Суд
Человечество называет свой вид гомо-сапиенс, но не всякий гомо-сапиенс зна-ет, что бок о бок с нами существуют гомо-универсалиус. К этому виду принадле-жат все языческие и христианские боги, ангелы, дьяволы, вурдалаки, лешие и прочая чистая и нечистая сила. Человек редко встречается с подобными сущест-вами, ибо живут они в иной плоскости бытия, или в мире ином, как его у нас на-зывают, не представляя, впрочем, что это такое. Мы вкратце объясним, что иных миров множество, и тот мир, куда души человеческие попадают после смерти, во-все не тот, где обитают гомо-универсалиус. Но все миры, в том числе и наш, свя-заны между собой тайными тропами, которые ведомы гомо-универсалиус и не ве-домы нам, смертным.
Впрочем, все миры устроены одинаково: добро и зло, дружба и ненависть, щедрость и жадность присутствуют везде и примерно в равных пропорциях. Есть, конечно, во вселенной оазисы добра и чёрные дыры зла, но всё это вписывается в общую схему мироздания.
Гомо-универсалиус делятся на высшую и среднюю элиты, а также множество различных классов, кланов, люмпенов, индивидуалистов-одиночек и т. д. и т. п.
Высшая элита – боги. Они недосягаемы, неприкасаемы, безгрешны. Они редко вмешиваются в дела как смертных, так и бессмертных. Средняя же элита, дабы упорядочить взаимосвязь между кланами своего мира, а также в целях проведения согласованной политики в отношении гомо-сапиенс, раз в столетие избирает пар-ламент, где, впрочем, представлены и более низшие сословия.
В общем, всё, как у нас, с той лишь разницей, что их парламент – законода-тельная, исполнительная и судебная власть одновременно. Четвёртой же власти, прессы, им даром на надо, ибо каждый из них и так всё знает, если, конечно, хо-чет знать.
И вот этот самый парламент собрался для рассмотрения персонального дела чёрта Егора, допустившего превышение служебных полномочий в мире смерт-ных. Это было серьёзное обвинение, ибо ещё полтора века назад предыдущий парламент ввёл частичный мораторий на волшебство и магию в земной сфере бы-тия. Но прилагательное «частичный» не очерчивало конкретных границ дозво-ленного, а потому каждый трактовал этот закон, как хотел. И хотя случались уже подобные разбирательства в парламенте, все они до сих пор оканчивались оправ-данием обвиняемого. Но с чёртом Егором был особый случай: во-первых, это был чёрт-отступник, а во-вторых, в отличие от предыдущих обвиняемых, он творил чудеса не тайно, не украдкой, а самым что ни на есть нахальным образом, перепо-лошив не один десяток человек, да ещё открыв свой статус перед тремя из них. В общем, случай был тяжёлый.
Поскольку судили чёрта, то главным спикером назначили Билли, дьявола ог-ромного роста и с неимоверно длинными рогами. Он занял председательствую-щее место в зале, вполне напоминающем наш Дворец Съездов, с той лишь разни-цей, что сбоку имелись несколько рядов балкончиков для разной мелюзги типа гномов и эльфов. В президиуме находились также ангел Долорес, добрая колду-нья Наташа и седовласый чародей Савл, способный как на добрые, так и на злые поступки, в зависимости от настроения.
Весь зал, естественно, был забит до отказа, и все с интересом пялились на чёр-та Егора, находившегося сбоку от президиума в железной клетке. Перед каждым присутствующим, в том числе и перед подсудимым, стоял микрофон, который, как и в нашем парламенте, включался или выключался по команде спикера, толь-ко команду эту он посылал с помощью волшебства, да и микрофоны были вол-шебными.
Итак, заседание началось, о чём дьявол Билли и объявил:
– Господа, – сказал он, – повестка у нас с вами одна – суд (Билли мотнул сво-ей сверхрогатой головой в сторону Егора) над этим дважды отступником. Предла-гаю следующий регламент. Во-первых, мы выслушаем обвинительную речь чёрта Миколы, бывшего начальника обвиняемого, затем переходим к прениям сторон и выносим приговор. Ставлю на голосование.
– Я протестую! – заявил ангел Долорес. – Кроме обвинителя должен быть и защитник.
– Вы, что же, на стороне обвиняемого? – прошипел Билли.
– Я всего лишь на стороне закона.
– Хорошо, можете назначить защитника.
– Ангел Дионисий будет представлять интересы подсудимого.
– Дожили! – грохнул кулаком о стол Билли. – Чертей ангелы защищают. Всё в этом мире с ног на голову перевернулось!
– Включите 105-й микрофон! – потребовали с балкона.
Билли небрежно взмахнул рукой и микрофон включился
– Я по процедуре ведения, – объявил горластый эльф Кай, который, несмотря на свой маленький рост, мог бы и без микрофона всех перекричать, – предлагаю сменить спикера, как необъективного и невоспитанного рогоносца и назначить на его место меня.
