1.
В один прекрасный весенний вечер, когда солнце уже начинало клониться к горизонту, но еще достаточно хорошо пригревало, я сидела на скамье в парке лесного санатория. Вид был чудесный. Глазам открывалось небольшое чистое озеро, у берега которого медленно и с достоинством плавали несколько пар лебедей. Белоснежные крылья, шея, выгнутая латинской буквой “S», строгий черный клюв делали их очень торжественными, словно они собирались на праздник бракосочетания, и только ненадолго решили освежиться в прозрачных водах озера.
Но стоило им бросить кусочек хлеба, как вся важность с них слетала мгновенно. С громким криком они бросались на лакомство, и в считанные секунды размокшая корочка хлеба исчезала в широко открытом клюве.
- Подкормить решили? – услышала я негромкий женский голос.
Обернувшись, увидела немолодую женщину, которая медленно шла по аллее парка. Приблизившись к скамье, на которой я сидела в своем уединении, она, мягко улыбнувшись, спросила:
- Разрешите нарушить ваше одиночество?
Я была не против ее просьбы, к тому же все равно собиралась вскоре возвращаться, и ответила:
- Пожалуйста, мне будет только приятно.
Простые фразы, обычная форма вежливости, но именно так начинается, ни к чему не обязывающее, знакомство отдыхающих в санатории.
- Красиво, не правда ли? – То ли утверждая, то ли спрашивая, снова обратилась ко мне женщина, повернув слегка голову в мою сторону.
Это была, как я уже заметила, довольно немолодая женщина, лет шестидесяти. Ее лицо, хотя и тронула осень, выглядело моложавым и приятным для глаз. Она относилась, видимо, к такому типу людей, которые никогда никому не мешают. Ее присутствие ничуть не нарушило покой моего уединения в парке. Наверное, потому, что движения ее не были суетливыми и беспокойными, как у многих людей ее возраста. Напротив, вся ее фигура, слегка полноватая, излучала покой и умиротворение.
Неожиданно для себя, я прониклась к этой женщине глубокой симпатией и дружелюбно подтвердила:
- Да, действительно, здесь очень хорошо.
Так я дала ей знать, что между нами вполне могут быть теплые приятельские отношения.
Она медленно опустилась рядом со мной и вздохнула, как обычно это делают стареющие люди, присаживаясь отдохнуть, утомленные пешей прогулкой.
Не смущаясь обоюдным молчанием, мы некоторое время смотрели на плавающих лебедей. Вдруг я заметила, что в этой небольшой стае откуда-то появился лебедь совершенно черного цвета.
- Посмотрите! – воскликнула я. – Черный лебедь! Его ведь не было! Как он здесь оказался?!
- Наверное, когда мы с вами отвлеклись, разговаривая, он выплыл во-о-он из-за того островка.
Женщина указала сухоньким пальцем на небольшой островок недалеко от берега, поросший молодыми березками.
- Какой красавец, а? Красавец!!! – восклицала я, возбужденная неожиданным появлением Черного Лебедя, и с восхищением смотрела на его перья, отливающие в лучах заходящего солнца черным золотом.
- Да, красив, шельмец, - с улыбкой подтвердила моя собеседница.
Во всей осанке Черного Лебедя чувствовались гордость и независимость. Он снисходительно позволял нам любоваться своей необычной красотой, поворачиваясь то одним боком, то другим.
- А вы заметили, - спросила моя собеседница, - с интересом наблюдая за поведением лебединой стаи, – хотя он и одной с ними породы, но белые лебеди не особенно его жалуют.
- Ну, да, - тут и я заметила. – Они словно сторонятся его.
- Если в стае черных ворон заведется одна белая, этой бедняжке обеспечена короткая жизнь. Но у белых лебедей, черный собрат, хотя и вызывает осторожность в отношении к нему, но, все же, вниманием он не будет обделен, - улыбнулась моя новая знакомая
Мы снова замолчали, задумавшись над такими необычными знаками судьбы.
- Хотите, я вам расскажу одну историю о Знаках? Но уже в человеческой судьбе. – Неожиданно предложила мне женщина.
