Тайная дорога. Глава 7. Перед рассветом

       
       ГЛАВА 7 ПЕРЕД РАССВЕТОМ

       - Что бы ни случилось потом, у нас есть ночь. Хорошо, что сейчас мы вместе, - сказал Эжен, поднимая бокал.
       Из уважения к положению хозяйки дворца гости разошлись рано. Тхаа спала, обняв большую плюшевую рыбку. А ее родители наслаждались приятным обществом и покоем.
       Давно были рассказаны все новости и закончены разговоры о делах. Они просто сидели за накрытым столом, болтали и смеялись. Что бы ни случилось потом, у них есть эта ночь.
       Рука Виктора дрогнула. Бокал выпал и разбился. Улыбки как не бывало.
       - Беда, - сказал Хранитель.
       Эжен чуть не повторил упражнение «разбей всю посуду». Он тоже ощутил это.
       - Где? – спросила Настя. Могла бы не спрашивать. – Конечно, в Нетуме, конечно, с моим сыном!
       - Он жив, - покачал головой Виктор, - хотя и в опасности.
       Те двое, мужчина и женщина, что составили им компанию в этой уединённой комнате поднялись на ноги.
       - Значит ли это, что Синего Города больше нет? – тихо спросил тот, кто видел гибель Алоны, Белого Города эльфов.
       - Я не знаю. Надеюсь, что не значит.
       - Меньше слов, - сказала гостья. – Мы уже идем. Все узнаем и дадим вам весточку.
       И она обернулась к своему спутнику, ожидая каких-то действий. Он же распахнутыми от ужаса глазами смотрел на Виктора. То же самое он почувствовал в тот день, пять лет назад. Тогда, внезапно развернув коня, он помчался к Белому Городу эльфов. И не смог его спасти.
       - Спокойно, - велел Виктор. – Настя, дай ему валерьянки. Таблетки четыре. Или пять. Все в порядке. Ты слышишь, что я говорю? Все живы и здоровы. Просто в опасности.
В то утро тоже все были живы и здоровы. Но уже после полудня он видел, как рушатся блестящие крыши, и белые стены покрываются копотью, и…
       - Эжен, что делать?
       - Ничего. Пойду я. Нельзя, чтобы он второй раз это пережил, - вздохнул Эжен. - К тому же в Нетуме мой племянник.
       - Куда пойдешь? Ты можешь не успеть вернуться, если Акорс решит на нас напасть. О, валерьянка – это хорошо! Давай пей. Эжен, как ты думаешь, мог бы я?..
       - Нет, - внезапно выссказался гость.
       - Что – нет? Пей свою валерьянку и молчи.
       - Ты что, не слышал? Мы уже идем. Убери от меня эту пакость. И не играй лишний раз со Словами Изгнания. Ты, знаешь, почему они не действуют на Эжена. Но ты старший. И на тебя подействуют. Да еще как! К тому же тебя в лицо знает слишком много народа.
       - Какого народа? - Виктор немного потерял способность мыслить логически - в Нетуме был его сын.
       - В городе полно Акорсовых слуг. Тебя узнают. Эжена тоже. Вам сейчас нельзя рисковать. Только мы.
       Гости собрались за пять минут. Покидали в сумки кое-что съестное со стола – и все. Они уже стоят у двери.
       - Не переживайте сильно, - сказала девушка. – Может, ничего такого. Настя, не плачь.
       Эжен подошел к ее другу. В глазах того все еще стоял ужас.
       - Судьба будет благосклонна к тебе. Ты не увидишь того, чего боишься.
       - Да благословят вас Боги, в которых вы верите, - произнесла Елица. А Марыся попросила:
       - Возьмите меня.
       - Отстань, девчонка, навоюешься еще, - ответили ей. И гости скрылись за дверью.
       Такая хорошая ночь разбилась, словно хрупкий бокал.


