Табачный дым драл мое горло. За окном было сыро и тепло, но на редкость мерзко. Он сидел напротив и недовольно смотрел на пепельницу, в которой из 10 окурков всего два принадлежали ему. Его присутствие последнее время начало действовать на меня именно так – я курила без остановки, наплевав на боль в горле и подкатывающую тошноту от очередной затяжки.
Было утро, совсем раннее. И мы были первыми посетителями этого странного кафе. Странному кафе странные посетители. Он пил зеленый чай и изредка поглядывал в окно на спешащих по лужам пешеходов. Я пила ром. Мир перевернулся за последние несколько недель, что мы не виделись. Он перестал пить, я начала в два раза больше. Он продолжал испытывать какую-то смесь любви и ненависти. Внутри меня пригрелись надменность и пустота ощущений. Мы сидели и смотрели друг на друга. Точнее он смотрел на меня, а мне ничего больше не оставалось, кроме как смотреть на него.
- Ты сегодня чертовски хороша, - бросил он первую фразу за час.
Я опрокинула очередной стакан с ромом. Алкоголь превращал мою кровь в томатный сок, разбавленный спиртом. Мне не хотелось ему отвечать. Тем более было нечего сказать.
Да. Он как всегда просто не отразим. Официантки уже обхихикались, поглядывая на него из-за угла блестящими от буйства гормонов глазками. Только я не испытывала ни малейшего желания даже смотреть на него. Борясь с рвотным позывом и желанием врезать ему, я улыбнулась как можно искреннее. Если, конечно, в этой натянуто-наигранной ситуации это слово уместно.
- Как твои дела? Как с Ней? - Проявила я каплю английских манер.
Кстати, у них в Англии забавный этикет. По его правилам надо спрашивать о здоровье всех членов семьи вплоть до троюродной сестры чей-то гребанной троюродной бабушки сводного брата кузена твоего отца.
- Как видишь, я жив и здоров. С Ней… Прекрасно.
Нотки лживости в его голосе всегда пахли правдой. Только меня у него не получалось обмануть никогда. Все же. Я сделала вид, что поверила. На часах недалеко от кафе пробило половина девятого.
- Знаешь что, детка, поехали ко мне. Посидим, попьем пива. Может, и Она к нам придет. Вы же вроде как подруги…
Да-да. Мы были подруги. Очень давно. Пока этот мир не перевернулся. И Она не повстречала его. Он был хорош, как я уже упоминала, чертовски хорош. И Она абсолютно не понимала что тут к чему. Я пыталась ей объяснить. Но сами знаете этих влюбленных барышень.
Я молча встала и начала одевать пальто. Он достал бумажник, тут же, как по щелчку пальцев к тебе подбегает какая-нибудь маленькая глупая собачка с писклявым лаем, к нему подбежали целых две официантки. Он начал о чем-то с ними беседовать, а я пошла на улицу. Покурить. Вид сходящих от него с ума тупых телок всегда меня веселил. Но сегодня был не тот день, чтобы веселиться. Я посмотрела на себя в стеклянную дверь кафе. Да. Он был, мать его, прав. Я чертовски хороша. Описание моей внешности глупое занятие, потому что таких как я очень много. Просто я чертовски хороша и больше ничего.
Мы сидели у него на кухне и пили пиво. Я выдыхала дым ему в лицо и роняла пепел на стол. Каждый раз, как я смотрела на этот стол, у меня возникал вопрос в голове: Они на нем трахаются? Мне, конечно, ничего не стоило спросить у него сейчас об этом и получить правдивый ответ, потому как он был изрядно пьян.
- А ты теряешь сноровку, дорогой. – Иронично подметила я и затушила сигарету.
Он поднял на меня глаза, налитые алкоголем. Глаза цвета осенних луж, в которых отражается чистое небо.
- Ты единственный человек, с которым я напиваюсь так быстро, - оправдывался он.
Да, дорогой, можешь вешать мне лапшу на уши сколько угодно, но даже пятилетнему ребенку тут было ясно, что все те месяцы, что мы не виделись ты только курил дорогие сигары, попивая при этом не коньяк, а зеленый чай.
- Не ври мне.
Он размазывал свои слюни по моей груди, пытаясь расстегнуть ремень, чтобы заснуть руку мне в трусы. Не могу отрицать, что я была просто без ума от этого занятия. От того, как размазывает свои слюни по моей груди. Он посадил меня на этот кухонный стол, теперь мои джинсы были все в моем же пепле. Изредка он поднимал голову и шептал мне на ухо, как он ждал этого. Тогда я брала его за волосы и спускала голову вниз, чтобы он и дальше размазывал свои слюни по моей груди. Я знала, что скоро придет она и заорет: «Ты маленькая ****ь!». Но сейчас дело было абсолютно не в этом. Дело было в том, что мне 16 лет, я сижу на кухонном столе в квартире парня моей лучшей экс-подруги, которому 21 год, а ей 19. Я сижу на столе, обвивая ногами его бедра, и получаю неимоверное удовольствие оттого, что этот перец размазывает свои слюни по моей груди.
И вот. В тот самый момент, когда он размазывал слюни по моей груди, параллельно неся околесицу про любовь, секс и тоску, кто-то упал на колени и разрыдался, словно ребенок, которому не покупают игрушку.
Я открыла глаза. Она стояла в дверном проеме на коленях и заливалась слезами. Красивая, высокая, неимоверно худая. А он не обращал никакого внимания.
И вот. В этот самый момент, вместо того, чтобы просто закрыть глаза и расстегнуть его ремень, я влепила ему пощечину. Он отскочил и в недоумении посмотрел на меня. Я нашла лифчик, одела мятую футболку. Я злилась. На всех. И на себя больше всего. Потому что вместо того, чтобы наслаждаться тем, чего я захотела полчаса назад, я оделась, подошла к ней, обняла её и сказала: «Пойдем, я куплю тебе водки…»