- С удовольствием, - оживилась я. – Люблю послушать интересные истории о жизни людей, - добавила я, и немного повозившись на скамье, чтобы было удобнее смотреть на рассказчицу, приготовилась слушать.
2.
- Как-то отдыхала я зимой в одном южном санатории, - начала свой рассказ моя новая знакомая, - расположенном среди кавказских гор. Я тогда была молода, здорова и весела, а в санаторий поехала, как водится, по горящей путевке от производства. Заезд отдыхающих был тогда очень удачный. В тот год приехало много молодежи, которой все равно, в какое время отдыхать, зимой или летом.
Со мной в комнате поселилась тоже молодая женщина, примерно моего возраста и мы с ней, раззнакомившись, стали ходить везде вместе: на процедуры, в столовую и на танцы, которые устраивали отдыхающим в военном санатории. Этот санаторий находился в метрах пятистах от нашего, и чтобы попасть в него, надо было подняться вверх по холму. И хотя там были ступеньки широкой бетонной лестницы, но подниматься было все-таки довольно утомительно.
А в том возрасте, в каком были мы тогда с подругой, сами знаете, это не помеха. Особенно, если учесть, что мы были молоды и жаждали приключений. И мы решили побывать в этом санатории, людей посмотреть и себя показать, как говорится.
В фойе санатория, когда мы вошли, было многолюдно и шумно. Яркий свет потолочной люстры, словно солнце, освещал все уголки помещения. Мы сдали верхнюю одежду в гардероб и протиснулись в зал, полный отдыхающих и местных жителей, которым, видимо, также нравились веселые мероприятия санаторного народа.
Стояли мы не долго, нас тут же пригласили, и мы ритмично задвигались со своими партнерами под звуки танго. Меня пригласил черноволосый коренастый мужчина, с пронзительным взглядом темно-карих глаз. Его симпатичные усы скрывали едва заметный шрам на верхней губе с краю, видимо полученный когда-то в драке. Он крепко сжимал меня в своих объятиях и загадочно улыбался. Некоторое время мы танцевали молча. Мне было отчего-то не по себе, несмотря на приятную музыку. Я мечтала о том, чтобы быстрее закончился танец, и я смогла бы расстаться со своим странным партнером. Он заметил мое напряжение и неожиданно сказал:
- Девушка, хотите, я вам предскажу судьбу?
Меня еще больше охватила тревога, но из любопытства я, все же, спросила:
- А вы что, умеете предсказывать?
-Да. – Просто, но твердо ответил мой партнер. - Если не верите, можете спросить кого угодно на городском рынке. Меня там все знают. Я – цыган, – добавил он.
У меня по телу пробежали мурашки. А он, наслаждаясь произведенным эффектом, но, в то же время, вполне серьезно, продолжал:
- Вы встретите молодого парня. Моложе вас. И влюбитесь в него. Очень сильно и надолго. Но это будет любовь без взаимности. К тому же еще, и роковая.
Меня охватил жуткий страх. Такой жуткий, что, наверное, это отразилось на моем лице. Тут и танец закончился, и мой «пророк» предложил мне снова с ним танцевать следующий танец. Но я, огорошенная его предсказанием и напуганная до полусмерти, отказала. Настроение было испорчено и я, если и танцевала с другими мужчинами, то уже без всякого удовольствия.
В корпус мы возвращались со свитой из местных ухажеров, которые настойчиво просили нас о знакомстве с ними. Находясь под впечатлением сказанного местным «пророком», я опасалась заводить какие-либо отношения с кавказцами. А моя подруга просто перепугалась, когда они попытались увести нас в другую сторону. Моему характеру всегда было свойственно бесстрашие и, когда я резко прервала попытки настырных ухажеров, они не настаивали больше, видя решительный отпор с моей стороны.
Уже лежа в постели, я долго думала о том, что услышала. Но, наконец, меня сморило и я заснула, а на утро я забыла о вчерашнем, как о дурном сне.
Неделя, а за ней и вторая, пролетели незаметно. Я с удовольствием ходила на процедуры, принимала минеральные ванны, лежала закутанная в горячую грязевую простыню, ходила по утрам к минеральному источнику. Настроение было прекрасное, и я радовалась жизни, не подозревая даже, что пророческие события уже на пороге.