       * * *

       Нор Брасон остановился на площадке перед спуском в подвалы.
       - Ну и где эти бездельники?
       Вот именно, где? Холл, лестница вниз, подземный коридор – везде было пусто. Никаких признаков караульных или ключей.
       - Что происходит? – рыкнул командир. – Тогу!
       - Не могу знать, генерал.
       Кто-то открыл маленькую дверь в углу холла и застыл, разинув рот и выпучив глаза. Товарищи заглядывали через плечо.
       - Они мертвы и безоружны, - констатировал Тогу. – Но как? Каким образом?..
       Он имел в виду, как это произошло. Никаких следов насилия.
       - Ы-гы-гы, - вдруг произнёс один из мертвецов и ощупал левую ногу.
       - Ой, мама! - доблестные воины шарахнулись прочь.
       - Кусила, пакость такая, - с трудом ворочая языком, констатировало второе тело.
       Тогу стало смешно и любопытно:
       - Кто кусил-то? Вы искусали друг друга от скуки?
       - Змеюка. Здесь была такая змея красномордая, - пояснил первый поверженный страж. На эту фразу у него ушло минуты три. Второй, безрезультатно пытаясь подняться, кое-как проговорил:
       - Яд у которой парале-ле-птический.
       - Парализовало вас что ли? - догадались товарищи.
       - Прям сразу, - доложил первый.
       - Но уже не так чтобы... - начал было второй.
       - Ключи?!! - взвыл Нор Брасон.
       - Ключей нет.
       Едва сдерживая ярость, Нор Брасон бросился к двери в камеру, где заперли пленных. Дверь не поддавалась. Никаких звуков изнутри. Командир зверски глянул на подчиненных и зарычал, как голодный лев Сплошной Пустыни. Быстро выломать замок из двери не представлялось возможным. Некоторое время все гадали, есть ли за ней кто-нибудь.
       - Позовите Мэя, - пришла в голову Нора Брасона гениальная мысль. Колдун разнесёт замок к чёртовой бабушке.
       - Он еще не оправился, - робко произнес один из парней.
       - Он все равно будет нужен, если паршивцы удрали Тайной Дорогой. Без него не открыть ворота.
       - Мэй уже оправился, - сварливо проговорил тощий старик с перевязанной головой. Он был зол на весь свет за то, что позволил обычному мальчишке треснуть себя мраморной статуэткой. Пацан не дал магу мгновения, необходимого чтобы сориентироваться и воспользоваться Заклятием Неподвижности. Или оно просто не подействовало? Мэй пощупал голову. Момент нападения мальчишки он помнил плохо.
       - Что у вас тут? Проблемы?
       Волшебник был рад, что проблемы не только у него.
       - Нам бы хотелось, чтобы ты открыл эту дверь, Мэй, - честно высказал свое пожелание Тогу.
       - Вы потеряли ключ?
       - Скорей всего его украли.
       Маг пожал плечами: что еще ждать от этого сброда? Оставить всего двух караульных! Можно же было предположить, что на кого-то не подействовало заклятие и он незамеченным шляется по дворцу. Как тот мальчишка. Вот что значит отсутствие его, Мэя, чуткого руководства.
       - Отойдите, - велел он и приложил руку к замку. Послышался характерный звук. Мэй открыл дверь.
       Обнажив мечи, воины подступили к проему. Было темно и тихо. Мэй засветил магический огонек. Он взмыл к потолку, осветив помещение. Абсолютно пустое. Нор Брасон разразился неизвестными ругательствами. Водилась за ним такая привычка.
       - Где эта их Тайная Дорога? – вопросил он, кончив нецензурно выражаться. – Что уставились? Кто-нибудь знает?
       Никто не знал.
       - Это где-то здесь, - мудро сказал кто-то.
       Мэй словно бы принюхался.
       - Если ворота действительно заперты при помощи волшебства, я их найду. Там мы беглецов и схватим. Если они все же сумели открыть ворота, придется догонять. Нужны продукты и вода. И чтобы кто-то, - он выразительно поглядел на командира, - остался в городе. Руководить завтрашними событиями.
       Нор Брасон едва сдерживал истерический смех.
       - О чем ты говоришь, Мэй? Безоружные, с женщинами и детьми, голодные, без воды и отдыха – далеко ли они уйдут? Самое большее – сутки, и мы их схватим. Если они прошли через ворота. Но среди них нет волшебника. Они сидят у ворот и оплакивают свою судьбу. К рассвету мы вернемся.
       В это время отряд уже двигался вслед за Мэем.


