Все упомянутые ниже персонажи еще не родились. Единственными реально существующими являются Небо и Рыжий Кот.
* * *
Идут часы и дни, и годы.
Хочу стряхнуть какой-то сон,
Взглянуть в лицо людей, природы,
Рассеять сумерки времен…
(А. Блок)
Ваш город. День, который наступит не скоро:
Тяжелое серое Небо висело над городом. Оно было настолько низким, что ржавые заводские трубы казались колоннами, подпирающими свод из промозглых металлических облаков.
Как всегда моросил мелкий противный дождь, но Артур уже давно научился не обращать на него внимания. Он просто возвращался с очередной бесцельной прогулки по городу, подняв воротник и засунув руки в карманы потрепанной спортивной куртки.
«Вот и еще один день прожит, забыт и канул в Лету». Мальчик не помнил, где слышал эту фразу, возможно, он даже придумал ее сам когда-то давно. Очень и очень давно…
Он поднялся по ступенькам подъезда, по-собачьи отряхнулся и окинул взглядом улицу, как делал это уже сотни, а то и тысячи раз. Однообразные бетонные стены, упирающиеся в свинцовый занавес туч, были цвета… мокрого бетона. Это значило всего лишь то, что за последние часы, которые Артур болтался по городу, никому не взбрело неожиданно в голову перекрасить улицу в желтый цвет. Чего и следовало ожидать. Он невесело улыбнулся своим необычным мыслям, походя вытер ноги о ветхий коврик и под аккомпанемент несмазанных петель железной двери и истошный писк домофона вошел в подъезд.
В электрической лампочке, одиноко свисающей на проводе с потолка, все еще теплилась жизнь, и Артур смог заметить, что на лестничной клетке с момента его ухода кто-то определено побывал. Толстый слой пыли, покрывающий почтовые ящики серым драпом, во многих местах был нарушен, и из-под него стали видны цифры, нанесенные белой краской. А из крайнего левого ящика с гордо красующимся номером 39 торчал белый уголок бумажного конверта.
Где-то с минуту Артур непонимающе смотрел на этот крошечный белый треугольничек, и лишь потом запоздало, словно не ожидая для себя работы, включился разум.
Первой реакцией было крайнее изумление. Почта не работала уже почти четыре года, и этого конверта в принципе не могло быть. Но как же он здесь все-таки оказался? Артур решил об этом не думать, так как любые его умозаключения все равно ни к чему бы не привели. Чуть дрожащей рукой он осторожно достал конверт, словно боясь, что тот вдруг исчезнет. На белой бумаге было написано его имя…
* * *
Поворачиваемый в замке ключ натужно скрипнул, и Артур вошел в пустую и гулкую квартиру.
Именно потому, что ему жутко хотелось посмотреть, что же скрывает таинственный конверт, он положил его на журнальный столик рядом с входом, и решил сначала покончить с более важными делами. Но, как назло, их не оказалось. Он остался наедине с белым бумажным прямоугольником, который теперь почему-то внушал мальчику необъяснимый страх…
Внутри оказалось ни больше, ни меньше – извещение:
«В связи с окончанием комплектации классов и преподавательского состава, просим Вас первого сентября в 8:15 явиться в школу для начала занятий». Вот и все.
Минут десять Артур обдумывал прочитанное. В детстве он ходил в школу и даже окончил два или три класса, пока ее не закрыли. Тогда это казалось ему наказанием. Но сейчас есть ли смысл считать так?
