МАВКА
Скакавший впереди дико вопящей конной ватажки печенег злобно оскалился, увидев как высокие дубовые ворота городища пришли в движение, и отчаянно пнул пятками под рёбра своего великолепного степняка. Однако, конь и так уже бежал изо всех сил, стремительно поднимаясь по склону и ходу не прибавил. Печенег оценил опытным глазом расстояние, отделявшее его от стен городища, посмотрел на замелькавшие у ворот остроконечные шлемы и придержал коня. Резко взмахнув вверх кривой саблей, он обернулся и издал резкий гортанный крик. Кочевники развернулись и почти также быстро поскакали обратно. Несколько запоздалых стрел, посланных им в след со стен городища, воткнулись в песок, не причинив нападавшим никакого урона.
Скатившись с холма, звероподобные воины в длинных чёрных одеждах и остроконечных войлочных колпаках остановили разгорячённых коней в ожидании распоряжений своего военачальника, ехавшего теперь последним. Едва жёлтые клубы пыли поднятые копытами коней осели, главный печенег снова громко завизжал, обнажив жёлтые зубы и, махнув грязной рукой с тяжёлым серебряным браслетом на запястье, понёсся к чернеющим неподалёку деревянным избам. Воинство дружно завыло и рванулось вслед за предводителем.
Не успев проскочить в открытые ворота городища, печенеги, опасаясь потерь не пошли на приступ, а решили поживиться в расположенном у подножия холма беззащитном селении. Жившие там необученные ратному делу крестьяне-смерды вряд ли могли оказать сопротивление. Достигнув посёлка, кочевники рассыпались, как горох небольшими кучками по дворам, безжалостно убивая хозяев и шаря в избах в поисках хоть чего-нибудь ценного. Быстро закончив грабёж, поскольку взять в домах было почти нечего, печенеги запалили село и поспешили убраться восвояси.
Воины выглядели расстроенными оттого, что не удалось проникнуть в городище боярина: именно там всегда хранилась самая знатная добыча, однако никто из них не возвращался сейчас с пустыми руками. У каждого кочевника был приторочен к седлу набитый мешок, а у кого и два. Сотник Айдар и вовсе вёз оглушённую молодую женщину вместе с грудным ребёнком. Женщина была хороша собой и богато одета. «Не иначе как жена княжеского дружинника!» – подумал искушённый Айдар, увидев перед собой бегущую между избами женщину с ребёнком на руках, и стукнул её по голове древком копья. Женщина перекувыркнулась от удара и упала ничком в траву, выронив плачущего ребёнка. Сотник нагнулся, не сходя с коня и, подняв женщину за волосы, бросил её поперёк седла. Потом поглядел на валяющийся в кустах свёрток и подцепил его копьём, решив, что младенца он тоже сможет выгодно продать в родном кочевье.
Вытянувшись жирной чёрной змеёй вдоль берега реки, отряд печенегов быстро удалялся от покрытого клубами сизого дыма селения по направлению к броду. Когда до поросшего камышами изгиба, где они намеревались перейти реку, оставалось совсем немного, из высокого соснового бора рядом с переправой начали выезжать воины в блестящих на солнце кольчугах, на ходу перестраиваясь в боевой порядок. Их было не очень много: возможно даже меньше чем печенегов, но все они были хорошо вооружены и, судя по чётким движениям, неплохо обучены.
Встреча с отрядом княжеских дружинников явно не входила в планы кочевников. И действительно: одно дело грабить неуклюжих хлебопашцев и совсем другое сражаться за много вёрст от кочевья с отлично экипированными и подготовленными русскими богатырями. Тем более что поживиться у них можно было разве что хорошим ударом секиры по голове. Поэтому умный Айдар решил не вступать в бой с дружинниками, а благоразумно спасаться бегством, сохранив и без того небогатую добычу. Однако, едва быстрые печенежские кони, увязая в тине вошли в тёплую от полуденного зноя полноводную реку, из-за поворота послышался скрип уключин, и показались две русские ладьи-однодревки, в каждой из которых сидели, ощетинившись копьями по нескольку десятков русичей.
Ладьи неумолимо приближались, легко скользя по тёмно зелёной глади, и Айдару сразу стало ясно, что избежать столкновения не удастся. Печенеги дружно завизжали и осыпали градом смертоносных стрел русские лодки. Воины в лодках разом подняли большие красные щиты, которые тут же ощетинились, как дикобразы, воткнувшимися в них тяжёлыми стрелами кочевников. Дружинники не остались в долгу и тоже начали метать в печенегов свои стрелы. Два коня рухнули в воду вместе с всадниками и отчаянно забились в судорогах с жалобным ржанием, да ещё один печенег, в островерхой войлочной шапке раскинув руки, поплыл вниз по течению пронзённый стрелой в сердце. Остальные воины Айдара успели закрыться от русских стрел и погнали коней к противоположному берегу, не обращая внимания на продолжающийся обстрел русичей.