Но вначале, как и положено в таких случаях, последовали знаки, которые тогда я не умела читать. И даже если бы тот цыган снова встретился мне в эти дни, я бы отмахнулась от его слов, как от назойливых мух. Молодость всегда слепа на один глаз, а другой видит только то, что ему хочется. Так же и я, летела навстречу своей нелегкой судьбе, не чуя под собой ног. И однажды даже поскользнулась и упала на обледеневшем тротуаре. Зима в горах теплая, часты туманы, а ночью подмораживало. Поэтому утром, когда я спешила на процедуры, я и поскользнулась. Для страховки выставила локоть, и пронзительная боль заставила меня буквально распластаться на земле. Прохожие отнеслись с сочувствием и помогли подняться. Но на процедуру я все равно пошла. Попросила на локоть больше наложить грязи и минут двадцать лежала и стонала тихонько от боли. Перелома не было. Но лучше бы сломалась рука, чем, как, потом, оказалось, сломалась моя судьба.
3.
Однажды вечером, собираясь ложиться спать, я пошла в общую умывальную комнату. Умывшись, я возвращалась по длинному, тихому ночному коридору. Вдруг из комнаты напротив, вышел молодой красивый парень. Это был один из отдыхающих, который, насколько я была осведомлена о миграции санаторного населения, недавно вселился в эту комнату. Его черты лица предполагали кавказское происхождение. Он был молод и красив как Бог. Когда он поздоровался со мной, я ответила, немного смутившись, потому что в нем узнала того парня, с которым недавно столкнулась на лестнице спального корпуса. Он шел вниз, а я резво поднималась наверх. Когда он улыбнулся мне, я подумала, «надо же какие с нами ребята отдыхают!» Видимо, он меня также узнал, потому и поздоровался.
И вот мы с ним столкнулись. Ночь. Тишина. Все спят. Двери наших комнат были в конце коридора напротив друг друга. У окна стояла кадушка с пальмой, под листьями этой пальмы стояли два кресла. Парень спросил меня, не тороплюсь ли я спать, на что я неожиданно для себя ответила, что нет, и он предложил мне присесть в одно из кресел. Я так и сделала. Он опустился в соседнее кресло и роковой круг, по которому мы шли друг к другу, замкнулся. Мы встретились.
О цыгане я и думать забыла. Мой новый знакомый просто очаровал меня. По национальности он был балкарец. Поэтому его отличала такая выразительная внешность. Густые черные волосы были пострижены модной тогда прической под бобрик. Широкие плечи и торс обтягивал пуловер, который, как он сказал, связала ему его сестра. Фасон горловины выгодно подчеркивал открытую крепкую шею, тренированного спортсмена. Как оказалось, мой новый знакомый, которого звали Ильяс, занимался штангой. Разговаривая с ним обо всем на свете, я видела, что он еще к тому же умен. И не ошиблась. Ильяс окончил институт, и специальность его была связана с добычей то ли газа, то ли нефти. Не помню уже.
И я поняла, что встретила мужчину своей мечты. Он был холост, хотя ему и было уже лет 28, красив, умен и спортивен. Я почувствовала, что никакая сила теперь меня не отлепит от него. Мои слова горели неугасимым пламенем, страсть просто захлестнула меня и единственный зрячий глаз молодости, в конце концов, тоже ослеп. Ильяс, конечно, почувствовал огонь, исходящий от меня. Неожиданно наклонившись ко мне, он выхватил мое тело из кресла и усадил меня к себе на колени.
Поцелуи, которые затем последовали, унесли нас в страну блаженства. Можно ли передать словами те ощущения, которые дарит нам молодость?! Вряд ли. Это, конечно, лучше чувствовать, чем описывать.
Вдруг мы услышали голос дежурной, совершенно неожиданно для нас, возникшей в середине длинного ночного коридора у выхода на лестницу.
- Что вы там делаете?! Марш по комнатам! Все уже спят, а вы все не наговоритесь!
Нечего делать, мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.
До моего отъезда осталось три дня. Но каких три дня! Невозможно описать, что происходило со мной. Мое сердце пылало от страсти, а тело стонало от желания.