       * * *

       Коридор уводил все ниже. Вот он повернул и стал шире, пол ровнее, а уклон - больше. С обеих сторон в него вливались другие проходы. Но теперь большая их часть была замурована и новая каменная или кирпичная кладка сразу бросалась в глаза. Затем исчезли все двери и все иные коридоры, открытые и замурованные. Зато попадались остатки каких-то скульптур. Что это были за фигуры? Местные Боги? Герои? Любознательная Яна терялась в догадках. Может, животные? Понять было невозможно: статуи были разбиты, даже чуть ли не искрошены. Но постаменты сохранились неплохо. Огонек фонаря мерцал впереди, и все старались держаться к нему поближе. За Внедрилием шли дети и женщины. Гвардейцы, хмурые и настороженные, замыкали шествие.
       Внезапно коридор оборвался перед воротами. Простые створки, окованные медью. Ни замка, ни засова. Магия надежней любого из них, считали предки Внедрилия. Он же сокрушенно покачал головой. А ну как с той стороны захочет пробраться банда волшебников во главе с Акорсом? Сейчас магическая защита казалась ему чем-то совсем несерьезным, коль скоро ее брался разрушить двенадцатилетний мальчишка.
       - Чего ты ждешь? – спросил правитель Янека.
       - Что? Ах да! – мальчик отвлекся от своих мыслей. А они были точь-в –точь как у Внедрилия.
       Он осмотрел ворота, провел по ним рукой и сказал одно лишь слово. Потом толкнул створки. Можно было идти дальше. Вот и весь миф о неприступности Синего Города. Надо просто знать, где Тайная Дорога.
       - А запереть сможешь? – спросил Лука.
       - Да, но это не сильно поможет.
       Через пару минут Янек догнал остальных. Коридор был все таким же: гладкий пол, идущий под уклон и остатки скульптур. Беглецы ускорили шаг. Маленьких детей мужчины взяли на руки.
       И вот фонарь осветил Нечто. Потолок внезапно ушел вверх и они оказались на площадке перед другими воротами. Даже так: перед Воротами. Высокими и открытыми настежь. Яночка ахнула: все они были покрыты тонкой резьбой по какому-то темному и, очевидно, очень прочному дереву. Замысловатые завитушки, зверушки, цветы. Сосна на одной створке и яблоня – на другой, должны были сплетать ветки там, где соприкасались обе половинки.
       С Клавдием творилось что-то странное. Он был очень взволнован и вообще выглядел как Внедрилий, которому показали Жест Приветствия.
       Они вошли под своды огромного зала и гвардейцы попытались закрыть ворота. Им удалось сблизить створки - и всё. Ни засова, ни замка. Янек собрался было применить какое-то заклинание.
       - Подожди, - сказал хитроумный Внедрилий и позвал:
       - Клавдий! Если ты попросишь, не будет ли это надежней волшебства?
       - Я?
       - Ну не я же!
       Парень побледнел, покраснел, но сознался:
       - Да. Можно попробовать.
       - Что он будет делать? – удивленно спросил Эм Роу – важная шишка. – Он тоже волшебник?
       В его голосе слышалась насмешка. Внедрилий внезапно разозлился.
       - Нет, - рявкнул он, - не волшебник. Он Клавдий Ниго.
       И так он это произнёс, что Янек смущенно отступил от ворот. Тоэм из клана Серой Цапли склонил голову. Лука самодовольно улыбнулся – ведь это он привел парнишку во дворец. Остальные уставились на Клавдия, будто впервые видели. Неудивительно, что правитель так носился с недотепой, у которого никто не удосужился спросить фамилию. Только Элоиза дернула плечиком: подумаешь!
       - В чем дело? – шепнула удивленная Яночка на ухо приятелю.
       - Ты что! Ниго! Величайшие мореплаватели прошлого! Гордость Нетума и Синего Берега.
       - Ну и что? Под землей есть море?
       - Какое море? Говорят, Ниго в родстве с теми, в чьи владения мы вошли. Если он попросит, ворота закроются и будут держаться ого-го как! Даже если их волшебник догадается, вряд ли он сможет открыть. Ну, скажем, быстро не сможет, - поправился Янек.
       Клавдий тем временем подошел к воротам, не представляя, что делать. Он мысленно просил духов предков позволить беглецам уйти от погони и надоумить его, как вызвать к жизни древнюю магию, запирающую высокие створки. Он не заметил, что прижался к створкам лбом и поглаживал их рукой. И в том месте, где они соприкасались, ветви яблони и сосны сдвинулись и сцепились, переплелись хвоя и листья, и щель ворот пропала. Клавдий вздохнул и улыбнулся.
       - Идем, - сказал Лука и взял его за локоть.
       Все молча повернулись спинами ко входу и пошли за Внедрилием вперед, в темноту. Маленький Сеня заплакал от страха. Тогда опомнившийся Янек зажег над отрядом два шарика. Они осветили довольно большое пространство.
       Яночка дернула его за рукав:
       - Слушай, почему так странно: сосна и яблоня?
       - О! – только и сказал маленький Хранитель.