Он выглянул в окно. Серые скучные стены с забитыми досками или зияющими, как пулевые раны, окнами. Изъеденные дождем плоские крыши пятиэтажек. Висящие на стенах трупы кондиционеров и спутниковых антенн. Мокрые голые деревья, бурая сухая трава газонов и покрытый выбоинами асфальт. Ни одной живой души на километры вокруг. Лишь медленно ползущее куда-то Небо цвета свинца. Оно молчаливо злорадствовало, когда под ним рушился мир. И сейчас оно, злобно посмеиваясь где-то в вышине, одним своим присутствием сводит с ума, давит на душу многотонным прессом…
Артур давно не видел никого, кроме этого проклятого неба. Мать почти не приезжала, лишь изредка звонила и присылала деньги, а отца он не знал. Продавцы трех известных ему магазинов, да существа с пустыми глазами, которых он иногда встречал на улицах, не в счет. Последних он не решался даже назвать людьми. Казалось, он давным-давно непонятно за какие грехи, был осужден на одиночное заключение. Его темницей был целый город. Она не нуждалась в стенах – все равно некуда идти, – а потолком и молчаливым стражем служило Небо…
* * *
Артур был бы рад сказать, что оставшиеся до первого сентября дни прошли для него как-то отлично от обыкновенного. Первое время он долго размышлял, стоит ли ему идти в школу, но, в конце концов, остановился на утвердительном ответе. Хуже не будет. Он в любой момент сможет уйти.
После этого решения незамедлительно встал вопрос: когда же оно, собственно, это первое сентября? Завтра? Через неделю? Через месяц?
Самым простым способом найти ответ было нажать кнопку телевизора. Но Артур уже четыре года не включал его, и не собирался изменять этому своему обыкновению. Серый, покрытый пылью экран в любой момент мог ожить сотнями образов, но он неизменно напоминал мальчику о том, что где-то есть другой мир, где нет заброшенных улиц, пустых квартир, где Небо не высасывает из людей последние крохи разума, но фальшивые люди говорят фальшивые слова, притворяясь, что живут…
От нечего делать, он начал копаться в своем письменном столе, перебирая старые бумаги. Где-то в середине одной из стопок он нашел чистый лист, на котором было написано всего лишь три слова: «Сквозь завесу дождя». Надо же, когда-то его вдохновляло это одиночество, эта серость, беспрерывно моросящий дождь и Небо. Как давно это было… Он уже и не помнил. Но теперь перед ним лежала незаконченная поэма, состоящая из одного названия…
Артур встряхнулся, гоня прочь эти мысли. Они послушно разбежались в стороны, словно тараканы. А, может быть, он раньше ошибался, думая, что выиграл поединок с Небом? Может, оно тоже свело его с ума, как других? Но сейчас дело было даже не в этом. А в том, что под злополучным листком лежал календарь, по которому мальчик не без труда определил, что сегодня двадцать восьмое августа.
* * *
Каждый день после этого Артур приходил к школе. Но на дверях неизменно висел замок, и никаких объявлений о начале занятий не было. Он даже начал сомневаться, что конверт с письмом ему не приснился.
Даже первого сентября школа выглядела такой же пустой и заброшенной. Но к восьми часам перед ней начали собираться дети. Совсем немного, все примерно того же возраста, что и Артур. Ровно в 8:15 из школы вышел высокий человек в потертом пиджаке и провел их всех в один класс, оставив затем ждать неизвестно чего.
Мальчик окинул беглым взглядом своих однокашников. Подобные лица он видел на старинном плакате о наркомании. Только этих ребят сделали такими не наркотики, а кое-что пострашнее – жизнь. И Артур догадывался, что сам выглядит не лучше.
Неожиданно дверь в класс отворилась, и в помещение вошла молодая девушка. Сначала Артур решил, что это тоже ученица и не обратил на нее особого внимания. Но она, вопреки всем ожиданиям, подошла к учительскому столу и заговорила. Голос у нее был звонкий, приятный, а говорила она быстро и воодушевленно, не скрывая улыбки:
- Здравствуйте, дети! (при этих словах по классу пробежали смешки, а Артур поморщился) Я рада, что вы все пришли сегодня сюда. Поздравляю вас с началом учебного года, которого мы все так долго ждали. Я – ваш новый классный руководитель. Зовут меня Анна Сергеевна.
Она написала свое имя на доске и вопросительно посмотрела на класс. Ученики тоже смотрели на нее удивленно, словно увидели привидение. Артур, с трудом подавив изумление, попытался повнимательнее рассмотреть… ее. Назвать девушку учителем или классным руководителем он не мог даже в мыслях.
