1
Загнанный отчаянным страхом зверек, остановился на каменистом пригорке, испуганно осматриваясь по сторонам. Короткая рыжая шерсть топорщилась на ритмично вздымавшиеся ребрах, ноздри раздувались, втягивая пропитанный смертельной опасностью воздух, пытаясь помочь дрожавшему телу определить, откуда исходит коварное зло. Подталкиваемый инстинктом, зверек сделал короткий рывок, вкладывая в него все оставшиеся силы, но в то же самое мгновение темная масса мускул, возникнув из ниоткуда, молниеносно отсекла последний бросок к жизни. Огромный тшер вонзил свои клыки в тело поверженной жертвы, оборвав предсмертный крик. Он поднял к небу окровавленную пасть, оглашая пустыню победоносным громогласным рыком, и в его, наполненных злобным ликованием глазах отразился огонь первых лучей восходящего Тороца.
Утро разбудило Сэнди, нежно погладив по щеке легким дуновением теплого ветра. Уступив походное ложе из шерстяных одеял и меховых подушек Норе, Сэнди устроилась на ночь в удобном, но совершенно не приспособленном для сна кресле истребителя, отчего пробуждение отозвалось болезненным эхом затекшей шеи ж спины„ но даже это совсем неприятное обстоятельство не избавило от волнительного предвкушения того, что скрывалось всего в нескольких минутах полета истребителя. Когда до заветной цели, дающей ответ на многие вопросы оставался всего один шаг, Сэнди был уже не в силах сопротивляться охватившему его азарту, окончательно и бесповоротно погрязнув в вязкой трясине зависимости от странного стечения обстоятельств, действующих в угоду начертанных чьей-то могущественной волей первопричин. Личные мотивы, доселе главенствовавшие во всех его целенаправленных действиях, отныне благополучно отошли на второй план, уступив место безумному ажиотажу, охватившему всех обитателей пустынного мира. В итоге, суть всей жизни, теперь, состояла в одной единственной цели, и хотя Сэнди предпочитал исполнять роль стороннего наблюдателя в глобальных событиях подобного рода, он, не задумываясь, поставил бы на карту все блага Вселенной ради любой, даже незначительной возможности приоткрыть завесу тайны, скрывавшей смысл существования целой цивилизации.
- Наш час настал, - услышал он голос, исполненный энергии и воли. - Пора в путь, друг мой.
Бартул стоял возле истребителя, изменившийся до неузнаваемости. На нем не было больше мрачного монашеского рубища, скрывавшего могучее тело, которое было заковано в сверкающие доспехи с витиеватым резным орнаментом. Седая борода была свита в упругие косички, а волосы убраны под легкий на вид шлем, увенчанный изящной, выполненной в форме хищных когтей короной. Последние сомнения Сэнди развеялись, как тонкий аромат мистического цветка, и он безропотно принял то, что перед ним предстал истинный монарх - воитель во всем своем грозном великолепии. Он стоял, опершись ладонями в огромный двуручный меч, вонзенный в каменистый грунт, и Сэнди на мгновение показалось, будто он и есть сама ось, вокруг которой вращался весь мир. Сила и мудрость этого человека действительно были способна заставить весь мир преклонить колени в безропотном почтении и трепете.
Сэнди запустил разогрев генераторов и спрыгнул с кокпита на землю. Следуя примеру Бартула, он закрепил на груди ремни заплечных чехлов и, проверив последний оставшейся в рабочем состоянии плазмер, решил задать монарху вопрос.
- Нетрудно догадаться, что наши злоключения не закончатся за этими воротами... Может быть, нам все-таки попробовать быть более откровенными друг с другом? Что еще ждет нас впереди?
- Только счастье, - улыбнулся Бартул. - Священное начало - путь к свободе, и теперь ничто не сможет стать препятствием на этом пути.
- Ваше снаряжение трудно назвать походным, если только в здешних краях не принято отправляться на прогулку в доспехах и при оружии.
Сэнди бросил взгляд на Кута, облаченного в тяжелые латы, который складывал в ножны два коротких обоюдоострых клинка. Его конь, подобно своему ездоку, с ног до головы был увешан металлом и напоминал мифическое чудовище с длинным рогом на лбу и множеством острых шипов. Бартул понял причину волнения Сэнди и снова улыбнулся.
- Никто из живущих ныне, - произнес он, - не был так близко, хотя совершить этот путь стремились и продолжают многие, среди которых и те, чьи помыслы далеки от добрых, и теперь мы не вправе допустить, чтобы сверкающая чаша наших надежд была испита или расколота злым разумом. Мой народ заслужил вступить на порог новой, достойной жизни, и я с легкостью отдам свою ради того, чтобы так и произошло, и я уверен, что и ты, взглянув в глаза тех, кто остался в живых из некогда многочисленного народа Великой Пустынной империи, сможешь понять мои чувства.
- Сборы завершены, мой король, - раздался громогласный бас Кута. - Нам лучше войти в долину до того, как Тороц поднимется слишком высоко. Бартул пристально посмотрел на Сэнди. В его проницательных глазах сверкал призыв Сэнди выпрямился.
- Что я должен делать?
- Укажи нам путь, Сэнди. Этот день - твой.
2
Долина Запретных гор раскинула свои просторы насколько хватало глаз, и оказалась гораздо обширнее, чем мог предположить Сэнди. Океан песка уносил свои застывшие волны к самым отрогам Запретных гор, которые, по мере продвижения войска Бартула, не спешили приближаться. Молчаливый пейзаж пустыни нарушали лишь отдельные скалистые образования, которые словно нерукотворные крепости росли прямо из песка. Каменные исполины безмолвно взирали на всадников и, казалось, что при необходимости они были готовы обрушить на незваных гостей всю мощь своих громадных тел. Кони испуганно шарахались, и вздрагивали воины, когда - то и дело, с их отвесных стен срывались камни разного калибра. Земля великих тайн с недоверием встречала устремленных в ее сердце первопроходцев. Покорив очередную дюну, всадники остановились. С ее пологой вершины открывался вид абсолютно плоской низины, в центре которой раскинулось на многие полеты стрел грандиозное сооружение, которое и являлось собственно Запретными горами. Собственно говоря, это была одна, и очень большая гора, намного превосходившая размерами все остальные, что находились по соседству. Форма усеченной трапеции и характерное нагромождение породы наводили на мысль, что Запретные горы - давно потухший вулкан. Крутые склоны были изрезаны бесчисленными каналами, по руслам которых когда-то очень и очень давно протекали огненные реки лавы. По всей округе были разбросаны изъеденные ветрами и зноем валуны, многие из которых размерами не уступали Ароксинотскому замку, целые скалы, извергнутые из гигантского жерла планеты. Слоеное тесто ноздреватой породы, из которой были выложены отвесные стены гор, изобиловали ветвистыми прожилками вулканического стекла, сверкавшего в дневном свете, отчего создавалось впечатление, будто горы усыпаны алмазами.
Бартул осадил беспокойного скакуна и некоторое время рассматривал горы, прикрывшись ладонью, Он как будто что-то искал среди безжизненной пустыни, что-то, что, по его мнению, должно было находиться в долине. Сэнди надел интерактивный шлем с очками - забралом и включил увеличение, скользя взглядом по песчаной поверхности. Внезапно его внимание привлекло слабое движение песка у самого подножия холма, на котором они находились. Песчаный холмик едва заметно дрогнул, осыпав золотистые струйки и замер. Сэнди собирался было отсканировать его ультразвуком, как вдруг движение повторилось. Один из воином, весьма, зоркий, также заметил странную дрожь и, привлекая внимание остальных, указующе протянул руку. В отряде возникло легкое волнение. Кут бросил взгляд на Бартула, который оставался неподвижным и, не дожидаясь ответа, скомандовал к бою.
