Глава 3
Зеленые сочные травы покрывали огромное поле. Где-то вдалеке серебрилась река, своими плавными изгибами напоминая огромную змею. На другом конце поля шумел свежий летний лес. Владимир захлопнул калитку и легким шагом направился к реке. На плече лежала удочка, в руках он нес старое ведро, которое всегда брал с собой на рыбалку. С этим ведром на реку ходил еще его дед, называя ведро рыбацким. Владимиру всегда нравилась рыбалка, и он помнил, как во времена своего детства он ходил с дедом на реку именно с этим ведром. После смерти деда, Володя не забросил свое увлечение и по-прежнему ходил на реку почти каждое утро с этим ритуальным рыбацким ведром.
Душистые травы источали волшебный аромат, незнакомый жителям больших городов и Владимир вдыхая полной грудью волшебно-вкусный воздух, все никак не мог надышаться, зная, что вернувшись в каменные джунгли ему предстоит наслаждаться лишь запахами асфальта, кирпича и выхлопных газов.
Где-то в траве стрекотали цикады, своей волшебной песней передавая друг другу бесценную информацию о сочных и вкусных стеблях.
Володя поправил удочку на плече, остановился посреди поля, осмотрелся вокруг. Красота. Он медленно зашагал дальше в сторону реки.
С каждым шагом река становилась ближе и вот он уже подходил к своему старому рыбацкому месту, где всегда был хороший клев. Он спустился к воде по пологому берегу, снял с плеча удочку, подготовил свою снасть. Насадил червяка, перевернул ведро, превратив его в подобие табуретки, закинул удочку. Присел.
Недавно вставшее солнце потихоньку начинало припекать. Владимир смочил в реке кепку и одел себе на голову. На деревьях щебетали ранние птахи, легкий ветерок ласкал листву деревьев, создавая слабый шелестящий фон, который успокаивал и убаюкивал.
Первая поклевка не увенчалась удачей. Поплавок дернулся, пополз влево, немного ушел под воду. Наживка еще не проглочена. Балуется рыба. Либо стая мальков кружит вокруг большого толстого червя, не в силах его проглотить, либо сытый, старый и хитрый лещ пытается стянуть червя с крючка, да все не удается.
Володя попытался подсечь добычу и выдернул удочку. Пусто. Лишь погрызенный червь вяло извивался на крючке. Володя чертыхнулся и снял червя. Если это мальки, то и внимания не стоит на них обращать, а если рыба крупная, то стоит выждать и уж потом подсекать. Вспомнились слова деда:
-Спокойно, внучек, спокойно. Дай рыбе полностью заглотить червя, и уж когда она со всей силой потянет поплавок вниз, подсекай и тяни. И червя насади попрочнее, а то какой-нибудь хитрый лещ или карась ссосет твою наживку с крючка и поминай, как звали.
Он снова насадил наживку так, как учил его дед и закинул удочку. Принялся ждать. Он смотрел на воду, гипнотизирующею его, наслаждался ветром, воздухом, звуками природы, жившей своей жизнью. Владимир чувствовал органичное слияние себя с природой, ощущал себя ее творением, сливался с ней в песне ветра, воды, птиц, шуршащей листвы. Опять вспомнился дед. В его видении он стоял рядом, накручивая на палец длинный седой ус и как бы с превосходством жизненного опыта смотрел на Владимира, по-доброму усмехаясь.
-Эх, ты, рыбак, - говорил дед,- учиться тебе еще и учиться. Вот помру я старый, кто тебе расскажет о правильной рыбалке?
Володя смотрел на деда, на его седые усы, почти лысую голову, на его морщины, знаком выдававшие возраст и не хотел верить, что дед может умереть. Он еще никогда не сталкивался со смертью, ему казалось, что дед, такой добрый, опытный, любящий и заботливый, навсегда останется таким, какой он есть. Не сможет вот так просто умереть, оставив его, бабку и родителей. Но умом понимал, что рано или поздно это случится. Неимоверный протест рождался тогда в его голове. Дед был незыблем как египетская пирамида. Не смотря на морщины энергия била в нем ключом и Володя вспоминал, как дед давал ему фору, когда они по утрам бегали по лесу, в качестве зарядки.
Шли годы, Володя каждое лето приезжал в деревню, видя как дед стареет с каждым приездом. Однажды, приехав в очередной раз, он застал деда лежащим в кровати, совершенно немощным, бледным, слабым. Владимир понимал суть процессов, происходящих в организме деда, но никак не хотел в это верить. Дед слабо улыбался внуку, подбадривал его, как бы пытаясь сказать о том, что все нормально, он отлежится и снова встанет на ноги, но печальные лица родителей и бабушки давали понять, что что-то не так. Позже Владимир узнал, что у деда был рак.
