Расскажу-ка я Вам, дорогие мои читатели, одну из самых любимых моих фантазий. По Пушкину и по приколу. (Да, я знаю, кто такой Пушкин.)
Не подумайте только, что я мечтаю о Пушкине в цилиндре, и о том, как я буду делать ему тибет под столом. Здесь я не буду касаться его персоны лично, прикоснусь только легонько и нежно к его творчеству. А творчество у него, о-го-го, знатное, есть к чему прикоснуться и за что подергать на досуге.
Это было вступление, всё самое интересное ниже.
Жила, значит, была, царевна Адриана, милая, добрая, скромная, и к тому же красавица. А уж рукодельница какая была, слава о ней по всей Руси Великой ходила.
Злая мачеха царевну Адриану из зависти к её красоте, уму и рукодельности продала тайно в бордель, который крышевали семь богатырей. Не сладко пришлось несчастной царевне, а очень даже горько, но об этом позже.
Богатыри были люди недалекие, и никакой деловой хватки не имели, потому и бордель их располагался в глухо-ом лесу, за морями, за долами, на краю света почти что.
Из-за неудобного географического положения посетителей в борделе не было, и что тока богатыри не делали, чтобы «раскрутить» его: и в инэт рекламу давали, и в газеты, и сами поутру возле метро стояли, распространяя рекламные листовки, и даже попросту писали номер телефона на стенах домов, надеясь заманить к себе хотя бы тупых лоховатых подростков. Всё было бесполезно. Нет, конечно, были некоторые безумцы, «бешеные кобели, которым семь верст не крюк», если так по-простому сказать. Да, были такие, собирали они нехитрые пожитки в узелок, и нацепив старые лапотки, пускались в дальний путь, томимые жаждой дешевого наслаждения. Но не доходил никто, в лесах и морях их не то съедали волки и акулы, не то банда разбойника Гомосексуалиста, орудовавшая в тех местах, сбивала путников с ориентира и ориентации.
«Девочка» у Богатырей пока была только одна, я, царевна Адриана. Вот видите, это ещё раз доказывает абсолютную несостоятельность братьев-богатырей как бизнесменов. Хорошо хоть, что во всех других аспектах они были состоятельными.
Поскольку я умница, красавица и рукодельница, Богатыри быстренько полюбили меня. Сперва платонически, а потом уж и так…. Но не сразу. Поначалу то они при виде меня, горлицы такой окаянной, шапки в руках мяли, краснели, бледнели и в обморок сперматоксикозный падали, а потом вдруг вспомнили, что я типа проститутка, а они сутенеры, и им всё можно.
И вот, однажды, когда я уже приготовлялась ко сну, ко мне в светлицу всех их семеро вошло. Тут я поняла, что поздняк метаться, а они вошли и говорят:
- Ну, давай, душа-девица…
А я им:
- Эй, парни, да вы чё? Так не пойдет, я – царевна порядочная, замуж за Елисея собираюсь, девственную плеву для него берегу. А насилие я ненавижу и презираю, я уж сама как-нибудь…
И проняли их тогда мои слова, зацепили за живое, и они в тот раз меня трогать не стали.
Но по ночам они ко мне нет-нет да и заглядывали, по двое, по трое, не больше, и я для них рукодельничала, и не только.
Богатыри меня любили до смерти, на руках носили, в водопадах при луне купали, и даже свою идею про бордель оставили, и жили мы с ними душа в душу, но тем не менее я всё это время ждала Елисея, и сохранила для него девственную плеву незапятнанной.
Богатыри с этим смирились. А уж подарки дарили…. Батюшки-ии!
И петухов леденцовых с ярмарки таскали, и пряники и баранки, и алые ленты, чулки ажурные, сапоги сафьяновые красные, итальянские, горжетку кунью из «Снежной Королевы», самовар тульский, голову местного людоеда, вместе с телом. Да всего не перечесть.