Всадники расчехлили луки, действуя необычайно слаженно, и, вложив в них стрелы, замерли в ожидании приказа, Сэнди щелкнул клавишей, включая привод бортовых плазмеров и вопросительно посмотрел в сторону Бартула. Тот внимательно вслушивался в воцарившуюся тишину.
Напряженная пауза могла продолжаться долго, если не была прервана коротким вскриком нетерпеливого жеребца, и тотчас же весь песок под холмом словно вскипел, чернея от сотен тел, сбрасывающих песчаные покрывала. В несколько мгновений долина заполнилась бесчисленными пустынниками, которые на ходу заряжая оружие, устремились к вершине холма. Зазвенела натянутая тетива, и первые ряды нападавших захлебнулись в жалящем потоке сотен стрел. Последовал новый залп, но пустынные воины, казалось, не замечали свистящих стрел, продолжая карабкаться по склону холма через трупы погибших. С каждой минутой их становилось все больше, и вот уже сами нападавшие стали отвечать огнем. Воздух наполнился запахом озона и горелого мяса, что говорило об угодивших в цель зарядах. Сэнди сделал несколько выстрелов, но внушительные бреши от ударов тяжелой плазмы вскоре заполнились новыми пустынниками. Из песчаных укрытий, словно из самой преисподней, показалась кавалерия, а вслед за ней еще нечто более тяжелое. Из темных глубоких нор на свет медленно выползали неповоротливые чудовища с длинными кривыми рогами и массивными телами, увешанными броней. Каждое животное несло на спине огромное орудие и двух ездоков, Артиллерия пустынников разворачивалась в боевой порядок, устремляя стволы орудий к вершине холма. К тому времени первые пустынники достигли линии обороны, яростно набросившись на неровный строй стрелков. Кут поднял меч и скомандовал атаку. На его предплечьях, подобно крыльям бабочки, развернулись складные щиты с изображением свирепого вида зверей. Бартул тронул свой шлем, и на лицо плавно опустилась маска из тонких металлических пластин. Обнажив свой грозного вида меч, он молча бросился на врага, увлекая за собой заметно поредевший авангард. Беспрерывное хлопанье выстрелов и звон оружия переросли в сплошной гул, а дым взмыл в небо, погрузив в туман гущу сражения, где под шевелившейся массой противника не было видно песка. Ожесточение перемешалось с тягучим ароматом горячей крови и нарастало с каждой новой атакой. Тела пустынных воинов и их отрубленные части градом сыпались с холма, увлекая за собой поверженных всадников Бартула. Злобный азарт и отвага вели их вперед, несмотря на растущие потери, но вскоре у подножия холма показались конные пустынники, и Бартул повернул плевавшегося пеной коня, приняв решение отступить. Оборонявшиеся, прикрывая друг друга, начали, один за одним, покидать поле смертельной схватки, направляя своих измученных битвой скакунов в глубокий каньон с другой стороны холма. Сэнди сделал еще несколько выстрелов, прежде чем настойчивые удары о броню истребителя не вынудили его примкнуть к отступавшим товарищам.
Прошло не меньше получаса, прежде чем отряд, по-прежнему насчитывавший около сотни воинов, позволил себе замедлить ход. Шум преследования давно стих, но Сэнди еще некоторое время вел истребитель позади всадников, ограждая тыл отступавших.
Они долго шли в полном молчании, и когда отряд встал для короткого отдыха, Сэнди оказался первым, кто нарушил скорбную тишину. Он подошел к Бартулу, который расседлал коня и гладил его намозоленную спину.
- Отряд потерял не меньше трети воинов. Мне очень жаль.
- Мы должны будем вернуться. Не сегодня. Пустынники не станут нас преследовать, но обязательно постараются обойти нас и устроить свою следующую засаду в другом месте, там, где мы вновь предпримем попытку войти в долину. Они рыщут здесь давно, и для меня не станет сюрпризом, если они смогут перекрыть все возможные пути.
- В таком случае, я не вижу смысла предпринимать новые попытки до прихода основных сил.
Бартул едва заметно улыбнулся, и Сэнди снова поразился его способности быть выдержанным в любой, даже самой сложной ситуации.
- Напротив, друг мой. В этом случае пустынники будут вынуждены рассеяться по всей долине, оставив у возможных входов лишь небольшие силы, и, направив свои мобильные ударные отряды вдоль нашего предполагаемого передвижения так далеко, как долго мы будем оставаться на месте. А мы, тем временем, выждем некоторое время, укрывшись в одном месте, которое находится неподалеку, и о котором знаем лишь я и Ксартул.
Сэнди уже порядком устал от постоянных недомолвок со стороны Бартула и решил больше не обременять свое и без того надорванное терпение бесконечными и совершенно бессмысленными вопросами, доверившись течению реки под названием Судьба. В конце концов, Бартул, как никто другой, отчетливо видел свою цель и, без сомнения, искрение желал добра своему народу, бескорыстно неся свою непомерно тяжелую ношу. И хотя Сэнди знал Бартула совсем недолго, он практически полностью разделял его взгляды.
К концу дня отряд подошел к большому каменному острову - одному из тех, что Сэнди встретил в долине. Он лежал, окутанный, в дюны и совсем не вписывался в ровный ландшафт пустыни, будто случайно оброненным сказочным исполином. Сэнди не сразу заметил в изрезанных множеством шрамов отвесных стенах узкую щель, расколовшую скальный монолит сверху донизу. Отряд направился прямо в нее, ведомый Бартулом. Истребитель пришлось оставить снаружи, прикрыв покрывалами и засыпав песком, так, что на месте его стоянки образовался небольшой курган.
Щель открылась пологими ступенями, высеченными в камне и уходившими вверх. Всадники спешились и вели недовольно фыркавших скакунов за удила, хотя сверху проникал свет, путь оставался опасным из-за раскрошившихся местами ступеней и многочисленных узких мостов, вознесшихся над бездной разлома.
Постепенно проход становился шире, и вскоре Сэнди увидел, как в сгущавшихся сумерках замаячили огни факелов, а затем навстречу воинам вышли люди с длинными копьями в руках.
Следовавшая позади Нора, сжала плечо Сэнди. Он автоматически активизировал плазмер. Вопреки тревожным ожиданиям, вооруженные люди почтительно поприветствовали Бартула и расступились, пропуская его спутников.
Их взорам открылось полное звезд небо, которое, казалось, нависало прямо над головами. Они находились на вершине скалистого острова, и к тому времени уже наступил поздний вечер. Воздух здесь был свеж и наполнен ароматом, исходившим от низкорослых деревьев с кривыми стволами, которые пробивались прямо из каменных плит. Отряд в сопровождении местного населения вступил на большую плоскую площадь, окруженную множеством пещер, в недрах которых светились огни очагов. В дальнем конце площади, освещенном неярким, но ровным светом отчетливо слышалось журчание воды. Сбегавшая прямо по отполированным до блеска стенам, она собиралась в крохотном высеченном в камне озере, которое, отражая своей встревоженной поверхностью свет, бросала танцующие блики на окружавшие горный источник стены.
Из пещер стали выхолить похожие на тени люди. Их оказалось довольно много - в основном это были женщины и дети. И те и другие были на удивление молчаливы, но их усталые глаза излучали радость от встречи с воинами, будто им долгое время приходилось прятаться в недрах пещер, не произнося ни звука и вздрагивая от каждого шороха. И теперь, когда опасаться было практически нечего, они словно забыли, что снова, могут разговаривать и смеяться.
