Книга I
Часть 1
«Загадка»
Тика каждый день приходила туда и остановившись смотрела. Не важно на что, главным было поймать это ощущение снова. Возникая, словно невидимые волны из таинственной кривизны пространства, оно касалось девушки, поражая всё её существо. Тика перемещалась, ловя трепетные дуновения странного, приходящего извне чувства, меняла позиции, чтобы разнообразить угол обзора, но, по сути, неизменно двигалась по кругу.
Потом произошло это….
Сначала это был сон. Как часто случалось с ней, Тика погружалась очень глубоко в сновидения и, проснувшись, ничего не помнила кроме тревоги, сопровождаемой чувством озадаченности. Но этот сон был особенным: повторяясь изо дня в день, он эволюционировал, проявляясь все чётче в её сознании, и, наконец, однажды стал казаться явью. Явью «по ту сторону».
Вслед за сном пришли голоса. Знакомые-незнакомые ей, вкрадчивые и так походящие на собственные мысли, они говорили о том, что должно произойти, о том, что прежде них в пластичных, текучих символах поведал ей сон.
Постепенно Тика стала им верить.
Потом сон сбылся.
Просто отворилась дверь и к ней в прихожую втолкнули ребёнка – странную девочку мало чем походящую на человека. Всё, что успела разглядеть Тика – это только руки, направившие ребёнка, и после, дверь захлопнулась, придавленная с обратной стороны.
«С той стороны» - подумала Тика, и стала разглядывать ребёнка.
Несколько недель голоса, мерцающие в голове чужим навязчивым эхо, сообщали ей, что она должна заботиться об этом создании, что это важно. Девушка мало что понимала, но была с ними согласна, и, когда задумалась почему, решила, что это нечто вроде нереализованного доселе материнского инстинкта.
В первые же дни пребывания у неё ребёнка, к своей большой радости, Тика обнаружила, что в её жизни почти ничего не изменилось, так как девочка сама заботилась о себе, была нелюдима и редко выходила на открытое пространство, всё более предпочитая гардеробную в дальнем углу спальни. Тике только и приходилось, что покупать больше продуктов, да привыкать спать на одной стороне кровати – её подопечная иногда, среди ночи, приходила и устраивалась рядом.
Единственной соседке, с которой девушка общалась, сама не зная почему, она сообщила, что завела кошку. Если честно, это не сильно отставало от правды, так как девочка походил на антропоморфную версию крупного представителя семейства кошачьих, предки которого волею судьбы разок скрестились с броненосцем. Густой жёсткий мех, яркий полосатый окрас, кожистый панцирь на суставах и выпуклых частях тела…. и всё такое.
С появлением Киприды (из снов Тика знала, что ребёнка зовут именно так), девушка обнаружила ещё одну новую странность: неведомо откуда, сами собой в её голове возникали новые знания. Чаще это была некая информация, походящая на что-то позабытое, но внезапно всплывающее в сознании, если Тика задавалась вопросом. Реже были картины – фрагменты пространства, на миг схваченные чьими-то глазами, создающие впечатление, словно в её голову имплантировали чужие мечты.
Всё эти события, и её реакция на них, подтверждало давние подозрения Тики, касаемые и её собственной природы. Хотя, в отличие от ребёнка, девушка внешне ни чем от людей не отличалась, однако, на самом дне её души всегда дремало знание о том, что она не принадлежит к людскому роду. Или, по крайней мере, не совсем принадлежит.
Но, всё же, самое главное для неё так и оставалось загадкой.
Вот уже два года, с тех пор как Тика переехала в эту квартиру, которую (как подозревала девушка) ей купила мать, чтобы поскорее от неё избавится, она каждый день приходила на одно и то же место. Это был перекрёсток, затерянный во дворах «старого фонда», где большинство зданий стилем напоминало сталинский классицизм. Даже не совсем перекрёсток – улицы там и правда разбегались на четыре стороны, но средокрестием служили не скрещенные прямые дорог, а кольцо. Приходя туда, Тика замирала, то вглядываясь в ряды вытянутых прямоугольных окон дома, чуть прикрытых антуражем старых платанов, то наблюдая за тем, как стрелки башенных часов углового здания медленно ползут от одной цифры к другой. В эти минуты её охватывало какое-то таинственное чувство, приносящее наслаждение и покой. Девушке казалось, что где-то здесь, в окружении строгих зданий прошлого века, её дух может касаться умиротворённости, украдкой, либо с таинственным запредельным ветром выползшей из тени пространства.
То, что из-за Киприды не нужно было особо менять ритм своей жизни, бесконечно радовало Тику, ведь она могла по-прежнему каждый день приходить туда, в свою страну-фантазию кольца-перекрёстка, чтобы почувствовать присутствие чего-то неведанного, потерянного либо оставленного кем-то среди этих стен.
И всё же…
**
«Общество»
Даже в этом мире есть Таинственные города – города, которые живут двойной жизнью. Одна из этих жизней – то, что на виду: вечно спешащие куда-то люди, грохочущий транспорт, сетки улиц, пестрящие неоном витрины, начало и конец рабочего дня, развлечения по выходным. Другая – та, о которой не знает никто, кроме её участников – таинственных обитателей.
Об этой стороне можно сказать лишь одно, точнее описать только так: случается, когда, попав в город, человек вдруг начинает понимать нечто особенное, следуя достоверности своих ощущений. Дело совсем не в том, что именно этот город волею судьбы или случая совпал с прообразом «града небесного», зашифрованного архетипом в человеческое сознание, нет. И не в том, что он шедевральная, щекочущая людскую эстетичность целокупность улиц и площадей, разбросанных хаотически или согласно высшему плану честолюбивых градостроителей прошлого. По какой-то странной причине, человек вдруг осознаёт, что за всеми этими причудами архитектуры скрывается огромная, дышащая душа. Именно тогда он и понимает, что находится не в городе, а в чреве монстра - гигантского чуть шевелящегося Левиафана. Это и есть чувство прикосновения к Таинственной жизни города, к «потусторонности».
За пустыми, тёмными глазницами окон, и за стенами, в лабиринтах теней холодных анфилад, в тенях кривых сумеречных улочек и зелёных петлях уютных скверов есть свои обитатели. Это Общество – те, кто с начала мира, незаметно следует по линии вензеля времени, теряющейся в бесконечности. Далеко не простой смертный, может ощутить их присутствие прикосновением холодного озноба на коже и внезапным страхом, вдруг обнимающим сердце и порождающим желание поскорее убраться из того или иного места. Простой же смертный и вовсе не почувствует ничего, кроме обычного позыва переместиться куда-нибудь ещё.
Общество шагает эпохами, дыша веками. Оно сплетает из паутинок тёмной сути своих обитателей душу города, превращая его в титана, наделяя соком вечности нагромождение каменных исполинов, подземные рукава тоннелей и холодные, влажные мостовые. Тяжесть этой души копится с годами, прогоняя липким страхом тайн бездны всех нежданных гостей и уплотняя границы пространства, которое Общество выбрало своим пристанищем.
Укрытые дланью таинственности, обитатели Общества существуют, истово следуя своим законам, перемещаясь вместе с тенями, наблюдая и не подпуская к себе и на милю существ, обременённых тёплой кровью и полнящейся жизнью сутью. Там каждый на своём месте, с печатью совей судьбы и своими табу. То, что неизменно движет ими, заставляя продолжать свой путь в царстве сумерек, не жизнь – иная боль.
**
«Чужая для своих»
Тика стояла на троллейбусной остановке и изредка косилась в их сторону.
Небо начало темнеть, пространство мерно заполнялось сизой темнотой, приправленной щедротами городского смога. Транспорта не наблюдалось уже около часа, а такси не было предусмотрено её бюджетом. Девушка снова покосилась на них, но на этот раз вышло не осторожно и её любопытство заметили.
Вначале это были недоумённые взгляды, потом пристальное внимание. Знание о том, кто они, всплыло само собой, словно Тика всегда это знала. Она так же поняла, что рано или поздно должна была с ними сойтись. Кажется, вышло рановато….
«Киприда – твоя тайна! Спрячь даже мысли о ней». - настоятельно подсказал голос в недрах головы, который, последнее время, Тика стала полагать наконец обретённой и мерно возрастающей мудростью.
Они направились к ней, с каждым шагом становясь всё чётче, словно выходили из сумеречного занавеса складок пространства. Когда они приблизились, Тика затаила дыхание. Их было трое: маленькая хрупкая девушка с большими кошачьими глазами, подстриженными под короткое «каре» темными волосами и прозрачными стрекозиными крылышками за спиной, и два парня, один из которых походил на ботаника, другой – на спортсмена. Облик «ботаника» был немного смешным из-за бридж, какие носили в конце 19-го века и круглых очков того же периода, прицепленных на чуть вздёрнутый острый нос, улыбку так же вызывала его лохматая соломенная шевелюра и постоянно подрагивающий в нервном напряжении длинный кожистый хвост. «Спортсмен» был высокого роста и очень привлекательного атлетического сложения. Окинув взглядом его красивый торс, обтянутый трикотажным батником, коротко остриженные светлые волосы и приятное лицо, на котором ярко горели зелёные глаза хищного зверя, Тика почувствовала, как по её телу прокатила волна непривычного трепета.
«Так может притягивать только к себе подобным» - услужливо подсказала ей объяснение мудрость, и девушке с трудом удалось погасить глубокий вздох.
- Недавно здесь? – первой заговорила с ней девушка-стрекоза. – Мы тебя раньше не замечали.
Сразу не придумав, что ответить, Тика растерялась и, по инерции попятилась.
- Да не бойся, - мило улыбнувшись, сказал «ботаник», - Мы своих не трогаем, территориальные войны в прошлом.
Продолжая отступать, Тика вдруг уперлась во что-то твёрдое. Замерев, она с испугом воззрилась на незнакомцев. Их, почему-то, было только двое.
«Кажется, меня лишили возможности бежать» - метнулась в её голове мысль, рождённая догадкой, что «спортсмен» как-то быстро переместился и преградил ей дорогу.
- Сава, пропусти её, пусть бежит, если хочет. – с деланным равнодушием молвила крылатая девушка.
Тика всё-таки глубоко вздохнула.
- Я не хочу. Просто…. мне немного неловко. – собравшись духом сказала она.
Понаблюдав за ними, «ботаник» фыркнул.
- Так и будем торчать здесь, прямо на улице, до второго пришествия? – с явным нетерпением выпалил он.
- Пошли в Пристанище, - сказал до сих пор молчавший Сава-спортсмен, осторожно развернув Тику за плечи и подтолкнув вперёд, - Там познакомимся и поболтаем.
Воздух впереди Тики вдруг сгустился, замерцал и помутнел. От неожиданности она снова сделала шаг назад, наступив на ногу идущему следом Саве.
- Ты чего? – удивлённо молвил нелюдь, уперев руку ей в спину.
- Что это? – испуганно заверещала Тика, помимо собственной воли ступающая в какой-то мутный пространственный кисель.
- Ты что, - возмутился идущий слева от неё «ботаник», - Не умеешь мерцать?!
В одно мгновение всё вокруг снова стало нормальным – дома вдоль дороги, снующие мимо машины, деревья и кусты с чуть пожелтевшей листвой.
- Тогда пойдём по «человечески». – деловито сказала девушка-стрекоза и, посмотрев на Тику, добавила, - Странно, тебя что, не научили?
- Нет. – просто ответила та.
- Нонсенс для «обитателя». – вставил своё слово Сава.
- Ходить так стрёмно. – недовольно протянул «ботаник».
Он ныл все двадцать минут, пока они шли.
