Намедни, помнится, я сделал объявление о том, кто станет президентом РФ в 2012-м году. Если вкратце – скорее всего стану им я. Под именем Артём Железнов или ещё под каким-нибудь.
Замечу, это было вовсе не начало предвыборной кампании – рановато ещё – и нисколько не агитация за себя красивого. Это было просто уведомление. Или вернее - констатация нынешнего состояния дел в российской политике и прогноз на ближайшие годы.
Что ж, в глубине души я бы очень надеялся на то, что дела у России при Медведеве пойдут не настолько скверно, а мне и моим друзьям удастся сохранить комфортабельную «малоизвестность» и отмазаться от публичной политической власти. Да, один из основополагающих наших принципов - «Предпочитаем господству влияние». Но есть серьёзные опасения, что «кремлёвские питерцы» попросту сбагрят нам эту власть, окончательно запутавшись, и нам придётся элементарно перехватывать рычаги и выводить страну из штопора.
Это будет немножко парадоксально, что восстанавливать государственность и правовой порядок придётся нам, самым закоренелым на планете циникам, пофигистам и, мягко говоря, «правовым нигилистам», но вот оно может обернуться именно так. И в этом случае – скорее всего именно моя грешная физиономия станет «лицом государства».
Разумеется, лично у меня не будет «всей полноты власти». От такого «счастья» - я б уж отбрыкнулся. Всё-таки, чай, не Пинк из флойдовско-паркеровской «Стены», чтобы грезить личной диктатурой в депрессивно-наркоманском бреду. Но с другой стороны, президентские полномочия в России весьма обширны, что ещё более будет подкреплено довольно-таки внушительными ресурсами моих друзей, а потому кое-какие свои (и не только) идейки я постараюсь продавить через парламент и внести в законодательство.
В частности, вот, нехило было бы реформировать систему уголовного права (я недавно обрёл кандидатскую степень по «юрисперденции», а потому нынче у меня правотворческий зуд). Что ж, не претендуя ни на сугубую революционность, ни на исключительную оригинальность, я всё же намерен сделать это весьма решительно и кардинально. При этом – взять у «соседей по глобусу» то, что представляется разумным, и отбросить то, что представляется бредом. А также – сыпануть в котёл криминальной юстиции щепотку приправ собственного химичества.
Об общих принципах и целях нормотворческого «кашеварения» - скажу следующее. Главной целью уголовной юстиции лично мне видится не удовлетворение чьего-то чувства справедливости, как она ему представляется, а снижение социального вреда от преступности. Не менее важная цель – то, что можно назвать «гуманизацией общества». Хотя я вовсе не собираюсь корчевать корни зла, выправлять нравственные вывихи – и т.п. Эту деятельность – оставим священнослужителям, философам… писателям… музыкантам… воспитателям детских садиков. Я же – прагматик, рационалист, и речь здесь веду лишь о чисто юридических материях.
Пара слов – касательно подхода к юридической технике. Кратко - о нынешнем её состоянии в России: она безобразна. Это, по сути, не законы даже – а какие-то нагромождения застенчивых эвфемизмов, туманных алогизмов и сплошное размножение сущностей. Общее впечатление, в том числе и от УК РФ 96-го года, с поправками и дополнениями: энцефалограмма лютого бодуна. В лучшем случае – «письмо из Простоквашино». (Впрочем, к чести его сказать, по сравнению с советским УК РСФСР – это был всё же прорыв: тот куцый кошмар вообще ни от жизни сей писанина; но всё равно, если говорить о зрелости юртехники, то это сравнение ясельного уровня с детсадиковским – а предмет-то более чем «взрослый»)
Почему наши законы пишутся именно так, что даже судьи спорят на коньяк, что там имел в виду законодатель, – тема для отдельного исследования. Здесь скажу одно: с этим уже надо как-то бороться. И пусть моя мысль прозвучит банально, но закон должен быть предельно чётким и ясным, не допускающим кривотолков. А уж тем более уголовный запрет – должен быть оформлен так, чтобы и самый далёкий от юриспруденции человек мог прочесть и уяснить, чего ему делать не рекомендуется. Подробности, конкретные ссылки на иные правовые акты и расшифровки сколько-нибудь значимых понятий прямо в тексте закона (а не в теории уголовного права, юридической силы не имеющей) – приветствуются.
