Большой благородный зад Мудруна важно торчал из дальнего угла пещеры, а сам мудрец копался в куче хлама, что-то сосредоточенно выискивая. Синеглаз тем временем сидел у потухшего очага и доедал остатки вчерашнего ужина.
-Так куда мне надо идти? - спросил он, еле внятно ворочая языком.
-Куда, куда? - отрешенно отозвался мудрец. – Куда глаза глядят, конечно, Герои всегда ходят в эту сторону.
-А зачем? - не отставал Синеглаз.
-А затем, - терпеливо объяснял Мудрун, что ты должен найти «Врата познания».
-Кому это я должен?
-В первую очередь - самому себе! – отвечал мудрец, продолжая поиски. - Ты же хочешь узнать, что с тобой случилось, как ты здесь оказался, где твой дом?
-«Угу» - утвердительно промычал Герой с набитым ртом.
-Значит, ты лично заинтересован в том, чтобы найти Врата познания, подвел итог Мудрун. - Потому что только с их помощью ты сможешь получить ответы на интересующие тебя вопросы. Понял?
-Да.
-Ну и что же ты понял?
-То, что ты хочешь меня использовать.
Мудрец резко обернулся и, уставившись на Синеглаза, спросил:
-Почему ты так решил?
-Потому что ты постоянно говоришь о моей выгоде, и ни слова не проронил о своей. Значит, ты хочешь меня использовать в каких-то своих тайных целях.
Мудрец сел лицом к Герою и растерянно промямлил в ответ:
-Ну, зачем же так грубо; назовем это взаимовыгодным сотрудничеством. Тем более, я же не для себя стараюсь, я же для людей. А в данном случае, твой личный интерес совпадает с общественной пользой. Просто я слишком увлекся поисками и не успел всего объяснить, но если ты готов меня выслушать...
-Извинения принимаются, и я весь превратился в слух, - перебил мудреца Синеглаз и устроился поудобнее.
-Страна, в которой ты оказался столь загадочным образом, начал свой рассказ Мудрун, зовется Либурией. Она удивительна и благодатна, здесь есть все, что нужно человеку для достойной жизни, хотя с некоторых пор и не для всех. Либурийская природа прекрасна и многогранна: ее величественные горы сменяют безграничные степи и бескрайние леса; ее полноводные реки впадают в чистые озера и теплые моря; ее жаркое лето переходит в щедрую осень, а холодная, снежная зима завершается звонкой и нежной весной. Кроме того, когда-то Либурия была Великой страной.
В ней жил свободный, справедливый и смелый народ. Алчные соседи постоянно завидовали богатству и могуществу Либурийской державы, боялись ее и хотели уничтожить, но ничего не могли поделать с ее народом. Бесчисленное количество раз пытались покорить Либурию, и ни разу этого не вышло. Храбрые либуры всегда спасали свою Родину и вышвыривали захватчиков прочь. Трудно сказать, что жизнь в нашей стране была легкой, сытой или беспечной, но она была яркой. Народ уважал себя, верил в будущее, трудился на общее благо, растил детей, ценил и берег стариков, умел искренне радоваться и преданно любить. К сожалению, теперь все изменилось, да так, что даже я, видевший своими глазами прошлые времена, порою размышляю: «А было ли так на самом деле или это плод моей старческой фантазии?»
Случилось непонятное. Никто на нас не нападал, никто не завоевывал нас, не было ни эпидемий, ни природных катаклизмов, но великая страна погибла. Современная Либурия - лишь малый осколок былой державы. Ее нынешние правители думают только о своей выгоде; воров и бандитов они почитают за достойных людей, предательство признали благоразумием, а народ из хозяина превратили в раба. Но мало того: повсюду появились хищные оборотни - звери в обличье людей, царствует над которыми коварный Медведь. А самое страшное то, что либуры не воспринимают происходящей реальности: их сознание поглотили апатия и страх. Со стороны кажется, что они слушают, но не слышат, смотрят, но не могут увидеть, ходят, но как бы спят. Законы увяли. Правда стала как ложь, а ложь поднялась превыше всякой правды. Никто точно не ведает - кто друг, а кто враг. Конечно, не все поддались этой заразе, но здоровые силы общества истощены, раздроблены и толком не знают, как исправить произошедшее. Многие просто сидят по своим норам, чувствуя собственную беспомощность и никчемность, но и их уничтожают за то, что они помнят былое. Так что, возможно, я - последний носитель памяти прошлого, - мрачно подытожил Мудрун.
- Неужели все так безнадежно? - прошептал, пораженный услышанным, Синеглаз.
Мудрец вгляделся в озабоченное лицо своего собеседника и после секундной паузы ответил:
- В древних книгах я нашел древнюю легенду, которая гласит что в самые тяжелые времена, неведомо как, неведомо откуда, явится Герой. Он откроет «Врата познания» и узнает, как спасти Либурию. Но, к сожалению, нет ни малейшего указания на то, кто это будет, когда это будет, и где находятся «Врата». Вот я, увидев тебя, грешным делом и поверил в сказку. Старый мудрец умолк и в пещере повисла тягостная тишина.
-Ладно, Мудрун, - начал говорить Синеглаз, - что ты там раскопал в своей драгоценной куче хлама?
Мудрец сгреб в охапку найденные им вещи, кряхтя, встал, подошел к Герою и, свалив все у его ног, пробурчал:
-Не такой уж это и хлам. Вот смотри: сапоги-скороходы.
-А почему такие маленькие? - Ты надевай, а не болтай. Они маленькие, да удаленькие. Налезут на любую лапу, даже на такую громадную, как твоя.
