США. Дважды по два часть первая

Владимир Шиф
      Небольшое предисловие
       Такая арифметика в названии возникла потому, что в Америке я с женой побывали дважды и каждый раз почти по два весенних месяца.
      
       Эта страна ещё с юношеских лет заинтересовала меня, когда прочитал книгу Ильи Ильфа и Евгения Петрова "Одноэтажная Америка". Потом я некоторое время, пока он был в продаже, рассматривал и читал красочный американский журнал "Америка", издававшийся на превосходнейшей глянцевой бумаге. В журнале никаких антисоветских высказываний не было и не могло быть, но сам факт существования богатой и ухоженной Америки, наглядно демонстрируемых в красочных иллюстрациях, был в СССР сам по себе антисоветен.
      
       Кстати, в конце войны и в первые послевоенные годы в СССР  для американского читателя также издавался аналогичный пропагандистский журнал под названием "Советский Союз".
      
       В последующие сорок лет ничего положительного об США мне читать не приходилось. В 1969 году в СССР была издана книга В.А. Параила "Высшее техническое образование в США" об американской системе, отличной от нашей. Как мне помнится, многое меня тогда удивило, частности, отсутствие преподавания в технических вузах черчения. Потом мне представилась возможность прочитать толстую книгу на тему организации производства в США
      
       Кажется в 80-ых годах в СССР была издана небольшая брошюра о научной организации труда в Америке. Автор, фамилии сейчас, к сожалению, точно не помню, кажется Терещенко. Он репатриировался из США в СССР и на конкретных примерах демонстрировал, как здорово всё организовано в Америке. Брошюра впечатляла.
      
       В конце восьмидесятых некоторые из наших друзей и знакомых побывали в Штатах, информации стало немного больше.
      
       Мне была интересна история Соединённых Штатов в 20-ом веке, кое-что я знал по нашим газетам и книгам, Меня интересовал политический уклад страны, политические деятели, как Рузвельт, промышленники, как Генри Форд, американская литература. Мне нравился Марк Твен, Теодор Драйзер, как позже понравился Стейнбек и Сэлинджер, Ирвин Шоу и Хёйли.
      
       Мне была немного известна американская драматургия, в том числе и музыкальная, я имею ввиду американские мюзиклы. С удовольствием я слушал оркестр Глена Миллера в американском кинофильме "Серенада солнечной долины", музыка зачаровывала. Как шокирующе было услышать, что музыка Джоржа Гершвина в опере "Порги и Бесс" не симфоническая, а джазовая.
      
       Особая статья -американские кинофильмы, я имею в виду те, темой которых была жизнь людей в Америке и, как принято, со счастливым концом -хэпиэндом. Первый такой фильм я увидел в восьмилетнем возрасте, это был "Сто мужчин и одна женщина" с потрясающей Диной Дурбин, но не знал о существовании таких звёзд как, например Лайза Минелли или Барбара Стрейзанд.
      
       Я приехал в Штаты не с заранее заготовленным умилением , а с заострённым интересом к стране, в которой я никогда дотоле не был, знал о ней до перестройки мало, а в постперестроечные годы узнал немного побольше. Мои заметки -это только то, что я увидел, обратил внимание и то, что оставило след в моей памяти. Поэтому я не претендую ни на объективность, ни на полноту своих впечатлений.
      
       И ещё. Там, где я не уверен в произношении, я буду приводить оригинальное написание английских названий, кроме названия по-русски. Много лет я учил английский и твёрдо знал, что двадцать-это "твенти", а вот в Бруклине говорят не "твенти" , а "твони". Такое произношение, простите меня, ни в какие правила об "открытых", и "закрытых" слогах "не влазят". Но оно существует. И таких неожиданных слов в американском варианте английского языка, смею вас заверить, немало.
      
       Нью-Йорк.
       Нью-Йорк основан почти четыреста лет назад и вначале назывался Новый Амстердам. Как замечательно лирично звучит название этого города широко известном хите "Нью-Йорк, Нью-Йорк" у Лайзы Минелли в дуэте с Лучиано Паваротти.
      
       Нью-Йорк, этот самый большой мегаполис в США, финансовый, культурный, транспортный, промышленный, торговый центр страны расположен на юго-западе одноимённого штата в месте впадения реки Гудзон в Атлантический океан. Штат Нью-Йорк граничит со штатами Нью-Джерси и Коннектикут.
       Город Нью-Йорк включает в себя пять административных районов-боро. Это Манхэттен, Бруклин, Бронкс, Квинс (Queens) и Стейт-Айлэнд. Все его боро, кроме Бронкса, расположены на островах. Интересно отметить, что телефонные разговоры между этими составными частями Нью-Йорка расцениваются, как междугородние
      
       В понятие Большой Нью-Йорк входит как сам город, так и слившиеся с ним около двадцати городов штата Нью-Йорк и других соседних штатов. Административный центр штата оказывается не сам Нью-Йорк, а город Олбани. В Америке часто название административного центра не совпадает с названием штата.
      
       Нью-Йорк приобрёл притягательную силу в мире благодаря быстрому развитию своей инфраструктуры и социально-бытовой сферы. Он стал стремительно развиваться примерно с начала второй четверти 19 столетия.  В 1825 году в городе появилось газовое освещение улиц, которое в восьмидесятых годах было заменено электрическим. С 1842 года функционирует современная система водоснабжения. В 1870 году районы города в замен конки были соединены электропоездами, в это же время начали строить многоэтажные жилые дома и небоскрёбы. Уже в 90-ых годах на улицах Нью-Йорка появились электрические троллейбусы, а в 1904 первая линия метро.
      
       Впервые мы приземлились в аэропорту имени Джона Кеннеди 1 марта 2002 года, в шесть часов утра по Нью-Йорку. Аэропорт разместился на большой территории в Квинсе. Ещё темно, видны одинокие огни, и через иллюминатор на лётном поле трудно что-то разобрать. Но вот мы уже медленно движемся по длинному коридору -рукаву, и, теряя ориентировку в пространстве, выходим в большой ярко освещённый зал.
      
       Впереди мы увидели много остеклённых стоек, в некоторых из них возвышались чиновники и к нашему недоумению ни одного из только что прибывших пассажиров. Пока мы медленно тянули по настилу коридора свою ручную кладь, все прилетевшие этим рейсом уже успели пройти пограничный контроль. Мы одни ещё копошимся с заполнением анкет. Какая то девушка в униформе подходит и помогает нам заполнить оставшиеся незаполненными графы.
      
       Чиновник иммиграционной службы, немолодой, полный, попался нам доброжелательный. Он что-то пишет на небольших бумажках, ставит штампы в наших паспортах, вкладывает в них бумажки и, дружески похлопывая меня по плечу, приглашает нас пройти вперёд.
      
       Во второй наш прилёт в Америку у нас снова была заморочка с заполнением анкет. Потом чиновник с помощью специального приспособления сканировал наши отпечатки пальцев и заснял роговую оболочку глаз для последующих идентификаций, если мы в третий раз появимся в стране.
      
       Мы проходим в следующий без дневного освещения зал, где через несколько минут на вращающуюся карусель начинает поступать и движется багаж только что прилетевших. Мы вылавливаем свои чемоданы и баулы, взгромоздили их на две свободно стоящие тележки и поехали вперёд, навстречу первому дню на другом материке земли.
      
       Не премину отметить, что во второй наш прилёт через три года тележки стояли уже на специально оборудованной автоматической стоянке и, чтобы заполучить их, необходимо было отправить в щель автомата по два доллара за каждую.
   
   Нас и багаж никто не проверял, мы выкатили тележки в высокий главный зал терминала уже освещённый через переднюю стеклянную стену недавно родившимся утренним светом.
      
       В моём повествовании мне, по-видимому, не раз придётся повторить выражения типа "В первый наш приезд", "Во второе наше посещение", поэтому сразу попрошу у читателя прощения за мою приверженность к хронологии и постараюсь не злоупотреблять ею.
      
       Но время, как известно, не стоит на месте, незаметно пропорхнуло два часа, как мы уже находимся на американской земле. Мог ли я когда-нибудь даже в самых бредовых мечтах представить себе, что пересеку океан на Боинге и приземлюсь здесь? Никогда! Может быть, именно своей непредсказуемостью наша обыденная жизнь и раскрашивается в различные тона, иногда светлые, а в другой раз и мрачные.
      
       Я выхожу из терминала на улицу, чтобы оглянуться вокруг. Небольшой морозец неприятно щиплет за уши. Солнечный диск, как бы нехотя, медленно, мне кажется, что даже с остановками, всплывает из-за горизонта. В воздухе, пронизанном утренними лучами, продолжает ощущаться отрицательная температура. Иней на металлических деталях ещё не растаял.
      