Чья техника мне нравится больше всего? Как ни крамольно – американская. У них, конечно, довольно громоздкая система прецедентного права, но и «статутное право», кодексы штатов, за десятилетия вобравшие в себя премудрости судебных толкований, написаны очень внятно и детально. Все значимые места – буквально «разжёвываются для дебилов». Нет, в «казуальность» норм а ля Свод Хамураппи эти ребята не скатываются, но существенные понятия дефинируют чётко, не отмахиваясь идиотскими заявлениями в духе «Это и так всем ясно!»
Вот такой скрупулёзный и ответственный подход к написанию законов – вполне можно было бы позаимствовать. Во всяком случае, могу точно обещать: в моё президентство российская фемида наконец получит внятные определения того, что является «порнографией», «пропагандой», «ненормативной лексикой», «сбытом наркотиков» и т.п.
Что можно позаимствовать у европейцев? Что ж, юридическая техника во всём т.н. «континентальном» праве, а не только российском, пожалуй, слабее и халтурнее, нежели в англосаксонском, воспитанном прецедентами. Но вот что мне нравится у европейцев – так это взвешенный, разумный и в целом гуманный подход к санкциям. Без пены, без пыли, без кровожадных истерик на потребу зашуганной и остервенелой толпы. Может, поэтому и общество европейское в последние десятилетия перестало быть той зашуганной, остервенелой и кровожадной толпой, какой безусловно являлось ещё совсем недавно.
Во всяком случае, сейчас уже можно проводить какие-то параллели между тяжестью наказаний и климатом в обществе, включая криминальную активность. И хотя, конечно, у всех своя специфика, но уже вполне ясно: по реально опасным преступлениям Европа, со своей мягкой юстицией, имеет куда более приятную статистику, нежели Штаты и тем более Россия.
И когда мне говорят, с печальной завистью: «А вот в Штатах можно получить тридцать лет за кражу носового платка», я отвечаю: «Теоретически – да. А если это третья фелония где-нибудь в Индиане – то и пожизненное. А в какой-нибудь Швеции – отделаешься лёгким внушением. Теперь же – сравните американскую и европейскую статистику по УБИЙСТВАМ, а не по кражам носовых платков!»
Тут – я подступаю к изложению главной, краеугольной фишки своих пожеланий к реформе уголовного права. Вся соль – в том, ЧТО считать реально опасными преступлениями. И вот возьмите какой угодно кол и тешите его сколь угодно долго на моей светлой (соломенной) голове, но ДЕЙСТВИТЕЛЬНО серьёзными преступлениями я лично считаю УБИЙСТВО и УВЕЧЬЕ(тяжкий вред здоровью). Это – те случаи, где вред впрямь суров и неустраним. Всё остальное – дело житейское и поправимое (ну, ещё экоцид можно вспомнить, – но это «экзотика», а здесь речь – о «массовой» преступности).
И я, конечно, понимаю, что когда вы приезжаете весной на дачу и видите взломанные двери да разорённую избушку – вам хочется скататься в соседнюю деревню и просветить тамошнюю публику относительно занимательной истории Сонгми. Да, это неприятно, когда у тебя чего-то воруют, да ещё и в хамской манере. Но – никто ведь не умер? Вдохните, выдохните, расслабьтесь! Или вы впрямь считаете, что за взломанную дверь и украденную газонокосилку надо карать примерно так же, как за умышленное убийство, плюс-минус два-три года?
Понимаю и мамаш-папаш, чьё чадо имело глупость подсесть на иглу, а потому, теперь, конечно, надо ужесточить меры борьбы с наркотиками, вплоть до смертной казни для торговцев (что-нибудь вроде сажания на кол). Но следует смотреть правде в глаза: если никто насильно ваше чадо на иглу не сажал (это входит в диспозицию причинения тяжкого вреда здоровью) – то речь идёт лишь о продаже нужного ему товара по взаимному согласию сторон. Пусть товар и нелегальный. И наркотики, конечно, разрушают здоровье – но делают это сравнительно медленно, даже опиаты. У вас ещё есть шанс попытаться как-то решить эту вашу семейную проблему, но самым хреновым решением будет – резко перекрыть каналы поставок, примерно-показательно репрессировать всех известных барыг… чтобы ваш ребёнок, в лютой ломке, купил у какого-нибудь отморозка стиральный порошок и вмазался им. Впрочем, о наркоте – чуть далее. Здесь одно скажу: торговля наркотиками, если это лишь торговля наркотиками, – тоже несопоставима с убийством или увечьем.