Да, любили до смерти. Однажды ночью забавлялись мы с Богатырями по-своему, шалили, рукодельничали, вязали крючком салфетки. И в рот мне совершенно случайно попала струя спермы старшего из братьев. Я кашлянула, пытаясь отрыгнуть сперму, но она уже наглухо закупорила мне дыхательные пути, и я упала наземь с выпученными глазами, с раскрытым ртом и голой левой сиськой. Дальше ничего не помню, приходиться воспроизводить события по свидетельствам очевидцев.
Братья-богатыри горевали по мне семь дней и семь ночей. Пили беспробудно и плакали, как дети на мамке, а на восьмой день сподобились схоронить, хотя я ничем не пахла, и даже закрыла глаза и рот,(сиська по-прежнему оставалась голой) тихонько посапывая в две дырочки.
Эти дырочки не на голове находятся, поэтому Богатыри ничего не заметили. Одели они на меня сарафан алый шелковый, заплели косы русые, цветами украсили, маникюр, педикюр, эпиляцию всего тела и интимную стрижку сделали и снесли к Черту-На-Куличики. Там в норе они меня положили в гроб хрустальный, что на цепях к потолку подвешен был. (не, ну не больные?)
Тем временем царевич Елисей вышел из реабилитационной клиники, где лечился от токсикомании, нюхания носков и некрофилии, и тут же поскакал меня спасать. Всю дорогу ему глючило, что он общается с неодушевленными предметами, потому что сразу после выписки из клиники он нанюхался сильнодействующих носков. Елисей очень хотел жениться на мне, поэтому просто положился на внутреннее чутье и оно привело его ко мне.
Он, красивый, молодой и сексуальный, вошел в мой склеп, увидел меня в хрустальном гробу, в красном сарафане, бледную, с кораллово-красными губками, сложенными бантиком, и заплакал горько. Долго ли кручинился Елисей, коротко ли, очевидцы об том молчат. Они тогда покурить выходили, а когда вернулись, Елисей уже вытирая рукавом сопли, открывал крышку гроба и страстно целовал меня в губы.
После поцелуя Елисею стало интересно сохранила ли я для него девственную плеву незапятнанной, и он решил меня обследовать, потому что он на гинеколога кончал в медицинском институте. В смысле, по профессии он был пиписечных дел мастер, то есть гинеколог. Дрожа от некрофилической похоти, он задрал на мне сарафан, снял с меня стринги, раздвинул бедра, и начал пальцами обследование.
Когда сохранность девственной плевы была им обнаружена, член его в штанах расправился полностью, и штаны чуть не лопнули.
Не взирая на похоть, слезы утраты текли всё это время по его красивому лицу, и он решил от отчаяния сделать меня напоследок посмертно своей женой.
Забрался он, значит, ко мне в гроб, вытащил свой розовый здоровенный писюн, и дерзко воткнул мне в девственный пухлый персик. Я даже ойкнула, но Елисей не услышал, он начал возвратно-поступательно двигаться во мне. Ох и хорошо же ему было, не со всякой живой царевной можно вытворять то, что он вытворял тогда со мной. Гроб мой хрустальный качался на цепях из стороны в сторону. Да что качался?! Летал!Ударялся об стены узкой пещеры. Когда Елисею стало особенно хорошо, и жгучая волна его наслаждения вылилась в мою горячую натруженную писю, крепежи цепей, на которых висел гроб, вырвались из потолка пещеры, и гроб, вместе с нами упал на пол, но не разбился, как ни странно. (Наверное потому, что на самом деле, он был пластиковый.)
Царевич Елисей здорово ударился башкой о стенку гроба, и рухнул на меня, резко надавив рукой на грудь. От неожиданного толчка в грудь сперма богатыря вылетела из моего горла и залепила правый глаз очевидца, я открыла глаза и лучезарно улыбнулась. Тут и царевич от оргазма отошел. Увидел, что я жива-здорова, вытащил из меня пипиську свою и обнял.
Радости было…. На следующий день свадьбу сыграли, и Богатыри на свадьбу прибыли, они же мне все одно что братья названные.
Вот и всё. Когда я принимаю ванную, лежу в теплой приятной воде, прикрыв глаза, то такие сказки сочиняются сами собой.