Худенькая девушка в сером холщовом платье до самой земли и длинными густыми волосами цвета вороньего крыла поднесла Сэнди плоский глиняный сосуд со свежей водой из источника. Смущенно сверкнув огромными изумрудными глазами, она едва заметно улыбнулась. Сэнди принял подношение, отвесив легкий поклон, который, по его мнению, являлся универсальным способом проявления благодарности в любом мире, отдал сосуд Норе, а после напился сам.
- Мой народ приветствует тебя, Сэнди, - произнес подошедший Бартул, - и очень рад видеть тебя среди нас. Эти люди верят в твою силу и надеются на помощь, готовые отдать взамен все, что у них есть.
Девушка, все также застенчиво, пригласила их последовать за ней в одну из пещер. Бартул играючи взглянул в глаза Сэнди и кивнул.
В просторном, залитом бледным желтым светом был накрыт стол, вернее длинная каменная плита посреди пола, покрытая листвой деревьев. Нехитрая, но обильная снедь устилала весь стол от края до края. Похоже, все запасы провизии пошли на то, чтобы накормить отряд воинов. При виде пищи у Сэнди, давно не видевшего нормальной еды, тут же засосало под ложечкой. И в ожидании трапезы, он вдруг поймал себя на мысли, что банальный голод как ничто другое способен затмить все иные чувства - сомнения, тревогу, страх.
Вскоре весь отряд находился за столом, жадно поглощая вареные овощи, дочиста обгладывая кости и запивая обильными порциями мутного, сильно отдававшего запахами трав пива. Насытившиеся воины заметно повеселели, и их сливавшиеся в единый гул голоса и смех зазвучали под сводами пещеры. Женщины столпились у входа, с нежным умилением наблюдая за мужским пиршеством.
- Что это за место? - спросил Сэнди у сидевшего рядом Бартула.
Бартул вытер рукавом жирную от мяса бороду.
- Некогда здесь было селение хранителей. До того, как Ксартул обнаружил это место, истребив всех до единого. Его гвардия даже не встретила сопротивления, так как у хранителей не было никакого оружия.
- Как же они могли хранить то, что не были в силах уберечь от посягательств извне?
- Они тщательно скрывали свое истинное предназначение.
Владея великими знаниями, хранители вели аскетический образ жизни, ограничиваясь самым примитивным в своем более чем скромном быту. Подобно монахам, они вложили весь смысл своей жизни в сохранение одной единственной реликвии, трудились и поддерживали свой род только ради того, чтобы их сокровище смогло сослужить добрую службу поколению достойных людей. Они ждали, когда, наконец, настанет тот день, когда Книга великого знания вновь увидит свет и будет прочтена тем, кто использует его во имя добра и счастья.
- И это время настало.
- Да. Но, к сожалению, от селения хранителей остались только мертвые руины, а сама Книга утрачена безвозвратно.
- По крайней мере, она не досталась Ксартулу. Ты говорил, что она исчезла с последним из хранителей. А это значит, что не все, может быть, еще потеряно.
- Надежда есть всегда...
- В моем мире говорят так: Надежда умирает последней.
- Верно сказано. Только для выполнения такого условия сперва должно умереть все остальное, включая и нас с тобой.
- По крайней мере, у нас есть Ключ. - Сэнди выставил перед глазами ладонь, любуясь перстнем, в глубине которого живо пробегали таинственные огоньки. Он уже успел заметить, что активность камня в перстне странным образом зависела от изменения настроения его хозяина, становясь вялой, когда Сэнди впадал в депрессию и усиливаясь при возбуждении. Вероятно, Бартул был прав, когда говорил, что добытый по всем правилам перстень становится единым целым со своим владельцем, словно некое продолжение его тела, магическое продолжение.
Бартул покосился на перстень.
- Я слышал, что однажды, ты использовал силу Ключа против человека. Ты, наверное, осознал, какая мощь таится в этом предмете.
- Это вышло случайно. Я оборонялся.
- То есть ты не собираешься, впредь, использовать его в качестве оружия?
- Я даже не знал об этом.
Бартул задумчиво кивнул.
- Вообще-то ты сам сказал, что это Ключ, а не оружие.
Бартул опрокинул еще одну порцию пива, и с шумом поставив деревянный стакан, хлопнул своей тяжелой десницей по плечу Сэнди. Он хотел изобразить опьянение, хотя глаза его были абсолютно трезвы.
- Пойдем, я покажу тебе нечто интересное.
Небольшая смотровая площадка, к которой вела крутая винтовая лестница, утопала в призрачном пространстве ночной долины. Воздух был необыкновенно прозрачен, и безжизненный пейзаж ночной пустыни обозревался от горизонта до горизонта. Прямо впереди, во всей своей угрюмой красе предстала взору остроконечная гряда Запретных гор. Черный массивный великан, казалось, возлежал совсем рядом, погруженный в мирную дрему и окруженный многочисленной свитой своих мелких собратьев. Его изогнутый хребет угрожающе топорщился, вспарывая ночное небо, словно предостерегал приближаться к нему слишком близко. - Дальше не бывал еще никто, - произнес Бартул, будто прочитав мысли Сэнди, - и никому доподлинно неизвестно, что скрывается этими вершинами. Но в одном я уверен - там спасение. Посмотри туда.
Бартул указал в противоположном направлении. Там, среди далеких гор отчетливо вырисовывались на фоне неба изящные башни со следами разрушения. Они тоскливо тянулись в небо, мертвые и одинокие, и лишь крохотная звездочка заглядывала в слепую бойницу, отчего создавалось впечатление, будто в башне горит огонь.
- Это все, что осталось от некогда славного города Анох, правителем которого я был с раннего детства, с тех самых пор, как его стены стали вечной усыпальницей моего отца. Там я провел самые лучшие годы своей жизни, оттуда отправился в поход на мятежный Ароксинот, который обернулся потом многолетними скитаниями в поисках справедливости. Но совсем скоро и эти руины навсегда канут в небытие.
Сэнди всмотрелся в ночную тьму, внезапно обнаружив еще нечто. В небе над горизонтом черными клубами поднималась иная тьма, чужая и зловещая, и там где была она, не было ничего: ни гор, ни звезд, только непроглядный мрак. Она словно пожирала мир, медленно продвигаясь вперед. Сэнди почувствовал, как по коже пробежал озноб страха.
- Это Нижний мир, - услышал он утробный голос Бартула, - он берет то, что принадлежит ему. Хрупкое равновесие между мирами было нарушено, и теперь все мы в большой опасности.
- Поэтому у нас осталось немного времени, - продолжил за него Сэнди.
Бартул молча кивнул. В его глазах теперь скрывалась смертельная усталость.
- Сколько у нас еще времени?
- Завтра все будет кончено, так или иначе. У нас есть только один шанс на спасение, да пребудет с нами лучезарный Тороц.
3
Утро, вопреки всей логике, не наступило. Вместо него над миром нависли серые сумерки, как будто в небе одновременно воцарились и день и ночь. Спешные сборы сопровождались полным молчанием, лишь кони время от времени всхрапывали, улавливая чуткими ноздрями нечто зловещее.
Расчехляя укрытый покрывалами истребитель, Сэнди вдруг отчетливо услышал далекий звон металла и приглушенные человеческие крики. Он вопросительно посмотрел на Бартула, который, без сомнения, слышал тоже, что и он.
- Это и есть наш шанс, - произнес он слегка натянуто. - Основные силы нашей армии вступили в долину. Там, должно быть, так жарко, что кипит кровь и плавятся камни.
- И мы ничего не собираемся предпринимать?
Бартул вскочил на коня, который тут же встал на дыбы. Усмирив скакуна, он спокойно посмотрел на Сэнди.
- Все темное племя пустынников находится сейчас в месте сражения, и мы не встретим препятствий, зайдя с тыла и понесемся на крыльях святой мести, в то время как ты поведешь народ к Запретным горам.