       В Нью-Йорке, а точнее в Бруклине живет наш сын с женой и двумя малыми детьми. Мы прилетели навестить их и, в первую очередь, в меру наших пенсионерских сил, как можно больше побыть полезными в семье наших детей и внуков.
      
       Первое, что нам надо, это позвонить сыну по телефону- автомату. И тут я  столкнулся с проблемой, что не могу дозвониться. Мы привыкли к тому, что нажимаешь кнопку после того, как услышал голос обладателя телефонного номера. А в Америке надо нажимать кнопку сразу, не дожидаясь ответа абонента. Помогла девушка, ожидавшая кого-то, она сидела на скамье около автомата.
      
       В аэропорту я купил телефонную карточку, она была сравнительно дорогой, потому что позволяла звонить и из других городов страны, которые мы собирались посетить. Но оказалось, что это был сложный для нас процесс, приходилось просить о помощи. Потом я купил более простую, для внутригородских разговоров, но она оказалась недействующей, фальшивой. Во всяком случае, при первом звонке, как говорится, она навсегда испустила дух.
      
       Сын приехал за нами с цветами. Он помнит, что мама, как каждая женщина, неравнодушна к этому всегда приятному знаку внимания. Погрузили чемоданы на машину и прямой дорогой из аэропорта Кеннеди, самого близкого к Нью-Йорку, поехали ва Бруклин, о котором мы уже много наслышаны.
      
       Мы ехали непрерывно минут сорок. И хотя этот путь за две поездки совершили четыре раза, дорога ничем примечательным не запомнилась. Обычные улицы, не широкие, и не узкие. Дорожные развязки. По сторонам стояли старые разноэтажные дома, и я не заметил каких-либо домов-новостроек  или домов в стадии строительства.
      
       Уже возвратившись из Америки, когда мне захотелось обобщить свои впечатления, я почему-то в первую очередь вспомнил старые дома, неухоженные автострады, клёпанные металлоконструкции огромных нью-йорских мостов, грохочущие поезда и замызганные станции сабвэя. В памяти всплыло давнишнее, маяковское, стихотворное: "Что касается меня лично, я б Америку закрыл, почистил и открыл вторично". Не буду утверждать, что я процитировал точно, но смысл у поэта был таков.
      
       Угловой дом № 135, к которому мы подъехали, был тоже старым, шестиэтажный, из красного кирпича, с непривычными для европейского глаза наружными пожарными лестницами по уличному фасаду. Балконы служили для лестничных маршей переходными площадками с этажа на этаж.

       Наши поездки и прогулки по Нью-Йорку мы совершали в основном в двух районах: Бруклине и Манхеттене. Через Квинс, который граничит с Бруклином и, Стейтен-Айлэнд, бывший Ричмонд, мы неоднократно проезжали. А вот в Бронксе мы были только один или два раза.
      
       Бруклин
       Бруклин вместе с Квинсом, а вернее Квинс вместе с Бруклином, потому что Квинс самый большой по территории из. пяти нью-йоркских боро, расположены острове Лонг-Айленд, то есть Длинный остров. Бруклин самый густонаселённый муниципальный район Большого Яблока, так американцы величают свой Нью-Йорк.
      
       Исторически, до 1890 года, Бруклин был самостоятельным и третим по величине городом США. Сохранился его деловой центр, называемый Сивик-центр, судоверфи и заводы, старые церкви, старинное кладбище Гринвуд, парк Проспект, красивые бульвары и благоустроенные жилые кварталы, например, Бруклин-Хайтс напротив южной части Манхеттена. В Бруклине есть красивый ботанический сад, музей, публичная библиотека.
      
       Наши дети в первый наш приезд жили на авеню Пи, так в английском алфавите называется английская буква "Р". Мы прошли через парадную дверь в высокий и просторный вестибюль. Напротив входа широкая лестница и рядом лифт. Поднялись на 5-ый этаж. Таких многоквартирных домов у домовладельца, кажется, двадцать, но в каждом доме, а, может быть, на несколько домов есть управляющий -супервайзер, сокращённо "супер". Он представляет домовладельца, и к нему обращаются квартиросъёмщики по всем вопросам, связанным с проживанием в доме.
      
       Радость встречи с домочадцами, выходные дни и вечера, проведенные в тёплом семейном кругу не вписывается в сухое описание увиденной мною небольшой части огромной Америки, поэтому я продолжу без эмоций.
      
       Квартира у детей в первый наш приезд была двухкомнатной, с большой прихожей и высокими потолками. Состояние ее желало быть лучшим, но это, по-видимому, не входило в планы домовладельца, квартиры на съём и так были дороги и нарасхват. Поэтому вместе с жильцами отлично себя чувствовали мыши и тараканы.
      
       В комнатах постоянно было очень жарко, по-видимому из-за своей старости отопительная система стала недоступной для регулирования. Жара расслабляла. Можно было, конечно, приоткрыть окно, вернее, как в Англии, приподнять оконную раму, но при этом в комнате создавался нездоровый перепад температур. Мы боялись простудить маленького внука
      
       Ремонтируя в комнате выключатель, я обратил внимание, что проводка старая, ещё с матерчатым, бурым от времени, покрытием, напряжение электрического тока в сети 110 вольт. Такое напряжение в домовых сетях сегодня уже реликт, наверное, такой же, как дюймы, футы, паунды-фунты. Конечно, приходится считаться с силой исторических традиций и то, что переход на общепринятую метрическую систему или на напряжение 220-240 вольт требует больших материальных затрат. Но как-то принято считать, что США богатая страна и в области техники как бы "Впереди планеты всей".
      
       Заинтересовала меня также необычное устройство и слив в унитазах, это, надо полагать, чисто американская конструкция. Такой унитаз напоминает полусферу на половину высоты чаши заполненную водой и с небольшим круглым отверстием в нижней части. Процесс смыва происходит не единовременно, как в известных нам подобных санитарных устройствах, а в два этапа. Сначала вместе с водой непотребное уходит через отверстие, какое-то мгновение чаша остаётся пустой, а потом снова заполняется новой порцией чистой воды.
      
       Кстати, расход воды каждым жильцом хозяином дома не учитывается. Предполагается, что квартиросъёмщик должен заботится о чистоте жилища, не экономя на воде. Вместе с тем квартиросъемщикам не разрешается стирать в квартире с помощью стиральной машины. Если жильцы имеют стиральную машину, то тщательно скрывают её присутствие в квартире от хозяина
      
       Поэтому на улицах очень много прачечных laundry (лондри) с набором стиральных и сушильных машин различной емкости и с автоматическим управлением. Прачечные, в коих мне пришлось побывать, чистые, сверкают никелем машин и керамической плиткой на стенах. Содержат их китайцы, сейчас появляются хозяева прачечных других национальностей.
      
       Пока машины стирают или сушат в прачечной можно посидеть, подождать, почитать журнал. А можно просто сдать бельё и получить через некоторое время готовое, уже рассортированное, поглаженное и аккуратно сложенное в стопки. Естественно, что такой сервис стоит намного дороже самодеятельного. Я заметил, что машины в прачечных в ожидании работы, насколько мне приходилось наблюдать, не простаивают.
      
       Во второй наш приезд дети с внуками жили уже в другом доме, вблизи торговой 18 авеню, на четвертом этаже без лифта, но и без тараканов и мышей, как было в предыдущий раз. Хозяин дома пожилой итальянец, бывший моряк, сам содержал свою недвижимую собственность в чистоте и порядке. Его почти ежедневно можно было видеть работающим по уходу за собственным домом. С одной стороны хозяин-буржуа, получающий доход на вложенный в дом капитал, а с другой стороны -слесарь, сантехник, электрик, уборщик, в общем, рабочий-универсал, но не пролетарий.
      
       Утром в рабочие дни недели, когда мы впервые приехали в Америку, я отводил внучку в школу, потом возвращался домой, чтобы взять внука и вывезти его на коляске на прогулку. Он был ещё настолько мал, что не ходил, но уже твёрдо стоял на ножках. После прогулки, которая длилась несколько часов, мы возвращались домой, и я передавал моего потомка на попечение жене. Она в наше отсутствие успевала приготовить обед. После обеда малый отправлялся спать, а я - за внучкой в школу и приводил её домой.
      