Ну и так – по всем позициям, не буду утомлять перечислением составов Особенной части УК. Мёртвых – не воскресишь, утраченные конечности или глаза – не восстановишь (пока, во всяком случае), а потому – есть убийство/увечье (назовём это «категорией А»)… и есть прочие преступления, где ущерб – НЕ фатален и поправим (назовём это «категорией Etc»).
Более того, когда законодатель предлагает давать за какую-то денежную фигню – уклонение от налогов, валютные махинации и т.п. – примерно столько же, сколько за массовое мочилово, он прямо и недвусмысленно подталкивает правонарушителя именно к массовому мочилову. А что, спрашивается, терять, если по-любому получишь больше червонца (что примерно равно «вечности»)? Так не лучше ли убрать, скажем, свидетелей? Авось – вообще чистым уйдёшь.
Поэтому законодатель, если не хочет сам быть подстрекателем к убийству, должен ясно дать понять: нет, не лучше. Далеко не лучше.
Соответственно, главная наша задача будет – чётко и резко разнести, дифференцировать ответственность за эти «настоящие» преступления и всю прочую мелкотравчатую петрушку.
Можно, конечно, сделать это, ужесточив санкции за преступления категории А. Ну там, казни всякие затейливые, особо живодёрские, с огоньком, с фантазией… Здесь, правда, возникнет одна трудность. Дело в том, что я принципиальный противник смертной казни как государственной кары. Да, я прекрасно в курсе, что идея эта популярна, что убеждённых сторонников «вышки» больше, чем противников, и у них имеются свои аргументы, и в них есть кое-какая логика... и всё это уж тысячу раз говорено… а потому воздержусь от изложения аргументов «contra»… Просто примите как данность: официальной смертной казни в этой стране не будет (никогда не говори «никогда» - но вот в ближайшем обозримом будущем). И уж тем более, если я в самом деле не сумею избежать доли президентской – то пожертвую своей раздолбайской свободой вовсе не для того, чтобы тешить чью-то свирепую праведность и потакать чьим-то заблуждениям. Задача государства – нейтрализовать опасность, исходящую от убийцы, будь он хоть самый зверский душегуб - и только.
Соответственно, самой крутой мерой наказания останется пожизненное заключение - и тут мало способов усугубить его. Нет, можно, конечно, давать по два, по три, по десять пожизненных сроков, как в тех же Штатах, но это попахивает анекдотом. Да и вообще, как было сказано, тюремный срок свыше лет десяти – человеку, находящемуся на воле, представляется уже вечностью. Никто не прикидывает: так я получу «всего» двенадцать лет, а так – сто двенадцать. И то, и другое – запредельно много, контрасты стираются, поэтому преступник, в здравом уме идя на серьёзное злодеяние, надеется только на одно: что ему вообще отвечать не придётся. К слову, именно по этой причине бесполезно пугать его «вышкой» (тем более абсурдно, что сторонники намерены пугать ею как раз ту публику, которая и к чужой, и к собственной смерти относится довольно-таки индифферентно: маньяков, террористов, привычных отморозков-головорезов, и т.п.)
С другой стороны, когда человеку приходится выбирать между, скажем, двумя годами и десятью – тут уже есть над чем призадуматься. И в этом, собственно, заключается главная цель криминальной юстиции: заставлять людей думать, прежде чем что-то делать. Особенно, если под этим «что-то» подразумевается убийство. То есть, концепция такая: «Если ты вор – то воруй, хрен с тобой. Попадёшься – наказание получишь приемлемое, в пределах «профессионального риска». Но вот только мочить людей не надо – и это главное».
Соответственно, это необходимое разграничение ответственности за преступления «А» и «Etc» можно провести лишь за счёт существенного снижения санкций за последние, относительно безобидные преступления. Так, чтобы умышленное убийство/увечье выделялись на их фоне РАДИКАЛЬНО, а потому преступнику представлялось крайне нежелательным «мочить репутацию».