Дернулся поплавок. Володя скинул с себя туман воспоминаний и превратился во внимание, глядя за игрой поплавка. Снова вспомнил наставления деда. Подождал глубокой поклевки и когда поплавок резко ушел под воду, подсек добычу и выудил из серебряной реки большого карася. Обрадовался добыче, снял с крючка, бросил на землю. Теперь предстояло наполнить ведро водой и бросить туда добычу. Он поднял перевернутое ведро и, подойдя к реке, зачерпнул немного воды. Вернулся к рыбине, трепыхавшейся на траве и беззвучно открывавшей рот, глотавший воздух. Карась безумно вращал выпученными глазами, задыхался. Владимир взял его в руки и опустил в ведро. Рыба резво махнула хвостом, слегка обрызгав рыбака и успокоилась, снова оказавшись в воде.
Володя насадил наживку на крючок и закинул удочку. Поплавок с плеском опустился на воду, пуская вокруг себя мелкие круги. Спустя пару минут вода успокоилась и Владимир закрепив удочку на рогатине прилег на траву. Солнце пекло все сильнее. Поплавок безмолвно качался на мелких волнах, рождаемых ветром. Звуки природы сливались в голове Владимира чудной, убаюкивающей песней. Он прилег, закрыл глаза и отдался волшебной песне окружающего мира.
-Ну что Володя, готов пойти Родину защищать?
-Готов, дед. В ракетные войска пойду.
-А чего не в пехоту? Я вот в пехоте служил, да и отец твой тоже.
-Не деда, пехота не по мне. Не хочу с автоматом по полям бегать. Мне техника ближе. Хочу в ракетной части служить. Ощущать мощь страны. Вот отслужу срочку и наверное в институт военный поступлю. Стану офицером. В ракетных частях престижно служить.
-Давай, давай внучек, твое право,- улыбался дед, - защищай Родину. Не важно в каких войсках, главное что для страны.
-Спасибо, деда, да страшно мне все таки в войска идти. Дедовщины боюсь.
-А ты не бойся, - отвечал дед, - ты парень крепкий. Главное духом сильным быть, тогда тебя деды не поломают. Сами испугаются. Да и замолвлю я за тебя словечко, благо прошлые заслуги позволяют.
-Дед, а тяжело там будет?
-Ну уж тяжелее чем на мамкиных харчах, но ты же мужчина, для тебя это хорошая школа жизни, так что не дрейфь. И главное помни – все в твоих руках.
-Все это моя жизнь?
-Твоя и твоих товарищей. Держись их.
Владимир молча кивнул в знак согласия и снова уставился на поплавок. Дед присел рядом. Отломленной веткой он ковырял землю, что-то бормоча себе под нос. Володя смотрел то на играющих в волнах поплавок, то на деда, думая над его словами. Поплавок вдруг снова резко ушел под воду. Володя схватил удочку и подсек добычу. Что-то тяжелое тянуло леску вниз, в пучину, изгибая снасть дугой. Он силой потянул леску на себя, подводя добычу к берегу, взглядом шаря по берегу в поисках подсачника. Схватил его левой рукой. Приблизил к воде. Вдруг кто-то окрикнул его:
-Терехов!
От неожиданности Володя выронил подсачник и обернулся назад. Пусто. И вдруг снова:
-Терехов!
На горизонте никого. Послышалось? Решив не обращать внимания на того, кто его звал, он целиком сконцентрировался на добыче, и вот он уже видел серебристую мощную спину рыбины, которую он подвел к берегу. Он потянул снасть сильнее и из воды уже показалась морда рыбы, как снова его окликнули:
-Терехов!!!
Рыба сорвалась с крючка, махнула хвостом и ушла в глубину.
-Терехов, да проснись ты уже!!!
Неожиданно весь окружающий мир закрутился в воронке. Окружаемая действительность слилась воедино превращая птиц, реку, деревья, поле, полное душистых трав в единую серую массу, которая набухла и взорвалась в голове тусклым светом дежурной лампы.
Перед его глазами стоял Сергей и тряс его за плечи, повторяя:
-Проснись, Терехов, проснись!!!
Зелень природы растворилась на бледных стенах его комнаты, оставляя в памяти лишь ошметки увиденного сна.