**
«Пристанище обитателей»
Это была многоэтажная «свечка» обнесённая забором из огромных железобетонных квадратов, какими часто отгораживают зоны строительства. Тика знала об этом доме то, что «объект заморожен до окончания расследования специальной комиссии». Такими данными она располагала потому, что несколько лет назад, когда её мать подбирала ей квартиру, этот строящийся дом был одним из вариантов. А «заморозили» его по причине того, что при закладке фундамента строители как обычно отклонились от проекта, и переборщили с экономией материала. Близлежащий карасун сделал своё дело, и ещё недостроенное здание стало плавно оседать, за пол года погрузившись в объятия родной планеты до уровня окон первого этажа.
Пока они шли в загадочное «Пристанище», проходя через стены, которые на поверку оказались и не стенами вовсе, а каким-то мутным заслоном, и странно перекрещенные лестницы, образующие трёхмерный лабиринт уже внутри самого здания, Тика думала о том, как человеческая вороватость и жадность зачастую играют на руку обитателям «Тёмной зоны». Нелюди явно чувствовали себя здесь вальяжно, зная, что ни один хомо сапиенс сюда и носа не покажет, боясь попасть под обвал в перекошенной и потрескавшейся многоэтажке.
Когда они подошли к лифтовой шахте, девушку посетили неприятные сомнения, но глядя как её спутники смело ступили на платформу, она тоже отважилась, делая шаг. Заскрипели канаты, и платформа достаточно бодро поехала вверх.
- А разве в дом проведено электричество? – не удержалась Тика от вопроса.
Вся троица воззрилась на неё как на идиотку.
- А зачем нам электричество? – усмехнулся ироничный «ботаник».
- Чтобы телек смотреть. – огрызнулся на него Сава. – Давно говорил Хенселю, давай с соседнего дома кабель переброшу и тарелку установлю, а он упёрся. Поборник традиций, чтоб его!
- Сава, - вступила в разговор «стрекоза», - Речь ведь не об этом. Даме интересно, какие силы приводят в движение наш лифт. Верно?
Тика кивнула.
- На верхних этажах у нас проживает парочка мускулистых олухов, вроде этого, - она кивнула на Саву, - За еду и постой они посменно обслуживают этот подъёмник.
- Понятно. – сказала Тика покидая платформу, так как «лифт» остановился, а галантный «ботаник» со словами «лейдис фёст», сделал жест рукой, пропуская дам.
Это был большой зал, разделённый на зоны перегородками, естественным образом сохранившимися ещё от трудов незатейливых строителей-людей. Освещались эти зоны по-разному: где масляными лампами, где чуть чадящими факелами, где фосфоресцирующими сферами, а где и вовсе светлячками, собранными в стеклянные сосуды. Бетонные полы были устланы толстыми коврами в основном восточного дизайна, многие стены превращены в имитацию витражей стиля «арт нуво», некоторые просто увешаны крупными стеклянными бусинами, что позволяло отражать свет, обыгрывая освещение. Тике показалось, что здесь очень мило и уютно.
Её спутники уверено направились вправо, где перегородки создавали что-то вроде алькова, в котором помещался квадратный столик. В бра, прикрученном к стеклянной стене, имитирующей дождевые потоки, бились яркие, люминесцирующие изумрудной зеленью жуки, происхождение которых было для Тики тайной.
Когда они расселись, «парни» сразу отправились за напитками к барной стойке, что находилась метрах в десяти справа по диагонали.
- Вообще-то, Сава наш лидер. – от чего-то вдруг заговорила «стрекоза». – Это он предложил подойти к тебе, заметив, что ты нас видишь.
- Меня зовут Тика. – пожав плечами, ответила девушка.
- Оу, сори. Я Вита, а лохматый пентадемон зовётся Кира.
- Какой демон? – удивилась Тика, впервые услышанному слову. Не смотря на то, что она училась на третьем курсе отделения «религиоведения», подобный термин ей ни разу не встречался.
Вита покачала головой и, видимо для удобства, загнула свои прелестные крылышки вперёд, обернув их края вокруг плеч и талии.
- Ты что, совсем не в курсе?
- Вроде того…. Про себя-то я давно знаю, но вот о том, что есть другие, да ещё и сообщество…
- Общество. – перебив, поправила её Вита. – Такие как мы, между прочим, поселились на этой планете прежде людей, и…. – она сотворила высокомерную мину, - Думаю, переживём их.
Тика снова пожала плечами.
- А пентадемон, - продолжила «стрекоза», - Означает, что он на пять частей демонических кровей, и только на одну человеческой. А Сава триптадемон, но из-за силы и крутой родни стал лидером нашей группы.
- Я так понимаю, чем больше демонических частей, тем ты знатнее?
- Угу. Плюс способности и семья. – Вита подперла голову рукой. – А ты насколько?
- Думаю, на половину.
- Слабовато.
- А вдруг мой папаша был жутко крут? – усмехнулась Тика.
Вита тоже хмыкнула.
- Исходя из интенсивности вибрации ауры твоих демонических сил, этого не скажешь. Хотя, они проявляются со временем. Тебе сколько лет?
- Девятнадцать.
- Мой любимый возраст. – громко произнёс вернувшийся Сава, ставя на стол два бокала.
**
Часть 2
«Притяжение перекрёстка»
Спустя две недели Тика снова стала ощущать, что в её жизни ничего не изменилось. Она присматривала за Кипридой, ездила на работу в библиотечный архив, куда год назад устроилась на пол ставки, посещала Пристанище и, конечно же, ежедневно приходила на свой заветный кольцо-перекрёсток. Единственное, что последние несколько дней стало её тревожить, это искушение совсем перебраться «на ту сторону», в царство Ночных обитателей. Останавливало только сомнение в том, хочет ли она поменять уже устоявшийся жизненный уклад и забота о Киприде. Мысли о работе и предстоящей в январе сессии, напротив, вдохновляли сделать решительный шаг в манящий мир сумерек.
Чувство притяжения к триптадемону Саве, к чьей группе она пока неофициально примкнула, немного настораживало её, так как Тика была из тех, кто старался не допускать в своей жизни ничего лишнего. Она сильно сомневалась, нужно ли ей продолжать флирт с лидером, однако привлекательный атлет всё более разжигал в ней страсть.
Просидев в «баре» Пристанища около трёх часов, и заметив, что время уже за полночь, Тика засобиралась домой. К её удивлению, Сава вызвался её проводить (чего прежде никогда не случалось). В ответ девушка, как обычно, пожала плечами.
Пока они мерили шагами ночные улицы, Тика поняла, что ей необходимо прямо сейчас посетить перекрёсток. Чувство было настолько захватывающим и одаривало сладостным предвкушением, что она была просто не в силах противиться.
- Давай сделаем небольшой крюк. – предложила она своему спутнику. – Мне будет приятно пройти мимо одного места.
- Пожалуйста. – ответил он, кивнув. – Я никуда не спешу.
Как обычно, достигнув «кольца», по которому кружили редкие машины, Тика замерла, глядя на башенные часы. Простояв так несколько блаженных для неё минут, девушка повернулась на права, к старому дому цвета охры с рядами вытянутых, прямоугольных окон. Глубоко вздохнув, она замерла. На этот раз, к чувству прикосновения умиротворённости добавилась тяга куда-то вглубь, в гущу настроения, что приносил ей вид этого здания.
- Давай посмотрим, что там во дворах? – вторя её желанию, предложил Сава.
Тика кивнула, и они направились к дому, обходя его слева. Внутрь двора вела массивная арка, пронзившая всю толщину здания. За ней располагалась традиционная детская площадка с качелями, утопающая в беспорядочно разросшихся кустах, по периметру и возле подъездов росли большие деревья, но не такие древние и «породистые», как те платаны, которые Тика всё время созерцала с внешней стороны дома.
Они немного беспорядочно походили туда сюда по безлюдным «закулисам» перекрёстка в поисках точки сгущения ночной тишины. Саве показалось, что это место возле скамейки, которая пристроилась у ствола старой вишни, Тику же манило подняться по лестнице того подъезда, который умостился в правом углу дома.
Так как кавалеру не пристало спорить, они погрузились в угловой подъезд и начали медленный путь вверх по ступеням. Поднимаясь, Тика вела рукой по перилам, чувствуя под пальцами неровности выкрашенного в коричневый дерева. Наконец, в месте сгущения чувств, она замерла напротив высоких двустворчатых дверей на четвёртом этаже.
- Да, - спокойно сказал триптадемон, - Там никто не живёт. Причём давно.
Повинуясь внезапному порыву, девушка сделала шаг вперёд и толкнула дверь. Та отворилась, даже не скрипнув.
- Странно. – сказала она проходя внутрь, - Почему не заперто.
- Потому что пора поменять замок. – ответил Сава проведя рукой по защёлке, хмыкнув и, почти сразу, зажигая над ними фосфоресцирующий огонёк.
Внутри их встретил промозглый холод покинутого жилья, который хоть и не замораживал кожу, но оставлял на ней противные мурашки, что появляются от озноба идущего из нутрии тела. Здесь были традиционные для «старого фонда» высокие потолки, вместо обоев стены украшала накатка. Тику немного встревожили силуэты мебели, укрытые светлыми пропыленными чехлами. Они походили на заблудившихся, уставших привидений, бездумно примостившихся здесь и позабывших кто они такие. Ещё ей вселял трепет камин гостиной, чей чёрный зев, казалось, открывал проход в средоточие тьмы.
Обойдя все три комнаты, и заглянув даже на кухню, где под ногами мерзко скрипела потрескавшаяся плитка, жалуясь на своё керамическое одиночество, они вернулись назад в гостиную. Тика вздохнула.
- Не знаю, зачем мы сюда пришли. – она поняла, что здесь не было даже искры того волшебного, искусительного чувства перекрёстка.
Оказавшись возле неё совершенно бесшумно, как давеча на остановке, Сава наклонился, прошептав ей в самое ухо:
- Зато я знаю.
Он крепко стиснул её плечи, не допуская даже намёка на сопротивление.
**
«Киприда»
Как она могла объяснить им, что ей ничего не нужно? Ни лакомств, ни милых одёжек, ни игрушек, ни забав, ни заботы вообще. Всё, чего хотелось Киприде – это чтобы всё, что зовётся этим миром, оставило её в покое.
Она уже позабыла, сколько лет вынужденно обитала рядом с ними, а они, иногда осознанно, иногда не замечая, впитывали драгоценное излучение её духа. Она всегда была нужна им, они ей – никогда нет. Некоторые из них, как например её новая опекунша Тика, по незнанию даже не замечали влияния силы Киприды на их сознание. Они полагали, что изменения, произошедшие и продолжающие с ними происходить, это само собой разумеющийся процесс становления личности, либо качественный сдвиг, который является исключительно заслугой их воли и трудолюбия.
Киприде было не важно, понимают и ценят ли её те, с кем ей приходилось жить рядом. Все их реакции и мысли древнему ребёнку были абсолютно безразличны, а всё, чего она желала – это оказаться в месте, где ничего и никого нет, в месте абсолютной умиротворённости.
Тихо скрипнула дверь, и этот замкнутый в стены участок пространства снова перестал принадлежать только ей. Пришла девушка с грустным сердцем по имени Тика, девушка, которая всё время ищет то, чего нет.
Киприда улыбнулась, представив образ своей опекунши в виде призрака человека, пытающего схватить ладонью призрак бабочки.
**
«Таинственный нелюдь»
Его происхождение было предметом постоянных споров, домыслов и сплетен, о способностях и талантах – можно было только гадать. Однако, всеобщее уважение и высокий статус в Обществе говорили в пользу тех, кто был склонен к преувеличению. В любом случае – Геро являл собой весьма загадочную персону.
Когда он зашёл в гостевой зал Пристанища, собравшиеся выдохнули деликатную волну шёпота.
Его высокий худощавый силуэт неспешно двинулся к барной стойке. Не замедляя шага, лёгким манерным жестом Геро поджёг сигарету, потом махнул бармену и, когда достиг цели, его уже дожидался напиток.
Тика наблюдала за ним из тени, густо напитавшей небольшой альков, где находился столик её компании. Она поразилась тому, что с появлением незнакомого нелюдя её на миг охватило чувство, возникающее только на кольце-перекрёстке.