Сэнди изумленно посмотрел на Бартула. Он никак не ожидал такого поворота событий и чувствовал одновременно замешательство и досаду.
- Почему я? Мощь моего оружия сможет быть полезнее тебе там, на поле битвы.
- Ты - Властелин Ключа, и никто, кроме тебя не сможет свершить то, к чему стремились многие поколения. Ты должен принять это сердцем. Люди беззащитны перед стихией разрушения, и у них нет иного будущего, кроме того, что ждет впереди, и нам не будет прощения, если мы позволим себе остановиться, когда оно уже так близко.
Бартул взмахнул рукой так сильно, что заскрежетали латы.
- Ты слышишь агонию сражения? Эти храбрые воины один за другим отдают сейчас свои жизни, ради того, чтобы защитить право остальных наслаждаться своими. Своими смертями он отвоевывают у зла время на то, чтобы оставшиеся в живых люди смогли достичь нашей общей цели. Если мир угаснет, и народ так и не найдет спасения в лоне Священного начала, сколько смертей окажутся напрасными. Ты и сам человек и тебе самому, скорее всего, не безразлична судьба твоей женщины. Мы все оказались в одной печи: и ты, и я и все, кто в нас верит. Спаси нас, спаси, хотя бы ради нее. Сама Жизнь теперь в твоих руках, Сэнди. Сама Судьба.
Не было необходимости видеть лица людей, чтобы представить мольбу и покорность в их глазах, особенно в молчаливых взорах детей, которых лишали будущего - единственного, что у них еще оставалось. Несчастное дитя, а тем более его гибель - самая страшная катастрофа для любого живого существа, и маленькая, беззащитная жизнь стоила любых жертв. И именно ему, Сэнди, человеку, о котором почти никто ничего не знал, Бартул доверил самое дорогое - детские жизни и жизни их матерей. Невероятный груз ответственности пугал и одновременно окрылял, и Сэнди внезапно ощутил великий покой в душе, доселе безжалостно терзаемой противоречиями, когда в одно мгновение он ясно увидел свою цель, к которой его неумолимо несла полноводная река судьбы.
- Как я найду то, что должен отпереть Ключ?
Лицо Бартула вдруг стало мягким, расправив суровые морщины.
- Он сам укажет тебе дорогу.
Сдерживая своего коня, с Бартулом поравнялся Кут.
- Нельзя медлить. На открытом месте мы легкая добыча.
Бартул коротко кивнул и, не сказав более ни единого слова, пришпорил коня, увлекая за собой воинов. Он лишь быстро обернулся, пронзив Сэнди своим, полным надежды, взглядом, и тот почувствовал минорную ноту прощания в его неподвижных глазах, словно не рассчитывал увидеть его вновь.
Посмотрев на смиренно сидевшую в заднем кресле Нору, Сэнди поднял истребитель, и весь караван медленно тронулся в путь. Нестройная колонна людей, тяжело груженых повозок и немногочисленного скота покорно следовала за машиной, вручив свою судьбу своему упавшему с неба проводнику.
Странные сумерки по-прежнему висели над пустыней, когда караван пересек половину долины. Исполинские стены Запретных гор, теперь, были совсем близко, грозно вознесясь в затянутое серой мглой небо, и их остроконечные вершины нависали над ничтожной горсткой людей, посмевших нарушить своим визитом многовековой покой. Глядя на неприступные отроги скал, Сэнди вновь испытал смешанное чувство бесполезности затеи, так как даже при самом благоприятном стечении обстоятельств обессилившим людям вряд ли удалось бы преодолеть горный массив.
Сэнди остановил машину, и вместе с ним прекратилось движение сзади. Воцарилась мертвая тишина, и он попытался сосредоточиться, вслушиваясь в звенящее безмолвие и несвязный поток собственных мыслей. Ему не раз приходилось принимать важные решения, полагаясь на собственные силы и везение, но сейчас все было иначе - за его спиной стоял в ожидании целый народ, и поспешные действия в данном случае могли оказаться роковыми для, может быть, последних из рода.
Его размышления были прерваны слабым шумом далекого сражения, накатившим подобно морской волне из глубин пустыни и рассыпавшимся об острые камни. Где-то далеко продолжало пылать пламя ненависти, испепелявшего человеческие жизни в противостоянии дикой алчности и самоотверженного героизма. Возможно, битва уже окончилась, и только ветер продолжал носить ее мираж над безбрежным океаном песка.
На горизонте показалась темная фигура всадника, которая быстро приближалась, будто человек гнал коня во весь опор. Скоро можно было рассмотреть все в подробностях: закованный в доспехи воин полулежал в седле, мертвой хваткой вцепившись в гриву скакуна, а непокрытая голова безвольно болталась из стороны в сторону.
Налетев как ураган, конь остановился, и тело всадника тяжелым мешком упало к его ногам. Сэнди и еще несколько мужчин бросились к нему, держа наготове оружие, так как всадник мог оказаться пустынником. И лишь перевернув тело на спину, Сэнди узнал Кута. У него был ужасный вид: металлический панцирь местами был разорван в клочья, в зиявших ранах чернела запекшаяся кровь. Грудь, казалось, была раздавлена, из растерзанных мускулов торчало белевшее ребро. Кут мелко и быстро дышал - его дыхание ограничивала размозженная грудная клетка, в уголках рта вздымалась алая пена, стекая на бороду, и только по-прежнему ясный взгляд оставлял на неподвижном, цвета земли, лице отпечаток еще теплившейся жизни.
Сэнди склонился над умирающим. - Все кончено, - прохрипел Кут, - Скоро они будут здесь.
Сэнди вдруг вспомнил полный грусти взгляд Бартула сегодняшним утром и понял, что видел тогда Бартула в последний раз. Чувство одиночества захлестнуло его, овладев разумом и волей. Теперь он был совсем один среди пустыни мрачной неопределенности, и помощи, ни советом, ни делом, ждать было больше неоткуда.
Он знал, что предаваться слабости и бездействию, не было времени, но охваченным временным упадком сил, он чувствовал, что был готов опустить руки. Все было настроено против него, но одного взгляда в лица обреченных людей оказалось достаточным для того, чтобы собрать все оставшееся самообладание в один кулак, пробудив в глубине души самые сильные чувства. И, стоя над мертвым телом могучего воина, он принес небесам клятву, любой ценой спасти невинные жизни, принеся в жертву собственную, даже если бы пришлось навеки остаться в чужом мире. Он помнил об обещании, данном, однажды, по отношению к Норе, и это не позволяло отречься от выбранного пути.
Он собрал всех способных сражаться мужчин. Жалкий вид ничтожного ополчения вызвал у него горькую усмешку: ослабевшие и практически невооруженные, они едва держались на ногах, но несмотря ни на что, их взгляды пылали решимостью. Сэнди окинул взглядом около полусотни горожан, готовых к неравной схватке и обратился к своему новоиспеченному воинству.
- Воины! Нас слишком мало и мы слабы, чтобы остановить зло, несущееся сюда. Вероятно, всем нам придется умереть, и если судьбе угодно распорядиться именно таким образом, и нашему народу уготована гибель, лично я не желаю видеть смерть женщин и детей, потому что не смогу простить себе это и в другом мире. А это значит, что мы должны взглянуть в глаза тьмы первыми, закрыв нашими телами то самое дорогое, что у нас осталось - жен, сестер и детей. Я верю в вашу храбрость и уверен, что каждый из вас, если потребуется, встретит смерть с открытыми глазами.
Гул одобрения прокатился по нестройным шеренгам. Считавший себя неспособным выступать на публике, Сэнди впервые в жизни произнес нечто значительное, и в голове возникла мысль, будто его устами говорил сам Бартул, даже после смерти сохранивший свое магическое влияние. Особенно ярко это выразилось тогда, когда, он, совершенно неожиданно для себя самого назвал совсем чужих людей "нашим народом".
