Лучик солнца пробился сквозь плотную ткань штор, светил мне в левый глаз. Разбудил, шалун. Я, как была, в трусиках и маечке, поднимаюсь с кровати и подхожу к окну. Чуть отодвигаю ткань, выглядываю из окна. Погода просто изумительная! Улыбнувшись солнышку, я кошачьей походкой подхожу на кровати, где спит мое чудо, маленькое солнышко – рыжее, немного веснушчатое, пахнущее полевыми цветами и легкими влюбленностями. Мои пальцы перебирают локоны цвета счастья – мимолетного, но такого яркого.
Спустя полчаса я выхожу на улицу, я еще помню запах твоего тела и волос, вкус твоих тонких ментоловых сигарет, ощущаю твое дыхание на своей смуглой коже. Но моими мыслями владеешь не ты, мое милое солнце…
Бессознательно, совершенно не задумываясь, мимо Сены я иду туда, где впервые увидела тебя, Элли… Ах, Сена! Как много ты шептала о бессонных ночах, столбиках пепла, вишневых губах и ментоловом ветре! Ты навевала смутную тоску по светлому, теплому, доброму, дерзкому и неизведанному... Кто мог подумать, что все сложится так, как есть сейчас?
Франция – страна любви? Нет, cher ami, это страна жгучей ревности, низкого коварства и подлых предательств. Это кажется таким печальным, но ведь со временем ко всему привыкаешь.
Я вспоминаю твой тихий шепот, Элли. «Белла...» Мне тогда казалось, что тебя я услышу везде, даже на краю света.
Я уже сижу в парке, на лавочке. Я смотрю на иву, где мы впервые и увиделись. Этот день я помню смутно, в моей памяти отпечатались лишь глаза цвета молодой листвы и звонкий переливчатый смех.
Я все смотрю на иву, где ты предала меня. Нас… нас не было – нигде и никогда. Мы не встречались с тобой, я выдумала тебя. Все слова, – а я помню их все – цвет твоих глаз, солнечные блики в твоих медных волосах, грудной русалочий голос, чудное пенье вечерами, запах полевых цветов и вкус. Карамельная сладость спелой дыни – чуть приторный, чарующий вкус желтого солнечного плода.
Я выдумала тебя. Как и многие, ты сотворила из меня закладку и заложила меж страниц своей выдуманной жизни.
Я простила тебя, моя героиня. Но не прощу себе того, что позволила в тебя поверить. Но плакать не стоит, - я уже утираю солоноватые ручьи. Если над пеплом надежд долго плакать, он превращается в грязь. А я не хочу, чтобы ты стала грязью.
Единственное, что меня сейчас интересует – это совершенно, казалось бы, неуместный вопрос: а правда, что любовь бывает не только у гомосексуалистов? Мне не удалось ее познать. Лишь раз ощутив ее дыхание, я теряю ее.
Никто никогда не узнает, что вчера я положила тебе в бокал вина. Маленькая таблеточка, которая убьет навсегда мою больную фантазию. Я позволяла себе слишком долго верить. Мои легковерные мечты скоро окажутся на трупной каталке, укрытые легкой простыней. Помни, что я любила тебя.
Я вижу иву. Я сажусь в ее тени и достаю небольшой стилет. Одно движение – и небольшой ручеек крови струится по моему запястью. Пару минут спустя мне становится холодно, а в ушах шумит.
«Я умираю? Все равно. Вместе до конца…»