       Вечером, до возвращения родителей, мы вместе с женой гуляли с внуками в небольшом сквере, зажатом между двумя параллельными авеню " Пи" (P) и "Ар"  c пересекающей их под углом магистральной БэйПаркУвэй (Bay PKWY). Этот сквер в какой-то мере напоминал мне сквер на одесской площади Советской армии до того, как там восстановили собор и старое название площади -Соборная. Только в одесском могучих деревьев было намного больше
      
       Часть сквера, примыкающая к авеню Пи, занимали спортивные корты. Другую часть - хорошо оборудованная детская площадка со специальным амортизирующим покрытием, я такое увидел впервые. Оставшееся пространство это дорожки для прогулок и зелёные насаждения в то время пока ещё без листьев и травы.
      
       В центре сквера выделялось небольшое одноэтажное строение. С одной стороны этого строения был общественный туалет, а с другой стороны - помещение, отделённое внутренней стенкой от туалета. В нём собирались пенсионеры, чтобы поиграть в настольные игры. Время от времени оттуда после победного стука костяшки домино раздавались громкие ликующие возгласы.
      
       Рядом со сквером на авеню Пи находилось типовое здание школы, длиною во всю длину всего квартала. В Америке квартал называется блоком. Мне кажется, что это удачное название.  Я бы не упомянул бы школу, если у входа её не стоял бетонный бык в натуральную величину, окрашенный всеми элементами американского флага. Какая связь между очагом знаний и быком,-я выяснить не сумел. Возможно, чтобы отличить одно стандартное здание школы от другого. Кстати, все многочисленные окна бруклинских муниципальных  школ поверх сеток зарешёчены.
      
       С внуком в коляске я ежедневно и методически объезжал улицы Бруклина, знакомился с ними. В целом Бруклин мне понравился. Это огромная территория с почти геометрически правильной клеткой продольных и поперечных улиц, широких авеню и более узких стритов. Он разный в отдельных его районах, довольно плотно застроен, но там, где в хорошую погоду я с внуком гуляли, меня не покидало ощущение большого простора, огромного неба над головой и обилия воздуха.
      
       Бруклин действительно выглядит самостоятельным городом, хотя сегодня является неотъемлемой частью Нью-Йорка. Такого не скажешь о другом районе Нью-Йорка, например, о Бронксе, где, кстати, находится знаменитый зоопарк и, как в Бруклине, ботанический сад.
      
       Улицы, где мы гуляли, регулярно убирались. Невольно вспоминалась крылатая Ильфовская фраза из его известных записных книжек, что за чистоту не надо бороться, а надо убирать. На уличных столбах развешаны таблички с указанием дней недели и часов машинной уборки. В указанное время на этой стороне улицы не должна стоять ни одна автомашина.
      
       Я имел возможность убедиться, что, как говорится, в суровости, но справедливости закона. Как-то сын предложил мне показать ассортимент электронных изделий в огромном специализированном магазине в той части Бруклина, что ближе к Манхеттену. Мы подъехали к магазину. Улица, прилегающая к магазину с тыльной стороны, оказалась  полностью заставленной машинами. И  вдруг мы  с радостью заметили свободный промежуток, где и припарковались. Но мы не заметили таблички с расписанием уборок. Она оказалась прикрытой веткой ближайшего дерева. Мы пробыли в магазине около часа, а когда вышли на улицу, то увидели, что она пуста и только где-то посередине одиноко стоял наш темно-вишневый лимузин. Когда мы подошли к нему, то под стеклоочистителем нас терпеливо ждала квитанция с приличной для нас суммой штрафа. Это, несомненно , оказывает на невнимательных водителей воспитующее воздействие.
      
       Для жителей каждой улицы или ряда улиц установлены дни недели, когда они имеют право вынести из дома старые громоздкие вещи и сложить их на тротуаре. Они также будут убраны специальной машиной. Я не проверял, но мне говорили, что если выкинутый электрический прибор со шнуром, то это означает, что он исправен
      
       Жильцы домов, успешные ежедневные производители  бытового мусора, прежде чем выбросить, сортирует его по роду исходного материала. В США существует специальная общегосударственная программа переработки мусора. Если жильцы не сортируют мусор, то за это штрафуют домовладельца.
      
       Тротуары в Бруклине на стритах, как правило, неширокие, замощены стандартными бетонными плитами таким образом, что две плиты точно совпадают по всей ширине. С торцов тротуаров предусмотрены пандусы, которые облегчают съезд и въезд коляски на с проезжей части на тротуар. Время от времени отдельные повреждённые плиты извлекаются и аккуратно заменяются новыми. Они выделяются своей более светлой окраской.
      
       В Бруклине наряду с многоэтажными домами целые массивы составляют одно- двухэтажные. Улиц с такими небольшими домами - множество. Возле дома крохотный  полисадничек, в котором высажены цветы, реже растут кусты или одно дерево. Иногда стоит скамеечка, гипсовая скульптура Христа или девы Марии, а иногда и зверя, например, оленя или волка. Очень часто в этом островке  живой природы закреплён на древке полосатый и звёздный американский государственный флаг.
      
       У меня сложилось такое впечатление, что многие жители Штатов очень горды тем, что они живут в США, что они американцы. Наверное, такое ощущение называется патриотизмом. Правда мне пришлось читать, что патриот не гордится, а болеет за недостатки, которые существуют в его стране.  Наверное, патриотизм это всё вместе: и любовь, и гордость, и боль.    
   
    Улички между одно -двух этажными домами, как правило, тихие с односторонним движением и с указателем "one way" на каждой из них. Мне рассказывали, как анекдот, что один приезжий бСССР (б-бывшего) никак не мог найти дом своего приятеля и позвонил ему с автомата.
       -А где ты находишься? -спросил тот.
       -На стрит, подожди, сейчас прочту название на табличке. Она называется Уан вэй
       На таких длинных улицах тихо и только на магистралях стоит непрерывный шум от потока машин.
      
       По дороге в школу мы с внучкой пересекали одну из таких магистральных дорог . На перекрестке утром на расстоянии квартала от здания школы постоянно дежурила невысокая пожилая подвижная женщина в мотоциклетных очках и ярко оранжевом дорожном жилете. Она следила за безопасностью перехода школьниками дороги.
      
       Когда на тротуаре собиралось несколько школьников с сопровождавшими их родителями или более старшим поколением, то она жезлом останавливала движение транспорта и давала возможность пересечь дорогу пешеходам.
      
       На перекрестке 23-ей авеню, улицы с менее интенсивным движением, проходящей мимо дверей школы, утром также стояла другая, более молодая сотрудница и в случае необходимости останавливала движение. После окончания занятий эти две женщины дружно регулировали движение одновременно на двух перекрестках, так как типовое четырёхэтажное кирпичное здание школы, где училась внучка, растянулось на целый  блок.
      
       В Нью-Йорке детям до 14 лет не разрешается появляться на улицах без взрослого сопровождающего. Родителям не разрешается также оставлять малолетних детей в квартире одних. Далеко живущих детей в школы и из школ возят специальные автобусы темно-желтого цвета. За остальными к концу занятий приходят, поэтому у палисадника вдоль здания школы собиралось много людей. Здесь были представлены проживающие в Бруклине: китайцы, индусы, пакистанцы, представители арабских стран, русские, украинцы, евреи и другие национальности.  Некоторые были в национальных одеждах. Как-то накрапывал дождь и среди ожидавших детей мне запомнился пожилой мужчина, в облике которого проявлялся бывший советский офицер, на его плечах была накинута повидавшая, по-видимому, многое, выгоревшая на солнце советская армейская плащ-палатка.
      
       Наблюдая в течение почти четырех месяцев эту ожидавших своих чад толпу, разбитую на группки и одиночек, я отметил, по крайней мере, внешнюю толерантность представителей пёстрого национального состава бруклинцев.
   
  Но вот двери школы открываются, и на крыльцо выходит первая группа детей во главе со своей молоденькой учительницей. Учительницы, как будто на подбор, были очень похожи друг на друга, молодые, невысокого роста, худощавые, скромно одетые и с озабоченными лицами своим официальным положением.
      
       Школьник или школьница пальцем показывает учительнице в толпе ожидающих мужчин и женщин, кто за ним пришёл, и только после этого учительница отпускает ребёнка.. Если нет сопровождающего, то она, отпустив остальных детей, терпеливо ждёт с подопечным ребёнком пока за ним не придут.
      
       Внучка без восторга указывает учительнице на меня. Без восторга, потому что ей хочется идти домой самостоятельно, и не спеша, чтобы все видели, какая она взрослая. Я терпеливо объясняю ей, что опасно самостоятельно переходить многочисленные перекрестки и домогаюсь её маленькой ручонки. В былые времена мне достаточно было сыну дать лёгкий подзатыльник, чтобы он усвоил, что я от него требую. А здесь этого делать ни в коем случае нельзя, за это можно загреметь в полицию.
      