Заметив её внимание, Сава легко толкнул девушку локтем.
- Он в этом мастер. – триптадемон хмыкнул, - Как и в искусстве обламывать.
Нехотя переведя внимание на соседа по столику, Тика отстранённо спросила:
- О чём это ты?
Сава сотворил такую улыбку, словно уличил ребёнка в краже яблока.
- Вон о том светловолосом очаровательном незнакомце. – сказал он и, сделав небольшой глоток из своего пузатого бокала, продолжил, - Это один из его многочисленных талантов, Тика, - способность мгновенно очаровывать кого угодно. Но всех очаровавшихся всенепременно ждёт большой облом, ибо этот франт на поверку истовый монашек.
Тика подперла подбородок рукой и, коварно улыбаясь, спросила:
- Ты лично проверял?
Триптодемон рассмеялся в голос, обратив на себя внимание некоторых посетителей Пристанища.
- Следи за мной очень внимательно. – успокоившись сказал он, и резко поднялся.
Сделав несколько крупных шагов, Сава оказался возле незнакомца и, со словами «Приветствую Вас, дорогой брат Геро», обнял его.
Через минуту все уже сидели за одним столом. Застигнутая врасплох сильной волной чувства кольца-перекрёстка, Тика даже не успела смутиться. Но оно оказалось мимолётным настолько, что напомнило ей укол слабого электрического разряда. Переживая трагедию очередного «отлива», она совсем не обратила внимания, что скользнув по присутствующим лёгким взглядом, вновь прибывший повернулся к Саве, не удостоив компанию даже парой приветственных слов.
- Как здоровье нашей матушки? – наполняя бокал брата скотчем, спросил Сава.
- Сносно. – холодно ответил тот, продолжив разговор на каком-то непонятном языке.
Видимо, оскорбившись, или почувствовав себя «не в своей тарелке», тикина соседка инсектодемон Вита, пробормотав что-то про напитки, отправилась к барной стойке, по пути нервно трепеща своими прозрачными крылышками. Теперь Тике ничего не оставалось, как украдкой разглядывать незнакомца.
У него была аристократическая худоба, длинные, ниже плеч, светло бежевые волосы с пепельным отливом, большие миндалевидные глаза светло-фиолетового цвета, небольшой нос и аккуратные, строгие губы. Когда Геро пару раз сдержанно улыбнулся, видимо реагируя на слова брата, Тика обратила внимание, насколько улыбка меняет его лицо. Как будто осознанно играющая тень, она превращала этого надменного нелюдя в мягкого характером человека, словно заставляла плясать под свою дудку его строгие холодные черты.
Тика поймала себя на том, что Геро её притягивает и отталкивает одновременно.
**
«Напрасная встреча»
Он стоял, прислонившись к охристой плоскости стены одного из домов кольца-перекрёстка Тики, и курил. Ссутулившись, длинные светлые волосы распались на беспорядочные пряди, из подвёрнутого рукава джинсовой рубахи выглядывала худая, даже какая-то хрупкая рука.
Тика замедлила шаг, она понимала, что это не совпадение.
Сделав очередную затяжку, Геро стрельнул окурком в кусты и сразу потянулся к карману. Там скрывалась пачка, из которой нелюдь извлёк новую сигарету. Когда он двигался, даже сквозь просторную одежду становилось заметно, насколько у него худые, острые плечи.
Оказавшись в паре метров от него, Тика остановилась.
- Ищешь свою душу? – не глядя на неё, сказал он и, затянувшись, добавил, - Напрасная затея.
Почувствовав позыв, как часто с ней бывало в этом месте, Тика посмотрела в сторону линейки окон последнего этажа. От этого на миг ей стало спокойно и хорошо, но ощущение практически сразу исчезло, словно случайный ветерок, и щекочущая пустота снова потянула щупальца к её сердцу.
Не отрывая взгляда от окон, Тика вздохнула.
- Чувствуешь покинутое жильё. – сказал утвердительно Геро и хмыкнул, - Почти у всех наших есть этот дар. Без него было бы сложно расселяться.
- Наверное…. – шёпотом произнесла девушка, всё ёщё чувствуя тоску и притяжение. – Что Вы говорили про душу?
- Что глупо искать несуществующее. – говоря это, он смотрел на свою руку, которая держала тёмную дымящуюся сигарету.
Ещё какое-то время растерянно на него поглядев, Тика перевела взгляд на башенные часы. Её одолевало ощущение, что ещё немного и этот септадемон станет ей совершенно невыносим. То немногое, что она не терпела ни в людях, ни в демонах, это деланная важность.
Ни с того ни с сего, Геро хмыкнул.
- На той стороне, - он кивнул в направлении противоположного дома, - Сразу за углом есть милое кафе. Пока ты окончательно не пропиталась своей неприязнью, можем пойти и попить чайку. – сказав это, нелюдь отстранился от стены, и кинув на Тику один вопросительный взгляд, побрёл через дорогу.
Думая, что делает это зря, девушка пошла следом. Она знала про то кафе – от туда открывался неплохой угловой обзор на здание с башней.
Как ни странно, чай принесли быстро и, отхлебнув маленький глоток и поморщась, Геро обратил внимание на неё.
- И что, если ни секрет, тебя так в этом месте привлекает?
Не поняв, была ли в его тоне ирония, Тика решила начать беседу со своего вопроса.
- А Вам интересно беседовать с тем, чьи мысли Вы заблаговременно прочли?
Геро сотворил лучезарную улыбку, в миг обернувшись героем романтических девичьих грёз.
- Да, иногда мне не нужно спрашивать, чтобы знать, - спокойно молвил он, - Однако, милая, я не обладаю даром телепата. Это эмпатия, причём достаточно слабо развитая.
- Тогда как….
- Рациональное использование своих невеликих талантов, обусловленное ясным умом и многолетним опытом. – не дав закончить ей вопрос, быстро проговорил Геро. – Удовлетворена?
Тика кивнула, почувствовав себя глупо из-за того, что озвучила поспешный вывод.
- Это не праздный интерес, детка, - снова ударился в объяснения септадемон, - Просто с таким феноменом я прежде не сталкивался, и хочу выяснить, не являешься ли ты представителем какого-то нового вида.
Подумав о том, что Сава за раз выдал брату все её секреты, Тика ощутила к нему волну ненависти. Ей вдруг стало жутко неприятно то, что Геро может знать о том, что она пару раз переспала с его братом.
- Я называю это «чувством перекрёстка». - волевым усилием утихомирив свои эмоции, начала она рассказ. – Именно в этом месте ко мне приходит чувство, будто я целостна, и обладаю чем-то особенным. От этого мне становиться как-то хорошо и спокойно и, ещё, я испытываю странное, тонкое наслаждение, которое разливается по всему телу. Иногда это длится несколько секунд, словно касание, порой же я могу стоять и впитывать это блаженство с четверть часа. – девушка пожала плечами, - Вот, собственно и всё.
Тике очень хотелось добавить, что с Савой уже всё кончено, что никто не в обиде и они просто приятели, но она понимала насколько глупо прозвучали бы эти слова.
Выслушав её, Геро неожиданно поднялся. Порывшись в кармане, он извлёк очередную сигарету и скомканную купюру. Бросив деньги на столик, септадемон процедил сквозь зубы:
- Ладно, кажется ничего интересного. – он поджег сигарету и, уже сделав несколько шагов налево по улице, кинул ей через плечё, - Пока.
**
«Путеводная нитка»
- Почему вы постоянно прячетесь в тенях, а Геро может делать всё, что захочет. – озадаченная этим попирающим принцип демократии феноменом, спросила Тика своих приятелей.
Уже минуло более недели с тех пор, как в Пристанище снова объявился септадемон. Глядя на его поведение, можно было предположить, что правила Общества были для него совсем не писаны. Этот вопиющей несправедливости факт всё больше и больше начинал раздражать Тику.
Как обычно, Сава громко рассмеялся.
- Потому что это Геро. С ним даже наша грозная матушка никогда совладать не могла, он до мозга своих железных костей таков, абсолютно не приостановленный.
- Звучит как реклама. – рассмеялась легкокрылая Вита.
- Наверное, у него куча врагов. – предположил Кира.
Явно гордящийся своим старшим братом, Сава нацепил важную мину, деловито молвив:
- Да, имеются, но не из нашего эгрегора. Поговаривают, что в одном из своих странствий, он напряг Хранителей с Чёрного континента.
- Африканских демонов? – постаралась уточнить Тика.
- Ага, дагонских.
Тут в голос рассмеялся Кира, помешав дальнейшим расспросам студентки-религиоведа.
- С чертями, не шутят, верно? – радуясь подвернувшемуся сходству с низшими демонами адских миров, весело спросил он.
- Очень смешно, а главное толерантно. – с каменным выражением лица, отметила Вита.
Ощутив внезапно нахлынувшую скуку, Тика решила отправляться домой. Ей показалось, что в эту ночь не будет больше ничего интересного.
Думая о том, как там Киприда и вызывая образ девочки перед внутренним взором, Тика брела по улицам «включив автопилот». За время проживания у неё странного ребёнка, она достаточно изменилась в плане восприятия и знаний «потустороннего мира», мало того, теперь она могла и себя причислить к числу его обитателей. Правда, девушка до сих пор не понимала, почему именно ей доверили заботу о Киприде.
Ночные улицы ползли медленным матовым пейзажем зазеркалья, изредка привлекая внимание Тики каким-нибудь выступающим цветовым пятном. Она касалась таких феноменов боковым зрением, полностью погрузившись в себя. Попытки осмыслить и представить в виде ясной структуры свои ощущения, изрядно поднапрягли её мозг, который, как считала девушка, настроен на научный лад системой академического образования. К тому же, за последнюю неделю, спектр этих ощущения немного расширился, и прежние наброски труда по самопознанию потерпели крах, не уложившись в отведённые ранее рамки. Тике казалось, что она вот-вот проникнет в суть своего чувства перекрёстка, поймёт значения этих волн умиротворённости и прочтёт ноты приносимого наслаждения, достоверно определив все его тоны. Но едва ей удавалось ухватить эту таинственную нить ультра-эиоций и проследовать по ней разумом до середины, как та утрачивала стабильность, шла волной, а то и вовсе вырывалась «из рук».
Вот и сейчас Тика ощущала «перекрёсток» где-то справа, тогда как географически волшебное место было расположено левее прямой, по которой она шла. Немного сердясь на сбой своей сенсорики, девушка повернула в «манящем» направлении, дабы проверить, что же вызвало этот эффект.
Покосившиеся железные ворота, крепящиеся к столбикам, выложенным из обшарпанного Кирапича, приглашали в глубь череды дворов двухэтажек, выгоревшего светло-жёлтого цвета. Несколько домов были расположены параллельно, остальные стояли по бокам, образуя «проезд» и как бы замыкая собой этот карликовый, жёлто-серый донжон. Тику продолжало манить вправо, туда, где меж домов приютились железные гаражи и парочка сараев. Сама удивляясь своей отваге в гуще этих злачных подворотен, она следовала за тайной своего полудемонического нутра.
Обогнув заброшенный цветник, источающий осенний аромат дубков, девушка стала пробираться в узком проёме между двумя гаражами, опасаясь наступить во что-нибудь непотребное, часто встречающееся в подобных местах. Едва она достигла конца металлических стен, как кто-то схватил её и резко дёрнул на себя, приставив к шее что-то холодное, с зазубренными краями.
- Какого…. – сама удивляясь собственному боевому настрою, басовито прорычала она непристойность в темноту.
Рука дёрнулась, хватка ослабла, дав ей возможность чуть сдвинуться вперёд. Воспользовавшись образовавшимся зазором между ней и злоумышленником, Тика что есть мочи, рывком двинула локтем ему в корпус. Раздалось хриплое «Ох», и сразу следом «Чтоб тебя…».
