Нобелевский лауреат

Братья Кузьминские
Случилось так, что деньги внезапно закончились. В котельной мне зарплату платить отказывались, мотивируя кризисом мировой банковской системы. В связи с этим остро встал вопрос - где и как найти денег.

Я долго не раздумывал, и решил что-нибудь украсть. Воровать в нашем городке было особенно нечего, поэтому в поисках того, что плохо лежит, бродил я в окрестностях.

В километрах, эдак, в двадцати от нашего населенного пункта натолкнулся я на плакат: «Не копать! Охранная зона кабеля!»

«Вот то, что мне нужно!» – подумал я, и начал копать.

Вырыл я, значит, котлованчик небольшой, рубанул топориком. Искры полетели в разные стороны…. Красота! Забрал метра три кабеля, так как больше было просто не унести…

Довольный, предвидя сытный обед с хорошей водкой, я поволок добычу домой. Но тут, откуда ни возьмись, милиционеры злые. Руки мне скрутили, кандалы надели, обвинили в терроризме и кинули за решетку.

Вот те и здрасссте! Спасибо, хоть накормили к вечеру.

А по утру все началось, как во сне. Камеру открыли, какие-то люди приперлись с цветами и шампанским, и давай меня обнимать. А главный ихний говорит на чистом английском:

– Хау ду ю ду! Вы, - говорит, - Мистер Опофф, истинный патриот и борец за мир. Мы, - говорит, - делегация Организации объединенных наций. Приехали вызволять Вас из тюрьмы!

И тут выясняется, что в тот день, когда у меня деньги закончились, американцы собрались напасть на соседнюю с нами державу. Но не с целью агрессии и грабежа, а с благородной целью справедливого распределения природных ресурсов и установления истинной демократии. Надо сказать, что руководитель той державы был деспот и сволочь - пил беспробудно и гонял жену.

Так вот, в тот самый момент, когда американские разносчики демократии уже собирались бомбами кидаться, я кабель топориком рубанул. Свет во всей соседней державе-то и погас. А в потемках оно сподручнее ресурсы распределять и демократию устанавливать. Народ той державы с утра проснулся – в стране американские солдаты с дружелюбными мордами, два «Макдональдса», «Кока-Колы» хоть залейся, полная демократия и плюрализм. Народ воевать не стал, а решил, на радостях, у костров погреться, так как электричество обещали починить только в следующем квартале.

Американцы же, сэкономив на бомбах и на патронах, в ООН обратились мол, узнайте – кто это подвиг такой совершил, помог демократию бескровно установить?

ООН, естественно, к нашему президенту обратилась, а он в ответ:
 
- Добрый вечер! Буду краток. Это не я. У меня алиби. Я в это время на истребителе в Сочи летал, Олимпийский объект смотреть…

И свалил все на Чубайса…
 
ООН к Чубайсу. Тот, решив, что из него хотят опять крайнего сделать, стал от всего открещиваться, ссылаясь на изношенность сетей и оборудования. Но в ООН ребята настырные, докопались все-таки до правды и меня разыскали.

Делегация объявила меня политическим заключенным, и устроила акцию протеса около отделения милиции.

Через час ко мне прокурор города приехал. Стал извиняться мол, ошиблись. Они думали, что я из корыстных побуждений, а оказалось, наоборот - за дело гуманизма. Поэтому обвинения с меня все снял и повез на прием к губернатору.

Тот встретил меня хлебом-солью, расцеловал, сказал, что они мной гордятся и счастливы быть моими современниками. Вручил мне почетную грамоту, командирские часы и премию в сумме минимального размера оплаты труда.

Чудеса…!

Довольный и счастливый пошел я домой. По дороге всякие газетчики и телевизионщики ко мне приставали, но я, сославшись на усталость и боль в паху, назначил пресс-конференцию на следующий день.

Утром меня разбудили монтеры с телефонной станции. Сказали, что в мой адрес звонков очень много поступает. Губернатор лично дал команду телефон провести.

И только телефон установили – звонок:

- Это Нельсон Мандела, - послышался сиплый голос, – слышь, братан, я рад в твоем лице приветствовать весь свободолюбивый народ! Ты, братуха, не отчаивайся, мы тебя с кичи вытащим! Я сам там столько парился, бля буду…!

- Меня отпустили уже, - говорю…

- Ну, а я что говорил?! – поздравил и повесил трубку…

Следующей позвонила английская королева. Восхищаясь моим подвигом, сообщила, что я пример поколениям, Атлант и Кариатида демократии в одном лице. Потом пригласила меня на чаепитие для посвящения в рыцари и присвоения мне титула Пэра Англии.

Кондолиза Райс позвонила. Благодарила за неоценимую услугу всему мировому сообществу. Извинялась, что мистер Буш лично не может поздравить, так как очень занят проблемами глобального потепления, поэтому уехал на бейсбольный матч. Передавала от него привет и надежду на будущее сотрудничество. А в конце сказала:
 
- Чмоки-чмоки!

Тьфу, сука…!

