Воставший из пепла и брызг Егор АбсурдовичЪ Лёнин Бээ - Человек и ДымоходЪ.
Пишу как пишется.
Претензии не принимаются.
Ошибки и опечатки прошу считать частью литературного произвидения.
Иваново-ВознесенскЪ 2оо8
***
Прошка с нетерпением ждал этого дня. Сегодня национальный праздник - День Согласия и Примерения. Отец давно обещал его взять на праздничеую службу по этому поводу. И вот сей час настал.
Прошка уже минут пятнадцать пыхтел и потел около дерявянной двери оббитой дермантином, ждал когда его неторопливый отец сыизволит наконец то собраться и взяв его за руку выйти из квартиры во всенародный праздник.
- Не упрел? - Наконец то прогремело над ухом Проньки. Взяв сына за руку отец спустился вниз и вышел на улицу.
Улица как ни странно была пустына. "Наверно все уже отмечабт праздник, а мы каквсегда опаздали, вечно он возится, как маленький ей богу" - Подумал Пронька и покасился на отца.
Они шли узкими улочками и переулками пока не свернули на широкую площадь, усыпаную как рябина народом.
Пронька опрадовался. Наконец то пришли. Но отец неодобрительно кивнул головой, и потащил сына стороной.
"Но почему же он меня ведёт мимо? Вот он праздник" - Суетливо сопел Пронька широко надув ноздри. Красные флаги итревожная музыка гремела от товсюду. Было много стариков и старушек которые несли чьто портреты. Пронька прищурился и увидел что изображённый на них лысыватый дяденька с бородкой похож на великого ВВ с икон которые стояли у них дому. Тока на иконах великий ВВ всегда лысый и без бородки, а у бабулькиных плакатах он с бородкой и иногда в кепке.
Они завернули за угол и остановились. Отец достал из кирзового сапога папироску, красиво её замял и чиркнув спичкой об подошву закурил.
- Папа, у них на плакатах великий ВВ! Почему же мы не пошли к ним? - Чуть не плача воспрошал Пронька.
Затянувшись пару раз, ловким движением пальцев забычковав окурок и убрав его обратно в сапог отец поглядел на сына.
- Это не великий ВВ, это Мумия-Гриб. - Шёпотом и озираясь по стороноам ответил он Проньки.
- Мумия? Гриб? - Удивился сын.
- Это не поклоники великого ВВ, это жертвы Марксзма-Калбосизма, дикая религия, которую давно пора запретить, но великий ВВ - Гланшатый Нашей Воли повелел нам жить в мире и согласии с другими верованиями и культами. Они поклоняются мёртовой Мумии-Грибу, и приносят ему жертвы в виде девственых старух.
Отец посматрел на площадь. Там началась давка - стартовал обряд раздачи калбосы, и милые дедушки и старушки превратились в лютых монстров готовые ради куска сомнительной субстанции рвать-кусать-царапать кого-бы-то-ни-было.
Отцовская ладонь загородила любопытный взор Проньки который так и извивался в надежде увидеть хоть одним глазком происходящие на площади.
***
И вновь грязные, опустевшие дворы, обшарканные дома и голодные кошки. И вот они вышли на широкий, украшенный проспект, по которому двигалось калона. В голове колонны ехала шикарная автомашина на крыше которой балансируя чтобы не упасть стояли мужщина и женщина. Они, также как и люди в шествии были одеты словно туземцы с доисторических островов. Бусы и цепи, кольца пронизывающие все части тела, полифонический оркестр играл кокофоническую мелодию.
Отец с сыном быстро пересекли улицу и встали в не большом скверике.
- А это кто такие? - Спросил Прошка.
- Язычники. Дзинь-Брендизм. У них нету единобожья. у каждого свои боги и духи. Главный храм у них называется Арбат Престиж. Любые магазины и даже сеондхенды приравнены к богоугодным заведениям.
Толпа начала сбрасывать одежды и кидать их в небольшой костёр. Отец сплюнул и повёл сына прочь.
Всё больше и больше народу остовалось абсалютно голыми, костёр сиял всё ярче. Последними скинули одежды мужщина и женчина стоячие на машине.
- Славься ГламурЪ! - Бесновалась толпа.
- Звезда в шоке. - Кричал главный жрец с крыши автомобиля снимая с себя плавки и кидая их в костёр.
- И мы счастливы! - Отвечала ему стоявшия рядом главная жрица кидая розовые лосины в огонь.
Пройдя ещё немного они вышли на большой, ухожённый пустрыь. В центре пустыря стояло башнеобразное здание на котором висел огромный портрет великого ВВ. Вокруг храма был рубцообразный забор из красного кирпича. Было многолюдно, гораздо многолюдней чем и на площади и на шествии. С трудом талкаясь, и брыкаясь они вошли в нутрь. Отец подошёл к кассе и заплотив несколько монет подвёл сына к столику с газовыми горелками, нажав на кнопку и вызвав синее пламя, они с сыном стали молиться смотря в цент огненого цветка. Прогорев секунд десять горелка фыркунула и потухла - кончился лимит внесённой суммы. Они молча подошли к небольшой стойке с крантиком из которого струилась чёрная, пахучия жидкость. Отец как следует натерев ею своё лицо велелл тоже самое проделать сыну. Чёрные как негры они прошли в главный зал храма, в котором все кроме людей в дорогих смокингах и дешёвых пластиковых касках, были испачкаными физиономиями. Началсь служба.
- О слвавься великий ВВ, Гланшатый нашей Воли, о славься тёмный источник дающий просветание, и синее пламя тепло нам дающие. До задраствует наша вера самая путёвая вера из всех непутных вер! Пасека!
После последних слов все как один присели и похлопали себя по щекам.
- Ку! - Прогремела во круг.
- Дык! Ебс! Пасека!
- Ку! Ку! Ку! - Отвечали все включая и отца с Пронькой.
Уставшие но довольные они вышли из храма и направились домой. В соседнем храме который был выполнен в виде ракете тоже шла служба. Бритые люди в военной форме под звуки марша распевали - "Вархед! Вославься жизнь дающия и жизнь отбирающия Боеголовка! Вархед!" Сидя на коленях они были похожи на патроны или снаряды. Из храма выкотили масивную пушку. И как по заказу один человек патрон/снаряд залез туда и начились приготовления к выстрелу. Пронька встал как вкопанный, разинув рот. Он видел подомное в цирке. Но отец знавший что это совсем не детское зрелище а суровый обряд взял сына на руки и побежал.
***
Дома Прошка попив вишнёвого компота пошёл спать. Он был очень счастлив по тому что знал что религия великого ВВ самая путёвая из всех непутных религий и вер. Он закрыл глаза и уснул. Во сне великий ВВ котал его по полю на белом двухглавом коне...