На зеленой лужайке резвилось стадо мелких синих треугольников. На скамейке у дорожки сидела мадам Триангл и вязала носок. Дети пинали мячик и радостно подставляли друг другу подножки. Те, что поскромнее и более робкие, в основном, девочки, сидели на травке и беседовали. Один малыш сосредоточенно копал совком землю.
- Петя, что ты делаешь? – поинтересовалась мадам Триангл на втором часу копания, когда от Пети остался в пределах видимости только верхний кончик.
- Я ищу клад, - ответил тонкий голос, - я считаю, что…
Он не успел договорить, что он считает, потому что на него сверху упал мяч. Трое треугольников подбежали к Пете, чтобы забрать мячик, а заодно подразнить неуклюжего треугольника в очках.
- Петя – какое тупое имя! Какие придурочные очки! Какое бестолковое занятие!
Мадам Триангл задремала и не слышала. Наконец один из дразнящихся разошелся вовсю и плюнул Пете на верхушку. В свою очередь, Петя вылез не без труда из ямы и хлопнул обидчика совком по боку.
- Драка! Драка! – запищали девочки.
Мадам Триангл пробудилась и мигом развела ссорящихся по разным сторонам.
Петю дразнили, можно сказать, постоянно. Еще бы. Среди всех треугольников в стаде №15 детского сада №65 он единственный был тупым. Даже не прямоугольным, а просто тупым. Конечно, 140° - это не 170°, но все равно для дразнилок хватало с лихвой. Был бы он хотя бы равнобедренным при своих 140°, а то и тут пролетел.
Все это заставляло Петю страдать, и особенно сильно это стало проявляться, когда ему исполнилось 15 лет.
Кстати, клад он тогда в садике все-таки нашел: золотой колокольчик, серебряную ромашку и большую пластмассовую звезду. Нашел, но никому не сказал.
В один прекрасный день жизнь Пети стала невыносимой. Выходя из магазина с целым пакетом яблок и груш, Петя увидел Ее. Она была не просто равнобедренной. Нет. Она была равносторонней, и эти ее углы 60° - 60° - 60° просто приковывали взгляд. Петя видел ее совсем недолго: минуту или две, а после этого она вошла в автобус и уехала. Ее светлый, чистый образ никак не шел у Пети из головы.
В глубине души этот юный треугольник был поэтом, и он написал поэму о Ней. Поэма состояла из двух четверостиший и получилась очень поэтичной. По крайней мере, так считал Петя. Оставалось лишь найти свою возлюбленную. Но он не знал, где ее искать. И тогда он отправился к мадам Триангл.
Мадам Триангл, как всегда, вязала носок. Уже больше на ощупь: глаза у нее к старости стали совсем слабыми.
- Что тебе нужно, Петенька? – ласково спросила она юношу, который не забывал ее вот уже сколько лет и приносил то фрукты, то шоколадку, то просто помогал пылесосить в ее тесной квартирке.
Петя поведал старушке о своих душевных переживаниях.
- Ну что же, Петя… Когда-то ты должен был влюбиться. Сказать по правде, я не знаю, кто эта девочка. Но одно я скажу тебе наверняка: если ты ее любишь, то обязательно ее найдешь, где бы она ни была.
- Я не сомневаюсь в этом! – с жаром воскликнул Петя. – Но я боюсь, что она не обратит на меня внимания, ведь я… Я ведь так уступаю этим острым треугольникам…
На это старушка только тихонько рассмеялась.
- Ах… У моего покойного мужа был угол в 145°, и я души в нем не чаяла… Всегда могла укрыться за ним и чувствовать себя в безопасности. Не волнуйся из-за пустяков, Петенька.
И вдохновленный Петя отправился на поиски дамы сердца.
Он искал, но она не находилась. Он исходил все переулки в своем городе, он спрашивал у всех, кого знал, не видели ли они треугольник божественной красоты, идеальных пропорций. Но никто не видел. Он ездил, и не раз, по маршруту ее автобуса. Словом, он делал все, что мог.
Прошел год, и наступил черный день. От инфаркта умерла мадам Триангл, и теперь Пете не к кому было идти с жалобами и откровениями: родители его никогда не понимали, а одноклассники только и делали, что отпускали шуточки по поводу его 140°.
Еще через год Петя закончил школу и поступил в престижный вуз в другом городе.
Он не забыл Ее. Он иногда видел ее во сне, и тогда ему не хотелось просыпаться. И как-то раз он снова ее увидел. На улице в этом другом городе.
На этот раз она стояла чуть ближе, и он смог разглядеть глубокие темные глаза, привлекательные губы и насыщенный синий цвет лица и тела. Да, она была невероятно красива…
Петя неуверенно подошел к ней, глубоко вздохнул и проговорил почти скороговоркой:
- Здравствуй, у меня есть о тебе поэма и пластмассовая звезда. То есть, я хотел сказать, ромашка. Серебряная. Впрочем, звезда тоже есть…
Сперва он говорил сбивчиво, но потом, поняв, что она относится к нему благосклонно, стал чуть смелее.
Он на всю жизнь запомнил эти сутки. Сперва они ходили по городу, пили шампанское в кафе, шутили и смеялись. И ее глаза блестели. А вечером они пришли в его общежитие и он подарил ей свой клад: золотой колокольчик, серебряную ромашку и, конечно, пластмассовую звезду. А еще он прочел ей поэму, и ей понравилось.
Этой же ночью она стала его первой женщиной. А наутро он увидел оставленную записку: «Спасибо тебе за эти прекрасные мгновения. Я сохраню твой подарок до конца своих дней. Прощай».
В следующий раз он встретил ее только через три года во дворике совсем другого города, куда он приехал навестить друга. Она сидела на лавочке и вязала носок, а рядом с ней пятилетний малыш копал землю совком.
- Клад ищешь, наверное? – спросил Петя.
- Ага, - деловито ответил ребенок.
- Я храню твою звезду, - сказала она. – И я тебя помню. Но у меня муж и двое детей. Ведь ты понимаешь…
Петя понимал. Она была на девять лет старше, и у нее была своя жизнь.
Еще через четыре года Петя женился на нежно-голубой равнобедренной девушке-треугольнике, веселой и жизнерадостной. Они жили вместе долго и счастливо.
Однажды, разбирая старые вещи, жена увидела поэму.
- Ой, а о ком это? – любопытно спросила она.
- О тебе, - ответил Петя, улыбнувшись немного грустно. – Эта поэма – о тебе...