Звук падающего тела изменил её желание «бежать» на «посмотреть, что там».
**
«Пустой дом»
- Я узнал твой голос. – сказал некто, лёжа в темноте, в гуще какого-то строительного хлама. Его голос был тихим и до боли знакомым.
Тика наклонилась, стараясь разглядеть, кто скрывается за покрывалом сгущенного мрака, непроглядность которого явно была наведенной искусственно. Всё, что она могла пока разглядеть, был силуэт, грудь которого сильно и часто вздымалась.
- Лучше иди, куда шла. – снова послышался голос, в котором на этот раз Тика узнала септадемона.
С ним было что-то явно ни так.
- Что происходит, Геро? – ещё сильнее наклонившись, спросила она.
- Я здесь скрываюсь, а ты можешь привлечь нежелательное внимание. – всё тем же тихим, хрипловатым тоном ответил он.
Тика встала подле него на колени, полностью погрузившись в магический морок, созданный нелюдем. В матово-сером мареве его стало видно чуть лучше: Геро лежал на спине, прижав обе руки к животу, на его одежде проступили тёмные пятна, и он тяжело дышал.
- Вас ранили? – удивлённо спросила девушка. – Кто?
Геро убрал руку с живота и приподнялся, опираясь на локоть.
- Естественно не представители твоей худшей половины. – по голосу было слышно, что он ослаб и очень зол.
- Давайте я Вам помогу. – Тика придвинулась ещё ближе. – Вон в том доме….
- Ты что, плохо слышишь?! – распаляя злость, прорычал септадемон, - Ты мне только навредишь!
Девушка фыркнула.
- Это Вы плохо соображаете! Если Вас ищут демоны, - сказала она, хватая его за руки и потянув на себя, - То могут почувствовать эту магию. Для Вас сейчас лучшее прикрытие, это человеческий срез бытия. – с этими словами Тика выдернула его из мутного киселя тьмы.
К её глубокому удивлению, не смотря на слабость, в своих попытках высвободится, или хотя бы отстранится от неё, септадемон не сдавался до последнего.
Когда Геро всё же оказался на ногах, она спросила:
- Идти сможете? – и, подавив очередной всплеск его слабого сопротивления, обхватила нелюдя за торс.
- Кажется, но не далеко. – недовольно пробормотал он, стараясь не наваливаться на девушку всем весом.
Протиснувшись между гаражей и миновав клумбу с пожухлыми дубками, Тика повела его туда, где отчётливо чувствовала пустое жильё. Она поймала себя на том, что от волнения её чувства обострились и, казалось, даже прибавилось сил. Тика вела Геро в стороне от дороги, там, где сгущались заросли кустов сирени, листва которых уже взялась осенней ржавчиной. Осторожно обогнув отмеченную пустотой двухэтажку и проследовав вдоль дома под самыми окнами, они прошли в подъезд и начали подниматься на второй этаж. Анахроничная деревянная лестница неимоверно скрипела, так, что Тика даже зажмурилась. Ей было не по себе от этого звука и того, что она словно стала чувствовать, как тяжело и болезненно даётся септадемону этот подъём.
С входной дверью разобрался Геро, приложив к замочной скважине ладонь и шевельнув губами, видимо, чтобы произнести какое-то неслышное волшебное слово. В темном пространстве квартиры мебели не оказалось, пустоту разбавляли два перекошенных стула и дырявый матрац, сиротливо прислонивший к стене свои полосатые бока.
По-прежнему поддерживая Геро за талию, Тика стащила матрац на пол. Помогая нелюдю улечься на него, девушка судорожно думала о том, что делать дальше. Однако, словно вторя её нужде, начали высвобождаться до селе не требовавшиеся резервы, и она почувствовала, как где-то в глубинах духа просыпается уверенность в том, что со всем можно справится. Тика стала осматривать покалеченного Геро, ощущая, как эта уверенность планомерно превращается в знание, руководствуясь которым, она сможет исправить все изъяны тела, распростёртого перед ней на старом матраце. Ей нужно было только представить, скрестить образы и потянуть….
Когда последовательность сложилась во фразу, зависшую перед глазами линейкой светящихся букв прямо в воздухе, у неё в голове словно что-то взорвалось, опускаясь жжением к основанию черепа, и далее проваливаясь огненной волной. Тика вскрикнула от резкой боли в спине, и её сознание мгновенно выключилось.
Запах сырости неприятно сгустился в носу и, стараясь от него отстраниться, Тика приподняла голову. Первое, что она увидела, открыв глаза, это здоровенные линялые полосы. Приподнявшись ещё немного, девушка обнаружила, что лежит на животе, на том самом, старом матраце, на который давеча уложила Геро.
Не переставая морщится от неприязни, она резко села. В комнате было светло и, не успев ещё оглядеться по сторонам, Тика услышала голос септадемона:
- Ты ввязалась в скверную история, детка. Хотя, не могу сказать, чтобы я от этого не выиграл. – Геро стоял у окна спиной к ней и, естественно, курил.
Первое, что Тике захотелось узнать, это как ему удалось сберечь сигареты, однако, понимая насколько такой вопрос окажется сейчас глупым, она решила промолчать.
- Заодно и о некоторых твоих талантах узнать удалось. – меж тем продолжил говорить нелюдюсь, повернувшись, и удостоив таки её своим взором.
- Мне тоже. – ощущая, как у неё начало портится настроение, проворчала девушка.
Геро присел на подоконник и скрестив на груди руки. Тику взбесило, что даже в грязной порванной рубашке он выглядел щёголем.
- Я давно не встречал «нейтральных», - сказал он, как обычно уделяя всё внимание окурку, зажатому в пальцах. – И уж тем более так далеко от Центра.
Тика поняла, что ничего не поняла. Из-за этого, осознание собственного бессилия в виду неведения отдалось в груди удушливой злостью. Собрав всю свою волю в кулак, и дабы не попрать в собственных глазах свою же интеллигентность, она молча поднялась, оттряхнула и поправила одежду, твёрдо решив, что более не даст повода так пышно разрастаться надменности этого нелюдя.
- Мне уже давно пора, знаете ли. – сказала она, направившись к двери. – Удачи Вам.
Геро медленно поднял на неё глаза.
- Самоустраняешься? – не меняя холодного выражения лица, спросил он.
- Думайте, как Вам угодно. – уже в дверях бросила через плечё девушка.
Стоило ей оставить этот пустой дом, как мысли сами собой вернулись в привычное русло. Тика думала о своём чувстве перекрёстка, курсовой, которую не сделала даже на половину и Киприде. Возможно, девочка так и не позавтракала.
Зайдя к себе, быстро сбросив обувь и проследовав на кухню, Тика обнаружила, что чудо-ребёнок варит цыпленка.
**
Часть 3
«Петля возврата»
Бармен удивлённо потянул длинным лисьим носом, когда Геро жестом отказался от напитка, который, согласно собственной традиции заказывал первым.
- Сделай мне кофе, милейший, и пусть принесут вон за тот столик. – сказал ровным тоном септадемон, и направился в лево по диагонали, отстранённо глядя под ноги, на «шахматный» рисунок паласа.
Когда он подошёл, брат и его приятель Кира поднялись, приветствуя его, Вита сдержанно кивнула. Геро чувствовал, как от неё исходят волны неприязни направленные в его сторону. «Потерпишь», - подумал он присаживаясь за их столик.
- Как поживаете? – спросил септадемон, деланно улыбнувшись. – Кажется вы не в полном составе.
- Ты про Тику что ли? – Сава хмыкнул. – Она уже несколько дней не появлялась.
Геро пожал плечами и отвернулся, демонстрируя, что эта тема ему неинтересна. Он снял короткую кожаную куртку и, извлекши из кармана пачку сигарет, повесил на спинку стула.
- Хм, а Вы не такой худой, как кажетесь. – молвила Вита и её крылышки неосознанно дёрнулись, выдавая недовольство хозяйки.
Обтянутые чёрной водолазкой плечи септадемона, действительно не казались такими уж худыми, как когда он надевал просторные одежды.
- Мы живём в мире иллюзий, милочка. – предлагая ей длинную, тёмно-коричневую сигарету, проговорил бесцветным голосом Геро. – Так что не стоит верить глазам, а зачастую и спонтанным чувствам, если не желаете попасть в царства морока.
Вита ничего не ответила, только подняла на него взгляд кошачьих глаз и покачала головой.
Тем временем, Геро принесли кофе, и он всецело отдался поглощению напитка.
- Кстати, - снова обратилась к нему Вита. – Мне кажется, что Тика, ради которой Вы, собственно, сегодня и присоединились к нам, попала в какую-то переделку. Поищите её следы на углу Песчаной и Семской, это по пути на её любимый «перекрёсток».
Септадемон оторвался от кофе, и чуть удивлённо посмотрел на брата.
- А вам, что, это совсем не интересно? Вы же вроде приятели? – спросил он.
Сава чуть искривил губы и пожал плечами.
- Мирские дела нас не касаются. А что до Тики, то она сама по себе.
Выслушав его, Геро сделал последний глоток и, поставив пустую чашку на стол, поднялся, снимая куртку со стула.
- Был рад увидеться, и, счастливо оставаться, всем. – привычным, бесцветным тоном, вымолвил он и ушёл.
«Здесь дело не в обычной интуиции» - думал Геро, направляясь к указанному скрещению улиц, - «Я в этом уверен, потому что знаю себя». Используя способность «мерцать», он быстро продвигался вперёд, замечая по сторонам лишь кляксы смазанных образов. Минуты растеклись, утратив своё значение в пространстве, где перемещался септадемон.
Оказавшись на углу Песчаной и Семской, Геро осторожно шагнул в мир людской действительности, окидывая реальность хозяйским взором. Теперь ему нужно было перенастроить свои чувства для обнаружения остаточного присутствия «нейтрального». Снова нырнув в родную стихию кривых плоскостей пространства, словно добросовестный часовой, септадемон начал обходить все близлежащие дворы, увеличив и уплотнив свое сенсорное поле. Спустя четверть часа, так и не добившись результата, он в сердцах выругал Виту, но минутой позже пожурил собственную глупость, вспомнив о «срезе человеческого бытия». Тика точно чаще бродила в привычном ей, людском измерении.
Вернувшись к дороге, по которой сновали машины, Геро стал продвигаться вдоль бордюра по кругу. На противоположной стороне он остановился – чтобы заметить крупное, тёмно-бардовое пятно подсохшей уже крови, не нужно было никакой демонической сенсорики. Однако, помимо остатка ауры Тики, септадемон почувствовал и следы двух наёмных ракшасов, которые давеча так изрядно потрепали его, что он вынужден был скрываться. Решив, что путь девушки он проследит позже, Геро достал из внутреннего кармана куртки «окуляры возврата». С виду это были обычные очки в круглой оправе – эдакое переосмысление современностью старины. Выглядели они дорого и изящно.
Делая вид, будто завязывает шнурок, Геро присел близ пятна, и незаметно коснувшись его указательным пальцем, тихо спросив у крови: «Когда?». Стрелки на часах, закреплённых кожаным ремешком на его правой руке, стремительно метнусь вспять. Когда они замерли, таймер в верхнем левом углу циферблата показал 22.10 / 21:52. «Значит, позавчера» - подумал септадемон и, взявшись за дужку очков так, словно поправляет их, тихо произнёс заклинание.
По окружающему его миру прокатилась волна, несколько раз моргнув светом и тьмой. От резкого порыва ветра времени, Геро чуть пошатнулся, но следом за ней, почти мгновенно все замерло, словно кристаллизуясь, так фиксируя указанный темпоральный момент. Перед ним застыла серая девятка Жигулей, и Тика, начавшая переходить дорогу. За рулём сидел один из тех самых ракшасов….