       * * *

       Темп был задан немилосердный. Порой принимались бежать, и Яночка скоро устала. Нет! Физкультурник не всегда ставил девочке двойки. Например, в соревнованиях по бегу на короткие дистанции она постоянно занимала второе место. А в предпоследний раз – даже первое. Но, заметьте – на короткие дистанции. Стометровку, то бишь. На длинные ее не хватало. Однажды, участвуя в лыжном кроссе, Яна резво промчалась положенные сто метров впереди всех. Потом выдохлась, отстала и потерялась в лесу. Когда соревнования закончились, она случайно наткнулась на физкультурника, который отправился ее искать, и искал уже минут сорок.
       - Чего так бежим? – задыхаясь спросила Яна у приятеля.
       - Хотим пройти открытый участок до рассвета, так, чтоб не заметили.
       Девочку пришла в ужас:
       - Открытый? Как открытый?
       - Ну вот так. Из одной скалы выйдем, если сможем, а в другую войдем, если вход найдем.
       - О нет! Какие сложности! Они на конях прискачут и перекроют открытый участок.
       - Не думаю, что при нынешних событиях на это решатся, - сказал тоже запыхавшийся Лука. – Представь, что будет сегодня в городе. И в такой момент открыть ворота, и мчаться с оружием в сторону Тайной Дороги, и затевать стычку у всех на виду… Политически неверный шаг, - загнул советник.
       - Ты расслабься и гляди по сторонам, - посоветовал мальчик.- Когда еще здесь побываешь?
       Мог бы и не говорить. Яна и так смотрела во все глаза.
       Зал был огромным, но не так, чтобы слишком высоким. Колонны, чуть выше створок ворот, поддерживали потолок. Арки, ступеньки, невысокие, неширокие стеночки с перилами, лесенки, галерея вдоль второго этажа, где в стенах просматривались окошки во внутренние помещения… Все украшено резным орнаментом, все расположено хаотично, но как-то очень разумно. С любой точки открывался приятный вид на переплетение лесенок, бордюров и балкончиков. Все это напоминало самый обычный город, ту же Столицу Нетума. А точнее, вполне конкретную его часть.
       - Вань, а Вань, это что, рынок? – догадалась Яночка.
       - Угу, - подтвердил Янек.
       - Ты откуда знаешь?
       - Мне рассказывали.
       - А кто здесь жил?
       - Потом, Яна, я не могу болтать на ходу, как некоторые. Смотри под ноги.
       То, что здесь именно жили, а не живут, становилось понятно сразу. И видно, что жители не сами ушли из этих мест, а их хорошо попросили. Средства убеждения до сих пор торчали среди каменных завитушек, валялись на полу, ржавые, поломанные. Мечи и стрелы. И какие-то странно короткие копья. На пути то и дело попадались остатки товара, привезенного на торг. Горшки, свалившиеся с перевернутой тележки, частично уцелевшие, но, в основном, разбитые. Обрывки истлевших тканей. Связки бус. Осколки зеркал. Какие-то инструменты, в том числе музыкальные. Посуда, упавшая с опрокинутых столиков у дороги. «Настоящее кафе», - подумала девочка и заглянула в окошко каменной стены. Видно было плохо, но понятно, что там тоже разгром будь здоров.
       - Яна! Яна! – закричали ей, и она увидела, что умудрилась отстать от отряда.
       - Вань, а Вань, - опять пристала она к Янеку, лишь только догнала, - а где скелеты?
       - Скелеты? Где?
       - Вот я ж и говорю: где они?
       - Всех давно похоронили, - мрачно сообщил Клавдий.
       - Кого?
       - И тех, и других.
       - А кто они?
       Янек возмутился:
