У папы были вельветовые тапки в клеточку, изрядно потрепанные, но любимые. Они жили долго и счастливо. У мамы когда-то пушистые и ослепительно белые немного протерлись и потеряли белизну. У Вовика маленькие, тоже в прошлой жизни белые, частенько ходили в компании с мамиными. Наверное, были их детенышами.
Cуществовали еще и гостевые тапки, они лежали отдельной грустной стайкой – и редко гуляли по дому.
Когда вся семейка устраивалась на диване перед телевизором, тапки дружной горой лежали рядом. А потом разбегались по всей квартире. А, если кто-то, потеряв свои, включал в тапочный круговорот еще и гостевые, то частенько число тапок в стаде становилось нечетным. Как будто здесь жило какое-то чудище о пяти ногах.
Под компьютерным угловым столом тапки застревали в глубине этого треугольника. И папа ходил в одном с криком: «Где мой второй тапок!»
А беглец, невидимый глазу,
уютно дремал в дальнем углу, прихватив в компанию один гостевой.
Если тапки сбегались в большую кучу в прихожей, значит, вся семья отсутствовала.
Если они разбредались по комнатам – значит,
каждый занимается своим делом, причем мамины предпочитали кухню. Если снова собирались у дивана, то всем было хорошо и тепло рядышком. В вовиковых тапочках уютно дремали вязаные носки с дыркой на пятке, видно, владелец их был большой непоседа. Папины тапки влюбленно лежали носик к носику с мамиными. А маленькие утыкались им в бочок.
Тапки уютно грели друг друга, а ночью кто-то обязательно спотыкался об эту мягкую бесформенную кучу.
И когда, наконец, приходили гости, вся семья с криками: «Сейчас найду вам тапки!» бегала и заглядывала под диваны.
Купили для порядка даже специальную тапочницу, но в ней никто не жил, тапки любили свободу и простор.
Как-то папа собрал все старые тапки вместе и решил выбросить.
В магазине купили новые, привезли их домой. Они держались чужаками, сбившись в кучку в прихожей. Но потом освоились и снова разбрелись по дому на радость его обитателям.
По ночам они видели во сне шустрые пальчики и теплые пяточки своих любимых хозяев.