Совершенно верно

СОВЕРШЕННО ВЕРНО.

Раньше я не хотел идти в школу. Я всем так и говорил. Когда меня спрашивали: «Хочешь ли ты идти в школу?», - я отвечал, что не хочу. А все очень удивлялись или весело смеялись, как будто я что смешное говорил. А я не потому в школу идти не хотел, что учиться не хочу. Я люблю, когда мне мама или папа книжки читают, или когда мне папа что-либо интересное рассказывает. Да и школу, в которую я должен был пойти, все хвалили. Потому что там даже бассейн есть и кружков и секций много. И, конечно, я понимал, что всё это очень здорово. Только ведь в школу просыпаться надо рано, а я страсть как этого не люблю. Вот поэтому мне и не хотелось в школу. Хотя папа мне и объяснял. Что у школьников мозги лучше развиваются, чем не у школьников. Это потому, что школьники их тренируют. Задачки разные решают, правила учат. А те, кто в школе не учится, те свой мозг не тренируют и растёт он у них хилым, гладеньким и с малым количеством извилин. А извилины для ума самое главное. Это всё равно, что мышцы для рук или для ног. А мышцы ведь тоже развивать нужно. А если не развивать, то и вырастешь дохляком. Папа у меня вообще очень складно говорить может, потому что начитанный очень. А книжек читает побольше даже Дрени, хотя тот читает всё, что в руки не попадёт. Только Дреньки всё равно папу моего уже не догнать. Дренька и читать то научился всего как два года, а мой папа ой-ой сколько. Его, то есть папу, и мама постоянно ругает за то, что он читает и читает, а по дому ничего не хочет делать. В общем, у папы мозг конечно очень тренирован. И если бы его, мозг то есть, можно было бы видеть, то все бы наверняка любовались мощным мозгом моего папы. И мама бы восхищалась папиным мозгом, а не ругалась за его пристрастие к чтению. И слова папа тоже умеет находить самые нужные, такие, что с ним и не согласиться нельзя. Я и соглашаюсь. Только ведь одно дело соглашаться, и совсем другое самому всё прочувствовать. Вот и со мной тоже самое было. Пока я не почувствовал папиной правоты, я так и ходил в школу с неохотой, хотя мне там и было интересно. А прочувствовал я папины слова тогда, когда почувствовал, как у меня извилин прибавляется от учёбы. Это на самом последнем уроке случилось. И в самом конце урока. Мы уже все уставшие были и наша Татьяна Ивановна, это учительница наша, встряхнуть нас решила. Это она так говорит, когда нам всякие вопросы на сообразительность задаёт. И нам от этих вопросов очень весело, потому что сама Татьяна Ивановна очень весёлая и когда учит нас, то лицо у неё такое, словно у моей мамы, когда она со щенками Римкиными возится. Римка это собака моя и у неё щенки есть. Но я не буду сейчас нипро Римку, ни про её щенков рассказывать, хотя они у неё очень симпатичные и один больше другого раза в два, потому что весь в папу своего, маленький в Римку. Ну, я не буду отвлекаться, а то так и не расскажу, как заметил, что у меня мозги растут. А для этого я должен сначала рассказать про нашу учительницу. У нас самая весёлая и самая молодая учительница в школе и мы её очень любим и задачки, которые она нам даёт, тоже с удовольствием решаем, потому что это на игру похоже. Вот и в тот день Татьяна Ивановна сказала нам:
- А ну-ка, братцы-кролики, встряхнёмся немного.
И предложила нам задачу про яблоки, которые надо было разделить между пятью девочками, так, чтобы всем досталось поровну и одно яблоко чтобы обязательно осталось в корзине. А яблок то было тоже пять, как и девчонок, а не шесть. И все мы сразу думать стали. И от этого такая тишина установилась, как в пустом классе. Так уж мы напряжённо думали. И вот в этот момент я почувствовал, как у меня в голове что-то новое образовалось. И я так ясно понял, что надо одно яблоко оставить в корзине и отдать эту корзину одной из девчонок, что мне даже весело стало, как будто я какое открытие совершил. Хотя, может так оно и есть. Ведь найти решение задачи это всё равно что сделать для себя открытие. Да, для себя, но всё-таки открытие. И в этот радостный момент я и понял, что у меня в голове извилин стало больше. Мне даже захотелось об этом рассказать всем. Про извилины то есть, а не про девчонок. И я поднял руку и увидел, что моя рука единственная. И даже Дреня, который у нас самый умный, такой умный, что даже в очках ходит, и тот ещё не сообразил, что надо делать, чтобы никого из девчонок не обидеть. И Татьяна Ивановна подняла меня и я ответил. Только не про мозги свои, хотя мне и хотелось про них рассказать. Поэтому я всё же рассказал про девчонок, вернее даже не про них, а про яблоки, которые они получили. И учительница меня похвалила. И хотя она сказала всего два слова, потому что звонок прозвенел, но мне её слова очень понравились. Она сказала вот что:
- Совершенно верно.