Геро провёл указательным пальцем по цифербрату, и мир снова моргнул. Теперь перед ним замерла иная картина: Тика, лежащая на дороге в ярком пятне собственной крови, а серая девятка уже успела развернуться и удалится где-то на восемь-десять метров.
Отметив для себя начало «следа возврата» девушки, септадемон ухватил «нитку следа» ракшаса и отпустил время. Мелькание мира и давление темпорального поля длились один короткий вздох, на выдохе действительность вернулась в положенное ей русло. Вздохнув ещё раз, Геро бросил взгляд на кровавое пятно, и так же незаметно перейдя за складку пространства, начал передвигаться мерцая, как ищейка держа след пришлого демона-индуса.
По пути он позволил себе отклониться лишь раз: выйдя в мире людей напротив витрины «Хозтовары», септадемон зашёл туда и приобрёл топор.
Следы привели его к калитке частного домовладения, ютившегося близ какого-то сквера в стиле «последняя стадия декаданса». Магазин остался в трёх кварталах позади, так что для борьбы с замками Геро пришлось прибегнуть к магии, а не привычной ловкости рук. Действуя очень тихо, чтобы не спугнуть «дичь», он ради трёх шагов по двору вернулся к мерцанию. Потом, выскользнув из мира граней матовой слюды прямо у порога милой времянки, септадемон освободил свежекупленный топор от пут промасляной бумаги, и проведя сомкнутыми пальцами по лезвию, заострил самый его край до толщины металла в одну молекулу. Крепко сжав древко в руке, он сказал замку «откройся» и бесшумно шагнул за порог.
Идиллическая картина, повествующая о ракшасах мирно смотрящих телевизор, ни сколько не смутила Геро и не повлияла на его намерения. Согнув предплечье, он легко распрямил его, выводя рукой прямую, проходящую ровно на уровне шеи демона, который сидел к нему ближе. Практически не встретив сопротивления, лезвие топора прошло сквозь плоть и твёрдые кости ракшаса. Покатившаяся по полу голова создала шум и привлекла внимание второго наёмника. Септадемон повторил движение. Ракшас собирался вскочить в тот самый миг, когда вся его шея, сидящая на ней голова и основание левого плеча стали плавно отъезжать в сторону. Геро резко отступил назад, чтобы не попасть в струи брызнувшей крови, и не запачкать ботинки в образовавшейся чёрной жиже, что расползалась возле трупа первого демона.
- Достоевский бы побагровел от зависти. – пробормотал он, и окинув всю картину целиком, тяжело вздохнул – за собой было необходимо прибрать, а септадемон видел, что прибираться придётся много.
**
«Тиски иллюзии»
Уверенным шагом подойдя к регистратуре, Геро лучезарно улыбнулся сидящей за столиком медсестре.
- Добрый вечер. – бархатно проворковал он.
Взглянув на очаровательного незнакомца, девица залилась густым румянцем.
- Добрый вечер. – пискнула она не успев совладать с голосом.
- Сударыня, по телефону мне сообщили, что вечером двадцать второго в вашу клинику поступила девушка, пострадавшая в результате ДТП. – произнеся это, он сделал выражение своего лица невыносимо грустным. – Я разыскиваю свою кузину, пропавшую в тот же день, и хотел бы исключить возможность этого трагического варианта.
Медсестра, всё время смотрящая на него собачьими глазами, сразу уткнулась в лежащий перед нею журнал.
- Минуточку, - тонко протянула она, перелистывая страницы. – А как имя вашей родственницы?
- Тика Миради. – четко произнес Геро, внимательно следя за руками девушки.
- Тааак. В отделении травматологии, есть одна пациентка, поступившая к нам двадцать второго октября. – медсестра снова подняла на него глаза. – Личность установить не удалось, документов при ней не оказалось. Если Вы поднимитесь….
Геро деланно схватился за грудь.
- Ох. Не дай бог конечно. – и посмотрев на девицу умоляюще, спросил, - Вы меня не проводите?
- Конечно. – медсестра быстро выскользнула из-за своего столика. – Пойдёмте, сюда, к лифту.
Выйдя на четвёртом этаже, они повернули направо по коридору. Миновав несколько дверей, медсестра замерла напротив очередной и, повернувшись, подняла на Геро страдальчески-сочувственный взгляд.
- Только приготовьтесь, она в коме.
Септадемон снова схватился за грудь.
Девица отворила дверь и прошла первой. В помещении находилась ещё одна медсестра, грузная женщина средних лет с белой «короной» накрахмаленной ткани, что стояла дыбом вокруг трёхэтажной причёски. Она замерла у кровати больной и шприцом вводила в её капельницу какие-то препараты. Заметив вошедших, матрона устремила на них властный взгляд.
- Вот, Тамара Петровна, - снова повысив голос до писка, затараторила регистратурная медсестра, - Этот молодой человек разыскивает пропавшую двадцать второго родственницу.
Пронзив Геро рентгеновским лучом взгляда, пышная дама прогудела:
- Почему без халата?
Септадемон остолбенел, а юная медсестра, пискнув что-то неразборчивое, метнулась в коридор. Она вернулась буквально через несколько секунд, и быстрым движением накинула на плечи Геро белый балахон.
Выражения лица Тамары Петровны смягчилось, гневно вздёрнутые брови опустились вниз. Однако, она заняла твердую позицию между кроватью больной и входом, словно выполняла роль последнего форпоста.
- Мариночка, - обратилась она к девице, - Пригласи сюда доктора, Николая Семёныча. – потом, бросив критический взгляд на Геро, молвила голосом учителя начальной школы, - Проходите. Как Ваше имя-отчество? – и не сдвинулась ни на дюйм.
- Георгий Вениаминович. – произнес Геро, решив не облегчать грозной даме жизнь.
- И кем Вам приходится, Георгий …эээ….
- Вениаминович. – помог ей септадемон.
- Да. Кем Вам приходится больная? – после неудачи, упростила вопрос медсестра.
- Двоюродной сестрой по отцовской линии. – выпалил Геро, параллельно благодаря свой импровизаторский талант. – Если это она, конечно.
- Хорошо. – монолит Тамары Петровны сдвинулся вправо, освобождая подступы к кровати больной.
Сделав пару шагов, Геро замер, глядя сверху вниз на неподвижную Тику. Её голова была полностью обмотана белым бинтом, к левой руке тянулась прозрачная трубка капельницы.
- Это она. – своим обычным, прохладно-ровным голосом произнёс септадемон, и щёлкнув пальцами заморозил движение в радиусе пяти метров. В амплуа человека более не было нужды.
Нагнувшись над Тикой, он аккуратно протиснул ладонь ей под голову, дабы диагностировать травму. Геро закрыл глаза - перед его внутренним взором возник вид повреждённого черепа, осколок кости которого, провалился внутрь, травмируя затылочный участок головного мозга.
Септадемон открыл глаза и посмотрел на матрону в «короне».
- Дорогая Тамара Петровна, - начал он говорить, представляя, как ныряет в смолянисто-чёрное пятно, так взывая к своим демоническим силам. - Для восстановления повреждённых тканей необходимо иллюминировать тот объект, который мешает процессу восстановления. В нашем случае, - он сосредоточился, мысленно укладывая осколок кости на положенное ему место, и закрепляя эту мысль магической силой. – Это маленькая косточка.
Закончив манипуляции, Геро убрал руку и стал медленно разматывать бинты.
- Соберите мне её вещи. – властно произнёс он, обращаясь к грузной медсестре.
Действуя чётко, как марионетка, женщина стала вынимать какие-то предметы из стола и складывать их в целлофановый пакет.
- А где её одежда? – снова воззрившись на матрону, спросил септадемон.
- Испорчена в результате аварии. – на одном дыхании проговорила медсестра.
- Ладно, - сказал Геро, почувствовав, что процесс восстановления окончен. – Тамара Петровна, а вам нравятся сказки? – он снова посмотрел на женщину, которая сразу резко, импульсивно кивнула.
- Тогда, специально для Вас!
Он осторожно обернул Тику одеялом, и прежде чем поднять, наклонился к самым её губам, и произнёс «пробудись», имитируя поцелуй.
Девушка глубоко вздохнула и открыла глаза. Не смотря на обездвиживающее заклятие, матрона ухитрилась схватиться за сердце.
Геро поднял Тику на руки, подмигнул Тамаре Петровне, и шагнул в матовую слюду складок пространства.
**
«Неверный свет»
Тика ничего не понимала. Последнее, что она помнила, это то, как переходила дорогу на Песчаной, а потом, сразу после провала во тьму, оказалась на руках у Геро.
Они передвигались в демоническом пространстве, куда сама Тика так и не научилась проникать. Правда, если кто-либо проводил её туда за руку, то в этой матово-дымной среде она чувствовала себя вполне уверено и комфортно.
- Где ты живёшь? – прервав её размышления, спросил Геро, и его голос как всегда был напрочь лишён эмоций.
- На Захарова, в новостройках. – как-то автоматически ответила девушка.
- Где именно? – Тика подумала, что он мог бы озвучивать андроидов в фантастических боевиках.
- Дом номер семнадцать, первый подъезд, пятый этаж, квартира девятнадцать.
Вдруг, окружающее пространство словно взялось металлическим инеем, и Тике показалась, что она даже слышит, как трещит воздух.
- Что это…. – начала было говорить она, как вдруг всё замерло, и они очутились у неё в прихожей.
Геро уверенно прошествовал в спальню и уложив Тику на кровать, тихо сказал «Спи».
Проваливаясь во всепоглощающую сонливость, Тика со страхом успела подумать о Киприде.
Судорожно вздохнув, она открыла глаза и села. Вокруг было темно, сквозь оконные стёкла проникал призрачный лунный свет. Её одежда пахла больницей и казалась ей какой-то чужой и…. Всё было каким-то иным.
Вспомнив о Киприде, девушка хотела было позвать ребёнка, но уже привыкшие к полумраку глаза различили слева от неё чей-то силуэт. Ещё не повернувшись, она догадалась, что это Геро.
Септадемон лежал ровно, вытянув одну руку вдоль тела, другую устроив поперёк груди. Тика слегка наклонилась, чтобы разглядеть его, и ей показалось, что в лунном свете нелюдь был хорош до невозможности. Его чёрная водолазка выгодно оттеняла светлые волосы, Луна добавляла длинным прядям серебра и неземной бледности коже, холодный свет сделал чётче его и без того красивые черты. Девушка едва удержалась, чтобы не провести рукой по его лицу.
- Даже не думай. – спокойно сказал Геро, не открывая глаз и едва шевельнув губами. – Я не люблю, когда меня трогают, тем более смертные.
Из-за ощущения неловкости Тику обдало горячей волной от живота до кончиков ушей. Чувствуя, как краснеет, она набрала в грудь воздуха, чтобы срочно что-нибудь ответить, точнее, возразить ему, но септадемон опередил её.
- Я остался здесь, потому что устал, а твой дом мне показался напитанным очень приятной аурой. Спать на полу я не привык, и, так как больше устроиться было негде, мне пришлось лечь рядом с тобой. – он устало вздохнул, переводя дух. – От тебя сильно пахнет больницей, с этим можно что-нибудь сделать?
После его слов, Тика подскочила как ошпаренная и схватив в шкафу первые попавшиеся вещи, быстро метнулась в ванную.
Выйдя из душа, она сразу занялась поисками Киприды. К великому облегчению девушки, чудо-ребёнок притаился в шкафу-купе, что располагался в прихожей. Нагнувшись и пробравшись в шкаф, Тика спросила девочку:
- Ты не голодна, малышка?
Киприда отрицательно покачала головой, и кивнула в сторону холодильника.
- Ясно. – сказала Тика. – Меня долго не было?
Девочка протянула руку, подняв три пальца.
- Три дня! – в шёпоте девушки послышался ужас и удивление. – Знаешь, - чуть успокоившись, произнесла она, - Кажется, я была в больнице.
Кивнув, Киприда пожала плечами, дескать «что поделать».
