Прошло семь лет. В таверне сидели двое. Почему не было народа в этот вечерний час. Это просто. С тех пор как не стало Острова, город-порт начал приходить в упадок. Оказалось, что он был никому не нужен сам по себе. Только благодаря постоянным заходам Острова он был так известен в мире. Ему доставались от благополучия Острова крохи, но какие. Город ведь тоже был мал, ему на всё хватало, и лишнего много даже было. Например на дополнительные средства обогревались дома горожан, частично оплачивалось образование деток, содержались военные корабли. Пираты ведь плавали везде, а сюда ранее не заходили. Боялись они фрегатов и дредноута, охранявших подступы к бухте. Выход, конечно, горожанами был найден. Не бывает совсем без выхода. Город подружился с Большим Союзом Портов. Как же дорого пришлось за это заплатить. Опустим все эти печальные подробности. Вернёмся в таверну.
За столом, напротив окна, сидели двое. В одном из них мы узнаем знакомые черты, ба – это не только черты, это он сам и есть – Путник. Теперь он сменил имя и был уже господин Приблудный. После того как Остров утонул дела его пошли из рук вон плохо. Занимался он черти чем и остановился наконец на малодоходном, но питающим его занятии. Он мастерил детские кораблики. В море его больше никто не брал, забастовщики его не слушались, везде, куда бы он ни пришёл, были другие лидеры. Политики должны знать каково это, – выпасть из обоймы. На вино денег ему не хватало, поэтому он глушил пиво. В кармане оставалось монет всего на одну женщину, да и то только на одну ночь. Было грустно. Сам он кого-то соблазнить не мог. Он сильно постарел внешне, на голове проступила лысина и в ней уже была видна полная луна, когда после таверны он плёлся к себе домой, в малюсенькую комнатку, на мансарду. Лихую, козлиную бородёнку также пришлось сбрить, уж больно к лысине не шла.
Его собеседником, как это не покажется удивительным, был банкир. Знаменитый в прошлом банкир, совсем не бедный, но уже совершенно не знаменитый. Банкиры знают, каково это, – разориться дотла. Нам бы с вами хватило и детишкам ещё осталось, но… деньги не приносящие славы, деньги без ежедневного азарта, это тлен. Приблудный это знал хорошо, счастлив бы он не был на месте банкира, он его понимал. Понимать, понимал, но вот на вино и женщину раскрутить не мог, – не таковы они банкиры. Зато у Приблудного была голова, и он решил пустить её не на игрушечные кораблики. Слушай, Банкир, говорит. Пора нам взяться за дело. Я мысль, ты средства. Нам ли быть в печали. Банкир даже не думая ответил – денег нет. Денег и не прошу, а прошу финансирования. На баб не дам, ответил банкир. Причём они тут, включай голову.
Они включили головы. Так включили, что через год всем всё стало ясно, но никто не понимал, почему сам до этого не додумался. Акции нового предприятия зашкаливали по цене самые разумные пределы. Многие готовы были продать свои дома и дома родственников тем более, для покупки хотя бы одного пакета, а как вы думали – в розницу и не думай. Компаньоны скрывали свои имена и держались в тени. Зачем светиться, все трудности впереди, дела поправились, на игру с острыми ощущениями теперь хватает – отвечают пускай другие. Порт было не узнать, даже сравнивая с лучшими временами. Кругом кипела жизнь и на этот раз не торговая. Все словно помешались на производстве. Ковали, клепали, наконец, подвозили, что там ещё делали, да не счесть всего. Подъем Острова был назначен не скоро, через три года. Кого это волновало. Весь мир волновало, а вот город нет, главное, что была работа, и текли деньги, все уже знали, что это называют инвестициями.
Лучшие умы работали на Приблудного и Банкира. Банкир держался скромно, опыт дешёвой, но такой, как оказалось, дорогой в потерях известности, сказался. Приблудного, напротив, понесло. Он так соскучился по деньгам, так жалел те деньги, которые раньше тратил на политику и удержание власти, что не смог сохранить голову холодной. Он купил хоккейный клуб, огромный дом на Грошёвке, основал крупную продюсерскую компанию. Подумывал уже жениться на стюардессе или певице, да вовремя хоть с этим последним опомнился. Не женился. Перед Банкиром он в доверительной форме оправдывался – я просто вкладываю деньги на чёрный день.
Предприятие их общее называлось Проект Века Балтии. Опубликованные и широко разрекламированные данные о ней провозглашали следующее, в форме слогана: Остров жив, Остров будет жить. Подробнее и не надо, ясно, что это означало. Время летело быстро, фабрики работали, акционеры и биржевые спекулянты потирали руки, политики грели руки над этим огнём страстей. Всё шло настолько прекрасно, что даже день подъема был назначен. Отмечать приготовились это событие как праздник всенародный. Только никто не заметил, что город давно уже живёт в кредит, да и каждый житель его тоже. Задолжали и очень, признаемся, много задолжали, буквально все. Можно сказать, что уже задолжала вся страна, которой принадлежал город.
Опять видим ту же пристань, те же люди. Что же не так, почему нет той искренней радости на лицах. Все орут – также. Все пьяны – также. Тот же мальчик готов сорваться с маяка и сообщить приятную городу весть. Нет, всё не так. Лица жадны, лица искажены гримасами. Все радуются как у рулетки, у всех здесь есть своя ставка. Никто не хочет проиграть. Все ждут выпавшего числа, цвета, комбинации. Играют действительно по крупному, а многие даже в расчётах не предусматривают проигрыш, наверняка играют, – единицы. Ошиблись мы, не мальчик будет сообщать о начале подъема, о первых холмах Острова, которые покажутся над водой. Специальный монгольфьер для этого ярко красный, как парус желания.
Вот он взмывает ввысь, вздох над толпой замирает. Не слышно ни шелеста дамской ленточки от шляпки, ни звука шуршащей цепочки от часов джентльмена, - полная тишина. На горизонте показались два горба, их всегда изображали на марках Острова, это его главные вершины. Словно огромный верблюд всплывает из моря, словно наступило новое возложение земли на трёх китов. Все зачарованы действом, только ветерок вздохов и охов прогуливается над головами. Горизонт вычертил на себе строгую короткую тень. Свершилось. Боимся осрамиться, описывая ликование. Не будем, лишь скажем. Это было ликование горстки счастливцев, сведённых случаем вместе, поставивших не на фаворита, а на тёмную лошадку. Банкира и Приблудного на празднике не было. Они скрылись в элитный посёлок на Грошёвке. Зачем им всё это. Как бы дело ни кончилось, им уже было хорошо. Банкир давно предупредил Приблудного – твоя доля в надёжном месте, мы ещё таких с тобой дел наворочаем, держитесь острова и континенты. Приблудный только улыбался в ответ – он в себя верил.
Чёрная линия на горизонте становилась всё жирнее и жирнее, очертания приняли обычный свой вид, уже не только штурманы дальнего плавания их узнавали. Узнавали Остров все. Так продолжалось всего несколько часов. Те, кто дождались настоящего события на набережной, а не фарса, увидели с последующим поражением разума, что Остров не остановился на горизонте, не начал свое победное движение к рейду. Остров медленно поднялся над горизонтом и не задержался вовсе ни на миг. Он взлетел вверх воздушным детским шариком, был тут же подхвачен шалуном ветром и унесен за облака.