       Дома мне предстоит проверить, как она сделала уроки. Но это практически невозможно. Дневник, куда были бы записаны задания по предметам, в школьной жизни не предусмотрен. Я довольствуюсь наличием выведенных карандашом "птичек" в квадратиках напротив фраз, приведенных в учебнике. Математику контролировать проще, но иди, знай каков объём заданного ей на завтра.
       Буквально пять минут и уроки готовы. Теперь внучка будет клянчить разрешения посмотреть мультики по телевизору. .
      
       Во второе наше посещение Штатов с утра мы были свободны, потому что сын завозил внука в киндер-гарден, внучку в школу, жену на работу, а потом и самого себя привозил на свою работу.
      
       Мы завтракали в опустевшей квартире и одновременно слушали русскоязычное радио. Утреннюю передачу вели сразу несколько мужчин и женщин, которые "хохмились" между собой, перебивали друг друга. Ни моей жене, ни мне такая, возможно, "прогрессивная" манера подачи информации не понравилась и даже несколько раздражала взбаломученностью.
      
       Дети стремились в меру своих возможностей развлечь нас. Обычно по выходным дням мы всей семьёй выезжали на прогулку в какой-нибудь район Нью-Йорка: в Манхеттен, Брайтон, в Нижний Бруклин . О поездках в Манхеттен я расскажу позже, а сначала о Брайтоне.
      
       В один из воскресных дней мы всей семьёй на машине поехали в южную часть Бруклина на Брайтон Бич -большой жилищный район, заселённый эмигрантами из бывшего Советского Союза и, в частности, -одесситами. Наверное, правильно написать бывшими одесситами, но мои земляки уверяют, что бывших одесситов не бывает. Пусть будет так!
      
       Где-то в середине позапрошлого века это место на острове было запроектировано, как курорт. Назвали его Брайтон Бич, в честь  одноименного  курорта в Англии. Но потом в следствие е экономической депрессии, которую пережили Штаты, южная оконечность Бруклина захирела. При  обширной послевоенной эмиграции евреев они это место  возродили.. В дальнейшем Брайтон Бич стал центром проживания   русскоязычных эмигрантов
На Брайтоне  много ресторанов, кафе, магазинов с русскими и, в частности, с одесскими названиями, концертные залы, радиостанция, вещающая на русском языке, редакции некоторых русскоязычных газет. Я написал "некоторых", потому что редакция, например, такой отличной, на мой взгляд, русскоязычной газеты, как "Русский базар" находится на бруклинской 86-ой стрит.
      
       Дома на улицах Брайтона расположены более скучено, и сами улицы  освещены не так щедро, как на севере Бруклина

       Погода в тот день была со скупым солнечным освещением и с холодным пронизывающим ветерком. Широкий песчаный пляж на берегу океана загораживали старые многоэтажные дома, выстроенные в ряд. Прогулка вдоль океанского пляжа по широкому добротному деревянному помосту, называемого бордвоком, оказалась не из приятных, .и мы вскоре спрятались от настойчивого ветра за домами. Известно, что длина этой прогулочной полосы вдоль берега три с половиной мили и заканчивается в Кони Айленд (Coney Island), также принадлежащий боро Бруклин. Кстати, американская миля меньше морской и немного больше 1600 метров, а американский фунт (паунд) равен почти 454 граммам. А чтобы градусы Фаренгейта перевести в привычные нам градусы Цельсия, надо разделить их на два и отнять от полученного числа тринадцать.
      
       С детьми и внуками мы ещё несколько раз ездили на Брайтон сабвэем и на машине, гуляли там, обедали в небольшом ресторанчике. Ездили мы на Брайтон-Бич и самостоятельно сабвэем. Характерной особенностью бруклинских станций метрополитена, которыми нам приходилось пользоваться, -это незаметность на улицах входа в них. Можно свободно пройти мимо, если только не обратить внимание, что некая мало приметная дверь в стене дома довольно часто открывается и закрывается, когда туда входят или оттуда выходят люди.
      
       Неуверенно открываем дверь. В центре небольшого помещения объёмная выгородка, которая разделяет пассажиров на входящих и выходящих. В выгородке одиноко сидит кассир. Больше никого из обслуживающего персонала нигде не видно. У кассира можно попросить карты маршрутов различных административных районов Нью-Йорка. Карты большие, информативные, подробные, легко складываются в удобный размер. Подобные карты существуют и для автобусных маршрутов. Те и другие ежегодно корректируются и и переиздаются.
      
       Когда мы в первый раз были в Нью-Йорке, за проезд в метро или в городском автобусе пассажиру надо было заплатить полтора доллара. Если сообщить кассиру, что ты пенсионер, т.е. сениьор ситизн (senior citizen), то, уплатив полтора доллара и попросив тоукен (металлический жетон) и трансфер тикет (бумажный талон), ты оплачиваешь и проезд обратно. Тоукеном кормишь вертушку, а трансфер тикет на обратном пути меняется на тоукен. Но так было недолго. Видно кассиры стали догадываться, что мы не американцы и стали требовать от меня ай-ди (удостоверение личности). Пришлось оплачивать полную стоимость билета.
      
       Во второй наш приезд билет в сабвэй стоил уже два доллара и был бумажным с ненадёжной магнитной полосой. В наших руках такой билет иногда не срабатывал.
      
       Перед первой нашей самостоятельной поездкой на Брайтон Бич я внимательно изучил несколько запутанную карту сабвэевских маршрутов. Переписал названия бруклинских станций себе в блокнот, чтобы по мере поездки сверять с названиями станций, написанными на стенах.
 
      Пройдя через вертушку на станции на Кингсхайувэй (KingsHway), мы спустились по нескольким лестничным маршам на перрон. Сама станция открытая, пассажиры защищены от непогоды только бетонным навесом. Вагоны снаружи обшиты нержавейкой -серебристым металлом, имеющим матовый оттенок. Внутри вагона жёсткие, но удобные пластиковые сидения, довольно чисто. У дверей вывешены схемы маршрутов сабвэя. Через большие чистые стёкла окон можно наблюдать размалёванные и исписанные граффити стены подземки. Мы ехали на Брайтон по линии N.
      
       Уместно упомянуть, что одна часть из 28-ми маршрутов поездов в Нью-Йорке имеют цифровые обозначения, а другая - буквами латинского алфавита. Те и другие маршрутные поезда перемещаются по одним и тем же рельсам, но вагоны номерных маршрутов несколько уже и короче вагонов буквенных. В этом можно убедиться, если сравнить количество пар дверей: у цифровых- три пары, а у буквенных -четыре.
      
       Я обратил внимание, что на некоторых линиях в каждую сторону движения проложено не по одному пути, а по два, и некоторые поезда пролетают мимо станции, не останавливаясь. Как мне объяснили, эти дополнительные пути предназначены для движения скоростных поездов (экспресс-маршрутов) с ограниченным числом остановок.
      
       Поезд сначала ехал в углублении, потом вылетел на ровную поверхность, с переменной скоростью двигался по насыпи и, наконец, устремился на металлическую эстакаду. Справа по ходу движения был виден серый океан и Кони Айленд с его огромными аттракционами.
      
       По линии N мы доехали до станции Кони Айлэнд , где нам предстояла пересадка на линию Q. Мы вышли из вагона, поднялись на эстакаду, нависшую над всеми станционными путями, и перешли в другой поезд. Он бешено загремел, двигаясь по эстакаде, и довёз до станции Брайтон Бич. Мы спустились по металлическим ступенькам с эстакады на тротуар улицы, которая называлась. Брайтон Бич Авеню. В это время раздался такой мощный гремящий звук, что, находясь под эстакадой, голос своего собеседника уже не услышишь. Это, поезд, которым мы приехали, тронулся в дальнейший путь.
      
       Мы пошли по Брайтон Бич Авеню вдоль эстакады. Не доходя до здания банка, эстакада с поездами свернула налево, а мы продолжили путь до 13-ой Брайтон Стрит. Там в угловом доме на четвёртом этаже жили наши далёкие, но близкие по жизни в Одессе восьмидесятитрёхлетние родственники Эмма и Миша, бывшие инженеры. Техническое образование не помешало Эмме изучить английский настолько хорошо, что она стала его преподавать. .Приехав в Америку, в преклонном возрасте она закончила колледж (американцы говорят калыдж) и получила первую академическую степень (бакалавр) по английской литературе.
      
       Мы не видели родственников более десяти лет, они были бодры и очень приветливо встретили нас. Они предложили перед обедом прогуляться по .бордвоку у океана. Мы с удовольствием согласились.
      