Более того, в вопросе об ответственности за «прочие» преступления я бы вовсе сделал упор не на лишении свободы, а на штрафы. Сказать честно, мне всегда импонировали законодательные уложения «викингской» школы, вроде нашей «Русской правды» Ярослава Мудрого. Там вообще почти все санкции – имущественные. Читается – как ресторанное меню, с подробной разблюдовкой, за какой ущерб какая вира.
Там, правда, и за убийство/увечья предусмотрена лишь имущественная ответственность, штраф князю и компенсация потерпевшим. Но, будем считать, с тех пор мир немножко изменился, и в наше время просто нежелательно держать на свободе субъектов, склонных к смертоубийству себе подобных, даже если они способны оплатить свои развлечения.
Кто-то, конечно, скажет, что «вор должен сидеть в тюрьме», а не «откупаться» от срока, но дело в том, что мир изменился и со времён Глеба Жеглова. Нет уж, пусть в тюрьме сидят действительно опасные преступники, нанесшие невосполнимый ущерб. Остальным – следует дать шанс загладить свою вину самым непосредственным образом: компенсировать в денежной форме.
Я бы ввёл альтернативную систему санкций, причём выбор оставил бы за подсудимым. Хочет – платит ощутимый штраф, хочет – сидит. Но не слишком долго. Так, чтобы за преступления, не сопряжённые с убийством/увечьем, средний срок составлял года два, не больше (на самом деле – и это довольно сурово, если речь идёт о краже или махинациях с налогами). Одно ясно: тюрьмы надо разгружать. И хватит уже пихать туда безобидных дурачков за всякую ерунду. Да, пусть имеют возможность отделаться штрафом, когда их берут за жабры.
Если кому-то кажется, что это несправедливо, что кто-то откупится, а кто-то сядет в силу безденежья – так где вы вообще справедливость видели? Уж я – точно не обещаю ни «справедливости», ни рая на земле. Разве лишь – «понизить градус в аду». К тому же, я не слишком бесцеремонно открою вам глаза на мир, если скажу, что в нынешней России и так при достаточных деньгах можно откупиться от практически любой статьи, за исключением тех случаев, когда вас заказала какая-то акула покрупнее? Здесь же, в случае со штрафами, речь идёт всё-таки о легальной ответственности, и расчёты за «шалости» - прозрачны. И, не стану отрицать, такой подход не только разгрузит зоны и тюрьмы, но и пополнит бюджет. Причём – значительная часть пойдёт именно правоохранительным органам, что позволит платить борцам с преступностью мало-мальски пристойные деньги и, соответственно, требовать от них эффективной работы (впрочем, система распределения штрафных доходов – отдельная тема, и это – прорабатывается).
Главная мысль: санкции за относительно безобидные преступления должны быть мягче; они должны быть альтернативными; основной акцент – на имущественной ответственности. Вот так и только так – мы отделим «мочилово» от прочего малосущественного баловства.
Отдельно скажу про ответственность несовершеннолетних. И скажу сейчас такую вещь, которая многим покажется средневековой дикостью. Но – всё равно скажу. Итак, несовершеннолетним, обвиняемым в преступлениях категории Etc, я бы предложил, помимо отсидки и штрафа, ещё и третий вариант санкций: телесные наказания. Как льготную альтернативу, учитывая, что денег у них скорее всего нет, условный срок – вообще не воспринимается как наказание, реально сажать в колонию - слишком жестоко, но чего-то с подсудимым делать надо. Ну и вот вариант, скажем, для парня, угнавшего тачку покататься: или платит тысяч пятьдесят штрафа, или идёт на полгода в тюрьму, или получает полсотни розог – и до свидания.
Да, есть мнение, что телесные наказания – слишком жестокая и унизительная штука; есть мнение, что тюремный срок – несколько более жестокая и унизительная штука; и есть моё мнение: пусть выбирает подсудимый.