       - Вот ведь дотошная какая! Сказано, потом расскажу.
       Пол стал подниматься. Беглецы прошли коротким коридором и оказались в тупике.
       - Выход, - проговорил правитель как-то неуверенно.
       Может, это слово было паролем, может, Внедрилий случайно нажал на какую-то пружинку, но что-то звякнуло, щелкнуло и дверь отъехала в сторону. Показался квадратик ночного неба, особенно темного перед рассветом.
Измученные люди выходили на волю и падали в траву в ложбинке между двумя скалами. Маленькие дети спали, укутанные в чьи-то плащи. Их просто положили под куст.
       После короткого отдыха начали искать вход в скале, расположенной северней. Ее верхушка была почти идеально круглой.
       - Лысый Череп, - назвала скалу Элоиза – А это – роща Дохлого Мерина.
       - Ужас! – высказалась Яна, а наследница довольно хихикнула. Будет знать в другой раз, как пугать людей скелетами.
       Внедрилий задумчиво смотрел на свой город. Не следует ли изловчиться и вернуться в Столицу? Поднять народ, предупредить соседние поселения?
       - Я мог бы попробовать пробраться в Мирославль, - сказал Вальк Тэимар.
       - Что делать в нашей стране без коня и без запаса воды, на виду у врагов? Эта уже не та степь, что раньше. Тогда тебя могла скрыть трава, теперь же ты будешь виден от самого горизонта. Тебя или убьют, или ты умрешь сам от жажды и жары.
       - Но можно дойти до Замостья, - возразил Эм Роу, один из советников Внедрилия. – Оттуда легко послать людей с известием, взять лошадь…
       Шоэтт встал рядом.
       - В вашем Замостье враги так и кишат, насколько я знаю. Разумней продолжать идти в Леной Край, просить помощи для Нетума.
       Мужчины спорили, а Яна смотрела на приятеля. Что-то неладное было с мальчишкой. Остекленевшими глазами он смотрел куда-то вдаль и не шевелился. Правитель тоже заметил это и склонился над Янеком.
       - Ты заболел? – испуганно спросил он и пощупал мальчишке лоб. Если б хулиган сейчас гавкнул или расхохотался, Яна бы не удивилась. Но он сказал каким-то потусторонним голосом:
       - Что-то случилось, государь. Акорс. Его войско в Нетуме. Я чувствую. Я знаю. Горе, боль и страх. Это то, что испытывают дети степи. Сейчас. Везде.
       - Значит, уже никому никуда идти не надо, уже все всё знают, - покачал головой Тоэм. И воскликнул:
       - Смотрите!
       В степи, на холмах, горели огни, окрашивая небо оранжевым цветом. Не зря правитель велел восстановить сигнальные вышки и приставил к ним караулы.
       Внедрилий покачнулся. Он сжал кулаки и зубы, проклиная свою беспомощность.
       - Значит ли это, что Акорс уничтожит всех по своему обыкновению? Значит ли, что моей Столицы больше нет? – в отчаянии спросил он Янека.
       - Не думаю. Тогда было бы хуже.
       Мальчик прижал руку к груди, показывая, где именно было бы хуже.
       - Мы бы уже видели пожары, - вставил Шоэтт.
       Вальк Тэимар, на котором просто лица не было, дрожащей рукой сжал плечо своего друга и государя. Он сказал:
       - Значит Акорс задумал нечто более каверзное и разрушительное, но более отдаленное по времени. Как в Элотте. Надо спешить.
       Элотта, страна на востоке, после захвата ее Акорсом, жила еще полгода, пока от нее не осталось обугленное дерево и оплавленные камни. И случилось это внезапно, в один день.
       - Надо спешить, - повторил правитель и направился к Лысому Черепу.