Наш президент ограничился телеграммой…

Тем временем я перекусить собрался, потому, как на пресс-конференцию надо было убегать.

Звонок:

- Хэлло, мистер Опофф! Беспокоят Вас из Нобелевского комитета. Мы тут посовещались и поняли, что никто не сделал так много для дела борьбы за мир во всем мире, как Вы, а посему решили вручить Вам Нобелевскую премию. Так что приезжайте в Стокгольм, мы Вас ждем!

Я, было, начал говорить, что губернатор уже вручил одну премию, и с моей стороны было бы неэтично пользоваться расположением мировой общественности. Но говорящий и слышать ничего не желал:
 
- Ждем, ждем, приезжайте…!

После этого разговора пришел я, значит, к губернатору на пресс-конференцию, а там меня уже представитель МИДа и посол Швеции дожидаются. Обнимать меня бросились, поздравлять. Представитель МИДа паспорт заграничный мне вручил, а посол лично штемпель в нем поставил, и передал привет от короля Шведского и бабы евойной.

Потом показали указ Президента о назначении меня послом доброй воли в Буркина Фасо. Я конечно обрадовался, скрыв тот факт, что я не знаю - чего это за страна и где она находится.

Дома меня встретил мужик в пиджаке и представился главным редактором журнала «Форбс». Рассказал, что у них с выходом нового номера заминка вышла, так как перед самой отправкой в печать арестовали очередного олигарха, а имущество конфисковали. Посему, у них в списках самых богатых людей вакансия образовалась. Ввиду того, что я на днях миллионером стану, испросил разрешения на публикацию меня, попросил фотографию и разъяснения, как правильно пишется моя фамилия.

Я не отказал. Объяснил, что зовут меня Василий Опов, а фотографию нашел в дембельском альбоме 20-тилетней давности. На ней я довольный и молодой на танке сижу. Мужик в пиджаке пообещал прислать журнальчик и умчался.

Надо было уже в дорогу собираться, но как туды ехать? Автобусы у нас до Стокгольма не ходили, а на паровозе я дороги не знаю. Ну, я к губернатору. Так, мол, и так, выручай. А он говорит – говно вопрос! Дорогого борца за мир отправим в лучшем виде. Сам поехал на вокзал за билетами в Москву, а мне порекомендовал переодеться во что-нибудь респектабельное.

Из респектабельного у меня нашелся спортивный костюм «Адидас», синего цвета, рубаха в горошек и галстук с маками. Сапоги решил почистить перед самым отъездом.

Тут мне и журнальчик прислали. На пятнадцатой странице была моя армейская фотография и подпись под ней «новый воротило российского бизнеса Василий Попов на танке из своей коллекции».

Опять, суки, с фамилией ошиблись…

На вокзале меня полгорода провожало, духовой оркестр из Дома культуры, милиционеры с цветами, пожарные. Губернатор произнес короткую речь и выдал денег на дорогу из областной казны.

До Москвы добрался без приключений, так как на вагон-ресторан денег не хватило. Но уже в столице, рядом с вокзалом, магазинчик нашел и подумал – надо отпраздновать, ведь до самолета еще целые сутки.

Купил я водочки, сырков «Дружба», и пошел собутыльников искать, так как один квасить не могу, воспитание не позволяет…

Партнеров нашел неподалеку, рядом с магазином. Спросил, как они относятся к делу установления мира во всем мире и будут ли они за него, за мир, бороться? На что получил ответ: «Была бы водка…» Откладывать не стали и в ближайшем скверике сели мир устанавливать.

Помню, бегали еще два раза, потому как проблемных регионов на нашей планете оказалось не мало, мужики были понятливые и всей душой демократию поддерживали до тех пор, пока деньги у меня не закончились.

Борцы за мир куда-то расползлись, а я собрался с силами и пополз в сторону аэропорта, предварительно узнав направление.

По дороге в аэропорт, метрах в ста от вокзала, меня остановили для проверки документов.

Я, естественно, возмутился такому беспределу и нарушению моих гражданских прав – ползать куда хочу. Сообщил, что я нобелевский лауреат и посол доброй воли в Буркина Фасо. Пытался показать фотографию в журнале «Форбс». Мне предложили жаловаться в ООН и кинули в «обезьянник», предварительно пнув ногой.

В «обезъяннике» я, было, устроил митинг протеста, пригрозил вводом ограниченного контингента войск и английской королевой, в ответ на что был избит.

Все мои дальнейшие требования срочно соединить меня по телефону с Нельсоном Манделой, Кондолизой Райс и другом Бушем ни к чему не привели. Складывалось впечатление, что у них каждый день задерживают по три-четыре нобелевских лауреата.

Отпустили меня только через два дня, когда самолет в Стокгольм уже улетел, премии были вручены.

Я вернулся в свой городок. Я знал, что награда, рано или поздно, меня найдет. Губернатор, опять же, обещал посодействовать…

А пока не нашла меня награда, брожу унылыми вечерами по городу, думая - чего бы спереть…