Посвящается Кате Лисовой, моей коллеге, директору международных выставок, погибшей во время учебных занятий по прыжкам с парашютом ясным летним воскресным утром в Тушино...
Жила-была девушка Катя. Она приехала в Москву, и ей очень повезло: ее приняли на работу в известную и бурно развивающуюся выставочную компанию, назначив сразу же директором выставок. Быть директором выставок – отчасти авантюрное дело (ты объявляешь выставку, а как ты ее продашь, что получится, до конца ты не можешь быть уверен в успехе, вы понимаете, о чем я…)
Катя была интересной во всех смыслах: и внешностью, и рассуждениями, манерами, одеждой она резко выделялась, так как хотела в чуждой ей Москве быть независимой. Ей было тяжело, но виду он не подавала, знала: Москва не то, что не любит иногородцев, она их просто не приемлет, она их отторгает. Ее ровесницы мечтали найти жениха с квартирой, деньгами, они хотели хорошо осесть в этой жесткой к чужакам Москве, но ее девиз, падать – так с высокого коня, не вписывался в умение приспособляться.
Более того, у нее была мечта, тут все замолкают и с удивлением узнают, что Катина мечта была не красивая свадьба, не престижная работа директора, не крутые клубы, не загородный дом, нет, она просто хотела сначала научиться прыгать с парашютом, а затем летать. В ее фирме работала женщина, у которой муж погиб разбившись на военном самолете (он с пяти лет мечтал летать), и эта женщина ринулась Катю отговаривать. Надо думать не только она одна это делала. Много было людей, которые недоумевали по поводу Катиной мечты. Они рассуждали: Господи, да съездила бы в Турцию, круто отдохнула, да мало ли интересного в жизни, но не опасного …
Никто, абсолютно никто не знал, что в Кате очень давно и навсегда поселилось Чудо (в любом человеке живет только его Чудо), и ее Чудо называлось Чудо – Риск.
На все вопросы окружающих Катя отвечала одно: «Вы даже не представляете, что это такое – прыгать и лететь…» Иногда, и даже, чаще она отмалчивалась, ее начинали доставать недоуменные вопросы людей и их предостережения. Она сама не знала, почему так остро, необъяснимо, но так крепко сидит в ней только одно, все заслонившее желание: прыгать, прыгать, прыгать и снова прыгать.
Знало этот секрет только Чудо-Риск, ведь Катя была далеко не первая его хозяйка. До этого его хозяином был мужчина, который больше всего на свете любил горы. У него была жена, дети, но он не ездил на горные курорты, где соблюдаются все меры безопасности, для него высшим наслаждением было покорение гор, и не в команде, а один на один с вершиной. Когда он взбирался, черт знает чего это стоило, на свою покоренную вершину, никто не видел его слез счастья, никто не слышал побеждающего смеха, не знал, как болит его спина, как саднят мышцы ног и рук. Все эти боли были мишурой, какой-то лабудой, что он практически не чувствовал их.
Чудо-Риск, которое жило тогда в этом человеке, знало, что есть разные риски, и их не так много, но абсолютная истина: бывает первый риск, а бывает и последний. Люди, носящие в себе это Чудо, не знают, когда они рискнут в последний раз, если бы им это было дано знать, пожалуй, они бы вовсе не рисковали, кто знает…
Чудо на то оно и Чудо, что каким-то совершенно чудесным образом только оно знает в кого и насколько долго оно может вселиться в человека. Чудо знало, как оно опасно, но оно знало и как огромно счастье рисковых людей. Это счастье очень эгоистично, оно ни с кем не делится и принадлежит только человеку, носящему в себе Чудо-Риск. Делится только горе, остающееся в результате риска: рыдают близкие, друзья. Потом они всю жизнь носят в себе это горе и делят его с другими горюющими. И ещё: Чудо-Риск было абсолютно, еще раз абсолютно, ну просто на все сто уверено в одном: оно делает человека счастливым, счастье этого человека, носящего в себе Чудо-Риск, отлично от других, оно часто вызывает удивление, даже недоумение и в этом его особенность.
Чудо-Риск, как и любое другое Чудо, необъяснимо. Объясните мне, что такое Чудо, и вы не сможете этого сделать, потому что Чудо оно и есть Чудо. Все. Мы говорим «Чудо» и у нас нет слов объяснений. Чудо-Риск знало, что каждый последующий его носитель будет счастлив, но никому, кроме носителя этого Чуда никогда не откроется вся полнота и вся необъяснимость счастья во время риска. Это счастье дано испытать избранным, тем и только тем, кого избирает Чудо-Риск, и в этом высшая тайна и Чуда, и счастья…
Чудо-Риск, покинув Катю, задумалось лишь на мгновение и увидело старушку. Оно прыгнуло в нее, и вдруг старушка ощутила в себе огромное желание: хотя бы раз, ну хоть разок прокатиться, нет, нет, не прокатиться, а верхом, именно верхом, хотя бы в конце своей жизни проскакать на лошади. И не просто проскакать, а чтобы ветер свистел в ушах, чтобы сердце рвалось из груди…