       * * *

       По времени выходило, что побег давно уже должен был быть замечен, а вход в пещеру никак не находился. Люди с тревогой поглядывали в сторону города: то, что их захотят перехватить в роще Дохлого Мерина, было вполне реально.
       Ночная степь понравилась Яне. Прохладная, чуть влажная, полная тихих звуков, громких шорохов, а значит, зверьков и птиц. Незнакомые созвездия плыли над тонкими ветками. Девочка задумалась, можно ли отсюда увидеть Землю. Или когда говорят «другой мир», имеют в виду не планету, а…
       - Яна! Ты почему все время теряешься? - Толстая повариха взяла ее за плечо и повела к остальным. А она все смотрела на небо.
       И вдруг огромная тень принялась описывать круги над рощей, на миг поочередно заслоняя звезды. На Яну напал дикий страх.
       - Смотрите! – крикнула она, и все уставились вверх. В этот миг тень метнулась вниз. Со страшной скоростью летающий ящер, о котором рассказывал конюх Луки, несся прямо на Яну.
       - Прячься! Прячься! – закричал Янек.
       Клавдий отбросил ее под нависающий камень и встал перед ним, выставив меч. Вверх полетели стрелы, булыжники и те маленькие копья, что мужчины подобрали внизу. Никакого толку. Чудище приземлилось и чихнуло. От этого чиха Клавдий улетел куда-то в сторону.
       Люди в ужасе закричали: лапа ящера встала прямо возле спящих малышей. Хвост стучал по кусту, под которым они лежали. Девочка Фаня проснулась и зарыдала от ужаса. К зверю боялись подступиться – вдруг передвинет лапу и раздавит детей. Не помня себя, Элоиза бросилась под крыло чудовища и сгребла в охапку плачущую малышку. Рядом уже были повар и Вальк Тэимар, схватившие Сеню и маленькую Лесиньку. Они уже бежали назад, когда летающий крокодил взмахнул крылом и сбил с ног Элоизу. Она упала, но Фаню не выпустила. Мать девочки и подоспевший Тим ухватили их и оттащили подальше.
       Яночка замахнулась и ударила лопатой по такой близкой и ужасной морде. Никакого эффекта. Шкура толстая, как доска. Тогда девочка кубарем выкатилась из-под навеса, спасаясь от разинутой пасти. А открыв глаза, увидела бурые зубы.
       И вдруг они взвились куда-то к небу. Затем вся туша ударилась о скалу, придавив собой молодого правителя. Это ему удалось проткнуть фамильным мечом толстую шкуру и спасти девочку. Но в этот миг Яночка поняла, что ее жизнь кончена, потому что гибели дяди ей не пережить. Она упала лицом на землю и на какое-то время оглохла и ослепла. Ничего страшнее с ней случиться не могло. Даже если бы ее сожрал ящер. Рядом опустилась Элоиза. Бледная и безмолвная, она следила, как пытаются сдвинуть необъятную тушу. Люди плакали, не скрывая слез. Элоиза закрыла лицо руками. И тут стало очень тихо.
       - Чего рыдаете? – раздался веселый голос Внедрилия Двадцать Первого. – Я нашел проход.
       - Папка! – задохнулась от немыслимого счастья Элоиза и повисла на отце, как сто тысяч пиявок.
       Оказывается, когда правитель ударился о скалу, под ним хрустнула старая, гнилая, замаскированная дерном дверь. Он упал с небольшой высоты и не смог объявиться сразу. Последовала короткая, но бурная сцена радостной встречи, когда все стремились ощупать живого Внедрилия. Гвалт стоял невообразимый. Правитель прекратил веселье, велев людям двигаться дальше.
       Чтобы протиснуться в узкую щель, приходилось основательно потоптаться по мертвому чудовищу, а потом прыгать куда-то вниз, где женщин и детей подхватывали мужчины. Толстой поварихе Аглае пришлось хуже всего. Не очень – то приятно застрять между дохлой тушей и каменным косяком. Гвардейцы от души веселились, пока она не свалилась на них.
       Наконец люди снова пошли вперед, недоумевая, почему за ними до сих пор нет погони.