- Ладно, мне надо вернуться в спальню, там у меня спит один знакомый. Затаись, как только можешь. При первой возможности, я сразу его выпровожу. Хорошо?
Чуть улыбнувшись, девочка кивнула, а Тика попятилась задом из шкафа.
Вернувшись в спальню, она обнаружила, что Геро повернулся на бок и накрыл голову пледом. Видимо, заметив её возвращение, он проворчал:
- Ты забыла вынести больничное одеяло.
На этот раз её обдала волна возмущения.
- А сам не мог?! – добавив голосу басовитых ноток, спросила она, начав комкать светлое казённое полотно.
- Это не моя квартира. – сказал септадемон, откинув плед в сторону и одарив её взглядом, в котором читался упрёк в устроенном вонизме и лишении его возможности выспаться. – Хозяйничать здесь я полагаю неприличным. – он потянул на себя оставшийся плед, и ещё раз мельком взглянув на девушку, молвил, - Открой, пожалуйста, форточку.
Фыркнув, Тика выполнила его просьбу и вышла, чтобы зашвырнуть на балкон пропахшее лекарствами одеяло.
**
«Чужие роли»
Поняв, что сегодня ей больше не уснуть и, дабы провести это время с пользой, Тика решила приготовить что-нибудь из оставшихся продуктов. Завозившись у мойки, она и не заметила, как Киприда вышла из шкафа и, устроившись на стуле, стала наблюдать за её действиями.
- Оу. – от неожиданности произнесла девушка повернувшись. – Какая ты быстрая. Не боишься, что он, - Тика кивнула в сторону спальни, - Тебя увидит?
Девочка сложила руки «лодочкой» и, прислонив к щеке, закрыла глаза.
- Что, очень крепко спит.
Киприда кивнула.
- Ну, тогда хорошо. Что тебе приготовить?
Тика уже успела не только приготовить, но и прибрать, устроить Киприде удобную берлогу в шкафу-купе и даже сходить в магазин, а септадемон всё не просыпался. Когда же, спустя ещё три часа, он появился в дверях спальни, то единственными словами, которых он её удостоил, были:
- Что у тебя за квартира? У меня такое чувство, что меня пристрелили, - проворчал он, направляясь к ванной, - А потом неумело воскресили.
Притормозив у дверей, Геро пригладил взъерошенные волосы, и медленно, с ленцой сказал:
- Да. Будь добра, принеси мне полотенце и свари кофе.
Услышав, как в ванной комнате зашумели струи воды, Тика покорно отправилась за полотенцем, размышляя о том, до каких размеров может разрастись его наглость. Однако, вспомнив, что делая покупки в магазине, она захватила и две пачки сигарет, какие видела у Геро, рассмеялась. Все события, случившееся в последние четыре-пять дней, показались ей чередой абсурда, который, возможно, сможет объяснить только этот наглый, зловредный демон, что плескался сейчас в её ванной.
Пробыл он там почти час.
- А где сахар? – всё ещё сонным голосом спросил нелюдь, видимо не сильно взбодренный душем.
Он поставил чашку обратно на стол и с недовольством воззрился на Тику. Она молча пододвинула к нему сахарницу.
- Курить только на балконе. – безапелляционно молвила девушка, заметив, что Геро потянулся к пачке.
Он недовольно фыркнул.
- Если бы у меня не раскалывалась голова, я бы давно покинул твою келью. В таком состоянии я не только мерцать, но и собственные заслоны пройти не смогу.
- Я Вас не гоню. – спокойно сказала Тика.
- Нет! – на этот раз в его голосе послышалась издёвка. – Только отправляешь на холод с мокрой головой.
- В ванной есть фен. – девушка сохраняла ледяное спокойствие.
- Который уничтожает даже демонические шевелюры. – закончил фразу Геро.
- Шевелюры – громко сказано. – внутренне Тика уже ликовала, но внешне сохраняла полную непоколебимость.
Септадемон сотворил злобно-коварную ухмылку.
- Припоминаю, что в лунном свете ты была ото всего в восторге.
- Припоминаю, что тогда я вдруг оказалась смертной. – парировала Тика.
Геро посмотрел на неё так, словно перед ним наивное, несмышлёное дитя.
- Ты и есть смертная, и будешь ей оставаться, пока не откроишь свои демонические силы. – он снова злорадно улыбнулся. – А насколько я понимаю, ты даже и не представляешь, в чём они заключаются. – он отодвинул пустую чашку. – Можно мне ещё кофейку?
Наполнив его чашку до краёв, Тика вернулась на свой стул.
- Вам не кажется, что это неверно и несправедливо? – с оттенком небольшого укора, спросила она.
- А тебе не кажется, что теперь мы в расчёте? – Геро пожал плечами. - Я конечно понимаю, что втянул тебя в эти неприятности, но вспомни, разве я о чем-нибудь просил? Тем не менее, я не привык быть должным, поэтому полностью разобрался со всеми проблемами. – он сделал большой глоток и продолжил. – Относительно же твоих способностей, хочу заметить, что они у тебя пока слабы, главным образом, из-за нестабильности, да и вырываются наружу только вместе со спонтанными всплесками эмоций.
Взявшись за печенье, он на пару минут умолк.
- Кстати, - проглотив последний кусочек и ловко вертя меж пальцами чайную ложку, снова начал разговор нелюдь, - От куда ты знаешь о демоне Киприде?
Тика чуть не подавилась собственным дыханием. Однако, её спасли академические знания.
- Киприда демон? – удивленно округлила глаза девушка, вспомнив театральную студию, куда ходила в начальной школе, - А разве это не одно из имён Афродиты, данное ей потому, что она родилась на острове Кипр? – Тика невинно улыбнулась, старательно пряча чувства. – Я пишу курсовую по античной мифологии.
- Ааа…. – разочарованно протянул Геро. – А я думал, ты болтаешь во сне, наслушавшись наших мифов.
- А что, в Обществе тоже есть свои легенды об Афродите? – продолжила разыгрывать удивление девушка.
- При чём тут Афродита! – фыркнул септадемон. – И вообще, хватит об этом, проехали.
Тику второй раз обдало чувство обиды. Она была уверена, что такое надменное отношение к ней незаслуженно и непозволительно. То же, что она по-прежнему не знала всего, что произошло, и могла только строить догадки, заставляло Тику чувствовать себя бессильной. Однако, дело было не только в этом.
**
Часть 4
«Пан-демон»
Она специально давеча усыпила гостя покрепче. Во-первых, Киприде надоело сидеть в шкафу и захотелось прогуляться, во-вторых, этот демон был сильно уставшим, и ему следовало поспать. Плюс ко всему, его, пусть и жалкие таланты, всерьёз заинтересовали Киприду. Было в них нечто, чего она не ощущала уже по меньшей мере пять тысячелетий, со времён закрытия Месопотамских Врат Богов.
Пока этот «несовершенный» отдыхал и восстанавливал силы, малышка-пан-демон могла спокойно изучить особенность его ауры, наблюдая за Тикиной стряпнёй. Это её умиротворяло – она уже совсем привыкла к девушке и воспринимала её как часть этого убежища. Мало того, за три последних дня, пока Киприда наслаждалось покоем одиночества, ей пришла идея, как можно будет использовать Тику в реализации своего давнего желания. Если у пан-демона всё получится, то она, наконец, сможет выломать спицу из проклятого Колеса. Тогда, его ось искривится, лопнет железный обод, и Киприда освободится, пусть даже ценой этого освобождения будет перекошенное Небо.
А теперь ещё прибавилось это вернувшееся чувство древней утраты.
Пан-демон снова устроилась в шкафу и, не обращая внимания на хозяйственную возню Тики, стала сопоставлять старые теории с новыми ощущениями. То, что она почувствовала в присутствии «несовершенного», напомнило Киприде ауру потерянного артефакта. Ей показалось, что пора пересмотреть свои взгляды на эволюцию и смешение видов. А вдруг, именно человеческая кровь поможет подобрать ключ к затвору их собственного мира?
**
«Восходящая Сила»
Прошло несколько дней, с тех пор, как Тика вернулась из больницы. Она снова каждый день посещала Пристанище и ходила не перекрёсток. Единственное, что встревожило штиль её жизни, это возобновившиеся странные сны. Каждый раз, засыпая, она оказывалась перед большим зёвом грота, чёрным пятном замершим в окружающем ничто. Тика точно знала, что должна пройти в этот грот, а ещё лучше – прыгнуть туда. Дважды девушка всё же решилась на это и, проснувшись, чувствовала сильную пульсацию в основании черепа и вдоль всего позвоночника.
Сидя в «дождливом» алькове со своей демонической кампанией, она вспоминала, каким образом ей удалось сегодня попасть сюда. Выйдя из дому, Тика не только поняла, что способна пройти в складки странного пространства матовой слюды, но, пройдя туда и начав передвижение-мерцание, обнаружила, что может летать в этом сгущенном, звенящем сталью воздухе. За две-три минуты она добралась до «аварийной» свечки, облюбованной Обществом.
В зале, как обычно, царил приятный слабый гул голосов, что распространялся шелестящими волнами. Изумрудные жуки-светляки бились в стеклянной колбе бра, исполняя свой постоянный, истерично-неистовый танец, Кира, Вита и Сава болтали ни о чём, перемывая косточки демоническим Обществам иных эгрегоров, Геро сидел у барной стойки, видимо, всецело поглощённый смакованием собственной уникальности.
- А знаешь, почему у твоего брата вышел конфликт с дагонами? – обратился Кира к Саве, привлеча и Тикино внимание.
Лениво оторвав взгляд от демонесс, выводящих плавные па в центре залы, триптадемон посмотрел на приятеля.
- Нет. Просвети.
- Они собирались принести его в жертву, чтобы открыть портал для своего божества дождей. – у пентадемона был ужасно довольный вид, когда он это изрёк.
- И от куда эти данные? – голосом полным скептичности, спросила Вита. – Наверняка от МИ6. Или всё-таки ЦРУ?
Кира оскалился, демонстрируя совсем не смешные два рядя острых зубов. Поправив свои ретро-очка, повыше подсадив их на переносицу, он надменно молвил:
- От Хенселя. Он сказал, что те хотели вернуть его, и прислали за ним сюда парочку наёмных ракшасов, но славному Геро удалось с ними разделаться.
Это был полный разгром скептицизма инсектодемона, ибо Хенсель, как глава здешнего Общества, являл собой непререкаемый авторитет. К тому же, он относился к древним, чистокровным нелюдям, а это племя своих слов на ветер никогда не бросали.
- Круто. – меж тем пробормотал Сава. – Это придаст ему ещё больше очарования в женских глазах. Правда, Тика? – триптадемон скосил на девушку взгляд.
Тика традиционно пожала плечами.
- Вообще-то, дам больше привлекают те, кто играет роль героя, а вовсе не жертвы. – спокойно молвила она. – Первые, как-то перспективней, знаете ли.
- А когда Геро родился? – не унимался Кира, совсем не желающий оставлять интересную ему тему.
- Давно. – отмахнулся Сава.
- Раньше, чем обезьянообразные предки хомо сапиенс схватились за дубину? – с деланной серьёзностью поинтересовалась Вита. Она, как и Хенсель, не имела примеси человеческих кровей, чем сильно гордилась. Однако, все инсектоиды были достаточно слабы в плане демонических сил, и этот факт немного сбивал с неё спесь.
- Он старше меня на три века. – устало проговорил типтадемон.
- Совсем ещё ребёнок. – сказал Кира и они с Витой рассмеялись.
Слушая их трёп, Тика поймала себя на том, что ей эта тема неприятна.
- А я научилась мерцать. – сказала она, чтобы перевести разговор в иное русло.
Вся компания дружно обернулась на неё.
- Ну…. – протянула Вита как-то растеряно. – Это, собственно, нормально. И как ты перемещаешься внутри складки?