Билли побагровел от возмущения и вскочил на ноги, готовый броситься на обидчика, но все эльфы на всех балконах тоже встали и Билли пришлось сесть – эльфы хоть и малы ростом, но если набросятся разом, любой чёрт без рогов оста-нется.
– Прошу поставить вопрос на голосование, – потребовал Кай.
– По регламенту мы не имеем права назначить спикером эльфа, так как судят чёрта, – возразил ангел Долорес.
– Можете засунуть ваш регламент в одно всем известное место, да поглубже. Когда тридцать лет назад судили гнома, председательствовал как раз чёрт.
– Он имел на это право, как представитель более элитной касты...
– Элитность индивидуума должна определяться не происхождением, а обра-зованием, которых у меня два, и оба высшие. Кроме того, у меня только мать эль-финя, а отец юрист, а не козёл, как у господина спикера.
– Как смеешь ты, сморчок, оскорблять моего отца!? – взревел Билли.
– Действительно, это не метод ведения дискуссии, – вмешался ангел Долорес.
– Ба, смотрите-ка, как спелись эти выскочки! Но ничего, наступит день и вос-ставший народ скинет иго ненавистных тиранов!
– Отключите 105-й микрофон! – закричал Билли, совсем забыв, что это дейст-во находится исключительно в его власти, чем вызвал весёлое оживление в зале.
– В знак протеста против такой дискриминации наша фракция покидает зал! – заявил эльф Кай. – Но мы ещё вернёмся назло врагам и на радость друзьям!
И эльфы, а также часть гномов, вереницей потянулись к выходу.
Дьявол Билли посопел немного, переживая случившееся и сказал:
– Слово предоставляется обвинителю Миколе.
Микола покинул своё место в зале и поднялся на трибуну. Был он в меру ро-гат, но ростом высок, повыше даже спикера.
– Господа, – начал он свою речь, – чёрт Егор – отступник. Представьте себе, ангелом-хранителем устроился работать. Чёрт – ангелом! Анекдот, господа! А на Земле такой переполох устроил – просто смех. Я так смеялся, чуть не лопнул, че-стное слово. А потому простил бы я его, коротышку непутёвого, пускай и дальше нас смешит. Я кончил, господа!
– И это твоя обвинительная речь?! – взревел Билли. – Ты что, Микола, дурак?
– Воистину так, господин спикер. Дурак с рождения, о чём и справка имеется, с печатью.
– Так кто же тебя, дурака, обвинителем назначил?
– Вы, господин спикер, и назначили. Разве не помните? Нет? Ну тогда, слава Сатане, вы ещё больший дурак, чем я.
– Молчать! Вон! Выгоню из ада к чёртовой бабушке!
– Так чёртова бабушка и сама в аду, куда же меня выгонять? Нет, воистину, я ещё большего, чем сам, дурака встретил!
Билли перепрыгнул через трибуну и набросился на чёрта Миколу с кулаками. Но чёрт Микола вцепился в развесистые рога Билли и стал пинать его копытами. Так и пихались они с минуту, пока не грохнулись оба на пол под хохот всего зала. Они ещё полежали в обнимку немного, злобно что-то нашёптывая друг другу, по-том поднялись и разошлись в разные стороны – Микола в зал, а вспыльчивый спикер в президиум.
– Можно вызывать защитника? – с улыбкой спросил ангел Долорес.
– Можно, – буркнул Билли.
Место дурака Миколы занял Дионисий.
– Господа, – сказал он, – нам, в отличие от смертных, незачем перечислять похождения подсудимого, ибо каждый и так всё знает. Поэтому нечего воду в ступе толочь, и пусть меня дураком в квадрате назовут, но я требую для черта Егора самого сурового наказания.
– Ты же защитник, Дионисий! – воскликнул Долорес.
– Вот я и защищаю общество от этого извращенца.
Билли пихнул Долореса локтём в бок и сказал с ехидцей:
– Тоже в лужу сел, коллега!
– Да, – согласился Долорес, – только драться я не буду, не так воспитан. Сту-пай, Дионисий.
– Переходим к прениям сторон, – объявил Билли.
– По регламенту положено слово подсудимому, – возразил Долорес.
– Чтоб тебя с твоим регламентом черти сожрали, – буркнул Билли, – ну хо-рошо, пусть говорит, только покороче.
– Могу и покороче, – сказал Егор, – чёртом я прошу меня больше не называть, я теперь ангел-хранитель. А так как, назначив меня на эту должность, мне не объ-яснили мои права и обязанности, я действовал по своему разумению.
– Хорошо, ты, вопреки запрету, своего подопечного оживил, – согласился Долорес, – но зачем ещё с двумя девицами также поступил?
– А у них своих ангелов-хранителей не оказалось, ввиду демографического взрыва, поэтому я по совместительству взял эту функцию на себя.
