Сон уже как два часа не проходил. Я ворочалась на кровати от непривычки: никто не бегал по комнатам, не носился по кровати.
Кошка равнодушно отнеслась к тому, что от нее унесли ее первенца. Еще при виде той милой девушки, она отвернулась от нас, как будто понимая, что сейчас она расстанется со своим сынком. Не хотела видеть, не хотела прощаться, думала, что они еще встретятся. Или хотя бы не видеть тех рук, уносящих Степу.
Девушка ушла, а Соня все еще сидела рядом с дверью, дожидаясь очередного звонка: вернулся Степа, но его не была. Она нырнула в коробку, где осталось одно-едиснтвенное воспоминание о котенке – игрушка, которую она так любил, теребил днями напролет. Она осталась.
Уже два часа ночь, а эти темные глаза преследуют меня, из каждой точки воображаемого пространства они глядят на меня, то ли желают счастья, то ли с какой-то ненавистью глядят. Странно, но я в них гляжу, не отвожу своих глаз от них, слежу за каждым перемещением зрачков. Мягкий ветер откуда-то подул на лицо, и волосы опустились на темные глаза, через минуту все исчезло.
Открывается дверь, но за ней никого не последовало, лишь пролился лампочный свет из коридора: «Похоже, уже 5 часов», - предположила я, - «а вот и Сонька. Кс-с.» Она неторопливо подошла к моей кровати и странными глазами посмотрела вдаль, в окне еще не было ничего видно. Только уличные фонари освещали дорогу, по которой редко ездят машины. Фонарь со стройки светил прямо на меня, разговаривая со мной, подмигивая. Я не понимала, что он говорит. Грустно ему, одиноко.
Открыв глаза, я почувствовала, что день уже идет, все занимаются своим делом. На маленькой подушечке никого не было. Не было этого рыжего, мягкого комочка радости и энергии. Было пусто. Вспомнила.
Надеясь на встречу с этой девушкой или хотя бы узнать ее имя, я ждала звонка, как там он. Ждала, но телефон громко молчал, было слышно его трещанье, как гудки идут по проводам. Нет, ничего нет.
Укутавшись одеялом, я снова заснула