- Сегодня я летела. – просто ответила девушка. – Добралась сюда за две минуты. Правда, воздух сильно и неприятно отдавал металлом, но в целом было нормально.
- Это круто, подруга. – закивав, молвил Кира. – Поздравляю. – он протянул Тике руку.
- Теперь можно за тебя не волноваться. – подмигнул девушке Сава и ухмыльнулся.
- А когда ты о ком-нибудь волновался? – поморщась и обдав его взглядом, полным ледяной критичности, сказала Вита.
**
«Потерянный Ключ»
Близился рассвет и Геро уже подумывал уйти – ему хотелось лечь пораньше, чтобы пораньше встать. Однако, когда близ него замерцал воздух, и из туманной дымки образовался сам господин Хенсель, септадемон понял, что планы изменились.
- Владыка. – театрально улыбаясь, вымолвил Геро, протягивая древнему демону руку.
- Здравствуй сынок. – пожав предложенную руку, сердечным тоном ответил глава местного Общества. – Как поживаешь и здорова ли твоя славная матушка Нерли.
Геро знал, что Хенсель всегда питал к их семейству глубокие симпатии, особенно к его матери, благородной демонессе. Он так же знал, что Повелитель путей, родом из древних ирландских земель всегда мечтал об общем потомстве с Нерли – Хранительнице тайн суомийских рун, пришедший в мир через карельские Врата Гипербореи полтора тысячелетия назад.
- Матушка в добром здравии. Родные земли полнят её силы и хранят красоту. – продолжая улыбаться сказал септадемон.
- Вот и славно. – закивал Хенсель. – А как вы с братом?
- Благополучно, как всегда.
- Когда остепенитесь и создадите семью?
Заметив, как уголки губ Геро поползли вниз, древний демон, поспешил закончить мысль:
– Это очень важно сынок, ты же знаешь, наш род невелик, а такую кровь, как ваша, необходимо передать следующему поколению.
- Ой, дядюшка, мне только пятьсот двадцать, а Саве вообще двести три, успеем ещё.
Хенсель покачал головой, от чего его рыжие «моржовые» усы шевельнулись, а длинные острые уши грустно опали. Пристально посмотрев на септадемона своим ясным голубым взором, он тяжко вздохнул.
- Тебе нужна сила, а Саве древняя кровь и разумность. Вот связались бы узами с юными девами…. – заметив, что взгляд Геро стал затравленным, а улыбка сползла вовсе, местный глава переменил тон. – Да только на время, а потом делайте что хотите, Общество позаботится о вашем потомстве. Ты взял бы себе эту новую, Тику, а Сава свою подругу Виту….
- При всём уважении, дядюшка Хенсель, - проворчал септадемон, доставая и прикуривая длинную тёмную сигарету, - Я сейчас уйду.
Древний демон осторожно положим ему свою огромную ладонь на предплечье, и снова вздохнул.
- Думаешь я не знаю, что на тебя охотятся, сынок. – понизив голос, вкрадчиво заговорил он. – Я даже знаю почему. И Нерли знает. – Хенсель снова упёр в Геро прозрачно-голубой взгляд. – Ты уникален, мальчик, и Печать Судьбы твоя уникальна. Если её прочтёт кто-нибудь из панов….
- Ну от куда здесь взяться панам! – воскликнул уставший от нотаций Геро, и тщетно попытался высвободить руку. – Думаете, я торчу в этой провинции просто так!
- Мать приказала? – участливо поинтересовался глава. – Хотя, она не стала бы.
- Причём тут мать. Я решил, что здесь, вдалеке от Центра, уж точно никого важного нет.
Хенсель глядел на него очень серьёзно и по-отечески.
- А теперь послушай меня, Геро. – сказал он, крепче сжимая огромные пальцы на запястье септодемона. – Этот старый мир трещит по швам, всё в нем меняется, и не мне тебе это рассказывать, сам учёный. – древний демон неотрывно сверлил собеседника взглядом. – Кривые пространства пришли в движение, повсюду наблюдают точки разряженного вещества, а это говорит о зарождение новых Врат. Варги считают, что у нас они тоже есть. – он перевёл дыхание. – Так что не дури и возьми себе сильную подругу. Женщины – лучшие стражи.
Геро затянулся, устало и обречённо опустил плечи.
- Хорошо, я подумаю. – после небольшой паузы, словно решив сдаться, вымолвил он.
- Подумай, сынок. – с этими словами Хенсель отпустил руку септадемона и исчез.
**
«Чувство перекрёстка»
С каждым днём Тика ощущала это мощнее и глубже. Чувство перекрёстка заполняло буквально всё её существо, вливающиеся с ним сила и сумасшедшая свобода, делали эмоции бесноватыми. В эти моменты, когда она стояла, повернув лицо в сторону здания с башней, на которой отмеряли неверное время старые часы, Тике казалось, что она может всё.
Но, как и всё приятное в этой жизни, ощущение обрывалось так же внезапно, как и накатывало на неё. Глубоко вздохнув, Тика разворачивалась и брела домой, понуро опустив плечи, ещё сильнее чувствуя опустошённость.
Дома её ждала всегда молчаливая Киприда. Девочка взяла моду садиться напротив Тики и часами буравить её взглядом своих огромных нечеловеческих глаз, в черноте вертикальных зрачков которых плескалась бездна безвременья. Девушке не хотелось себе признаваться, но странный ребёнок начинал её пугать. Тике казалось, что иногда, она словно проникает в мысли Киприды, и тот неистовый голод и холодный расчёт, которые сквозили там, приводили в трепет её наивное, юное сердце.
Сама не зная почему, зайдя домой, сегодня она не хотела проходить в зал – так и стояла в прихожей, бездумно глядя на своё отражение в зеркале, замкнутом в простую пластиковую раму. Тика поймала себя на мысли, что достаточно отчуждённо относится к своей внешности; длинные тёмные волосы, золотисто-жёлтые глаза, которые всегда так пугали её мать, когда начинали слегка светиться в сумеречные часы, простые, неприметные черты лица, так походящие на звуки собственного имени – всё казалось ей каким-то не совсем её. Девушка уставилась на себя пристальнее, и, даже коснулась пальцами холодной поверхности стекла. Она не понимала, почему не верит, что перед ней именно она. Тика хмыкнула, подумав, что это первый признак паранойи. А ещё, она где-то читала, о том, что те, у кого проблема с самоидентификацией, не могут «закрепиться» на плоскости бытия, и поэтому жизнь их недолга.
Звук хлопнувшей соседской двери заставил её опомниться. Она вынырнула из своей сомнамбулической созерцательности отчужденного образа себя-не-себя и, сбросив туфли, сразу отправилась на кухню. Ставя на плиту чайник, Тика думала, что однажды чувство перекрёстка либо от чего-то освободит её, либо окончательно сведёт с ума.
Пришла Киприда и уселась на высокий «барный» стул.
- Будешь пирожки с сыром, малышка? – спросила её тика, сперва обрадовавшись компании, но потом, вспомнив, что сейчас ребёнок уставится на неё своим пронизывающим, немигающим взглядом, тяжко вздохнула.
Ей вдруг срочно захотелось поговорить хоть с кем-нибудь обо всём этом, о том, что происходит в её жизни. Однако, к несчастью, Тика поняла, что в принципе, такие речи ей вести не с кем. Подружки из универа не поймут, и станут считать её чокнутой или подавшейся в модные сейчас «колдуньи-гадалки», соседка Маша посоветует сходить к одной из таких «колдуний», а приятели-демоны начнут злорадно подшучивать, заявляя что-то типа «ты этого не знала? Ха-ха, ну надо же».
Повернувшись, чтобы поставить перед Кипридой тарелку с подогретыми пирожками и чашку чая, девушка вдруг вспомнила о Геро. Этот нахал хоть и будет долго выпендриваться, демонстрируя свою манерность и важность, но, в конце концов, может что-нибудь объяснить, а то и посоветовать.
- Спрячешься, если я приглашу гостя? – как бы между прочим, спросила девочку Тика, подсыпая в вазу конфет. Ей почему-то показалось, что Киприда тоже этого хочет.
Недоумевая, почему ей пришла в голову такая мысль, девушка пошла в прихожую и стала одеваться. Хоть сегодня она и не собиралась посещать Пристанище, но в эти часы септодемона можно было разыскать только там.
Улицы встретили её моросящим дождиком, мелкие лужи неприятно чавкали под ногами. Не намереваясь терпеть осеннюю сырость, Тика улыбнулась своим мыслям и, переключившись на чувства демона, шагнула в складки матово-серой пространственной слюды.
Выйдя из мерцательного состояния прямо в гостевой зале, и увидев сидящего у барной стойки Геро, она вдруг поняла, что не хочет приводить его домой. Впервые за всё время проживания вместе со странным ребёнком, в сознание Тики прокралась какая-то странная, чисто интуитивная мысль, сообщившая, что Киприда может быть опасна. Однако, в чём заключается эта опасность, интуиция не ответила.
**
«Раскрытые карты»
Ожидая худшего, но в тайне, даже для самой себя, надеясь на лучшее, Тика уверено направилась к септадемону.
Геро потягивал какой-то напиток в гордом одиночестве. Сев рядом с ним, слева, девушка кивнула бармену и попросила кофе с коньяком.
- Собираешься развлекать меня всю ночь? – чуть покосившись в её сторону, молвил септадемон.
- С чего Вы это взяли? – просто спросила Тика, наблюдая, как сатирообразный бармен принялся выполнять её заказ.
- Сейчас пол десятого, а антропосы пьют кофе в эти часы, лишь когда намереваются провести бессонную ночь. – как всегда исчерпывающе разъяснил всё нелюдь.
По голосу и немного стеклянному взгляду фиолетовых глаз Геро, Тика догадалась, что он в лёгком подпитии. В начале её это раздосадовало, но немного подумав, девушка решила, что может такое положение дел даже к лучшему - вдруг его высочество разговорится под действием спиртов?
- Мне нужно кое о чём порасспросить Вас, - очень деликатно начала разговор она, -Если Вы, конечно, не против.
Геро хмыкнул, и, опустив голову поверх рук, покоящихся на барной стойке, повернулся к ней. Тика хотела было поправить ему волосы, упавшие на лицо, но вспомнив прежнюю реакцию септадемона, резко передумала.
- А мне нужно взять тебя в жёны. – он снова хмыкнул, но в этот раз смешок сильно отдавал обречённостью. – Если ты, конечно, не против.
Сначала Тика напряглась, чувствуя пробравшуюся в душу обиду, но одёрнув себя, решила подыграть наглому нелюдю.
- Почему бы и нет. – словно начав рассуждение вслух, заговорила она, - Я девушка одинокая, и, хоть возраст мне и позволяет погулять ещё с десяток лет, но упускать такого видного мужчину, как вы, я полагаю неразумным. – взяв небольшую паузу, якобы размышляя, Тика взглянула на него с деланной добродушно-дурацкой улыбкой, вымолвив, - А давайте попробуем. – и уверенным жестом убрала пепельную прядь с его лица.
Геро нервно дёрнулся, молниеносно трезвея. Он быстро выставил блок рукой, дабы предотвратить все возможные посягательства даже на приближение к его персоне.
- Я же говорил, что ненавижу, когда ко мне прикасаются. – металлически-ледяным тоном констатировал он.
У Тики всё похолодело внутри от неловкости и страха. Чувствуя, что ещё немного и этот эмоциональный сбой может ввергнуть её в пучины истерики, девушка быстро заговорила:
- Простите, но я совсем Вас не понимаю….
- А этого и не требуется. – говоря всё тем же тоном, перебил её нелюдь. – Просто запомни, и всё.
- Хорошо. – сказав это, Тика даже отклонилась назад. – Я правда пришла к Вам по делу. И ещё раз простите, но я не знаю, как реагировать на Ваши шутки.