       Как-то раз мы возвращались от Эммы и Миши домой на Авеню Пи воскресным вечером, когда уже стемнело. Мы благополучно доехали до станции Кони Айлэнд, где у нас должна была быть пересадка, и дальше следовать прямо до станции на КингсХайувэй.
      
       Мы пересели в поезд по маршруту Эн.  По радио что-то объявили, проглотив, как обычно, половину слов. Потом, во время движения, объявление неоднократно повторялось. Мы не разобрались о чём оно, но обратили внимание, что поезд следует с огромной скоростью, не останавливаясь на станциях., где должен был останавливаться. И вдруг мы поняли, что этим поездом не попадем на станцию Кингсхайувэй и что надо срочно сделать пересадку. Я стал лихорадочно рассматривать схему метрополитена, чтобы определить наше местонахождение и где можно будет покинуть сбесившийся поезд. Спасибо попутчикам, которые подсказали станцию пересадки. Там нам пришлось долго ждать поезда и, в конце концов, достаточно переволновавшись, мы вышли на знакомой нам 18-ой стрит, расположенной довольно далеко от авеню Пи. Пешая прогулка по ночному Бруклина послужила успокоительным завершением этого дня.
      
       Оказывается, что в Нью-Йорке в выходные дни в зависимости от интенсивности пассажиропотока некоторые маршруты движения поездов отменяются, другие- изменяются, о чём и сообщило поездное радио
      
       Нью-Йорское метро характерно разными уровнями расположения железнодорожных путей. В Бруклине некоторая часть рельсовых путей находятся в открытых углублениях, но большая их часть расположена на металлических эстакадах, как это имеет место также в Бронксе и Квинсе. В Манхеттене пути сабвэя залегают в основном неглубоко под землёй и находятся глубоко, например, в туннелях под Восточной рекой. Есть участки пути, где поезд движется по насыпи, а то и вовсе на уровне уличного покрытия
       ,
       Последний раз мы были на Брайтон Бич, когда красочный русскоязычный журнал "Метро" и ещё какие-то нью-йоркские русскоязычные издания пригласили желающих отметить русскую "Масленицу" блинами и различными аттракционами. Народ большей частью собрался двумя полукругами на широком деревянном настиле у ресторана. В первом полукруге публику развлекали, а во втором угощались, естественно не даром, блинами с маслом, блинами с чёрной или  с красной икрой.
      
       Наш сын в это время мотался по берегу с фотоаппаратами. Он выполнял редакционное задание - нужны были фотографии колоритных лиц нью-йоркских стариков Остальной народ с детьми и без детей прогуливался туда-сюда по деревянному бордвоку вдоль песчаного пляжа, где маленькие, но всё же океанские волны лениво и регулярно накатывались на песок.
      
       Гремела музыка, устроители празднества что-то кричали через матюгальники. В отгороженных у бодворка стойлах большие и маленькие дети могли посмотреть на живых лошадей, ослов и другую живность, которую ребёнок, выросший в городе, мог увидеть только на экране телевизора.
      
       Всей семьёй мы также побывали в парке, расположенном в нижнем Бруклине. Погода в этот день стояла отличная. Мы припарковались на одной из перпендикулярных парку улиц. На углу, под козырьком дома, три музыканта выводили что-то джазовое. По одной из параллельной стрит мы пошли по направлению к парку. В маленьком угловом  магазинчике, переполненном продуктами  так, что с трудом нашли продавца,  сын купил две бутылки пива. Оказывается, его можно было пить, не вынимая бутылку из бумажного мешка, иначе оштрафуют. Вот такие тонкости.
      
       У некоторых домов хозяева или жильцы разложили для продажи какие-то старые вещи, такие, что продавать, на мой взгляд, стыдно, скорее всего им место на помойке. Но, наверное, таковы традиции. Продадут или не продадут, а пока посидят как  бы не без дела около дома на прохладном весеннем солнышке., рассматривая проходящих мимо как бы потенциальных покупателей.
      
       Мы подошли к входу в парк. Улица, прилегающая к нему, напоминала одесскую Маразлиевскую у парка Шевченко. Но одесский парк ухоженный, а здесь большая первозданная территория, практически ничем незастроенная. В глубине, небольшой прудик, у которого несколько владельцев собак развлекались тем, что бросали  палки в воду и заставляли псов таскать их на берег. Отдыхающий народ непринуждённо сидел, лежал на лужайках, кто за столом, кто на земле. Люди, взрослые и дети, ели, пили, беседовали, кто-то играл с мячом, кто-то в бадминтон, кто-то, как мы, бродили по естественным дорожкам. Одним словом- все сегодня отдыхают и как могут развлекаются, завтра начинается новая рабочая неделя. Мне трудно представить, чтобы в одесском парке люди вот так массово валялись на лужайке, впрочем, парке Шевченко нет такой большой лужайки. Бруклинский парк произвёл на нас впечатление не размерами, а полной, с первого взгляда, безыскусственностью. Все было очень естественным, и только деревянные скамейки с намертво прикреплёнными к ним столами и биотуалеты напоминали, что здесь не всё сотворила матушка-природа.
      
       Манхеттен (Manhattan)
       Мы неоднократно ездили машиной или сабвеем в Манхэттен. Это центральная, я бы сказал, -главная часть Нью-Йорка, расположенная на относительно небольшом острове, протяжённостью немногим больше двадцати одного километра в длину и около четырёх километров в своём самом широком месте.
       Две полноводные реки Ист ривер и Гудзон отделяют Манхеттен от остальных четырёх частей Нью-Йорка и соединяется с ними мостами и туннелями. В Стейтен Айленд из Матхеттена можно добраться сначала по одному из мостов в Бруклин, а оттуда через самый длинный мост Веррезано непосредственно в Стейтен- Айленд. Есть и другой путь-это бесплатный паром Манхеттен -Стейтен Айлэнд.
      
       Чтобы ограничить движение автомобилей, проезд в Манхеттен через некоторые мосты и туннели платный, а из Манхеттена -даром.
      
       Первую поездку в Манхеттен мы совершили вскоре после приезда на машине поздним вечером. Из Бруклина в Манхеттен мы проехали по почти двух километровому автомобильно-пешеходному Бруклинскому мосту над проливом Ист-Ривер.
      
       Мост начал эксплуатироваться ещё в 1883, и в то время был самым большим в мире подвесным сооружением. Две башни соединяются тремя пролётами моста. Вдоль пролётов, шириной в более двух десятков метров, расположены две автомобильные дороги, разделённые дорожкой для велосипедистов и пешеходов. Дорожка на мосту  находится на возвышении относительно автомобильных дорог. Когда мы в другой раз днём ехали Бруклинскому мосту, мне показалось, что солидный ремонт ему бы не помешал. И, действительно, в 2006 году Бруклинский мост капитально отремонтировали
      
       Живое, непрерывно пульсирующее сердце Манхеттена это район Таймс-сквера, часть Бродвея, 42-ой Стрит, Медисон и Пятая Авеню, Avenue of the Americas. Мы увидели там феерическое зрелище: море разноцветных, постоянно горящих или вспыхивающих, мигающих огней ночной рекламы. Колоссальные цветные панно на домах и телевизионные экраны с изображением красавиц, ковбоев, бандитов с направленным на тебя дулом пистолета, мачо, полисменов. Изображения плавно сменялись одно другим или гасли и неожиданно вспыхивали новые. На этот яркий цветной калейдоскоп можно смотреть с застывшим интересом, поражаясь размерами, насыщенным колоритом красок.

А на тротуарах шумели людские потоки, в основном, молодых людей. Их лица от рекламных огней мгновенно менялись в цвете. Из окна машины бурная, но незнакомая мне жизнь на улицах ночного Манхеттена от непривычки отпугивала.
      
       Следующую поездку в Манхеттен мы совершили днём по приглашению наших друзей-одесситов Талы и Аркадия. Они предложили прогуляться пешком по нижнему Манхеттену. Нижний Манхеттен или Даунтаун расположен на юге острова и это одна из исторических достопримечательностей города. Самую южную его оконечность занимает Батарейный парк напротив символа Соединённых Штатов Америки- известной Статуи Свободы. Она установлена на острове Бедлоу.
      
       Название парка, берег которого омывают то ли Гудзон, то ли Ист ривер, они здесь сливаются в единый поток, обязано береговым укреплениям, на которых англичанами в далекие времена были установлены артиллерийские орудия для защиты острова Манхеттен. Кстати, ни одно из них ни разу не выстрелило.
      
