Заиграла музыка, и его рука легла на мое плечо.
– Потанцуем?
Я ничего не ответила, только глаза подняла на него, счастливые, сияющие. И мы поплыли в медленном танце так, будто были одни в целом мире, будто не было толкающих нас других пар, смеха, криков веселой компании, даже самой музыки – будто не было.… Только мы, только наши руки, только наши глаза, только наше дыхание. Слов тоже не было, не нужны были нам слова, как не нужны они самому себе, ибо уже не было ни его, ни меня, только мы, одно целое, слитое, дождавшееся, наконец, этого слияния глаз, душ, тел.… Не было и страха через несколько минут предстоящей разлуки, вечной привычной тоски, потому что не было ни самой разлуки, ни памяти о ней, было лишь это мгновение – вечное, единственное, нескончаемое. Не о чем было жалеть, не о чем было тосковать, нечего было ждать. Мы – были, мы – жили, мы сияли счастьем этого мгновения и не боялись его конца, ибо знали: конца нет, нет начала, есть только миг, только мы, только этот, побеждающий всякую смерть, танец. Он наклонился ко мне, и его губы нежно коснулись моей щеки. И я поняла, что чувствует роза, когда раскрывается навстречу солнцу. И улыбнулась, сливаясь с ним взглядом, душой, вырастая вместе с ним до звезд и морей, до древних веков и до будущих, вмещая всё, любя всех, излучаясь на мир ясным светом Любви.
3.9.03