- Я не шутил. А если тебе что-то от меня надо, то могу предложить бартер. – Геро пригвоздил её к стулу своим прозрачно-фиолетовым взглядом. – Мне нужна твоя сила, а в обмен я предложу тебе свои знания. – уголки его губ чуть презрительно поползли вниз. – И никаких физических контактов. Это совершенно неприемлемо.
- Ок. – ошарашено вымолвила Тика, вспоминая слова Савы. «Истовый монашек» - кажется, так выразился он.
**
Часть 5
«Грани правды»
Понуро глядя под ноги, на то, как её туфли разбивают кляксы отражённого в мелких лужах фонарного света, Тика думала о бездне недоступных ей знаний. Всего нескольких часов беседы с надменным нелюдем хватило, чтобы у неё возникло чувство безнадёжности и тщеты попыток понять новую сторону своей природы и жизни.
Конечно, на некоторые «тёмные» пятна Геро всё-таки пролил свет, и естественно, от части потому, что сам был заинтересован в том, чтобы Тика это знала. Так, например, теперь ей стало понятно, в чём именно заключается феномен её всё нарастающих сил. В своём развитии девушка двигалась семимильными скачками благодаря уникальному сочетанию древних генов демонического начала и бурлящей жаждой человеческой крови, стремящейся поглотить всё, что преподносит мир за отпущенный людям короткий век. Геро говорил, что уже давно заметил, насколько сильно последнее поколение полукровок. Взять хотя бы его брата. Однако, у этого явления была и другая сторона: дуадемоны и триптадемоны получали в наследство от своей человеческой стороны неуёмный голод и бешеный авантюризм, подстёгиваемый пульсом исканий. Такие как Тика, например, не умея направлять свою «земную» страстность, сдобренную силой нелюдя, часто впадали в меланхолию, и их было нетрудно узнать в неприкаянно блуждающих по улицам понурых персонах. Если выжаться кратко, септодемон считал, что все они поражены вирусом поиска смысла жизни: с одной стороны манящая вечность, с другой – будоражащая быстротечность.
Чтобы выровнять показатели силы и интеллекта, древние демоны стремились к скрещиванию с последним поколением. Так же они опасались вырождения, примером которого выступал ни кто иной, как сам великолепный Геро. Он собственно и обрёл свою знаменитую находчивость и изобретательность благодаря крайнему дефициту демонических сил, а умение напускать на себя ореол загадочности позволило ему занять видное место в Обществе, заставив многих полагать его таланты неизмеримыми. На деле же оказывалось, что в его арсенале имелось бесчисленное количество артефактов, для использования которых требовались минимальные силовые ресурсы, однако, впечатление от их действий было просто ошеломляющее. Септадемон жутко гордился своими навыками в демонической инженерии.
И всё же, на протяжении всей их беседы, Тику не оставляло чувство, что нелюдь чего-то недоговаривает. Сейчас они шли к ней домой, причём, на том, чтобы какое-то время «обретаться у неё», Геро сам достаточно деликатно настоял.
Всю дорогу, параллельно с размышлениями над своей природой, девушка гадала, стоит ли посвящать септадемона в её тайну. Неприятные чувства, вызванные последними интуитивными прозрениями, серьёзно беспокоили её, повергая в чувство, будто она ведёт его в западню.
Геро немного приотстал, деликатно позволяя даме «быть первой», его неторопливые лёгкие шаги были едва слышны, и от этого Тике становилось хуже с каждым пройденным метром. В конце концов, победила её совестливость.
- Давайте сходим на мой перекрёсток? – чуть повернувшись, спросила она.
- Вообще-то сыро…. – лениво протянул в ответ септадемон.
Тика глубоко вздохнула, набираясь храбрости.
- Мне нужно рассказать Вам кое-что важное, а здесь духа не хватает.
- Может, расскажешь дома, а то дождь….
- Боюсь, дома будет поздно. – от напряжения и сомнений девушка сжала кулаки в карманах куртки.
- Ты меня пугаешь, детка. Я же предупреждал….
Догадавшись, о чем он, Тика громко нервно фыркнула.
- Да причём здесь Ваша неприкосновенность. Я…. – она отвернулась, чтобы Геро не видел выражения её лица. – Я вообще не испытываю к Вам ничего такого.
- Честно? – игривым тоном, спросил нелюдь.
Тике не нужно было даже на него глядеть, чтобы представить, каким зловредным сделалось выражение его лица.
- Вы очень странно себя ведёте, Геро. – вздохнув, сказала она, всё-таки повернув на улицу, которая вела к перекрёстку. – Всё время кокетничаете, чтобы потом отшить. Не знаю, это от того, что Вы жестоки, либо от того, что наивны, как дитя. – девушка нарочно избежала слова «глупы», не желая портить отношения с ним.
Поравнявшись с ней, септадемон раскрыл большой бардовый зонт, укрывая себя и Тику от усилившегося дождя.
- Всё гораздо сложнее, дорогуша. Так что повремени с выводами относительно моей персоны. – своим холодным, ровным тоном уронил он фразу, снова повергшую девушку в пучины сожаления.
Поймав себя на чувстве, что сегодня странная ночь, словно заставляющая её открывать спрятанные грани правды, Тика сказала:
- Вы всё время заставляете меня сожалеть о своих словах. Мне ужасно неудобно общаться с Вами, хотя, в то же время, и ужасно интересно.
- Выходит, я всё-таки тебя привлекаю. – Геро ухмыльнулся. – До чего же прозорлив Хенсель. – будто говоря с самим собой, заметил он.
- Чёрт бы Вас побрал. – проворчала Тика не выдержав. – Видимо, терпеть Ваши недомолвки и издёвки мой крест. Наверное, я и дух испущу…. – она резко осеклась, поняв, что только что чуть не ляпнула неожиданно «всплывшую на поверхность» мысль.
Геро резко остановился. От этого девушка испугалась сильнее, чем давеча в Пристанище, когда необдуманно коснулась его волос. Она была уверена, что он сейчас сверлит её своим бесчеловечно-холодным, прозрачно-фиолетовым взглядом. Медленно, стараясь хоть немного отсрочить неприятный момент, Тика подняла голову и посмотрела нелюдю в лицо.
На неё взирала дождливая грусть всего мира.
- Я не настолько важен, чтобы оплачивать моё время чьей-то жизнью. – просто сказал он. – И если эти слова не пафос, а озвученные дурные предчувствия, связанные с моей персоной, то я сейчас же покину этот город.
Не зная, куда деваться от его слов, Тика выпалила на одном дыхании.
- У меня уже больше месяца живёт демон по имени Киприда и, последнее время, я начала её бояться.
**
«Значение чувств»
- Запомни, - чеканил Геро наставления, - Если как здесь, - он указал рукой на только что пройденный участок дороги, - То значит, там ничего нет. Ещё то же означает чувство, как бы это выразиться…. О! некакенности. Ну, вроде человеческого безразличия. – он остановился и указал на противоположную сторону улицы, туда, где за кущами старых платанов, стояла мокро-охристая стена «сталинской» пятиэтажки. – А если как там, то это пустоё жильё.
Они уже около двух часов кружили под дождём по кольцу-перекрёстку. Геро заставлял девушку детально описывать свои ощущения, чтобы в последствии дать ей их точное определение согласно демоническим категориям и, заодно, выделить прикладные свойства.
- А если как там? – Тика направила руку в сторону здания с башней, выстроенного полукругом.
Воззрившись на неё, как на идиотку, септадемон спросил:
- А как «там»?
- Ммммм…. – долго протянула девушка. – Глубина, интерес, простор, полнота, трепет, предвкушение, ликование и…. – она хмыкнула собственным мыслям. – Кажется дырка, но не просто, а вообще. И будто брошен вызов, которого долго ждала с надеждой. Вот.
- Хм. – Геро рассеяно пожал плечами. Его волосы, как и мех, которым был подбит капюшон куртки, давно отсырели и стали казаться темнее. Он посмотрел на Тику и грустно улыбнулся. – Должно быть, там Врата – моя смерть.
Тике показалось, что чья-то гигантская рука взялась за тумблер её чувств, и громко щёлкнула им, переводя с положения «восторг» в положение «ненависть». Ей в одно мгновение дико захотелось сбросить на перекрёсток атомную бомбу.
- А что это за чувство? – спросила она, точно зная, что такая яркая эмоция не могла укрыться от демона страдающего эмпатией.
- О, сие великий инстинкт демонесс всех времён и эгрегоров. Тот самый, из-за которого Хенсель настаивал, чтобы я связался с тобой. – Геро сотворил улыбку сатаны. – За тех, кто вам дорог, вы готовы стереть звёзды с небосвода и разметать мир, превратив его в пыль. Это знаменитый инстинкт «стража», имеющийся только в женском арсенале.
- Очень мило. – проворчала Тика себе под нос. – А вашему мужскому арсеналу есть, вообще, чем похвастаться? – язвительно спросила она.
Улыбка септадемона стала ещё шире, напомнив девушке анимешного вампира.
- С чего начать? – радостно воскликнул он.
Тика поняла, что в словесной баталии его никогда не одолеть и сразу простила себе это поражение, вспомнив, что Геро старше её где-то лет на пятьсот.
- Пойдем в ту пустую квартиру. – она кивнула в сторону пятиэтажки. – Вы совсем вымокли, а там есть камин.
- Меня всегда умиляло его проявление. – продолжая ухмыляться, начал комментировать её предложение нелюдь. – Моя матушка, например, просто неистова во всех его аспектах. Сава, надо отдать ему должное, сбежал первым. Не выдержал давления. А мне даже нравилось, тем более, она была счастлива, проявляя заботу о нас.
- Вы, видимо, были милым ребёнком. – попыталась подначить его Тика.
- Да я и сейчас милый.
Потерпев очередное фиаско, девушка заспешила через дорогу, по инерции потянув попутчика за рукав.
Глядя на пустой зев камина, Геро вздохнул.
- Надо было из той брошенной квартиры, что ты учуяла в двухэтажке, захватить стулья для этого случая. – с досадой проговорил он.
- Может, поколдуете? – предложила Тика, вспомнив, как ловко управлялся с камином Сава.
- А может, за стульями сбегаешь? – бесцветно молвил септадемон.
Молча проглотив упрёк в бестактности, девушка отправилась на кухню, памятуя о табурете и какой-то деревянной утвари, в прошлый раз замеченной там.
Пододвинув к камину зачехленный диван, они уселись и стали смотрели на пляски пламени.
- Как думаешь, зачем я ей нужен? – первым нарушил молчание Геро.
Прежде, чем ответить, Тика припомнила всё, что знала о странном ребёнке, и чувствовала в отношении неё.
- Мне кажется, - начала говорить она, заворожено глядя на то, как огонь лижет острые ножки табурета. – Что все мы сошлись согласно какому-то сюжету, как в греческой трагедии.
- Слово «трагедия» мне несимпатично. – проворчал нелюдь, тоже не отводя взгляда от огня.
Тика повернулась, внимательно глядя на его профиль «хорошенького юноши».
- Почему я, Геро? – с горечью в голосе спросила она. – Почему её привели именно ко мне? И кто привёл?
- Потому что, ты «нейтральная». Таков характер вибрации твоей демонической силы. – Он тоже повернулся, и посмотрел ей в глаза. – Только «нейтральным» безразлична сила пан-демона. И, кстати, только такие, как ты способны проходить Врата и проводить с собой других демонов, а такие как я нужны, чтобы эти Врата отворять. Мой рунный знак «жертва», или «ключ», если угодно.
- Теперь понятно, зачем мы с Вами понадобились Киприде. – в мгновение поняв ответ и осознав его истинность, заключила Тика. – Так что будем со всем этим делать?
Геро покосился на неё, криво усмехнувшись.
- Есть одна идея. – коварно приподняв бровь, заговорил он. – Если ты не против утилитаризма в отношении своей подопечной.
Усмехнувшись подобно ему, Тика вдруг почувствовала, что нелюдь заразил таки её своим коварством.
**