Она была всего на каких-то шесть-семь лет старше своих учеников, а то и меньше. «Симпатичная,» – первое, что пришло на ум Артуру. Он посмотрел ей прямо в глаза. Нет, она определенно не здешняя, иначе Небо сделало бы ее другой. К тому же, он часто улыбалась. Вот и сейчас, смущенно опуская глаза, не выдержав его изучающего взгляда, она смущенно улыбнулось. Артур, пересилив себя, вспомнил давно виденные на экране телевизора кадры. Нет, она и не оттуда, не из Столицы. Она не такая, как все они. Она – настоящая. Так откуда же она?
* * *
На следующий день все ученики собрались в классе вовремя, не было лишь Анны Сергеевны. «Может, она сбежала? – подумал Артур. – Поняла, что все бесполезно и сбежала?» Почему-то ему этого не хотелось.
Через три минуты появилась классная. Она несла стопку каких-то папок чуть ли не в метр высотой. Войдя, Анна Сергеевна окинула класс выжидающим взглядом. Тишина. Артур хотел было поздороваться, но гробовая тишина сдавила горло, и наружу вырвался лишь слабый нечленораздельный писк. Еще примерно с парой-тройкой человек произошло то же самое. Артуру стало стыдно, и он запоздало вспомнил, что надо было помочь классной донести до ее стола ту бумажную гору, которую она притащила. Но было уже поздно.
Анна Сергеевна тоже не поздоровалась, отчего мальчику стало еще хуже, она обиделась. Но, начав что-то объяснять, она, казалось, забыла об этом недоразумении. Глаза ее вновь загорелись энтузиазмом и волнением.
Артур слушал и вроде бы запоминал. Так, на автомате. Мысли его были заняты другим. Что она пытается сделать? Втолковать что-то этим убитым жизнью людям, которых уже давно нельзя назвать детьми, потому что детство для них закончилось? Заинтересовать эти скучающие лица, эти окаменевшие души, которым откровенно плевать на все, что она говорит? Ему было жаль ее. Ее старания разобьются в пыль. А может, он слишком плохо думает о людях?
Уходя, Артур замешкался у учительского стола и, повинуясь мимолетному порыву, произнес: «До свиданья… и… это… извините, за то, что мы не поздоровались. Мы… я… в общем… вот». Он хотел сказать что-то короткое, значительное, а его несвязная тирада вызывала лишь смех. И Анна Сергеевна засмеялась. По-доброму, беззлобно, так что он не обиделся.
* * *
На следующий день, как только учительница вошла в класс, на всю школу грянуло нестройное: «Здрасьте!» Потом все долго смеялись. Не как в телевизоре, а по-настоящему.
Больше всего потряс Артура урок литературы. Анна Сергеевна принесла книгу какого-то неизвестного автора и читала ее вслух. Читала так, что каждая фраза будто бы жила, казалась естественной, идущей от сердца, полной чувств и эмоций. Подобного никто из учеников никогда раньше не слышал. Артур даже решил, что обязательно вновь начнет читать…
Последним был урок истории. Артур ожидал всего, чего угодно, но только не того, что произошло на самом деле. Анна Сергеевна распаковала ту уйму папок, что принесла вчера. Там были… да чего там только не было! Фотографии старинных замков, маленькие репродукции каких-то картин, зарисовки древних городов и иллюстрации к средневековым книгам…
Артур видел, как загорелись глаза ребят при виде всего этого великолепия. Анна Сергеевна не стала ничего рассказывать, просто разрешила ученикам самим разглядывать картинки. Артур плохо помнил, что было дальше. Он вместе со всеми стоял у учительского стола, смотрел, смотрел, читал подписи к рисункам, сделанные мелким шрифтом на обороте, что-то говорил кому-то, мельком замечая счастливое лицо классной… Очнулся он только тогда, когда прозвенел звонок, и Артур вспомнил, что завтра суббота, и занятий не будет. По лицам других ребят стало понятно, что их посетили примерно те же мысли. Но Анна Сергеевна, заметив это, поспешила сообщить:
- Завтра мы не учимся, но я думаю, никто не будет против посещения музея?