Только что блиставший красноречием, Сэнди не смог найти достойных слов для своей возлюбленной, лишь нежно обняв ее на прощание и взглянув в глаза. Долгое расставание хуже разлуки, и вот истребитель уже взревел мощным двигателем, обжигая ненавистный песок и камни, а воины, безо всякой команды отчаянно бросились вперед, туда, где из-за горизонта уже поднималась черная туча песка.
Плотный поток пустынников двигался одним порядком, не зная преград на своем пути, подобно огромной черной саранче. Земля гудела под тяжестью тысяч ног, отзываясь дрожью далеко впереди. Топот ног и копыт, тяжелая поступь огромных животных сливались в единый грохот, который нарастал с каждой секундой, подобно приближавшемуся урагану. Вскоре пустынники заметили линию обороны, и, не сбавляя хода, начали хаотичную стрельбу, которая с каждым выстрелом становилась все прицельное. В воздухе засверкали разрывы рукотворных молний, на головы воинов жалящие россыпи искр. Внезапно к сухим хлопкам присоединились тяжелые вздохи более мощного оружия, и огненные шары врезались в хилые ряды воинов. Каждый точный удар подбрасывал их тела, которые обугливались еще в воздухе. Возникло замешательство, в любой момент готовое обернуться бегством. Непривыкших к кошмару войны людей охватил панический ужас: они с безумными глазами топтались на месте, сбитые с толку и деморализованные.
- Теперь нужно спасать и их, - подумал Сэнди и бросил машину на быстро приближавшегося врага, открыв почти непрерывный огонь из протонной пушки - единственного уцелевшего бортового оружия. Шквал протонной плазмы сокрушал темную массу дикого племени, пустынники гибли десятками, но продолжали упорно продвигаться вперед, огрызаясь бесчисленными выстрелами, которые толчками отзывались на корпусе истребителя. Их все еще оставалось очень много, и, несмотря на большие потери, Сэнди казалось, что лавине первобытного зла не будет конца.
Он прекратил стрелять, когда индикатор боезаряда пушки показывал всего два импульса. Это конец, промелькнуло в его голове, а пальцы, сжимавшие штурвал словно покрылись инеем. Из всего арсенала у Сэнди оставался только легкий ручной плазмер и контейнер с молекулярной взрывчаткой геодеструктивного действия. Это было весьма мощное оружие; подобными контейнерами, только более крупными, стирались в пыль метеориты и кометы и даже уничтожались среднего размера астероиды. Единственное, чего не знал Сэнди, какие разрушительные последствия могло, повлечь его применение в атмосферных условиях. Так или иначе, не имея выбора, Сэнди решил рискнуть, сбросив контейнер со смертоносным зарядом на головы пустынников.
Обгоняя собственный страх, Сэнди сделал широкий круг, заходя на огневую позицию и без колебания вдавил, привод маршевого двигателя.
Будто ураганный ветер пронесся он над испуганной пустыней, взметнувшей к небу тучи песка. Пролетая у центра вражеской армии, Сэнди выключил крепеж контейнера и напрягся всем телом в ожидании взрыва. Он зажмурился, но ослепительная вспышка проникла сквозь плотно сжатые веки, и на мгновение ему показалось, что яркий свет заполнил всю Вселенную. Сокрушительный грохот породил взрывную волну, которая опрокинула быстро удалявшийся от эпицентра истребитель и, ударив о камни, безжалостно потащила вместе с грудами валунов, превращая боевую машину в безобразное металлическое месиво.
В одно мгновение все оборвалось - и страшный шум и сумасшедшее движение. Мир, словно, остановился, погрузившись в бесконечное безмолвие, и воцарилась над хаосом пустота.
4
И было ему видение - лик в камне. Лик человека, И, несмотря на то, что изваяние утопало в сером тумане, он мог рассмотреть его во всех подробностях: резкие, но спокойные черты, тонкий разрез губ, которые никогда не произнесли ни слова и широко открытые глаза, взгляд которых был направлен прямо в его душу. Лик был неподвижен, но в этой неподвижности, безо всякого сомнения, таилась могучая сила. Казалось, с мертвенного камня на него взирала сама Жизнь, пугающая и прекрасная одновременно.
Чувствуя нарастающее напряжение, Сэнди отвел глаза, но ощущение пристального взгляда не исчезало. Теперь к нему присоединилось легкое, как дуновение ветра дыхание. Звенящая тишина, окружившая его мертвой завесой, усиливала навязчивые ощущения, и Сэнди, не чувствуя тела, с трудом повернул голову в сторону невидимых глаз.
Неясный образ возник из пелены забвения - лицо, плывущее в струящихся волнах волос. В зыбком зеркале миража появлялись и исчезали вновь голубые вспышки глаз. Знакомые черты болью отозвались в груди, к горлу подкатил горячий ком, а от накативших в тоске слез Сэнди невольно зажмурился.
- Сэнди, - услышал он далекий голос.
Нелепый вид Норы мгновенно успокоил Сэнди и окончательно вернул воспаленное сознание к реальности. Он был безумно рад ее набитым песком волосам и перепачканному сажей лицу, так как это говорило лишь об одном - силы жизни восторжествовали над сокрушительной мощью небытия. Он был жив, а значит, были живы и его надежды. Судьба еще раз оказала ему неоценимую услугу, сделав щедрый подарок в виде удачи: поступок не разума, но горького отчаяния спас его жизнь, вернув ее смысл. Самое близкое ему существо, все, что у него оставалось, было снова рядом, и на данный момент он не желал большего.
Сэнди попытался обнять склонившуюся над ним Нору, но обмяк, едва не взвыв от боли, пронзившей ногу и ребра.
- У тебя сильный вывих и ушиб грудной клетки, - услышал Сэнди и скривился в болезненной улыбке.
- Я чертовски рад снова тебя видеть. У тебя все в порядке?
Она кивнула.
- Почти все спаслись. Я отвела женщин с детьми за ближайшие скалы, и это укрыло их от взрыва. Но из мужчин, которые ушли с тобой, назад вернулось не больше десяти. Все они сильно обожжены, у многих тяжелые переломы. Они сейчас со своими близкими. Надеюсь, что смогу им помочь.
Она посмотрела в его глаза. По ее щеке скользнула слеза радости, прочертив след на испачканной сажей коже.
- Взрыв был ужасный, и я уже не надеялась увидеть тебя снова.
Опираясь на плечо Норы, Сэнди, с трудом превозмогая острую боль, поднялся на ноги и осмотрелся: дымящиеся останки его истребителя - последнего оплота цивилизации, бесформенно грудились неподалеку, напоминая о крушении всех надежд. Принесенный в жертву, он, тем не менее, сделал свою работу - из-за горизонта поднималось к небу гигантское облако черного дыма в подтверждение гибели армии пустынников.
Сэнди поднял голову. Его взгляд снова встретился с каменными глазами, высеченными в каменном монолите. Видение полузабытья оказалось реальностью.
- Что это!? - спросил он, обращаясь скорее к себе самому.
- Понятия не имею, - отозвалась Нора, также оказавшаяся во власти гипнотического взгляда каменного лица, - Но, похоже, это было здесь еще до того, как ты упал на истребителе. Мне кажется, будто оно хочет нам что-то сказать.