Поросший ивами спасительный берег приближался, но всё больше и больше степных воинов падали и тонули в неприветливой реке, окрашивая зелёные воды красными пятнами крови. Вскоре к реке подтянулись вышедшие из леса дружинники, и калёные стрелы полетели совсем густо, беспощадно истребляя чудом уцелевших ещё беглецов. Айдар вскрикнул и покачнулся в седле: одна из стрел угодила ему в предплечье правой руки, которой он придерживал пищавшего ребёнка. Рука отяжелела и повисла как плеть, уронив туго завёрнутый кулёк в воду. Сотник затравленно обернулся, посмотрел на уходящего под воду ребёнка, на приближающихся к нему с другого берега княжеских дружинников, потом опять на ребёнка и решительно пнул замешкавшегося было коня под рёбра.
Дико закричала не вовремя очнувшаяся женщина, увидев тонущее чадо, испугавшийся конь прыгнул и тяжело вынес свою ношу на прибрежный песок. Сотник скрипнул зубами от боли в раненой руке, сильно ударил кулаком по голове отчаянно извивающуюся женщину и скрылся в густой поросли молодых деревьев…
Ласковое июньское солнце вплотную подошло к горизонту, утопив наполовину остывший за длинный день красный диск среди высоких верхушек деревьев дремлющего возле реки соснового бора. По сочному зелёному лугу медленно двигались в сторону раскинувшегося у подножия Замковой горы большого села, лениво бредущие на ночлег коровы и овцы. Сидевший верхом без седла на гнедой кобыле светловолосый паренёк лет четырнадцати-пятнадцати озабоченно покрикивал на животных, то и дело поглядывая на быстро прячущееся за лесом солнышко.
- Ты чего нынче беспокойный какой, Велимир? – пряча в седых усах улыбку, поинтересовался, подъезжая к мальчику, старик в просторной холщовой рубахе. – Почто скотину торопишь?
- Да нет, диду, - смутился парнишка и покраснел, - показалось тебе верно.
- А и впрямь показалось! – засмеялся старик, хитро посматривая на внука. – Для забав вечорошних ты, вроде, годками не вышел, так мне и почудилось, что на дела срамные поглазеть торопишься.
- Не серьёзное говоришь, диду! – запротестовал внук и как бы невзначай спросил: - А что, «солнцеворот» сегодня?
- Кажись сегодня, - утвердительно мотнул головой дед, указывая на белеющие в сумерках неясные фигуры у излучины реки. – Во-он молодки-то за речку потянулись! Видишь? Купалу праздновать идут, а робяты поди уж и костровища на поляне заложили. Всю ночь теперь будут песни петь да хороводы водить, сквозь огонь прыгать, а потом в водах плескаться начнут и друг за дружкой гоняться. Жаль, малый, что тебе срок не пришёл: уж больно праздник хорош!
Старик причмокнул от удовольствия, чтобы ещё больше раздразнить внука и дёрнул поводья:
- Ладно, поехали: тебе ещё лошадей купать.
- Поехали, - согласился Велимир, а про себя подумал: «Как догадался, хрен старый? Теперь нужно быть осторожней, не то тятька прознает и вожжами всю шкуру сдерёт!».
Однако отказываться от удовольствия посмотреть, как любятся с девками старшие парни, он не собирался. Да и с товарищами всё давно уже было оговорено, следовательно, отказаться было никак нельзя – засмеют так, что и на улицу потом носа не высунешь. Нет уж, лучше пусть отец вожжами высечет, если не повезёт. Стадо тем временем вошло на околицу и, поднимая клубы красноватой пыли, стало разбредаться по дворам. Послышался скрип ворот и женские голоса, вперемежку с весёлым блеянием овец и солидным коровьим мычанием. Животные постепенно исчезали в раскрытых калитках и вскоре деревенские улочки вновь опустели.
- Велимир! – окликнул мальчика высокий голос из-за покосившейся деревянной изгороди. – Ну, что идём?
- Тише, Юрко! – зашипел пастушонок, оглядываясь на плетущегося сзади деда. Он разглядел за забором рыжую голову живущего по соседству с ним товарища и быстро проговорил: - У брода меня ждите: я коней туда сейчас поить поведу, а сам с вами на тот берег. Иначе дед прознает и отцу расскажет – тогда всем мало не покажется!