       Мы договорились с Аркадием, что я с женой сядем на метропоезд на станции, расположенной на Кингсхайувэй, и доедем до станции DeKalb Avenu, куда он с женой должны приехать другим поездом. Там мы встретимся, и вместе совершим пересадку на поезд, идущий в Даунтаун Манхеттена.
       На КингсХайУвэй, это было ещё до первой нашей самостоятельной поездки на Брайтон Бич, мы долго искали вход в сабвэй, пока не заметили маленькое одноэтажное строение с двумя по виду сарайными дверьми в начале и в конце его. Строение было настолько невзрачно, что, извините меня, я сначала принял его за общественный туалет. Но потом я разглядел небольшую темную доску с указанием часов работы в разные дни недели и сообразил, что для туалета такое расписание не совсем подходит. Тогда мы рискнули открыть дверь.
      
       Поездка под землёй оказалась продолжительной. Необычные для слуха названия станций (их по- английски называли "стап" (остановками) Бэйпаркувэй, Нью Утрехт, Форт Гамильтон, Проспект-авеню, Юнион  и Пасифик стрит почему-то не оставляли меня равнодушным, очень хотелось посмотреть, а что там, наверху. В зависимости от наземного района, под которым мы проезжали, изменялась преимущественная национальность пассажиров: китайцы, пакистанцы, корейцы, чернокожие.
      
       Мы встретились с Талой и Аркадием на станции DeKalb Av (не правда ли загадочное название) и пересели на машрут R, который прежде, чем вывезти всех нас к Батарейному парку, прошёл в туннели под водой Ист Ривера. Мы вынырнули  из под земли на станции недалеко от Уолл-стрита и направились к этой всемирно известной улице. Вспоминается когда-то вычитанная фраза из статьи советской газеты "Правда", что зажравшиеся магнаты Уолл-стрита хотят весь мир затопить в крови. Только здесь я узнал, что Уоол-стрит не одинок, а является олицетворением целого финансового района, отмеченного на карте, как Financial District
      
       Улица оказалась сравнительно узкой и небольшой. Из-за высоты домов, как мне показалось, солнечный свет не попадает на тротуары. Дом Љ 11 это Нью-Йорская фондовая биржа, главная фондовая биржа США, которая существует более двухсот лет. Сравнительно невысокое здание выделяется своеобразной архитектурой -на втором этаже фасада сплошной ряд колонн. Очень хотелось побывать в зале, где происходят котировки акций, интересно было посмотреть, как всё это производится в этом балагане голосов, но биржа была уже закрыта.
      
       Мы постояли напротив здания Фондовой биржи, подошли к углу, свернули на Бродвей. Мы пошли по Бродвею вниз к улице Боулинг Грин и оказались у тёмно бронзового огромного монумента "Атакующий бык", Он был создан скульптором-итальянцем Артуро Де Модика и подарен городу в 1980 городу.
      
       Не знаю, в каком году скульптура была ночью тайно от нью-йоркских властей привезена и установлена напротив фондовой биржи. Полиция увезла быка с узкой Уолл-стрит, но общественность Манхеттена потребовала возвратить трёхтонную скульптуру. В 1989 году "Атакующего быка" установили без фундамента на Боулиг Грин (Bowling Green), где раньше был рынок для продажи крупного скота.
      
       Популярный сегодня " Атакующий бык" как бы является символом силы и могущества Уоол-стрита. Рассказывают, что клиенты главной американской биржи, проходя мимо быка, для успеха обязательно гладят его морду на счастье. А нам, не клиентам биржи, предложили прикоснутся рукой к огромным яйцам между задними ногами быка, что, будто бы такое прикосновение приносит в дом достаток. Около быка постоянно крутятся и фотографируются люди, по-видимому такие же приезжие, как и мы. От бесчисленных поглаживаний гениталии быка приобрели блестящий вид. Это, наверное, свидетельствует, что ещё много любознательных людей существует в мире или многим не хватает достатка в доме. А, может быть, и тех, и других
      
       Мы полюбовались могучей и разъяренной статью быка и через Стейт стрит (State Street) вышли к Батарейному парку. На аллеях  было много гуляющих людей. На входную аллею парка была перенесена бронзовая скульптура Сферы- позолоченного шара, которая до 11 сентября 2001 года находилась на площади у варварски разрушенных небоскрёбов-близнецов Всемирного Торгового Центра. Сфера при взрыве пострадала, на её поверхности были видны вмятины, пробоины, царапины. .
      
       Гуляя по Батарери-парку, мы задерживались у многочисленных скульптур, скульптурных групп, памятников Особенно меня впечатлила скульптурная группа, размещенная на воде у пирса. Она посвящена морякам американского торгового флота. Монумент изображал как бы нос тонущего судна с тремя моряками. Двое из них подают сигнал бедствия, а третий пытается помочь моряку, оказавшемуся в воде. Так как уровень воды у бронзовой скульптуры при приливах и отливах меняется, то памятник производит сильное впечатление. Памятник создан скульптором-женщиной Mariso Escolar и установлен в парке в 1991 году.
      
       В кассу за билетами на катер, который перевозил экскурсантов к статуе Свободы, стояла длинная очередь.  Одинокий чернокожий музыкант играл на саксофоне. Люди в очереди слушали его. Мы прошли в крытую пристань на пирсе, от неё регулярно отправлялись катера к острову Бедлоу с легендарной статуей Свободы и к острову Слёз. Отдыхая, посидели на скамейке,  будто ожидая очередного катера. Потом, не спеша, медленно побрели вдоль берега Гудзона, разглядывая вонзившиеся в светлое небо небоскрёбы.
      
       Свернули направо и подошли к самодеятельному мемориалу жертвам 11 сентября. Зрелище потрясающее, особенно, когда подумаешь, что погибли совершенно невинные люди, которые ещё утром и представить себе не могли, какую заранее спланированную жуткую смерть уготовила им кучка подлых бандитов.
      
       Далее мы вышли на Вест стрит и по ней дошли до Либерти стрит, к той площади, где стояли башни близнецы. Там в это время шли интенсивные строительные работы. Там  2008 году на месте бывшего Всемирного Торгового Центра должны построить Башню Свободы. Она запроектирована, как самый высокий небоскреб в мире..
      
       В основном Манхеттен, его ещё называют Нью-Йорк сити, как и Бруклин, спланирован в виде сетки, вдоль с юга на север идут проспекты-авеню, а их под прямым углом пересекают с востока на запад стриты. Но такое расположение характерно для средней части острова, называемой Мидтаун (Midtown), и верхней, где находится Гарлем.
      
       Пятая авеню служит границей между восточной и западной частями города. Почтовый адрес Манхеттена обозначается как N.Y.- N.Y., как бы самый что ни есть Нью-Йорк в Нью-Йорке. Большинство улиц и проспектов в Манхеттене прономерованы,  К номерам улиц на восток от Пятой авеню прибавляется слово ист, а на запад - вест. Если в Одессе нумерация домов на улицах начинается от моря, то в Манхеттене от Пятой авеню. Эта авеню тянется от Вашингтон сквера строго на север и делит мидтаун на Ист-сайд и Вест-сайд.
      
       Больше, чем Пятое авеню у нас на слуху Бродвей. Это другой главный проспект Нью-Йорка, который также пересекает город от самой южной его точки и до самой северной. В месте пересечения Бродвея под углом с Парк -авеню находится Юнион-сквер, на пересечении с Пятой авеню Медисон-сквер, с Шестой- Херальд-сквер,с Седьмой- Таймс-сквер, с Восьмой- Коламбус-серкл, что около Центрального парка, и Линкольн-сквер.
      
       Мы уже знаем, что к главным достопримечательностям Матхетена относятся Уолл-Стрит, 5-ая авеню, Тайм-сквер, Музей Метрополитен, Центральный парк, небоскрёбы Эмпайр-Стейт-Билдинг, Крайслер-Билдинг, Утюг и другие, театральный район на Бродвее, Колумбийский университет, Линкольн-центр и Карнеги-холл, Рокфелер-центр, Чайнатаун. В Манхеттене есть, что посмотреть
      
       В другую неделю наша поездка в Манхеттен была посвящена походу в музей Метрополитен. Мы снова встретились с нашими уже обжившимися в Нью-Йорке друзьями Талой и Аркадием на станции метро и пересели в поезд, который следует в Манхеттен, но на этот раз не через туннель,  а по мосту. Мы едем под землёй, но вот метропоезд взлетает на Матхеттеновский мост, гаснет электрическое освещение, через широкие окна вагона вместе с дневным светом врываются солнечные лучи. Перед нами , а потом и под нами отчётливо видны многочисленные окна  высотных  домов Манхеттена. По этому мосту проходят три маршрута метро,  по Виллиямсбургскому мосту -два. Остальные маршруты метро -  через туннели.
      