       * * *

       - Ну и ну! – произнес Мэй, в четвертый раз ощупывая резные створки высоких ворот. Ощупал в пятый раз и выдал мудрое:
       - Вот так-так!
       - Мэй, хватит удивляться, - поторопил Нор Брасон. – Мне надо быть в городе. Можешь открыть или нет?
       - Скорей всего, нет.
       - Интересно, на кой нам нужен волшебник, если он не может разнести какую – то дверцу? Стрельни в нее огнем.
       Мэй расхохотался, глядя в глаза этому идиоту.
       - А говорят, Нор, ты провел детство в Поющем Доме. Что-то тебе не пошло на пользу общение с Хранителями. Ты даже не знаешь, что это за ворота. Их нельзя разнести ничем. Их нельзя открыть никому, кто не принадлежит Дому Сосны или Яблони.
       - И чего? - тупо спросил командир.
       - Так открой их Нор Брасон. Если Лаэнса признавали тебя своим, ты сможешь. Однажды их предок сделал это.
       - И как? Как я могу их открыть?
       - Просто попроси.
       - Сказать: «Откройтесь, пожалуйста, будьте любезны»?
       - Э-э! – насмешливо протянул Мэй. – Мы будем торчать здесь вечно.
       - Но кто мог закрыть ворота, вот так… таким образом? Ведь с теми, обыкновенными, ты справился за двадцать минут.
       Ушибленный статуэткой маг уселся на камни и прислонился к резным створкам.
       - Вот именно. За двадцать минут. А ты говорил, с ними нет волшебника. Есть, и очень сильный. Может это тот парень, что бросился на меня? – Мэй опять усомнился: а успел ли он воспользоваться заклинанием? – Думаю, это он запер ворота.
       - Соображай, что говоришь, колдун, - взвился Нор Брасон. – Это значит одно из двух: или он Лаэнса, а это не так, или из тех, что жили здесь раньше. Среди них нет волшебников.
       - Кроме одного.
       Мэй улыбнулся, понимая, как озвереет Нор Брасон от этих слов.
       - По-твоему, я мог его не заметить? – зверея, прорычал командир.
       Упоминание об этой личности всегда вызывало такую реакцию.
Тут маг решил добить Нора Брасона.
       - Значит, компания довольно сильна. Лучшие воины Нетума – Лука и Внедрилий, волшебник и потомок здешнего народа. Интересно, знает ли он какой-то иной путь, кроме Тайной Дороги?
       - Есть еще один?
       - Есть, и не один. Теперь об этой девочке. Думаю, она с ними. Волшебник быстренько изменил ей внешность – и ее не узнали. А то, что не нашли Камня… Что ж, всякое бывает. Твои люди растяпы, Нор.
       Командир растяп выдал новую серию иноязычных ругательств. Мэй был доволен. Всегда приятно посмотреть на взбешенного Брасона.
       - В город, Тогу, - рявкнул тот, - подготовитесь к преследованию – и верхом к Лысому Черепу. Говорят, там есть вход. Я разберусь с насущными проблемами. Слишком долго мы тут торчим. Могло случиться все, что угодно.


       * * *

       За пять лет, прошедших со времени гибели эльфийских государств, Акорс как никогда расстарался для Нетума. В гарнизонах городов было полно его приспешников. Многие дослужились до разных чинов и теперь, в решающий момент, должны были проявить свою верность.
       Когда стало ясно, что этой ночью должен быть захвачен арсенал и перебиты командиры (а приказ был отдан в последнюю минуту), две трети Акорсовых слуг действительно проявили верность, только не Акорсу. Нор Брасон, предвидя такой оборот, поторопил события, и поднятые набатом солдаты увидели, что арсенал и оружейные в руках врагов. Тех, что до времени маскировались под мирных жителей и до последнего момента скрывали дату переворота.
       Заполучить Столицу без кровопролития не удалось. В течение ночи вспыхивали стычки, и была полная неразбериха. Люди, в синей форме солдат Нетума, сражались друг с другом, как и люди в зеленых мундирах городской стражи. Повсюду носилось несметное количество бирюзовых типов. Горожане, вооружившись кто чем, выскакивали на улицу и принимались лупасить кого ни попадя. На город сыпались стрелы засевших на крышах лучников, в конце концов, особо рьяных просто перестреляли.
       Едва вернувшись из подвалов дворца, Мэй смотался в город. Он проделал примерно то же, что и Янек, когда увидел большого голодного ящера. Из его рук полыхнул огонь и казарма, где засела часть перешедших на сторону Внедрилия Акорсовых слуг, сгорела в считанные минуты.
       Горожане прорывались к Золотому Дворцу. Но из-за ограды их встречали стрелы и огненные заклятия Мэя. И люди пали духом, понимая, что правителя больше нет.
       Настоящее побоище развернулось на Первом сквере.