А раз уж мы затронули тему ювенальной юстиции, скажу ещё одну вещь, которая тоже многими будет воспринята в штыки: возраст уголовной ответственности надо снижать. Нынче он составляет 16 лет в общем случае, и 14 – по самыми «очевидным» преступлениям: убийство, изнасилование, кража, грабёж и т.п. Это – чертовски высокий барьер, наследие очень странного советского «гуманизма». Фактически – это растление полнейшей безнаказанностью. Любой участковый мент расскажет вам про детишек лет 11-12, которые ставят на уши весь район – и с ними почти ничего нельзя сделать, как со священными макаками в индийских мегаполисах. Процедура лишения родительских прав и помещения в специнтернат – очень муторная и непрозрачная бодяга.
Решение – по-честному признать, что мозги у человеческого детёныша включаются не в 14 лет, а несколько раньше (нет, бывают случаи, когда они и до старости не включаются – но мы тут про другое толкуем). И преступления порой совершаются детьми существенно моложе 14 лет. И прекрасно они понимают, что делают. И должны нести какую-никакую, пусть самую мягкую, – но ответственность. И если речь идёт о преступлении – то желательно привлекать к ответственности в рамках уголовного процесса, с соблюдением всех прав и гарантий. В том числе – особенных, связанных с малолетством правонарушителя (разумеется, это деликатный вопрос). Ну и возраст уголовной ответственности за очевидные преступления – понизить хотя бы лет до 12 (но предпочтительнее было бы – до 10; во многих вполне цивилизованных странах – он бывает и ниже).
Теперь – по некоторым частным вопросам. Вот за что бы я в первую очередь снизил санкции – так это за ряд так называемых «формальных составов». То есть, когда деяние никому не причиняет реального вреда, но не нравится государству по тем или иным причинам. Наиболее яркий случай – незаконное хранение оружия.
Ну, хранится оно у кого-то. Ну, незаконно. Но - есть-пить не просит, само по себе не шмаляет. И что – за это человека в тюрьму сажать? Бред! На самом деле этот состав – по сути лишь лазейка для нерадивых ментов, которые не могут докопаться до кого-то по существу и закрывают за нелегальный волын. Хорошо ещё – если не подброшенный. Что тоже бывает сплошь и рядом. И вот как раз из-под такой «правоохранительной деятельности» - нужно вышибать почву решительно, минимизируя ответственность за хранение/ношение чего-то нелегального (исключение: оружие массового поражения, которое действительно слишком опасно хранить у себя на квартире или на даче, и владелец осознаёт степень опасности; но это уж очень частная и редкая частность).
Несколько другое дело – если небрежность в хранении оружия действительно приводит к тяжким последствиям. Тут, кстати, вот очень показательное наблюдение касательно оценки соотечественниками тех или иных юридических нюансов. Многие считают, что это нормальное дело – сажать в тюрьму лишь за хранение/ношения ствола, но те же люди – очень возмущаются тем, как в «Месте встречи…» «бериевский сатрап» Жеглов был холоден с интеллигентом Груздевым. Даже извиняться не стал, ещё и «софистику» свою энкавэдэшную включил, мол, «невиновных у нас не бывает, потому как – пистолеты где попало разбрасывать не надо».
Меня же больше удивило, почему этого Груздева отпустили просто так, а не впаяли хотя бы годик. Плевать, что ствол у него был законный, наградной – он валялся чёрт знает где, без присмотра, им воспользовался особо опасный преступник и убил человека. Небрежное хранение, повлекшее тяжкие последствия – в полный рост и в чистом виде.
И пусть соотечественники думают себе что угодно, я же – предпочитаю исходить из соображений реальной опасности для общества. Если парень держит дома на антресолях пусть десять раз незаконный автомат, и за десять лет никого не грохнул, и бережёт эту игрушку от детей да подвыпивших корешей – ну и пусть себе держит. Но если человек позволяет попасть своему оченна законному стволу в чёрт знает чьи беспредельные руки – это преступное разгильдяйство. Это не тяжкое преступление, но ответственность за него должна быть существенно выше, чем просто за факт незаконного хранения/ношения. Последнее же – перевести в разряд административных правонарушений.
Далее. Наркотики. Что ж, если подходить к проблеме с точки зрения совсем уж незамутнённого здравого смысла – то она вообще высосана из пальца. «Всё это похоже на какую-то разводку: наркотики нельзя, но можно водку». И здравый смысл как бы говорит: «Дурацкое это дело – указывать людям, чем можно им травиться, а чем нельзя. Даёшь полный легалайз!»