Время наших процедур было разное и днем мы могли встречаться только урывками или когда сосед Ильяса по комнате отсутствовал на процедурах или прогулке.
В один из таких дней, когда я зашла в комнату Ильяса, он сидел и читал книгу. Я спросила, о чем эта книга. Он грустно поднял на меня свои глаза и ответил, что эта книга о двух влюбленных. Русской девушке и парне-кавказце.
Я присела напротив за стол, и, беспечно засмеявшись совпадению, спросила:
- И что же там происходит у них?
- Их любовь закончилась несчастьем. Родственники парня не дали им остаться вместе и девушка погибла.
Это был еще один знак, который мне подал сам Ильяс. Но и его я не увидела.
В этот раз наша встреча была как никогда бурной. Во время известного процесса я перед закрытыми глазами увидела невероятной силы вспышку белого света. Она была в форме диаграммы, вершина которой была очень высокой и яркой. От неожиданности я открыла глаза, и мы прервали свое приятное занятие. На удивленный вопрос моего милого «Что случилось?», я рассказала ему о том, что увидела. Он улыбнулся и ничего не ответил, а только с еще большей страстью овладел мной. В этот раз мы не предохранялись. И именно он оказался решающим.
Я сказала Ильясу:
- А если я забеременею?
На что он ответил:
- Не делай аборт, пожалуйста, рожай, ладно?
На следующий день вечером Ильяс провожал меня на поезд, так как его пребывание в санатории еще продолжалось. Я не могла сдержать слез, сердце разрывалось от любви к нему, а он грустно и нежно глядя в мои заплаканные глаза, говорил:
- Мне кажется, что я тебя люблю. Если бы я женился, то хотел бы, чтобы моей женой была такая женщина как ты.
Он крепко обнял меня, и я чуть не задохнулась, услышав его запах, так неожиданно быстро ставший родным.
- Но меня не поймет моя мама, мои родные. У нас свои традиции, которые сильно отличаются от ваших.
- Но я уже не могу жить без тебя!..
- Это пройдет, - грустно, но твердо ответил Ильяс.
Его слова прозвучали как приговор, и я поняла – это конец. Конец всему, что было до него. Начинается новая жизнь, новая, но без него. Об этом было невыносимо больно думать.
Наконец, проводница поезда пригласила отъезжающих занять свои места.
Последний поцелуй, нежное объятие, взмах руки… и поезд стал набирать скорость.
Все те двое суток, что ехала домой, я рыдала не переставая. Соседи по купе недоуменно переглядывались, осуждая меня за такую слабость. Если бы я знала тогда, сколько еще осуждающих глаз и слов я увижу и услышу в недалеком будущем!
4.
Возвратившись, я старалась забыть о пережитом, но все тщетно. Было ощущение страшной потери, словно я похоронила близкого человека. Мои соседи и друзья не могли понять, отчего я после санатория такая непривычно тихая. Только одной, самой близкой подруге, я поведала о том, что произошло со мной во время отдыха. Стараясь меня успокоить, она повторила слова Ильяса:
- Это пройдет. – И добавила, - не ты первая – не ты последняя. Другие еще и не так попадаются.
Но эти слова меня не утешали. А через два месяца я почувствовала странную тошноту. На приеме у врача подтвердилось то, что пророчил мне Ильяс. Я была беременна.
От врача я вышла в состоянии шока. Что делать?!
Моя подруга, не раздумывая, предложила мне избавиться от беременности. Но я не могла согласиться. Ведь я все еще любила Ильяса. И знак, который мне подала подруга, самый близкий и доверенный человек, я отвергла.
Я решила выносить эту беременность. Меня не пугали предстоящие трудности, не трогали злые языки и косые взгляды. Я знала, что под сердцем ношу дитя любимого человека, пусть даже для его отца я перестала существовать.
На одном из этапов беременности создалась угроза прерывания. Я, не раздумывая, легла в стационар на сохранение. Лежа ночами в больничной палате, я думала о моем будущем ребенке. Хотелось, чтобы родилась девочка. Осторожно поглаживая живот, я тихо беседовала со своей малышкой и убеждала ее не тревожиться, обещая защитить ее от всех невзгод. «Я никому не дам тебя в обиду, верь мне!», шептала ей, надеясь на то, что она все же слышит меня.