-Смотри, действительно налезли - с некоторым изумлением отметил Синеглаз, с легкостью обувшись. Он вскочил на ноги, постучал каблуками об пол, и сделал несколько шагов вокруг очага.
-Ну что, удобно? - поинтересовался Мудрун
-Как по мне шиты!
-А я тебе что говорил! Одно слово – волшебные.
-Так они что, в самом деле, скороходы? - с тайной надеждой спросил Герой.
-Самые настоящие! - заверил мудрец. Только есть одна небольшая проблема. Я не знаю, как они работают.
-Жаль! - вздохнул Синеглаз, придется рассчитывать на собственные ножки, а не на чудо - сапожки. Но в любом случае это удобнее, чем шариться по белу свету босым.
-Это точно, - согласился Мудрун и бросил Герою серый сверток - Вот тебе рубашка - непробивашка.
-Тоже волшебная? - осведомился Синеглаз.
-А как же! Ее ни один кинжал не берет, ни меч не сечет. Так что теперь единственное слабое место в твоем снаряжении - это голова.
-В каком смысле?
-А в таком, что она у тебя ничем не прикрыта, но шапки – невидимки у меня нет.
-Обойдусь и без нее, - махнул рукой Синеглаз. Голова, она не только для того, чтобы шапку носить. Правильно я говорю?
Вместо ответа Мудрун ухмыльнулся, вынул из складок своей одежды маленький, круглый, гладко отшлифованный предмет молочного цвета, который болтался на грязной потертой веревке, и протянул юноше.
Это еще что за диво? - насупился Герой.
Да так! Обычный оберег от всякой нечисти.
А почему он такой невзрачный?
- Чтобы не привлекать лишнего внимания. В дороге всякое бывает.
Герой надел оберег и буркнул: - Такое чувство, будто я
камень на шею повесил.
-Это не камень, а особый оптико-сенсорный кристалл, - поправил его мудрец, - если тебе будет грозить серьезная опасность, он нагреется и предупредит.
-Большое спасибо за заботу, надеюсь, он не выпалит дырку в моей груди, - съязвил Синеглаз.
-Не волнуйся. Вещь абсолютно безопасная, - обнадежил Мудрун, и про себя добавил: «К тому же может передавать изображение даже сквозь одежду»,- но вслух произнес другое.
-Да, чуть не забыл. Вот тебе еще рушник - самобранка. Разносолов, конечно, не гарантирую, но с голоду не помрешь. Запоминай волшебные слова. Если захочешь есть, скажи: « Тыры - пыры, трали-вали мы бы что-нибудь сжевали», а наешься, произнеси так: «Пыры - тыры, вали - трали, мы поели, вы убрали». Запомнил?
-Запомнил, кажись.
-Кажись не пойдет, а ну повтори.
-Твари - драли, рыли-пили... - Герой сбился и чтобы скрыть смущение, спросил:
-Кстати, а почему в твоем заклинании говорится «мы, а не я?»
Мудрец в ответ расхохотался.
-Да потому, что ты как минимум ешь за троих, так что держи рушник, повяжи его вместо кушака и учи заклинания, а то без меня в дороге с голоду пропадешь.
-А почему это без тебя? - насторожился Синеглаз. - Разве мы не идем вместе?
-Нет! - Лицо Мудруна стало озабоченным. Дело в том, что я не могу покидать пещеры без риска быть мгновенно уничтоженным ищейками Плукрата, но ты не волнуйся, я помогу тебе найти достойных попутчиков.
-Никто и не волнуется. Просто тоскливо бродить по белу свету в одиночку.
-Ну, тоска тебе уж точно не грозит, - заметил мудрец, подходя к висящим кипам травы, - в наше время любому соскучиться не дадут, а тебе и подавно.
-Это еще почему?
-А по кочану! - Мудрун сунул руку между травяными кипами и вытащил оттуда лук и колчан с четырьмя стрелами.
-Я думаю, мой юный друг, - продолжил он, - что о твоем явлении уже доложено и Плукрату и Рогомору, а уж они то позаботятся о твоем досуге.
Синеглаз пожал плечами.
-Ничего, пусть попробуют, - буркнул он, глядя на то, как ловко мудрец натягивает тетиву, и полушутя спросил:
-Мы что отправляемся на охоту?
-Да! - совершенно серьезно ответил Мудрун, - мы идем добывать твоих попутчиков – и, кивком пригласив Синеглаза следовать за собой, вышел из пещеры.
День уже заметно начинал клониться к вечеру. Мудрец осмотрелся, вынул из колчана три стрелы, одновременно приладил их на тетиву, и что-то тихонько прошептав, резко выстрелил вверх. Стрелы единым пучком со свистом ушли в высь и только высоко в небе разлетелись и быстро понеслись в разные стороны.
-Ничего себе! восхищенно воскликнул Синеглаз. - Где это ты так лихо научился стрелять?
-Да так! - отмахнулся мудрец. - Было время, был я молод. На вот лучше, держи.
Синеглаз взял протянутый ему колчан, извлек оттуда оставшуюся стрелу и с любопытством осмотрел ее. Стрела была типична по своей форме,
но необычна по раскраске: белый наконечник, синее древко и красное оперение.
-Я такой никогда не видел, - сделал свой вывод Герой.
-На то и расчет, - объяснил Мудрун. - Ты возьмешь стрелу с собой, и, если в дороге встретишь кого-нибудь точно с такой же, - знай: он - твой попутчик. Только будь осторожен, не открывайся сразу, мало ли какие бывают случайности.
-Учи ученого! - хмыкнул Синеглаз. Уж я-то умею держать язык за зубами.
-Ладно, знаток, - проворчал мудрец. - Пойдем зубрить заклинание, на рассвете тебе выходить.