       * * *
       Поэт Степан Пыльный не умер. Предутренний холодок привел его в чувство. Кое-как он подполз к краю площадки, над которой висел набатный колокол, и глянул вниз. Там творилось нечто невообразимое. На улицах Столицы Нетума впервые за пятьсот лет шел бой. Был прекрасно виден Золотой Дворец, и сразу становилось ясно, что там вовсю хозяйничают враги.
       Поэт застонал и, прижавшись к каменному полу, стал думать о тех, кого он знал и любил в этом доме. И о том, как спуститься и угробить хоть одного Акорсова приспешника. Он ничуть не сомневался в том, кто такие люди в бирюзовом или в чем бы то ни было.
       Пыльный так и не осознал, как он умудрился оказаться у подножия башни. На ногах ли он спустился или ползком, но сейчас он сидел у входа, прислонившись к стене, и понимал, что его мести не суждено свершиться по причине невозможной слабости. Кроме того он видел, что город теперь в чужих руках. Горожане бросали оружие и их сгоняли в сторону Цветной Площади. Что-то слишком много здесь Акорсовых солдат. Очевидно, ночью открыли ворота и впустили в Столицу пару-другую сотен. Но это значит, что Акорсово войско в Нетуме и то же самое происходит во всей северной части степей. Степан не мог не восхититься быстротой и хитроумием Акорса.
       В пробегающей мимо группе мужчин узнали поэта, что-то закричали ему. Но видя, что он не реагирует, подошли сами, сокрушенно покачали головами, подхватили под руки и куда-то повели. Дорогу им заступили парни в бирюзовом. Они что-то орали, угрожали мечами и показывали в другую сторону. Люди, взявшиеся опекать Степана, в ответ орали не хуже, что-то объясняли, показывая на поэта. В конце концов, те, кто преграждал им дорогу, засмеялись и расступились. Неведомые знакомые поволокли Пыльного дальше, в сторону больницы.


       
       * * *

       Едва посветлело небо, на Цветную Площадь выехал сам Нор Брасон в своих самоварных доспехах. С глубоким прискорбием он сообщил безмолвствующему народу о гибели Внедрилия Двадцать Первого и его дочери Элоизы. Он назначил награду тому, кто выдаст нынешней власти Яну, племянницу правителя.
       Нор Брасон объявил себя комендантом города, а своего господина – повелителем Нетума и люди молча смотрели на флаг, взвившийся над Собранием: цветок яблони в окружении сосновых веток на бирюзовом фоне. Знамя Белого Острова.
       А сам Нор Брасон глядел в яркие глаза маленькой темноволосой женщины. Она стояла прямо у помоста, где еще на днях местный сумасшедший читал свои стихи.
       И Нор Брасон, бывший Элиот рассмеялся, глядя в эти глаза. Но смех быстро иссяк. Совсем не то он хотел увидеть. Только отвращение. Только ненависть. Ни капли страха или раскаяния. Или любви. Он протянул руку, желая отдать приказ схватить девушку. И отдернул, как от кипятка. Слишком невозможно было распоряжаться этой жизнью, пока рядом ее защитник.
       Соперник Элиота щелкнул пальцами – и флаг эффектно сгорел вместе с флагштоком.
       Когда комендант снова глянул перед собой, обоих уже не было видно.
       Призвав народ к благоразумию и повиновению и посоветовав расходиться по домам, Нор Брасон покинул площадь.
       Люди воспользовались его советом.
       Над городом повисла тишина, нарушаемая вскриками и плачем тех, кто потерял своих близких в эту ночь.
       Взбудораженный город был полон самых мрачных ожиданий.
       Солдаты Акорса долго еще шарахались по улицам и дворцам, выискивая отвернувшихся от их господина изменников и Яну, стибрившую у него же нечто крайне ценное. И время от времени, снова нарываясь на мордобой.