Из-за частой угрозы прерывания я не один раз побывала в больнице, но беременность сохранила. И вот настал день, когда пришел конец всем моим тревогам, как я думала.
Ребенок шел стремительно, сметая все преграды на всем пути, и свое появление на свет огласил внушительным басом. «Это не девочка!», разочарованно подумала я, но от усталости даже не смогла ничего ответить, когда медсестра с улыбкой поднесла к моему лицу ребенка:
- У вас мальчик!
«Ну, да, такой голос вряд ли будет у девочки…», безразлично подумала я.
Это был крепкий малыш, сильный, с черными кудрявыми, как у ягненка, волосами. Его лицо было красное, припухшее и не вызывало у меня никакой радости, а тем более ощущения счастья. Я ждала дочь, мечтала о родной душе, а сын совершенно не вписывался в эти мои мечты.
До следующего утра я лежала в послеродовой палате опустошенная, без радости и волнения от предстоящей встречи с долгожданным малышом.
Вспоминался сон, который снился мне перед родами две ночи подряд. Один и тот же, до мельчайших подробностей повторяя предыдущий. Широкая лестница, на ступеньке стоит мальчик лет двух, одетый в короткие шорты и рубашку с коротким рукавом. Лицо его ангельски красивое было обрамлено черными волнистыми волосами. Он держался пухлой смуглой ручкой за перила и грустно смотрел на меня. Его взгляд был не по-детски осознанным, и в нем отражалась печаль. Взгляд этого малыша был настолько пронзительно печальным, что я почувствовала к нему сострадание.
И вот уже после рождения сына я вдруг поняла, что видела собственного ребенка в возрасте двух лет. Он был такой красивый, такой родной, и такой уже навсегда любимый, что меня охватило нетерпение встречи с моим малышом. Но почему у него был такой печальный взгляд? Этот знак я не могла разгадать. Да и какая же мать даже мысль допустит, что, не успев произвести его на свет, она может расстаться с ним?! И пророчество цыгана еще дальше ушло в подсознание. Я не поняла, что означал этот печальный взгляд малыша.
Домой я возвращалась уже счастливая. Меня встречала моя подруга со своим мужем и, усадив меня с малышом на заднее сиденье своего автомобиля, мы тронулись домой.
Я жила одна уже несколько лет в строительном общежитии, где мне выделили от работы отдельную комнату.
Моя мама рано ушла из жизни, не оставив мне ни одной родной души. Я не стала возвращаться в родные края, так как здесь у меня была работа и друзья. Да и привыкла я к городу, в котором тогда жила, ставшему мне второй родиной.
5.
Наступили дни безграничного счастья. Я ничего не могла делать, пока не заканчивала все процедуры, связанные с уходом за малышом. А затем, когда он засыпал в своей кроватке, я садилась рядом и с умилением смотрела на него. Счастье заполняло каждую клеточку моего тела. Я просто в каком-то труднообъяснимом экстазе наслаждалась тем, что у меня есть ребенок, сын от любимого человека. И неважно, что нет рядом отца, эгоистично думала я, главное, что у него есть мать, которая его любит и готова ради него на любые жертвы.
К сожалению, другого опыта у меня не было. Поэтому безотцовщина для моего ребенка меня не смущала и не пугала, я сама выросла без отца, хотя, конечно, мечтала о нем в своем детстве.
Первое время малыш был настолько спокоен и так тихо спал, что я в тревоге прикладывала ухо к его груди, опасаясь, что он умер.
Сын рос не по дням, а по часам и становился все прекраснее. В его чертах лица и фигуре, когда он начал ползать, я видела отражение моего любимого. И я была счастлива.
Говорить он стал рано, а напевать мелодии песен, которые я ему пела, укладывая спать, еще раньше. Однажды я только взяла первую ноту детской песенки, а он ее подхватил и самостоятельно допел до конца. Ему было всего пять месяцев от рождения.
Через месяц он уже начал ходить и к восьми передвигался по комнате, держась за мебель.