Секунду все обдумывали сказанное, а затем стены школы во второй раз за день содрогнулись от громкого крика. На сей раз, кричали: «Ура!»
Но, не смотря на охватившую его радость, Артур, проходя по коридорам школы, заметил, что там ни души. Ни других учителей, ни учеников, никого. Он не пожалел потратить несколько минут, чтобы обойти здание. Классы были закрыты, повсюду многолетним слоем лежала пыль. И если бы Артур четверть часа назад не вышел с урока, то решил бы, что школа до сих пор пустует.
Ведомый каким-то предчувствием, он, придя домой, первым делом разыскал извещение, полученное не так давно. Оно было написано рукой Анны Сергеевны…
* * *
На следующее утро они и впрямь отправились в музей. Всю ночь Артур волновался и не мог уснуть. Ему почему-то казалось, что, когда он придет завтра (вернее, уже сегодня) к школе, там никого не будет.
Но его опасения нимало не подтвердились, и теперь весь класс бодро шагал по городу вслед за Анной Сергеевной. Они шли совершенно как обычные дети, разговаривая друг с другом и смеясь. Артуру не верилось, что именно их скучающие лица он увидел впервые всего лишь три дня назад. Что изменило их так за эти три дня? Артур без сомнения знал причину…
Музей на первый взгляд производил впечатление заброшенного здания. Но замка на дверях не было, и Анна Сергеевна без колебаний прошла внутрь.
А затем началась самая удивительная экскурсия, которую мог себе только вообразить Артур. Толстый слой пыли на полу скрадывал шум шагов. Картины, казалось, спали под точно таким же покровом. Но стоило повести ладонью по стеклу, и они вновь оживали, готовые предстать перед удивленными взорами немногочисленной публики во всем своем великолепии. Они были маленькими квадратиками цвета в черно-белом мире. Неподвижные, но стократ более живые, чем весь город. Анна Сергеевна рассказывала что-нибудь о каждой картине, и ее голос эхом отдавался под сводчатым потолком. В нем звучали такие интонации, словно учительница представляла ребятам своих старых знакомых.
За несколько часов они не успели обойти и одной десятой части музея. Все страшно устали, но никому не хотелось покидать сказочное место, о существовании которого они раньше и не подозревали. Но оставаться здесь вечно тоже было нельзя. Напоследок Артур решил посмотреть еще одну картину. Рукавом смахнув со стекла пыль, он замер, словно пораженный громом. Перед ним был Город. Столь же реальный, как если смотреть на него в окно. Но этот Город не был пуст. В нем кипела жизнь. По улицам шли люди в ярких одеждах, повсюду зеленела листва, а голубое небо с белыми облаками отражалось в оконных стеклах... Ему даже показалось, что он различает большого рыжего кота, идущего по тротуару…
Артура вернул к реальности голос Анны Сергеевны:
- Нравится?
Мальчик лишь молча кивнул.
- Эта одна из моих любимых. Она даже лучше фотографии, правда? Хочешь, зайди завтра ко мне домой, я покажу тебе…
Конец фразы он уже не слышал.
* * *
Лишь наутро Артур вспомнил, что не знает, где живет его классная. Но это ему и не понадобилось. Ноги сами привели его в незнакомую часть города к подъезду невысокого кирпичного здания. Полагаясь исключительно на интуицию, он поднялся на третий этаж и позвонил в первую попавшуюся дверь.