- Хорошо! – закивал огненной головой Юрко. – Только не обмани: мы ждать будем – приходи обязательно!
Рыжая голова за забором качнулась и исчезла в темноте, а пастушонок нетерпеливо заерзал на своей гнедой кобыле и рысью поскакал к стоящей в отдалении избе с пристроенным просторным хлевом из неотёсанных брёвен.
- Едет! – уверенно сказал Юрко, хлопнув по плечу сидящего рядом с ним на влажном песке Василя.
- Никого не вижу… - пробормотал Василь, напряжённо всматриваясь в сгущающуюся темноту. – Хоть глаз коли. Луна бы вышла, что ли.
- А ты не смотри, - снисходительно возразил Юрко, - ты слушай.
- Чего слушать-то!? – заартачился было Василь и внезапно замолчал, повернув ухо в сторону села: он тоже уловил вдалеке мягкий топот копыт нескольких лошадей по песчаной тропинке. – А и правда бежит кто-то верхами!
Товарищи вскочили на ноги и заулюлюкали в темноте, чтобы лошади Ляшко не затоптали их ненароком.
- Тебя бы за смертью посылать! – недовольно проворчал Юрко, когда их запоздавший товарищ выехал верхом на лошади на берег. – Наживёшься вдоволь.
- Ждал пока дед ужинать сядет. – пояснил мальчик и бросил друзьям поводья послушно шедшего сзади серого в яблоках коня. – Зато в воде мочиться теперь не придётся и до игрища быстрей доберёмся. Садитесь вон на Мелка.
- Ладно, - смягчился Юрко, легко запрыгивая на тёплую конскую спину. Ехать верхом ночью по еле заметным тропкам было куда приятнее, чем топать пешком. Тем более что не нужно переходить по пояс в воде широкую реку и кормить потом злющих комаров, которые набрасывались на мокрых людей в лесу, как шальные.
Немного погодя Василь тоже устроился на лошади за спиной товарища, и маленькая процессия тронулась в путь, туда, где сквозь густые тёмные заросли деревьев пробивалось багряное зарево далёких костров. Дремучий лес угрожающе обступил ребятишек, пугая время от времени треском веток, тяжёлым уханьем филинов и раскатистым совиным хохотом. Однако, все трое были не робкого десятка: успели поучаствовать в облавах на волков, ходили с братьями на лосей и медведей, а Велимир, например, так тот и вовсе как-то раз в одиночку с секачом повстречался. Кабан, правда, в конце концов, загнал мальца высоко на дерево, но и Велимир, пока топор не уронил, молодцом держался и шкуру зверюге сильно попортил.
Потому уханья да хохота, выросшие среди здешних лесов мальчишки абсолютно не боялись и преспокойно добрались до заветной поляны, где деревенская молодёжь праздновала «солнцеворот» или умиротворяла летнего бога Ивана Купалу. Спрятав в небольшом овражке лошадей, ребята подкрались поближе к месту действа и затаились в кустах. Взорам мальчиков предстала огромная, освещённая всполохами пламени нескольких десятков костров открытая лесная поляна, на которой толпились несколько сотен человек. В основном это были совсем ещё молодые юноши и девушки.
Девушки в расшитых нарядных сарафанах, блестящих бусах и красивых браслетах водили хороводы и звонко распевали задорные песни под звон гусельных струн. Рядом веселились, подзадоривая их, статные деревенские юноши в белых холщовых рубахах со сломанными ветками деревьев в руках, тоже что-то горланя, что есть силы. Иногда они сходились не надолго но пока не смешивались, предпочитая держаться до поры отдельно друг от друга. Смех и визги усилились, костры ярко вспыхнули, получив свежую порцию хвороста и выбросили в ночное небо столбы беснующихся искр. Казалось не только люди на поляне, но и трава, деревья и сам воздух даже напряглись в нервном ожидании кульминации.
- Сейчас самое интересное начнётся! – взволнованно прошептал в горячее ухо Ляшко Василь.
- Не мешай! – отмахнулся тот и без подсказки друга ощущая приближение развязки и, не мигая, уставился на поляну.