Но нет – полный «легалайз» я бы всё же вводить не рискнул. Это уж – трактором переть супротив «общественного мнения», которое известно тем, что громче всего кудахчет именно в тех делах, в которых менее всего разбирается.
Однако ж разделить наркотики на «лёгкие» и «тяжёлые» - это обязательно. И не надо «ля-ля» про «все наркотики – это наркотики». Нет, судари мои, попыхивать анашу от случая к случаю, закидываться метамфетаминами на дискотеке и даже понюхивать кокаин – это совсем не то же самое, что плотно сидеть на «герасиме».
Соответственно, «тяжёлые» наркотики, дающие действительно сильное (хотя вполне преодолимое) физиологическое привыкание – это опиаты. Героин прежде всего (как-нибудь в другой статье расскажу, почему диацетилморфин, в просторечии именуемый «героином», - САМЫЙ сильный наркотик из в принципе возможных, а все журналистские байки про новую чудодейственную синтетику, якобы превосходящую гер в разы – чушь собачья; из той же серии, что и про мега-пупер пластиковую взрывчатку с апокалипсическим действием).
И вот – отделим пыльцу невинного студенческого кайфа от грустных маковых плевелов. Вся «легкотня» - ну, пусть запрет будет, если кому-то от этого легче, но – чисто административный. А с героином…
Знаете, что? Вот если сидит где-то на районе барыга да торгует своим зельем по-честному – то… нет, давать ему медаль «Золотой пушер» - это будет перебором, но и «искоренять» его совсем уж вчистую – я лично не собираюсь. Всё будет зависеть от того, как он с ментами поладит. Обычно «стабильные» барыги – очень полезные информанты.
Но по кодексу, конечно, будет ему светить годика два-три за торговлю героином. Или – двести-триста тысяч рублей штрафа, альтернативно. Что он выберет? Не будет ли это узаконенным госналогом на наркоторговлю, штрафы с него? Ой, этому государству уже поздно щепетильничать над своим имиджем! Во всяком случае, когда речь идёт о таких относительно невинных делах.
И совсем другое дело – если он торгует НЕ честно. Особенно – если бодяжит своё чистое белое дерьмо каким-нибудь другим белым дерьмом. Тем же стиральным порошком. Или тальком. Вот здесь – он пойдёт строго по обвинению в покушении на убийство с косвенным умыслом (то есть, когда преступник сознательно допускает возможность гибели людей от своих действий, но ему это пофиг). А если кто-то впрямь подвернёт ласты от его потравы – он будет отвечать за убийство без присказки про «покушение». И ответит по полной.
Вообще же, я надеюсь, что мне удастся продавить идею постановки на учёт героиновых наркоманов и продажи им проверенного зелья легально, в спецаптеках. А выручка – на программы реабилитации.
Далее – т.н. преступления против половой неприкосновенности. Что ж, изнасилование – это впрямь неприятное дело и тяжкое преступление. Но, опять же, изнасилование, не сопряжённое с убийством или увечьем, - это НЕ убийство и НЕ увечье. А потому, за исключением изнасилования малолеток, где психический шок можно приравнять к тяжкому вреду здоровью, - санкции придётся снизить. Ну, если вы, конечно, не хотите, чтобы кодла подонков, надругавшись над вашей дочерью, ещё и придушила её. На всякий случай, чтоб не опознала и потому что – всё едино выйдет. Соответственно, надо чтоб было – «НЕ едино». Душевные раны – время лечит, мёртвых – не воскресишь.
К тому же, любой мент вам скажет, что нет состава более мутного и паскудного, чем «износ». Потому что встречаются, конечно, явные, однозначные случаи, но часто – вообще невозможно понять, чего там было, кто сколько выпил, кто кого распалил и кто кого снасильничал. Да и подставы – они ж тоже бывают. Кстати, я бы убрал «заведомо ложный донос» из Особенной части, а ввёл бы правило в Общей: «Ответственность за заведомо ложный донос о преступлении определяется согласно санкции, предусмотренной за это преступление».