В то время как Нора занималась ранеными, Сэнди был занят осмотром каменного изваяния в скале, внимательно изучив поверхность барельефа, он пришел к выводу, что гигантское лицо находилось здесь очень давно - может быть не одну тысячу лет. Неуклюже волоча перетянутую тугой повязкой ногу, Сэнди вскарабкался на саму скульптуру, ощупывая каждым ее изгиб. Внезапно его внимание привлек яркий блеск в глубине камня. Сэнди приблизился к тому месту вплотную, увидев за отлетевшим осколком породы отполированную металлическую поверхность ярко голубого цвета. Металл был настолько гладким, что Сэнди увидел в его небесной глубине собственное отражение. Он немедленно применил титановый нож, но камень оказал сопротивление, не уступая в прочности титановому лезвию, и после того, как о его помощью удалось соскоблить еще немного твердой породы, Сэнди решил отказаться от бессмысленной затеи.
Поведав о своем открытии Норе, он после недолгого раздумья обратил свой взор на искореженную машину, решив в случае исправности протонном пушки, попытаться использовать ее мощь для разрушения загадочной скалы.
К счастью, бортовая пушка была почти в полной сохранности. Демонтаж и доставка орудия с помощью лошадей к скале потребовали около часа. Закрепив пушку в прилежащих к монолиту камнях, Сэнди протянул провод и, укрывшись за соседней скалой сдетонировал протонный заряд.
Выстрел поднял целый ураган из песка и обломков камня. Облако вскоре осело, и, изумленный поразительным зрелищем, Сэнди вышел из своего укрытия.
Зависнув над самой поверхностью песка, перед ним сверкал небесной голубизной огромный шар. Величие безупречной формы и зеркальная поверхность, отражавшая пустынный ландшафт, вызвали всеобщее оживление: в одно мгновение забывшие о своих несчастьях люди стали выхолить из своих убежищ, не скрывая восхищения великолепием творения. Шар медленно покачивался и, казалось, демонстрировал свое спокойное достоинство, скрывавшееся от людских взглядов многие столетия. Вероятно, его имел в виду Бартул, когда говорил о Священном начале - источнике новой жизни для своего народа. Может быть, шар был лишь преддверием к Началу, ведь гряда Запретных гор по-прежнему оставалась впереди. Так или иначе, но все догадки не имели теперь никакого значения. Ответы на все вопросы знал только Бартул, но он унес их с собой в Вечность, оставив Сэнди наедине с тайной древних.
Томительное ожидание нависло над пустыней. Увлеченный решением хитроумной головоломки, Сэнди детально изучал поверхность исполина, буквально обнюхивая каждый его фрагмент, и вскоре пришел к выводу, что шар мог быть полым внутри, так как его корпус не был цельным, а состоял из безупречно подогнанных изогнутых листов с едва заметными швами крепления. Сэнди скользил ладонями по его холодной, мгновенно запотевавшей при прикосновениях поверхности, стараясь обнаружить малейший изъян в ослепительном металле. Он практически обошел шар вокруг, прежде чем его изыскание было вознаграждено: внезапно металлическая твердь поддалась, и палец погрузился в нее, обозначая округлое углубление. Сэнди отпрянул, ожидая сюрпризов, но ничего не произошло. Впадина выровнялась, восстанавливая прежнюю кривизну поверхности, лишь на ее месте остался темнеющий след.
Сэнди вдруг осенило. Опережая собственные мысли, он приложил красовавшийся на пальце перстень к пятну и слегка надавил. Тут же последовала странная реакция, вызвавшая в теле неописуемые ощущения. Сэнди почувствовал себя аккумулятором, из недр которого полился ток, колючими сгустками пробегая по позвоночнику и, превращаясь в сплошном поток, устремился через руку в перстень. Лавина энергии взорвалась в его основании, ударив в шар, по которому тотчас побежали кривые молнии, собираясь на полюсах. Шар дрогнул, в его покатом боку образовалась трещина, которая росла на глазах, разрастаясь в черное отверстие формы эллипса. Внезапно, всякое движение прекратилось, сверкавший подобно звезде перстень погас, став матовым и покрывшись множеством мелких трещин.
Обессиленный, он упал на колени, чувствуя опустошение во всем теле. В голове шумело, как после большой кровопотери, безвольно повисшие руки налились свинцом. Он никак не мог понять, как его тело оказалось способным извергнуть такую огромную энергию. Но самым невероятным было то, как в его собственноручном исполнении легенда, в которую он никогда не верил по-настоящему, воплотилась в самую, что ни есть, осязаемую и очевидную реальность.
Ключ, насколько бы нелепым было его устройство и происхождение, сработал, и, судя по тому, что произошло, что-то открыл. Странный мир со всеми своими тайнами и сюрпризами не слишком торопился открывать завесу своего большого секрета, хотя первый шаг, без сомнения, сулил весьма обнадеживающие перспективы. Направление было окончательно определено, и дело оставалось за самым малым - продолжать неуклонно следовать единственно верным путем, без сомнения, и, не задавая ненужных вопросов самому себе.
Сэнди оглянулся, окидывая взглядом собравшихся людей: ничтожные в своем невежестве, они буквально пожирали его полными покорности глазами, готовые упасть ниц перед вновь сотворенным идолом. Нора сделала шаг навстречу Сэнди, но он остановил ее предостерегающим жестом.
- Будь осторожен, любимый, - беззвучно произнесла она, и Сэнди прочел ее слова по губам. Будь осторожен.
Внутри шара было темно и просторно. Застоявшийся воздух древности еще не успел выветрить, и аромат застоя затруднял дыхание. Привыкшие к темноте глаза вскоре стали различать слабое свечение, исходившее от внутренних стен странного сооружения. Едва уловимым глазом пульсирующий свет был повсюду, создавая впечатление звездного неба, которое удивительным образом, раздвигало границы ограниченного пространства шара. Огоньки двигались цепочками, образуя пересекающиеся спирали, которые, в свою очередь, скопились в центре звездной сферы, туда, где их скопление достигало наивысшей плотности. Сэнди на ощупь двинулся в направлении света, споткнувшись о ступенчатое основание постамента в середине помещения. На круглой площадке возвышалась странная конструкция из замысловато переплетенных тончайших металлических нитей, по которым беспрерывно струились электрические искры. Сооружение венчалось хрустальной чашей, закрытой лепестками в форме полусферы. Прикосновение к ним разразило целую бурю света в глубине чаши. Лепестки раскрылись, чудесное свечение поднялось в воздух, изменяя цвет от темно - красного до бледно - голубого. Звезды засияли ярче, наполняя сумрачное пространство радужным сиянием.
Завороженный потрясающим зрелищем игры света, Сэнди отступил от постамента, будучи не в силах оторвать взгляда от набиравшего силу чуда. Он остановился и обернулся назад, внезапно почувствовав чье-то присутствие. То было не ощущение пристального взгляда или нацеленного оружия, а ледяной холод, проникавший в самую душу. Сэнди сразу заметил на полу помещения лежавшее без движения тело с широко раскинутыми руками. Одна рука сжимала длинную палку или посох. Сэнди потянулся к плазмеру, узнав в лежавшем человеке Ксартула, но Верховный жрец оставался неподвижным, не проявляя ни малейшего признака жизни. Его перекошенное гримасой бессильной злобы лицо искажалось в пульсировавшем свете и казалось каменным. Вероятно, коварнейший из тиранов был мертв, и его окоченевшее тело лежало здесь уже несколько днем. Оставалось только гадать, как колдуну удалось проникнуть в похороненный в камне шар, и что могло убить этого практически неуязвимого злодея в шаге от заветной цели. Соблюдая большую осторожность (Ксартул насквозь пропитался злом, и даже его труп мог представлять немалую опасность), Сэнди наклонился, чтобы извлечь темневший предмет, зажатый в скрюченной кисти колдуна. Внезапно за спиной раздался оглушительный треск, и свет начал угасать, вновь погружая все окружающее в полумрак. Он успел увидеть сверкнувшие зловещим огнем глаза Ксартула, прежде чем получил сокрушительный удар и опрокинулся навзничь, на мгновение, потеряв мироощущение.