Фигурки в длинных сарафанах сбились в кучки возле костров и вдруг, одна за другой, словно птицы, взмахивая широкими рукавами-крыльями, стали прыгать через огонь и с визгом разбегаться в стороны, тая в кромешной темноте под деревьями. Парни встрепенулись и с криками ринулись вдогонку, высматривая среди кустов смутные белые пятна ускользающих сарафанов. Одна из девушек бросилась бежать прямо через заросли, в которых затаились Юрко, Велимир и Василь. За ней увязался дородный детина с копной кудрявых русых волос. Девушка замешкалась, зацепившись длинной юбкой за колючие кусты, рванулась и, охнув, повалилась на траву. Услышав треск сучьев и девичий крик, детина мгновенно сориентировался и настиг беглянку, подмяв её под себя всем телом.
- Раздавишь, дурной! – радостно пискнула девушка, выскальзывая из крепких рук молодца.
- Не-е! – довольно осклабился парень, высоко задирая ей подол сарафана. – Не затем ловил: я тебя, Любавушка, приласкаю сейчас…
Стройные белые ноги девушки податливо раздвинулись в темноте, пропуская сильную ладонь кудрявого парня, и до мальчишек донёсся её тихий томный вздох. Ребята разом, как по команде высунули головы из-за куста, чтобы получше разглядеть, как детина будет ласкать полураздетую Любаву и с грохотом повалились друг на друга.
Любава дико взвизгнула от испуга, и вскочила на ноги, одёргивая сарафан. Кудрявый тоже вскочил с перекошенным от злости лицом, разглядев копошащиеся в высокой траве фигурки, подхватил с земли первый, попавший под руку увесистый сук и с рёвом бросился на незваных гостей.
- Ну, щенки, берегитесь!
Щенки, сообразив, что запахло жареным, проворно сиганули, не разбирая дороги во все стороны и понеслись к спасительному оврагу, где оставили своих лошадей, подбадриваемые тяжёлым топотом и недвусмысленными угрозами оставшегося по их милости без праздника кудрявого детины. В несколько неимоверных прыжков добежав до мирно пасущихся животных беглецы запрыгнули им на спины и погнали в обе лошадиные силы обратно в село. На удачу сквозь плотные низкие облака проглянул яркий диск полной луны, и глаза стали немного различать дорогу в кромешной темноте. Для несущихся во весь опор лошадей это ровным счётом ничего не значило, а вот мальчишкам могло прийтись туго: какая-нибудь из низко склонившихся над дорогой веток запросто могла нанизать не успевшее вовремя пригнуться тело и серьёзно покалечить. А так ребята, распластавшись на спинах животных, благополучно миновали бор и выскочили на открытый песчаный берег.
- Промахнулись! – тяжело дыша, пробормотал Велимир, останавливая свою кобылу. – Брод-то версты на две повыше будет.
- Не-е! – замотал головой Василь, - Давай здесь переплывём: пока до брода доберёмся поймать могут, а поймают – поколотят знатно.
- Ну, здесь так здесь – река вроде не широкая. – согласился Велимир, направляя лошадь в воду через высокие камыши.
Всегда послушная Зорька, настороженно фыркнула и попятилась, привстав на задние ноги. Шедший следом Мелок тоже запрядал ушами и начал нервно топтаться на месте.
- Чего это они? – удивился Юрко, туго натягивая поводья.
- Да пёс их разберёт! – сердито ответил Велимир, вглядываясь в тускло блестевшую в лунном свете за камышами речную гладь. – Напугались чего-то… Тсс…
Мальчишка мягко соскочил на землю и прислушался. В чуткой ночной тишине отчётливо доносились слабые всплески и далёкие переливы звонкого девичьего смеха, рассыпающегося по излучине реки хрустальными колокольчиками.
- Слышите?! – повернулся подросток к замершим сзади товарищам. – Никак девки купаются!
- Похоже, - ответил кто-то из друзей приглушённым шепотом. – Может, сейчас повезёт?
- А вот и посмотрим! Ночь длинная – домой по-любому успеем.
Привязав коней у раскидистого дуба, наученные горьким опытом товарищи осторожно двинулись на звуки ночного купанья.
- Слышь, Велимир! – тронул друга за руку Юрко. – На селе говорят, что нынче русалья неделя заканчивается, а вдруг и не девки это вовсе плещутся-то, а нечисть, какая резвиться? Вот мы сейчас сами к ним подойдём, а они нас под воду и утащат.
- Ты что, Юрко, маленький, в бабьи сказки верить? – насмешливо обернулся на него Велимир и, пожав плечами, добавил: - Ну, коли страшно тебе, так оставайся – коней стереги, а мы с Василем вдвоём девок голых посмотрим. Или ты, Василь, тоже русалок боишься.
- Я… - Василь замялся на секунду, но, не желая, чтобы Велимир и его поднял на смех, быстро ответил: - Я не боюсь, пошли, конечно.