Мой сын рос крепким, сильным и энергичным мальчиком. Его не надо было ничем занимать, он находил себе занятия сам. А когда я с ним разговаривала, то внимательно смотрел на движения губ и каждый день радовал каким-нибудь новым словом.
Когда мы с ним гуляли, те, кто его видел, не могли не остановиться, чтобы не выразить восхищение его красотой, а внимательно присмотревшись, и взглянув на меня, вкрадчиво спрашивали:
- Ваш сын, наверное, на отца похож? Какой он национальности?
Так прошло 2 года.
6.
Однажды мы собрались с сыном на прогулку. Обычно я его крепко держала за руку, зная его непоседливость. В этот раз я также крепко, но бережно, сжимала его мягкую смуглую ладошку. В другой руке малыш держал маленький мячик. Мы шли вдоль шоссейной дороги, собираясь перейти на другую сторону в сквер, который мы с ним давно облюбовали для прогулок. Ничто не предвещало беды. Ярко светило солнце, желтые листья клена тихо падали на землю, воздух был чистый и прохладный. Мир жил своей обычной жизнью, ожидая сезонной перемены в природе, и дарил радость и тепло всем, кто жил в этом мире.
Я услышала шум приближающегося на скорости автомобиля. Повернув голову в ту сторону, где ожидала его появления, я неожиданно для себя ослабила ладонь своей руки, которой держала малыша. Он тут же воспользовался возможностью свободы и вырвал руку. Автомобиль приближался и водитель, полагая, что ситуация не опасна, продолжал ехать на скорости, а мой сынишка, весело засмеявшись, с размаха бросил свой мячик на шоссе. Я попыталась схватить его за руку, но он ловко увернулся и бросился на дорогу за своей игрушкой.
Удар, тело сына, словно большой мячик, подпрыгнуло вверх и упало, глухо ударившись об асфальт. Водитель с ужасным визгом притормозил автомобиль, но было поздно, тело сына не шевелилось.
Я смотрела на происходящее, не имея сил двинуться с места. Ноги словно отнялись, и я стояла, еще не веря в беду.
Уже в больнице, куда отвез нас перепуганный водитель, я стала приходить в себя. В душе была пустота, а на сердце тяжесть. И даже слезы не хотели облегчить мое состояние.
Врачи суетились, возле маленького тельца под капельницей, не подпуская меня к моему ребенку. И я ходила по больничному коридору, ничего не видя и не слыша. В ушах все еще звучал визг тормозов, а перед глазами маленькое тельце в лужице крови, вдруг ставшее чужим и далеким.
Через некоторое время дверь открылась, и появился врач. Я умоляюще, как на Бога, посмотрела на него. Врач опустил глаза, вздохнул и медленно помотал головой. Затем подошел, взял меня за руку и сказал:
- Мы сделали все, что смогли. Я вам соболезную…
7.
Женщина замолчала. Ее глаза были полны до сих пор невыплаканных слез. Переполнившись, они быстро заструились по щекам. Я сделала движение к ней и сочувственно прикоснулась к ее руке. Она смотрела на озеро, и, не вытирая слезы, вздохнула:
- Ничего. Сейчас пройдет…
От воды тянуло прохладой, и только сейчас я заметила, что стало довольно темно и неуютно возле опустевшего озера.
- Это была последняя часть предсказания того цыгана, - вдруг снова заговорила женщина. – Все знаки, аккуратно расставленные судьбой, и незаметные только для слепого, были мной не увидены. Но с тех пор я стала более внимательно прислушиваться и присматриваться к тому, что мне подсказывает жизнь. И действительно, я сумела впоследствии избежать много опасных ситуаций, …но какой ценой…
- Ну, что ж, - ответила я, - жизнь всегда имеет две стороны: лицо и изнанку. Невозможно жить только на лицевой стороне. Иногда мы надеваем вещи, когда закрываем глаза, и с изнанки.
- Это верно, - взглянула на меня благодарно женщина. – Спасибо вам за понимание.
В пределы санатория мы шли рядом как два давно знакомых и близких человека. Сострадание и сочувствие друг другу, порой, чаще, чем радость делает души людей близкими и родными.