Как отличен язык канцелярский от языка живого!
Казалось бы, те же слова, ну, по-иному выстроены, да ведь и у Ломоносова они выстроены иначе, чем у нас. А вот Ломоносов жив, и Кантемир жив, а протокол, напечатанный полчаса назад, мёртв; и когда печатали, и когда сочиняли, мёртв был, вернее, полумертв: сообщил факт и умер. И дело вовсе не в том, что факт был незначителен. Значителен ли для судеб мира разговор Ломоносова с кузнечиком? А сколько людей, сколько лет улыбаются и вздыхают, читая: «Кузнечик дорогой, коль много ты блажен, коль много пред людьми ты счастьем одарен…» И в этом – тайна. Тайна поэзии. В поэзии слово вовсе не единица информации, вернее, далеко не только она. Иногда и вовсе нет никакой информации. Слово в поэзии – это Слово. Которым мир сотворен. За каждым словом такая глубина, такая тайна, такая «бездна, звезд полна», что захватывает дух, выжимает слезы, и летит сердце, летит куда-то и вбирает, запоминает все – звук, музыку, краски, свет, блеск, тьму, красоту, ужас – СЛОВА.
23.8.02