Из серии -*Стояли мы под Ахалцихом* (с)
Капитан
Мы конечно не под Ахалцихом стояли, а вовсе даже в Белоруссии, точнее в Гродненской области.
Мы, это взвод связистов командированный из Ташкента. Прокладывать по лесам кабель. Почему из Ташкента и в Белоруссию? Не знаю, тайна тут, военная.
Жить нас определили в старую школу. Раньше в ней учились дети с ближайших хуторов, а потом централизация взяла своё.
Места было немного, но на взвод хватало. А из командиров, жил там же взводный с женой (за стеной, в бывшей учительской). Взводный был молодой, только год как из училища.
Ещё жил капитан, командир роты. Тот в каптёрке устроился.
Николай Васильевич К., крепкий, не старый ещё мужик, смуглый, цыганистого вида. Вырвавшись из Ташкента на *трассу* (так назывались объекты в командировках), ротный резвился во всю. Всех его похождений, разумеется, никто не знал. Но один случай происходил у нас на глазах.
Мы, кормились в совхозной столовой, в центральной усадьбе. До столовки было километра три. Добирались обычно на машине, иногда пешком. Строем, но без песен. А вот без машины мы стали оставаться всё чаще. С тех пор, как наш кэп приметил и приветил столовскую буфетчицу. Вернее он приметил, а уж она приветила. Так точнее будет.
И повадился он ездить к своей зазнобе на нашей машине. Вечерком уедет, к утру вернётся. Иногда к утру не успевал.
Отправлялся он обычно часов в одиннадцать. Заявлял, что едет на узел связи. Мол с командованием надо связаться, о результатах работ доложить. Звучало это довольно двусмысленно. Разница по времени с Ташкентом три часа. Вряд ли кто-то там в штабе дожидался докладов. Но капитана эта *невинная ложь* не смущала.
Так и в то утро. Машины не оказалось, пошли мы пешком. Построились в колонну по три. С левой стороны Вовка, замкомвзвод, командует ать-два. Чуть позади лейтенант топает, веточкой помахивает. Дело молодое, желудки пустые, как дошли и не заметили.
Наш ротный уже сидел за отдельно накрытым столом, завтрак вкушал. Взор у него был туманный. Сказал бы мечтательный если бы не мешки под глазами. Весь вид его говорил о том, что *связь с командованием* измотала его, а может и *перезванивать* приходилось.
После завтрака мы вышли на улицу, успели ещё курнуть. Построились, команды ждём – по машинам.
Ранняя осень, утро морозное, ясное. Травка прихвачена инеем. Солнышко ещё совсем невысокое.
Вышел ротный. Лейтенант подошёл с докладом. Доложил, встал рядом с кэпом. Николай Васильевич оглядел строй, почти отеческим, правда слегка стеклянным взглядом и сказал,
- Значит так. Лейтенант, ты сейчас ребят домой (в казарму, в дом родной),
- Вишь как устали, прогулку не проводи, только перекличку и…спать.
Взвод затих, слышно было, как мухи осенние умирают.
Сказано всё было спокойно, с затаённой добротой,с отеческой заботой.
Лейтенант наш, глаза выкатил, открыл было рот, передумал, закрыл, но потом решился всё же. Руку под козырёк и так тихо-вопросительно,
- Това-арищ капитан, так ведь…утро?!
В голове у капитана что-то происходило. Открылись и закрылись какие-то клапаны, перещёлкнули-клацнули релюхи. Но долго в молчании он не остался.
- Ага, ну это, тогда на работу, - и он посмотрел на нас, как бы желая сказать,
- Ну вот ребята, я всё что мог сделал, но вот, видите, литер этот всё испортил. И ещё вслух добавил,
- Да, тогда на работу.
09.02.2008/14.11.2009