Помниться, жила на пятом этаже женщина. Возможно, и сейчас живет, но я редко ее вижу, наверное, взялась за ум. А может, и спилась, до смерти.
Еще в молодости она спилась, от родителей осталась квартира. Почувствовав свободу, она начала вести разгульную жизнь. Вино лилось рекой, каждый день пьянки-гулянки. И повелось с тех пор звать ее Ленкой. Избранная, светлая, похоже, ей не походит, хотя если посмотреть с другой стороны – избранная, что такая судьба пьяницы. Светлая – светлые волосы, как у славян, немного светлости в душе есть, как и у всех людей. Становиться жаль ее, когда смотришь на опухшее от бессонной пьяной ночи лицо, трясущиеся руки и глаза, горящие желанием выпить. Одно желание, одна потребность. Больше ничего, это главное.
Только и слышно ото всех: «Вон, Ленка, опять за свое взялась! Как ей не стыдно». Проходя мимо, она как бы не слышала эти слова, сдерживала, а наедине с бутылкой все высказывала, кто бы там ни был или самой себе.
Вскоре появилась у нее девочка, наверное, после одно из ночей, проведенных с собутыльниками. Назвали ее Яной.
Внешность, как у матери: тоже светлые волосы, голубые глаза. Смекалистая, может постоять за себя, ибо никто за нее на заступиться. Ей уже 5 лет, все свободное время на улице, дома находиться – не жить: пьяная мать со своим гражданским мужем опять пирует, да еще какие-то не знакомые мужчины, которым можно дать лет 50, а на самом деле им и 30 нет. Ночевать дома опасно, но приходиться. Куда деваться? Родителей мы не выбираем, какие уж есть. Но, думаю, не стоит такими гордиться и брать с них пример. Пьянки продолжают, хорошо, что бабушка. Иногда Яна проводит дни «в гостях» у своей бабушки. Кажется, а почему бы бабушке не забрать свою внучку к себе? Она же ее родня, но не тут-то все просто. Разрешит ли Ленка забрать, на что она пьет, если не работает , ничего не получает? – на детские пособия своей дочки, которые до Яны так и не доходят.
Года через четыре появляется еще один малыш, обреченный на судьбу сына пьяницы. Зачем рожать, если нет средств содержать? Если ты спился, и уже не можешь остановиться, не можешь сказать себе «нет». Тебя уже тянет, своеобразный рефлекс выработался: утром – за опохмелкой, вечером – за новой порцией спиртного, чтобы заглушить боль, которую наносят окружающие люди.
Яне 7 лет. Ее отправляют в ближайшую школу, не знаю, кто подавал документы, но вряд ли Ленка, скорей всего бабушка, которая изредка навещает эту злополучную квартиру, пропитанную спиртом и пропахшую перегаром. Девочка ходит в школу, когда удается, если не побьют родители – хорошо, придет в школу. Уроки делает не исправно, все рвется на улицу, хочется ей играть. Не с кем. Клеймо дочери пьяницы висит на ней, не уйдет пока она сама не изменит свою жизнь, себя. Не уйдет отсюда.
Как-то одной зимой, холодной после школы вернулась босиком, точнее, на ногах у нее были блюдца из школьной столовой. В школе ее подкалывали, знали, что мать постоянно пирует, это было вечной насмешкой. И как раз сегодня у нее спрятали обувь, она оббежала всю школу, к учительнице боялась подходить, т.к. знала – не поможет. Тоже какое-то предвзятое отношение: я – выше, а она кто такая? Просто дочь пьяницы, которая бегает, побирается, даже непонятно, как она здесь! Противно, мерзко!
Настал день справедливости, не то чтобы, но это лучше, чем жить так. Ленку лишили родительских прав, а детей отвезли в дедом. По сравнению с этим адом, интернат им показался раем, чем-то неземным. Все добрые, понимающие. Не знаю, как сложилась дальнейшая судьба Яны и ее братика, надеюсь с ними все хорошо. Выбрались из этой трясины, теперь их ноги шагают по твердой земле.
Ленка не долго горевала, а возможно и вовсе не заметила, как у нее под ногами перестали мельтешить дети. Опять водка, водка. Хотя, она немного поняла, что надо остановиться. Устроилась на работу, в столовую, получать копейки, содержать квартиру. Недолго продолжалось – опять запила.
Жильцам уже надоели эти постоянные пьянки, вой в подъезде, подобие песен. Хотели выселить, не тут-то было: квартира привотезирована, записана на дочку. Оказывается и у пьяниц есть сердце и ум, забота о своем потомстве. Умеют не только пить, губить себя.
Июнь, жаркое время. Как раз в то время начались экзамены. Пришли ко мне однокурсники посоветоваться, подготовиться к завтрашнему экзамену, да и за одним распечатать одну бумагу. Неожиданно свет погас и какие-то вопли в подъезде.
- Что там?
- Похоже, у Ленки что-то, - смотря в глазок, говорит мам, - еще какие-то милиционеры бегают. О! Нет, это пожарники. Допилась!
Медленно открыла деверь и усидела поток вод, точнее, водопад, сбегавший с пятого этажа вниз.
- За что такое несчастье!
Квартира практически полностью выгорела, полопались стекла на балконе, обгоревшее дерево напоминает о пожаре уже два года.
Ничего в той квартире не изменилось, лишь Ленка осталась одна: квартира и бутылка – вот, что с ней постоянно и никуда не уйдет.
Опухшее лицо на вид пятидесятилетней старухи до сих пор мелькает во дворе, передвигаясь какими-то перебежками, чтобы ее никто не заметил. А она ведь еще молодая, тридцать с небольшим. Так опуститься.