И вот конкретно по износу – я ввёл бы привилегированный состав, как раз для таких случаев, когда жертва добровольно уединилась где-то со своим насильником, а потом – у них непонятки начались. Что ж, если жертва чем-то недовольна, до такой степени недовольна, что заяву пишет – пусть опрометчивый ловелас заплатит штраф и компенсацию. Но при этом – пусть жертва имеет в виду: если удастся доказать, что её показания заведомо ложные – отвечать придётся уже ей.
Но если с «износом» всё ясно – что в большинстве случаев ничего там не ясно – то вот такой замечательный состав, как «вступление в половую связь с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста» - это просто шедеврально. Собственно, именно такие места в УК и навевают мысли об «энцефалограмме бодуна» и «письме из Простоквашино». Значит, предположим жизненную ситуацию. Парень пятнадцати с половиной лет встречается с девицей восемнадцати с половиной лет. Она – субъект преступления. А он, значит, жертва. И что – девку в тюрьму? А у вас, господа святоши, с головой вообще всё в порядке? А чего ересь-то городите? Ах, в иных штатах возраст половой неприкосновенности ещё выше? Ну нет, то, что я похвалил их дотошную юртехнику – вовсе не означает, что я предлагаю принять все маразмы этого звёздно-полосатого ханжатника!
Короче, поступаем так. Возраст половой неприкосновенности – опускаем обратно до четырнадцати (очень прогрессивная, кстати, была эта идея в изначальном УК-96). Четырнадцать – вполне нормальный возраст, чтобы уже соображать, хочется с кем-то трахаться или не хочется. А господа охранители нравственности меж тем – пусть попробуют внятно сформулировать, что КОНКРЕТНО они считают возмутительным и неприемлемым для половой этики несовершеннолетних.
Подскажу, что я готов был бы утвердить, как будущий президент: разделение гетеросексуальных связей и гомосексуальных. Тут признаю: когда взрослый гомик крутит роман с несовершеннолетними – он в каком-то роде навязывает свои «нестандартные» предпочтения. И это, наверно, действительно «инвазивно» по отношению к неискушённому юному существу. Пусть зрелый педик ищет для своих голубых утех лиц (и проч.) старше восемнадцати, и не надо разводить «петрониевщину».
Хотя, положа руку на сердце, мне лично вообще пофиг, кто там с кем сношается по наступлении половой зрелости. Я просто не совсем понимаю, какое отношение имеет трах к нравственности или безнравственности, а если уж говорить о психотравмирующих впечатлениях, то никакие самые гнусные растлители тут не сравнятся с видом новейшего российского политического истеблишмента в телевизоре. Но – я готов сделать вот такую уступку общественному мнению и ригористической морали.
Ну и на этой амурной, социально безответственной ноте – пожалуй закончу всю эту тоскливую юридическую бодягу. В конце концов, это лишь намётки, и я изложил их здесь – просто чтобы дать самое поверхностное представление о ходе своей мысли в вопросе о реформе уголовного права.
Если кое-какие соображения до 12-го года у меня стырят Медведев и Ко – не обижусь. На мою долю – хватит ещё, чего реформировать, с лихвой.
P-s: Да, чуть не забыл! Закон «О противодействии экстремистской деятельности» и все сопутствующие фишечки из УК – мы отменим вчистую. Все эти «разжигания розней», «оскорбления чувств» - это всё лесом идёт. Где подстрекательство к конкретному преступлению – там подстрекательство к конкретному преступлению. Где умелая пропаганда – там умелая пропаганда, и занимаются ею умные люди, которые в любом случае не подставятся под закон. И бьётся она – не милицейской дубинкой, и не судейским молоточком, а контрпропагандой, столь же профессиональной. Ну а где трещалово всяких лишенцев про то, как им мешают жить негры, жиды, русские, хачики, чукчи, алеуты – там трещалово лишенцев и чудаков. Нехай себе трещат. Попытки ограничить их в праве на болтовню – приводят лишь к курьёзам и раздражению заведомой «избирательностью» действия этих тупых законов.
Если ж кто-то полагает, будто его оскорбило то или иное высказывание – пусть подаёт частный иск и пытается слупить через суд компенсацию.
В таком вот аксепте…