Когда он пришел в себя, Ксартула рядом не было, однако толстая палка осталась у него. Превозмогая тяжесть во всем теле, Сэнди выскочил наружу, и нашел Ксартула быстро удалявшимся в направлении Запретных гор. Он бежал, воздев к небу руки и сотрясая воздух отрывистыми криками. Его балахон развевался на ветру, напоминая пытавшуюся взлететь раненую птицу.
Сэнди активизировал плазмер, прицелился, но выстрелить так и не успел. Земля под ногами вздрогнула, отчего на песке заплясали мелкие камешки. Призрачная волна сорвалась с вершин Запретных гор и обрушилась на жреца. Ксартул отчаянно вскрикнул, схватившись за голову, его фигура болезненно изогнулась и, в одно мгновение, рассыпалась в прах, подобно скульптуре из песка.
Мороз пробежал по его коже. Невидимая сила одним махом расправилась с могущественным магом, не оставив и следа. Нечто грандиозное и обладающие безграничной мощью разрушения скрывалась в отрогах отвесных скал, неусыпно и ревностно оберегая от незваных гостей подступы к тому, что в здешнем мире было принято называть Священным началом. Что бы там ни было, но охранялось оно достойно, а средства защиты впечатляло. Ко всякой защите, даже самой совершенной должен быть ключ для того, кто ее однажды включил, и он, без сомнения, находился где-то рядом. Ключ!? Его взгляд упал на висевший над землей небесного цвета шар.
Вооружившись сильно коптившим масляным светильником, Сэнди снова исследовал внутренности шара, посвятив все внимание витой конструкции, порождавшей радужный свет. Разобрав прозрачную чашу, он извлек серый многогранник вероятно кремниевый, состоявший из множества мелких ячеек. Несколько элементов сгорело и выкрошилось, образовалась брешь, что, без сомнения и нарушило работу прибора. Любой полупроводниковый элемент мог с успехом заменить недостающее звено в цепи, но именно это, как ни печально, и составляло основную проблему. В начинке истребителя не было ни крошки кремния, так как в технологиях, обеспечивающих гиперпереход, полупроводники не работали, а, следовательно, не применялись. Задача снова не решалась. В очередной раз, почувствовав беспомощное раздражение, он потер затекшую шею, нащупав золотую нить цепочки.
Сэнди довольно улыбнулся, когда разжав ладонь, увидел запаянный в прозрачный пластик чип от его некогда единственного близкого друга - персонального компьютера Пэгги. Добрый талисман прошел вместе с ним через время и расстояния, перенес все трудности для того, чтобы еще раз оказать своему хозяину дружескую услугу.
- Здравствуй, крошка, - промурлыкал Сэнди, любуясь матовым шестиугольником на своей ладони, - Уже не надеялся, что снова буду рад тебя видеть. Поможешь папочке выбраться из этого дерьма?
5
Низко нависшее над долиной гранитное небо пугало своим постоянством. Казалось, что время остановилось, и зловещим сумеркам не будет конца. Не будет ни сотканной из звезд ночи, ни дневного зноя, ни влажной тишины рассвета, ни пылающего багрянцем заката.
Работа, отнявшая меньше часа, была завершена. Сэнди снова выручили его навыки, на сей раз, механика. Водрузив чашу на ее прежнее место, Сэнди снова коснулся прозрачного купола, приводя устройство в действие, и отступил назад, наблюдая, как в его недрах зарождается звездное пламя, с каждым импульсом становясь ярче и сильнее. Ощущение собственной причастности прибавляло радости в сердце при осознании в разгоравшемся свете частицы своего труда.
Сэнди присел, подняв с пола захваченный у Ксартула трофей. Полая, отполированная до зеркального блеска деревянная трубка с одного конца была испещрена филигранно исполненными символами разной глубины. Некоторые из них были лишь легким касанием на глянцевой поверхности, иные уходили своими изгибами вглубь дерева и местами пронзали его насквозь. Большинство их обрывалось на верхнем конце предмета, будто его фрагмент был отсечен. Сэнди почти сразу вспомнил о рунном кристалле, покрытом точно такими же знаками. Он взволнованно вздохнул. Он держал в руках посох Этеров.
Постепенно пульсировавший свет стал нестерпимо ярким, и Сэнди был вынужден ретироваться прочь из шара. Едва он перешагнул порог, как исполин завибрировал, поднимаясь выше, и мощный поток света вырвался сквозь металл, устремив шар в высь. Прикрывшись рукой, Сэнди, что было сил, бросился от обжигающего пламени. Ослепленный вспышкой света, он бежал, не разбирая пути, и вскоре упал наземь, споткнувшись о предательски торчавший камень.
Когда он поднял голову, то сквозь ослепительно белый туман увидел прямо перед собой двух всадников. Подобно каменным изваяниям, они неподвижно возвышались над ним, утопая в небесном сиянии.
Всадники спешились, и один из них сделал шаг вперед. Сэнди увидел протянутую руку.
- Это добрый свет. Не бойся, - услышал он знакомый голос и схватил предложенную руку.
Перед ним стояла улыбающаяся Талисса. Завернутую в походный плащ, он узнал ее не сразу.
- Я привела с собой друга, - сказала она, когда да они встретились взглядами. - Ты его знаешь.
Сэнди перевел взгляд на спутника Талиссы. Он бы никогда не спутал эти глаза ни с чьими другими. Глаза, которые он первыми увидел, по воле злого рока оказавшись в чужом мире. Глаза человека подарившего ему второе рождение, подобравшего его, умирающего, в безжизненной пустыне. Старый отшельник казался сильно уставшим, но живой взгляд по-прежнему светился бурным источником.
- Вижу, тебе удалось то, к чему ты так стремился. Мечты сбываются. Ты вспомнил свое имя?
- Да. Меня зовут Сэнди.
Старик улыбнулся и одобрительно кивнул.
- Ты стал настоящим воином, Сэнди. С самого начала знал, что ты был послан небом не случайно.
- А как твое имя, старик? - спросил Сэнди.
Отшельник промолчал и, вновь загадочно улыбнувшись, направился к своему коню. Талисса положила руку на плечо Сэнди.
- У него нет имени, - прошептала она. - В нашем понимании.
Старик вернулся с большим свертком из тонкой кожи и протянул его Сэнди.
- Он - последний из рода Хранителей, - закончила Талисса.
Сэнди развернул сверток. Теперь он держал в руках увесистую книгу с листами из тончайшего, сверкавшего золотом металла, переплетенными ажурными кольцами. Многочисленные страницы покрывал плотный строй знаков незнакомой письменности.
- Я должен был сразу тебе ее отдать. Теперь эта книга принадлежит тебе, Сэнди, - сказал старик без тени сомнения в глазах.
Сэнди передал книгу Талиссе и, пошарив в глубине кармана, извлек рунный кристалл. Взяв в другую руку посох, он посмотрел в глаза старика, который с любопытством разглядывал магические предметы.
- Мой ответный дар. В моем мире есть хороший обычай, отвечать подарком на подарок. Ты спас мою жизнь, и это самое малое, чем я могу тебя отблагодарить.
- Очень щедрый дар. Тебе известно, что эти артефакты даруют их обладателю неограниченную власть.
- Я знаю... как и то, что ты, старик, не обратишь их во зло. Ты самый достойный из тех, кто мне известен, поэтому посох и кристалл я могу отдать только тебе.
Старик молча принял камень и посох. Сэнди почувствовал дрожь в его пальцах, будто старик держал нечто очень опасное.
- Надеюсь, ты знаешь, как обращаться с этим добром.
Старик не отводил глаз от подаренных вещей.