И я ещё раз в тот миг убедился, что мозгов у меня прибавилось, что мой мозг стал красивее и у моего мозга образовалась новая извилина. И я очень пожалел, что в зеркало нельзя увидеть как вырос мой мозг, как он изменился в лучшую сторону. А Татьяна Ивановна ещё раз повторила своё «совершенно верно» и отпустила нас по домам. А я вслед за ней эту фразу повторил про себя: «Совершенно верно, совершенно верно». И мне эти слова показались просто музыкой для души. А тут ко мне подошла Катька и восхищённо проверещала:
- Ой, Славик, и как это ты так хорошо догадался разделить яблоки между девочками.
А Максик сказал:
- Это потому, что он их представил чётко.
Я не знал, кого он имеет в виду, девчонок или яблоки, но всё равно очень резонно возразил ему:
- А чего тут представлять то? Девчонки они и есть девчонки, яблоки они и есть яблоки. И дело вовсе не в яблоках и уж, конечно, не в девчонках. Просто у меня мозгов прибавилось.
Я вовсе этого и не хотел говорить. У меня это выскочило случайно. И я подумал, что мои друзья просто обсмеют сейчас меня, но никто даже не улыбнулся. И не потому, что боялись меня, а просто все очень удивились и потому задумались. А Дреня, сняв очки, задумчиво произнёс:
- Да, конечно, какая то цепь из аксонов и нейронов наверняка составилась. А значит можно говорить и о качественных изменениях в мозге.
И хотя Дреня высказался очень грамотно, я всё-таки на него обиделся за такие слова. Потому что выходило, будто я просто робот с какими то схемами в голове, а не человек растущий и мыслящий. Но спорить с Дренькой и возражать ему не хотелось и я просто отвернулся. Чё с ним связываться то. Настроение хорошее себе портить. Смотрю, а Колян стал щупать свои руки с задумчивым видом. А потом вдруг все объявляет:
- А у меня сегодня мышцы на руках выросли. Потому что я на турнике подтягивался.
А Максик поковырял у себя в носу задумчиво и достал оттуда козюльку. Посмотрел на неё глубокомысленно и объявил:
- Это потому, что мы растём.
А Катька посмотрела на всех нас и очень серьёзно сказала:
- А у меня тоже мозги выросли, хотя я и не решила задачку.
И никто не стал спорить с ней по этому поводу и никто не стал смеяться. Наоборот все стали говорить, перебивая друг друга:
- И у меня тоже мозги выросли.
- И у меня.
- И у меня.
А Колян, когда все выговорились, сказал с очень задумчивым видом:
- А что ж, у меня тоже мозги выросли.
А я сказал совсем как Татьяна Ивановна:
- Совершенно верно.
И тут мы хором стали повторять:
- Совершенно верно. Совершенно верно. Совершенно верно.
Мы повторяли эту фразу на все ладу, будто пробуя её на вкус. Мы повторяли её и громко и тихо, растягивая слова как тянучку и бросаясь ими как голышами. И когда мы пошли домой, то продолжали чеканить эти два слова словно марш. Потом мы стали распевать эту фразу быстро и весело, словно ехали на поезде, потом горделиво и с достоинством, потом озорно и проказливо. Мы распевали своё «совершенно верно» лазая по вертикальной лесенке, что находится на нашей площадке и почему то называется шведской, хотя и поставлена нашим домоуправлением. Мы распевали эту ставшую для нас сакраментальной фразу даже разгуливая по бревну, который называется брусом. Мы пели её на разные мотивы меняя тембр и тональность. Мы фантазировали как могли. Мы повторили эту фразу наверное несколько тысяч раз и совершенно не устали и нам нисколько не надоело, потому что мы были горды тем, что растём, растём каждую минуту, становимся лучше, умнее, сильнее. Нам было весело и мы пели. Неважно, что наша песня состояла всего из двух слов. Ведь мы то знали истинный смысл и цену такой короткой и такой, в месте с тем, ёмкой фразы. Ведь совершенно верно означало верно в совершенстве. И мы пели и пели:
- Совершенно верно. Совершенно верно. Совершенно верно.
КОНЕЦ.