       Метрополитен музей своей тыловой стеной упирается в Центральный парк, а парадным входом смотрит на 5-ую Авеню в районе 80-той улицы. Этот музей обладает богатейшим собранием произведений мировой живописи и скульптуры. Не побывать в нём так же не простительно, как не побывать в Третьяковской галерее, будучи в Москве, или в Русском музее и в Эрмитаже, оказавшись в Санкт-Петербурге.
      
       Чтобы войти в музей достаточно заплатить всего 25 центов и получаешь нагрудный значок синего цвета. Если за вход заплатишь дороже, то цвет полученного значка будет другой. В музее верхнюю одежду и пакеты посетителей хранят в гардеробе, а желающих посетить в этот день было много. Пришлось постоять в очереди.
      
       Не стану описывать многочисленные залы музея и выставленные в них разнообразные экспозиции, это мне не под силу. Скажу только, что музей интересный и за одно посещение составить полное представление о нём трудно. Но что меня шокировало, так это небольшой зал, где на стенах были развешены многочисленные гравюры голых женских задниц. Зрелище занятное.
      
       Завершив, естественно, беглый (часа четыре) осмотр музея, мы направились в Центральный парк. В путеводителях указывается, что именно Нью-Йорк по количеству парков, садов и скверов занимает первое место во всех Соединённых штатах, а Центральный парк - один из самых больших городских парков мира.
      
       В южной части парка желающих покататься в любое время года ожидают одноконные повозки. Парк на нашем пути выглядел естественным, как сама природа. Моросил дождик и кругом, кроме нас, ни души, хотя для простых американцев, как это пишут в путеводителях, это одно из самых любимых место отдыха и развлечений.
      
       После посещения музея сказывается усталость, и мы медленно бредём по дорожке в сторону улицы Централ Парк Сауз со стороны Пятой авеню. Мы останавливаемся, чтобы немного отдохнуть на скамейках или осмотреть конную статую на насыпном холмике. Ландшафт парка с более или менее широкими дорожками или аллеями неровный, то тут, то там выступают небольшие холмы и неглубокие впадины между ними. Вокруг много могучих деревьев, кустарников, но они без листвы, на дворе, как говорится, ранняя весна.
      
       Центральный парк, как сказано в путеводителе, это огромный прямоугольный зелёный массив, который располагается посередине острова и делит Манхеттен на восточную и западную части. В самом центре парка большое озеро почти во всю ширину паркового прямоугольника, на нем катаются на лодках летом, на коньках -зимой. На парковой территории разбросано ещё шесть озёрец и одно из них так и называется "лэйк"-озеро. Неподалеку от южного выхода из Центрального парка разместился небольшой зоосад. Ну вот и выход, а на ближайшем углу станция сабвэя. Усталые, но довольные проведенным днём, мы возвращаемся а Бруклин.
      
       Мы много раз гуляли по Манхеттену. Мы собирались на несколько дней поехать в Бостон, а перед этим в очередной раз снова встретились с нашими милыми друзьями Талой и Аркадием. Мы вместе приехали из Бруклина на станцию подземки, расположенную неподалёку от угла 8-ой авеню и 40-ой стрит. Мы сначала прошли к зданию междугородней автобусной станции, называемой автобусным терминалом (Bus Terminal). Несмотря на скромное название, терминал оказался красивым и современным транспортным сооружением с многочисленными магазинчиками и кафе. В терминале нетрудно заблудиться. Но мы нашли билетные кассы и, постояв немного в очереди, приобрели билеты на автобус, следующий до Бостона.
      
       Погуляли по нескольким кварталам Вест 40-ой стрит и возвратились на 8-ую авеню, прошли мимо музея мадам Тюссо и далее по направлению к Таймс-скверу. Он назван по имени газеты "Таймс", редакция которого раньше находилась в одном из зданий. Он знаменит не только потрясающими воображение рекламными щитами, огромными светящимися мониторами, бегущими строками, ,но и тем, что здесь ньюйоркцы и гости города 31 декабря ежегодно встречают Новый год. Говорят, что при встрече 2000 года на этой площади собралось около двух миллионов человек. В тот момент, когда мы там были, только на середине площади выступали какие-то чернокожие с заявлениями, что они настоящие сыны Давида, а все остальные иудеи вовсе не иудеи, а самозванцы. Как говорится, "хочь стой, хочь падай!"
      
       Из Тайм-сквера мы направились в Рокфеллер-центр, включающий в себя 19 коммерческих зданий. Он расположен между 6-ой и 7-ой авеню и между 47 и 52 стритами на территории 10 гектаров. Комплекс построен семьёй Рокфеллеров. Строительство завершилось в 1940 году, а достопримечательностью Нью-Йорка, как символа стиля модерн, он стал почти через сорок лет.
      
       Комплексу принадлежит Радио Сити Мюзик Холл, Центр Искусств со значительной коллекцией произведений искусства. Доминактной точкой Рокфеллер Центра является самое высокое здание Дженерал Электрик, высотой в 70 этажей. На 54-55 этажах этого здания находятся офисы семьи Рокфеллеров, на 60 этаже -клуб-ресторан, а на других этажах - различные студии.
      
       Мы медленно шли по Пятой авеню пока вдруг между двумя пятиэтажными домами неожиданно возник широкий тупик, в конце которого мы и увидели небоскрёб. На первых этажах этих двух домов разместились десятки фешенебельные магазины. В   просвете между двумя домами установлены , продольные цветочные клумбы, отороченные с каждой стороны длинным рядом скамеек. Но на скамейках трудно найти свободное местечко. Здесь много гуляющих, я предполагаю, приезжих, у которых, наверное, тоже уже болят ноги от длительной ходьбы.
      
       Мы медленно движемся вдоль скамеек и подходим к перилам. Ниже расположена площадка, на которой устраивают искусственный каток. Как бы из-под земли вытягивается в поднебесную высь центральный небоскрёб. У входа в его портал за площадкой крупная скульптура Атланта, который в наказание от разгневанного бога Зевса, держит на своих плечах небесный свод.
      
       Ежегодно перед Рождеством и Новым годом в Рокфеллер-центре устанавливают самую большую елку в Нью-Йорке.
      
       На верхушке самого большого небоскрёба Рокфеллеровского центра, на высоте 260 метров расположена смотровая площадка. Она ограждена специальными прозрачными панелями, высотой свыше двух метров. В ясную погоду можно разглядывать панораму города на расстоянии до восьмидесяти километров.
      
       Но мало кто из приезжих знает, о существовании подземного Рокфеллер-центра со множеством магазинов, ресторанов и пешеходных переходов.
      
       Неподалёку от Рокфеллер - центра на противоположной стороне 5-ой авеню виден очень красивый католический собор Святого Патрика. Его стены, как каменные кружева. Сегодня, в век гладкого стекла и бетона, трудно даже представить как такое произведение зодчества создавалось руками простых людей
      
       В Манхеттене на 45 Вест стрит живёт брат моей жены Витя семьёй. Он кинорежиссёр, лауреат престижной премии Эмми. Мы уже неоднократно встречались, но созвонившись, мы в один из дней всей семьёй отправились к ним в гости. Витя обещал показать нам центр Манхеттена, как его житедь..
      
       По дороге из Бруклина мы заехали на территорию торгового центра и я смог наблюдать, как сын производил банковскую операцию, не выходя из машины. Мы подъехали к одноэтажному строению и остановились напротив большого окна с небольшим открывающимся окошечком. Сын положил в колбу документы и просунул их в окно. Через переговорное устройство связался с банковским служащим. Немного подождали и, открыв окошечко, сын получил деньги и соответствующие документы. Можно двигаться дальше.
      
       Мы подъехали к дому, где Витя уже ждал нас на улице и подсел в машину. Сначала мы поехали к 86 пирсу Нью-Йоркского порта на берегу Гудзона. Там размещался Intrepid sea-air-space museum. (Intrtpid-бесстрашный, неустрашимый) Я перевёл название как Музей бесстрашных на море и в воздухе. У этого же пирса был пришвартован огромный американский авианосец, Мы вышли из машины, походили по берегу, посмотрели на авианосец. До этих пор авианосца я никогда, кроме как в кино, не видел. Дул свежий ветерок, было неуютно. Мы заглянули в музей.
      
