы после беседы с Богом, смешал значения слов «рог» и луч». Здесь рог жертвенника для читателя, не вдающегося в тонкости церковнославянского, становится прекрасным цветком, если хотите, символом всех цветков. Не о розе ли мы думаем, как о вершине красоты цветения? Крины полевые не выращивают в оранжереях, они так и растут в тернии и при дороге. Алая роза стала давно уже символом – порой отдающим мещанством – романтики, и такой же обыденной, как рифма «любовь-кровь».
Роги в руках Его…Сотни тысяч лет назад рога горного козленка чья-то нежная рука в неутешной печали и смутной, робкой надежде воткнула в землю вокруг захоронения древнего мальчика. «Нет его, как он с нами прежде сидел», - эти слова простой бабы у Достоевского, пришедшей к старцу Зосиме в тоске по своему Никитушке, отражают скорбь над могилой ребенка. Но доисторический человек – откуда у него была такая сила ждать Воскресения Христа средь ночи тысячелетий?- ждал, когда бык небесный, которого потом назвали быком Яхве, разроет могилу его сына.
Другой юноша, - не сын Наинской вдовы, а один из многих юношей, ушедших безвременно «в страну без возврата» - был похоронен, словно спящий, и в голову ему положили кресало, знак огня, который, приходя с далекого неба, восходит туда вновь и возводит жертву недосягаемому Творцу. В руках у юноши был букет из цветущих целебных трав – этот обычай, который остался до сих пор в цивилизованном мире, отворачивающем лицо от смерти, древен, как сама человеческая смерть и сетование над умершим, и надежда у его гроба – робкая надежда, но та самая «надежда сверх надежды». «Ты наполнил мир Твой и украсил его благовонными и целительными травами», - говорится в апостольской литургии. Смерть должна быть рано или поздно исцелена, человек должен воспрянуть, сбросив ее прежде болезненный, необходимый для заживающей раны струп.
Безымянный юноша был перенесен из своего места вечного покоя в стеклянную витрину немецкого музея, и нищий ученый, когда-то открывший его полную надежды могилу, приносил каждый день ему красные розы. Фашистская бомба уничтожила музей, но не уничтожила надежды юноши и любивших его.
…Когда поспешно хоронили Единственного Сына Матери Своей, вознесенного за пределами города и умершего между небом и землей, когда миро смешивалось с кровью из Его бесчисленных ран, в гроб Его тоже положили цветы полей, кринов Его родной Палестины. Их пыльца осталась на пеленах Плащаницы; они стали первыми свидетелями того, как Бог Сил явил силу Свою, как рог Яхве разметал смерть и как неописуемое пламя, вырвавшись к Небу, опалило земное полотно, запечатлев на нем человеческие черты. «И Возлюбленный – яко сын единорожь».
Любовь – кровь – и рози в руках Его. Аввакум встретил Его на своей тревожной страже, и успокоился, узнав Лик Грядущего с юга, и пошел вслед Ему, радуясь. Он понял, что означает – «Праведник верою жив будет», он видел лицом к лицу этого Праведника, после встречи с которым на горе сияло лицо Моисея, приводя в ужас сынов Израилевых. Видел – и остался жив, и будет жив, как и Праведник тот – смерть больше не имеет над ними власти. Вслед за ними побежали и ребенок с юношей, а потом в хороводе закружился весь мир, переставая быть шеолом.
Рози в руках Его. Гвоздики – carnation - называют в Европе в честь того, что Он принял человеческую плоть, в которую руки людей вогнали гвозди. Пассифлорой – страстоцветом – зовут растение, приносящее истомленному сердцу мир. Боль тела утоляет трава, которое зовут «слезы ока Христова» (**).
На западных иконах Его свидетели, мученики, держат алые розы, но более их всех – похоронившая Своего земного Сына Мать, которую было некому утешить в том, что Он уже никогда не сядет рядом с ней, «как прежде сидел». В тот страшный день никто не мог – даже Она – до конца уразуметь, что Он только теперь и сядет, как он сидел прежде – одесную Отца. Мать и Сына более не разлучит ничто, даже Ее смерть. Цветы бессмертия, цветы Воскресения украсят и Ее предсмертное ложе.
Рози в руках Его – и цветы на Жировицкой иконе Богоматери.
(*) Книга пророка Аввакума. гл.3 ст.3,4: "Бог от Фемана грядет и Святый - от горы Фаран. Покрыло небеса величие Его, и славою Его наполнилась земля.Блеск ее - как солнечный свет; от руки Его лучи, и здесь тайник Его силы!"
(**)Inula oculus-christi L. — Девясил Христово око