– А зачем пятерых человек умертвил?
– Из чувства справедливости. Если кто-то отнимает чужую жизнь, то не имеет права на свою.
– Кто же тебе такие права дал – судить и казнить?
– Моя совесть, – заявил чёрт Егор.
– Вот те на, совесть! – вскричал Долорес. – Давно ли в аду грешников пытал?
– Кабы пытал, – возразил Билли, – его грешникам лучше, чем в раю жилось.
– Тяжёлый случай, – почесал затылок Долорес, – и чего ты чёртом уродился?
– Родителей не выбирают, – вздохнул Егор.
– Хватит! – сказал Билли. – Позиция обвиняемого понятна, переходим к пре-ниям.
– Какие прения? – возразил Долорес. – Это суд, а не законотворчество.
– А что тогда делать? – спросил Билли, совершенно запутавшийся в парла-ментских процедурах (спикером его в первый раз назначили).
– Сейчас мы пятеро удалимся на совещание и вынесем приговор, – объяснил Долорес, – а парламент его утвердит или не утвердит. Вот и всё.
– Тогда пошли! – обрадовался Билли, которому уже давно надоела эта тяго-мотина.
И президиум, он же Высокий суд, удалился в совещательную комнату.
Они расселись за круглым столом и с полминуты молчали.
– Ну? – спросил наконец Билли.
– Очень содержательная речь, – усмехнулся Долорес.
– А вы, коллега, не иронизируйте, – возмутился Билли, – есть мысли, так вы-сказывайтесь.
– А у вас, стало быть, их нет?
– Я свои мысли попридержу пока.
– И я тоже до времени.
– А я так думаю, – сказала колдунья Наташа, – простим его и отпустим.
– Никогда! – прорычал злобный тролль Доминго. – Смерть ему!
– У нас нет смертной казни, коллега, – возразил Долорес.
– Ну тогда в петлю времени его первой степени!
– Поддерживаю, – сказал Билли.
– А я против! – сказала колдунья Наташа.
– И я тоже, – сказал Долорес.
– Итак, голоса разделились поровну, – подвёл итог Билли, – за вами слово, господин Савл.
– Мне до лампочки, – ответил мудрый чародей.
– Как!? – хором воскликнули все присутствующие.
– А вот так. Ерунда всё это. Законы ваши или их отсутствие, исполнение или неисполнение. Всё одно, ибо смертные на пороге экологической катастрофы.
– Так что с того? – прорычал Доминго. – Какое нам дело до каких-то смерт-ных. Мы чёрта Егора судим, а не Землю спасаем.
– Но ведь ради Земли и был принят закон о невмешательстве. А если вас зем-ляне не интересуют, то какое вам дело до чёрта Егора? Он же не вам соли на хвост насыпал.
– Господину Доминго лишь бы над кем-нибудь экзекуцию устроить, а причи-ны его не интересуют, – заметил Долорес.
– Да! – заявил Доминго. – Будь моя воля, всех бы в порошок стёр собствен-ными руками...
– К счастью, это не в ваших силах, коллега, – прервала его добрая колдунья Наташа, – а потому заткните-ка свою пасть.
– Наташа! – воскликнул Долорес. – Я никогда ещё не слышал от вас таких грубых слов.
– Довели. Скоро всех матом крыть буду.
– Чего и добивается господин Доминго, – подвёл итог чародей Савл, – чтобы все передрались, перессорились и тогда катастрофа для землян станет всемирной катастрофой.
– А вы сами такой добренький, – язвительно заметил Билли, – даже не верит-ся, что это вы в позапрошлом году безвредного гнома Василия заколдовали так, что он месяц не мог на горшок сходить, а потом в тронном зале короля Артура и лопнул, всех присутствующих с ног до головы дерьмом забрызгав. И в этот мо-мент появились вы во всём белом.
– Погорячился, – сознался чародей Савл, – впрочем, я этого Василия оживил в тот же день. И теперь в моей душе снова сияет свет добра.
– Если это так, почему же вам до лампочки судьба доброго чёрта Егора? – спросил Долорес.
– Потому что он чёрт. Сегодня добрый, а завтра снова злой.
– Ну, хватит философствовать! – разозлился Доминго. – Чего вы предлагаете? Говорите быстрее и разойдёмся по домам.
– Запретить чёрту Егору в течении ста лет посещать Землю и нейтрализовать его чудеса.
– Будь по-вашему! – прорычал Доминго.
– Одобряю, – сказал Долорес.
– Чёрт с вами! – сказал Билли.
– А я воздержалась, – заявила добрая колдунья Наташа.
– Парламент, естественно, одобрил решение президиума, тем более, что поло-вине депутатов уже наскучило просиживать штаны в зале заседаний и они разбе-жались по своим делам. Да и остальные сидели, как на иголках. В принципе, ни-кому не было дела до какого-то там чёрта-отступника.