       Потом поехали по манхэттенским стритам и авеню сначала к комплексу зданий Объединенных наций Вокруг этого комплекса сделали несколько кругов, потому что остановиться на дороге с интенсивным движением нельзя, а за один проезд мы не успели подробно разглядеть ни 167 метровый небоскрёб Секретариата ООН, ни приземистое, по сравнению с Секретариатом, куполообразное здание заседаний Генеральной Ассамблеи. Оно было оторочено почти  двумя сотнями голых флагштоков. Почему-то в этот день ни одного флага государств-членов ООН на флагштоках не развевалось. Кажется, флаги подымают, когда на заседание Генеральной Ассамблеи съезжаются представители стран, членов ООН.
      
       Комплекс ООН занимает в Нью-Йорке площадь 7 гектаров и имеет международный статус. Эта территория для штаб-квартиры была выкуплена у города. Проектирование грандиозного комплекса вместе со строительством заняло 16 лет. На этой территории предусмотрено также здание конференций, где проходят заседания Совета Безопасности и других советов, например, Экономического, собственное почтовое отделение. Там продаются и гасятся особым штемпелем почтовые марки ООН, В комплексе есть также рестораны, столовая, магазины с самыми разнообразными товарами, которые производятся в мире, интересные скульптуры, розарий.
      
       Крупнейший морской порт Нью-Йорк находится на западном берегу острова Манхеттен. Мы же поехали на Южную улицу в небольшую сохранившуюся часть порта на Восточном берегу  Ист Ривер, Здесь рано утром напротив основания 17 пирса функционировал  Фултонский рыбный рынок, где происходила оптовая продажа рыбы. Проданная рыба потом поступала во многочисленные рестораны и кафе Нью-Йорка. Когда мы были во второй раз в 2005 году, рынка уже не было, рыбная торговля была перенесена в Бронкс
      
       Мы снова вышли из машины, чтобы размяться и поглазеть на поставленные в1967 году у пирсов на прикол гри парусника. Самый длинный из них это четырёхмачтовый барк "Пекин", построенный в 1911 году, почти век назад.
      
       Второй, "Уэйвтри" (Wavetree), самый древний, так как он спущен на воду в 1885 году, но до сих пор он один из самых больших парусников, которые находятся на-ходу. Третий "Амброз"-маленький буксир 1908 года рождения. Он в далёкие времена выводил  лайнеры из Нью-Йорского порта на океанские просторы.  В порту Южной улицы приписано ещё пять древних судов. . Здесь же расположен большой Морской музей.
       Моя жизнь связана с морем и с флотом. Может быть, поэтому я рассказываю о памятнике тонущим морякам, о нью-йоркских парусниках, о Вашингтонском морском музее.
      
       Посмотрели мы также на яхты, колышущиеся в лучах заходящего солнца на воде, как бакланы на морской волне, на длинный ряд серых одноэтажных складов, и на противоположный берег реки, где были отчётливо видны постройки Бруклина.
       Далее наш путь следовал к бывшему зданию Метрополетен - оперы, Оно было построено на 3825 мест по проекту архитектора Дж.К.Кейди М. в 1883 году. Для сравнения также всемирно известный Одесский оперный театр рассчитан на 1000 мест. В 1966 году Метрополитен опера, этот единственный в США постоянный оперный театр, перешёл работать в Линкольн-центр.
      
       Вечер-прогулка завершился общим семейным ужином в скромном греческом ресторанчике, кажется, на 8-ой авеню, где не было гардеробщика и каждый самостоятельно вешал свою куртку на примитивную настенную вешалку. Небольшой зал был переполнен. Сидели тесно, но мы  чувствовали себя уютно.
      
       В одно из воскресений дети решили показать нам Чайнатаун-китайский город в Манхеттене. Он расположен между Бродвеем на западе, Аллен-стрит на востоке,Уорт стрит на юге и Кенмер-стрит на севере. Население Чайнатауна постоянно растёт и постепенно поглощает район, который называется Маленькая Италия. Нью-Йркские китайцы живут концентрировано также в Бруклине и Квинсе.
      
       Сначала у нас возникла проблема с парковкой. После долгих поисков мы нашли небольшую стоянку, где машины в целях экономии места устанавливались в два этажа специальным подъёмником. Побродили по китайским улицам, посмотрели на китайцев, в основном, старых, сидящих на солнышке, на их торговлю.
      
       Кстати, в Бруклине, особенно в первую поездку, я увидел много магазинов под названием "99 центов". Эти магазины были буквально завалены разнообразными товарами китайского производства по стоимости 99 центов плюс налог на добавленную стоимость-8 центов.
      
       Слово налог я понимаю, но термин "добавленная стоимость" как-то неощутим: к чему она добавленная, кем добавленная. Если эти 8 центов есть добавленная стоимость товара, которая идёт в доходную статью государственного, бюджета, то почему они, эти 8 центов, просто не называются дополнительным налогом без предлога "на"? Видно я в своё время недостаточно хорошо учил политэкономию капитализма. Что касается самой "добавленной стоимости", то на этикетке стоимости она в Штатах не указывается, отличается по величине для разных товаров. Почти  никогда не знаешь, сколько ещё надо добавить к указанной на ценнике сумме.. Вот за продовольственные товары надо платить ровно столько, сколько указано на ценнике.
      
       Но я отвлёкся, а потому продолжу. Я платил один доллар и десять центов и не было случая, чтобы мне не возвратили две медные совсем крохотные одноцентовые монетки.
      
       Качество китайских товаров, которые я видел, на мой взгляд, вполне приличное, если они не сочетаются с металлом. Например, при ударе китайским молотком по гвоздю молоток может вполне разлететься на отдельные куски, не предупреждая владельца. А ведь мог бы и зашибить.
      
       И чтобы не возвращаться к теме покупок, расскажу, что был поражён существующим в Америке порядком возврата купленных товаров. Благодаря этому порядку, купив в магазине, например, платье на вечеринку, можно по окончанию мероприятия его возвратить в магазин. Возврат денег осуществляется на банковский счет, если за купленный товар не залачено наличными.
      
       Когда мы сдавали в магазин поломавшийся чоппер, то кассир даже не заглянула в упаковочную коробку, чтобы удостовериться, что он там есть, а сразу бросила в в стоявший около неё большой картонный ящик.
      
       После поверхностного знакомства с Чайнатауном мы отправились в китайский, хотел бы сказать ресторанчик, но это было что-то попроще.
      
       Обычно, когда ты в подобном заведении садишься за столик, то в ожидании заказа, в первую очередь, перед тобой ставят стакан охлаждённой прозрачной воды. В целях экономии расхода воды как раз в это время в Нью-Йорке было издано постановление, что этот первоначальный стакан должен подаваться посетителю не обязательно, как было до этого, а только по его просьбе. Мне показалось, что при соблюдении такого постановления, много воды не сэкономишь.
      
       Мы пообедали и покинули на нашем стареньком, но когда-то шикарном "Бьюике" Чайнатаун.
      
       Наш путь лежал к огромному ангару, в котором на двух этажах размещается магазин под названием Костко (Costco). Вход в магазин был по членской карточке, которую сын предъявил низкорослой чернокожей охранице. Мы все дружно прошли во внутрь.
      
       Обилием продуктов и товаров нас уже не удивишь, но на втором этаже, куда мы поднялись по широкой эскалаторной ленте, я увидел расположенные по разным местам зала столики с приспособлениями для изготовления в качестве рекламы печенья, куриных биточков, бисквита с сыром, сока. Люди дружно дегустировали эти продукты, создавая небольшие очереди. Мы, загружая продуктами тележку, несколько раз продегустировали и биточки, и печенье, и бутербродики, и сок. Всё оказалось свежим и вкусным.
      
       На первом этаже были размещены кассы и многочисленные разновидности промышленных товаров. Там на одном из прилавков находился компьютер, с помощью которого можно было заказать изготовление фотографических карточек с компакт-диска. Компакт- диск вводился в оптический дисковод, изображение выводилось на экран монитора и заказчик отмечал фотографии, их размеры и заказываемое количество экземпляров, которое хотел получить. На следующий день все заказанные отпечатки уже готовы и упакованы. Остаётся только расплатиться.
 
   Несколько раз мы с детьми и внуками  отмечали семейные события в заведениях общественного питания с широким ассортиментом блюд. Такие заведения  организованы по шведской системе с заранее оговоренными условиями. Не буду перечислять все эти забавные условия, но, например, стоимость одноразового посещения для стариков и детей уменьшена, потому что считается, что они не смогут столько съесть, как молодые люди или люди среднего возраста.   
 
      Всё то, что мы не сумели увидеть за почти четырёхмесячное пребывание в Штатах объясняется либо отсутствием свободного времени, либо ограниченными материальными средствами, либо физическим состоянием. Но эти причины, мне кажется, характерны для многих путешествующих по «заграницам».
      
О путешествиях в другие города США  -во второй части моего повествования. Так что, как говорится, продолжение следует.