- Узри чудо древних, - произнес он невероятно низким голосом.
То, что произошло в последующие несколько минут, оказалось выше понимания Сэнди, сразив его прагматическое мировосприятие наповал. Вложенный в основание посоха кристалл ожил, породив в своих прозрачных глубинах искрящийся вихрь. Ничтожно малые частицы света собирались воедино в желобах рун, переливаясь всеми мыслимыми красками. Струящаяся энергия набирала силу, перекинув свой поток на посох, и когда она замкнула свой цикл, его верхняя часть запылала ярким светом. Крепко сжимая посох, отшельник начал произносить отрывистые слова, вкладывая в их вереницы только одному ему понятный смысл. Сэнди показалось, будто голос отделился от своего хозяина и витал в воздухе, изменяя свою глубину и окраску. Сухой шепот переходил в густой гортанный гул, который, насыщаясь, изливался в высокие поющие ноты, разрываемые звонкими синкопирующими щелчками. Голос звучал, а руны поочередно отзывались на свои замысловатые имена вспышками света. И вскоре, сам старик оказался охваченным таинственным свечением, постепенно обращаясь в мерцающий призрак. Окруженный лучистой аурой, он, наконец, замолчал, обратив свой иллюзорный лик на ошарашенного увиденным Сэнди.
- Следуй за новой звездой без страха и сомнений. Ответы на все твои вопросы ждут тебя и твой народ. Прощай, о, воин, и пусть хранит тебя Тороц.
Видение Вездесущего бесследно растаяло в воздухе, оставив Сэнди наедине с мыслями о только что пережитом. Они беспорядочно носились в голове, мешая осмыслению общей картины. Слишком много необъяснимого наполнило события всего одного дня, дня истины.
Новоиспеченное светило сияло в сером небе, вознесясь над остроконечными пиками Запретных гор. Оно мерно переливалось в густом сумраке, завораживая и маня. Талисса слегка коснулась его руки, приглашая в путь навстречу всепроницающему зову животрепещущего огня, Сэнди почувствовал, как весь его разум устремился к свету, дарившему удивительную легкость и покой. Теперь он не испытывал ни сомнений, ни желания сопротивляться, ни гнетущих мыслей. Казалось, сама Жизнь раскрыла перед ним свои материнские объятия, призывая разделить с ней радость своего торжества.
Сэнди покорно побрел за Талиссой, которая уже шла на свет. К ним присоединились остальные, покидая свои укрытия. Люди двигались инстинктивно, притягиваемые неведомым магнетизмом жизнеутверждающей мелодии, которая с каждым их шагом, становилась все громче, распространяя власть незримых волн над расстояниями мира. Многоголосый хор исходил от самих гор, порождая в каменных недрах поющую вибрацию. Амплитуда звуковых толчков нарастала, передавая дрожь пустыне и идущим по ней людям. Внезапно часть горного хребта стала проседать, окутав близлежащие скалы клубами пыли. Музыка пошла на убыль, уступив грохоту разрушения гигантских скал. Огромные камни падали с вершин, и их осколки разлетались далеко по округе. Горы расступались под мощью стихии, пробившей твердыню упивавшихся своей непоколебимостью с незапамятных времен исполинов.
Когда облако пыли, наконец, рассеялось, на месте обрушившихся скал зиял огромный провал, обнаживший широкий, ведущий вглубь гор коридор. Гигантские каменные плиты удивительным образом сложили совершенно плоскую, как мостовую дорогу.
- Похоже, что здесь мы желанные гости, - почти шепотом произнесла Талисса, когда вся процессия достигла умолкнувших уступов гор, которые больше не казались чем-то запретным.
Сэнди поднял голову, обозревая упиравшиеся в небо стены скал.
- Да, это похоже на приглашение. Дверь открыта.
- Осталось только в нее войти.
Сэнди кивнул.
- Без всякого сомнения.
Опасения по поводу возможности нового обвала не оставляли Сэнди на протяжении всего пути, но, к счастью, оказались совершенно напрасными - ни один камень больше не упал с гладких, словно вручную высеченных стен коридора. И все же, не желая рисковать понапрасну, Талисса вызвалась ехать вперед, чтобы убедиться в безопасности извивавшейся в недрах гор дороги. Но не прошло и получаса, как она вернулась обратно, взволнованно дыша.
- Следуй за мной, Сэнди. На это стоит посмотреть.
Не задавая вопросов, он пришпорил коня. Скакать пришлось недолго. Скалы внезапно расступились, и Сэнди со своей спутницей оказались над поражавшим своими размерами кратером давно погасшего вулкана. Его пологие склоны образовывали невероятно обширную чашу с ровным дном.
Сэнди испытал целый душ искрящегося волнения. Он сразу узнал то, что покоилось на каменистом дне кратера. Улыбка невольно соскользнула с его губ. Он испытал ни с чем несравнимое чувство облегчения, разом получив ответ на все мучавшие его вопросы.
Там, внизу, распростер свое гигантское, наполовину занесенное песком тело липтрегонский колониальный корабль. Без сомнения, это был именно он. Сэнди хорошо помнил университетские годы, когда он подолгу любовался его совершенными формами в атласе астрокриптологии. Это был один из тех звездных гигантов, что отправились бороздить Вселенную в поисках нового дома для их обитателей, после того, как ученые Липтрегоны предсказали ужасную природную катастрофу, грозившую гибелью их родной планеты. С тех пор минуло несколько миллионов стандартных галактических лет, Липтрегона возродилась вновь, величие ее цивилизации достигло каждого уголка Вселенной, и эпоха Великого переселения стала почти легендой, растворившись в бездонных анналах глобальной истории, оставив потомкам лишь отрывочные сведения о масштабах проекта. И вряд ли кому-то могло прийти в голову, что где-то на самом краю Вселенной, в диком и невежественном мире, на дне вулканического кратера пребывает в вечном покое ископаемый свидетель, канувшей в глубокую древность эпохи, подарившей бескрайнему космосу еще один маленький островок жизни. Жизни, которая была посеяна разумом, и которая, совершив свой путь в приемном мире, трансформированная в абсурдное образование и, теперь, вернулась обратно к своей колыбели. К Священному началу, стремление к которому было изначально запрограммировано в уклад существования цивилизации Семи пустынь, подразумевавший великий исход к истокам, тайну которых ревностно стерег клан Хранителей. Сэнди, по воле судьбы оказавшийся на планете пустынь, помимо своего желания сыграл роль катализатора в этом неизбежном процессе, ускорив ход истории.
Сам Сэнди, однако, тоже не остался в накладе: оказав неоценимую услугу аборигенам, он рисковал собственной жизнью, и, в конечном итоге, благодарный мир сумел удовлетворить и его чаяния, дав реальный шанс вернуться к привычной жизни. Сэнди верил, что знания и опыт, накопленные многими поколениями лучших умов Человечества, которые содержались в его памяти и напутственной книге мудрых предков пустынного народа, прилетевших давным-давно со звезд, помогут ему вернуть корабль к жизни и спасти обреченных на гибель людей, уведя звездной дорогой порядком одичавших потомков одной из самых великих цивилизаций Вселенной.
Теперь, как впрочем, и всегда, все было только в его руках, но перспектива, отныне, не пугала своей неопределенностью. Сэнди отчетливо видел бесконечно дорогие и близкие сердцу звезды, мир, в котором он родился и которому посвятил свою жизнь.
Сзади подошли остальные. Сэнди нежно обнял Нору и, погрузив пальцы в ее струящиеся волосы, почувствовал, как ее горячие слезы скатились на его грудь.
- Пора домой, милая, - произнес он, едва не задыхаясь от бешено бьющегося сердца. - Пора домой.
17 сентября 2001г.