Роящиеся в голове вопросы исчезли, смененные беспокойством. Ему даже на секунду захотелось сбежать. Но тут дверь распахнулась. На пороге стояла Анна Сергеевна. Она как всегда улыбалась. И вдруг на Артура нашла необъяснимая уверенность в том, что позвони он в любую другую дверь, ему открыла бы именно она…
* * *
Часы пролетели как минуты. Впервые за четыре года Артур был так увлечен чем-то. Анна Сергеевна достала из огромного книжного шкафа, занимающего целую стену, альбом с фотографиями картин. На них был изображен Город. Зимой, летом, осенью… совершенно реальный и в то же время абсолютно незнакомый Артуру. Мальчик словно вновь проходил по знакомым улицам, не узнавая ничего вокруг. И чем больше он видел, тем отчетливей понимал, что так было не всегда. Не всегда было Небо, не всегда Город был пуст и угрюм. И не навсегда он стал таким. Еще будут солнечные дни, еще будет зеленеть трава и раздаваться веселый смех…
Все это еще будет. А пока Артур стоял на улице в обнимку с охапкой фолиантов, которые дала ему на прощание классная. Среди них было и несколько альбомов с картинами.
Сам не зная почему, он взглянул себе под ноги. И неожиданно увидел маленький зеленый росток, пробивающийся сквозь асфальт. Зеленый. Не бурый, не сухой, а живой и зеленый. Подняв глаза, Артур увидел, что забор на другой стороне улицы был поблекшего, но все еще явственно голубого цвета.
Обернувшись, он понял, что дом, из которого он только что вышел, был сложен из ярко-красного кирпича. Как же он раньше всего этого не замечал?
Вдруг из-за угла вышел кот. Раньше Артур думал, что если когда-нибудь увидит кота, тот обязательно будет серым. Только кот этого не знал. И поэтому был рыжим. Он шел по улице важно, не торопясь и… улыбался. Мальчик не знал, умеют ли коты улыбаться, но этот определенно умел. Проходя мимо Артура, кот фыркнул и мотнул головой вверх, словно призывая поднять глаза. И правда, даже Небо, само Небо, было не серого цвета. Фиолетового, темно-синего, но никак не серого. Так что, этого всего раньше не было?
Было, конечно, было. Но почему он всего этого не видел? А теперь видит. Неожиданно наступило какое-то озарение. Сумбур в его голове моментально улегся. Все само разложилось по полочкам. Он знал ответ. Это она открыла ему глаза, вновь научила видеть и чувствовать жизнь со всеми ее красками и полутонами. Определенно, она лучший человек, которого он когда-либо знал. И не просто лучший. Еще лучше. Она единственный Человек, в этом мире…
С этой мыслью Артур проснулся.
* * *
Сон ускользал как вода сквозь пальцы. Миг – исчезают детали, еще мгновение – стираются лица, еще – уплывают вдаль голоса. Остается лишь горечь разочарования. И в тишине слышно, как разбивается мечта. Но разве такое возможно: прожить целую неделю за одну ночь? Пусть даже и во сне.
Внезапно Артуру пришла в голову мыль, от которой он чуть было не подскочил в кровати. Удерживать себя в постели титаническими усилиями воли ему удалось всего три минуты. Затем, ругая себя последними словами за глупость, он надел штаны и в домашних тапочках вышел из квартиры.
«Нет, нет и еще раз нет! Это все чушь! Такого просто не может быть!» - твердил он себе, пока лифт нес его в своем чреве на первый этаж.
Лампочка все-таки перегорела, но подъездная дверь была открыта. Поэтому Артур сразу увидел следы на толстом слое пыли и… белый конверт, торчащий из крайнего левого ящика с номером 39. На сей раз конверт был распотрошен на месте. В нем лежал уже знакомый листок со знакомыми словами, написанными знакомым почерком…
Следующее потрясение настигло его через секунду. Сквозь открытую дверь была видна давно знакомая ему бетонная стена на другой стороне улицы. Только теперь она была выкрашена в солнечный желтый цвет…
Первыми мыслями было: «Кто? Когда? Зачем?» Но Артур оборвал себя. «Какая разница? Главное – это случилось. Главное – это есть. Главное – жить».
Еще несколько секунд – и он уже несся на лифте вверх.
И он уже не видел, но, поверьте мне, это случилось: Небо разверзлось, и из-за туч впервые за несколько лет выглянуло солнце. А Рыжий Кот вскочил на лавку и растянулся на солнышке, зажмурив глаза. Он считал, что заслужил этот отдых. Передние лапы кота были измазаны желтой краской…