- Ты с нами или здесь сидеть будешь? – пренебрежительно поинтересовался Велимир, глядя на оробевшего Юрко.
- С вами! – выдавил из себя рыжий мальчишка и, вздохнув, поплёлся за товарищами.
Неслышно ступая по толстому слою мягкой сосновой хвои, застилавшей землю под ногами, друзья быстро обогнули небольшой обрывистый холм на берегу и вышли к глубокому, поросшему по берегам россыпью белых кувшинок омуту. Посреди омута, на глубине, с весёлым смехом плавали несколько красивых молодых девушек, отнимая друг у дружки венки из цветов. Их длинные волосы были распущены и лежали на поверхности, колышась на небольших волнах, переливаясь серебром в загадочном лунном свете. Передвигались девушки легко и непринуждённо, совсем как рыбы, звонко смеясь и не разговаривая между собой.
Мальчишки, словно заворожённые смотрели в волнении из кустов на обнажённые девичьи тела не в силах оторваться от невиданного зрелища. Однако, несмотря на неожиданную удачу, любопытство их всё же не было удовлетворено полностью, самые интересные детали они разглядеть так и не смогли.
- Ползи вперёд! – шепнул Василь лежащему перед ним Юрко и проворно заработал руками, подбираясь поближе к выступающему вперёд поросшему невысокой травой мыску.
Достигнув окончания мыска, подростки раздвинули камыши и оказались буквально в нескольких метрах от купавшихся и, конечно, сразу же были замечены. Одна из девушек обернулась и встала во весь рост, вынырнув из воды до пояса. Она звонко расхохоталась, увидев вытаращенные в восхищении глаза мальчишек и, как бы дразня их, прикрыла свою высокую белую грудь длинными шелковистыми волосами. Её подруги быстро прекратили игру и тоже придвинулись поближе к лежащим в траве зрителям, застенчиво улыбаясь и кутаясь в спутанных волосах, украшенных венками из полевых цветов, водорослей и кувшинок. Молча, гипнотизируя ребятишек ласковыми завораживающими взглядами, странные ночные купальщицы медленно приближались, полукругом охватывая далеко выступающий в воду поросший камышами и кугой мысок, на дальнем крае которого лежали Юрко, Велимир и Василь и протягивали к ним белые тонкие руки, как бы приглашая мальчиков принять участие в игре.
- Бегите, глупые! – прорезал ночную тишину высокий девичий крик, пробуждая подростков от колдовских чар.
Лица прекрасных девушек злобно перекосились. Велимир услышал вокруг себя змеиное шипение и скрежет зубов, сзади что-то громко плеснуло, словно ударил хвостом огромный сом, запутавшийся в сети, и тревожно хрустнула переломленная ветка у самого берега.
- А-а-а! Помогите! – завопил перепуганный Юрко и бросился в лес, не разбирая дороги. Следом за ним бежал, высоко вскидывая ноги Василь. Велимир чуть замешкался и обернувшись увидел, что друзья, миновав притопленные камыши возле берега несутся вглубь леса, а на узкий перешеек, соединяющим мысок с основным берегом уже выходят из воды две покрытые водорослями русалки (Теперь у мальчика отпали все сомнения по поводу того, что за обнажённые красавицы весело плескались в омуте). Путь на берег был отрезан. Ничего не соображая от страха Велимир разбежался и прыгнул в реку, глубоко нырнув. Не ожидавшие такого поворота русалки даже растерялись от неожиданности: они-то всеми силами старались помешать мальчишке выскочить на берег, в то время как он решил сам отдаться им в руки. Девушки переглянулись, пожали плечами и, вновь весело расхохотавшись, грациозно перевернулись, ударили чешуйчатыми хвостами по поверхности и стремительно ушли под воду, догоняя потерявшую разум добычу.
Велимир с измальства слыл в селе пловцом отменным, но тягаться с русалками в подводном плаванье было просто смешно, как впрочем, и в надводном, это он понял сразу, когда вынырнул на середине реки и отчаянно заработал руками, выгребая к противоположному берегу. Пока хвостатые девы недоуменно переглядывались между собой, поражённые наглостью человека, подросток умудрился отмахать добрых две трети ширины реки и уже хотел было праздновать свое чудесное спасение. Однако, посмотрев назад, Велимир увидел несколько стремительно приближающихся к нему бурунов и бессильно опустил руки. Теперь до него, наконец, дошло, насколько опрометчиво он поступил, ища спасенье от хвостатой нечисти в речке.
Мальчик всхлипнул, закрыл глаза и начал медленно погружаться под воду. Ещё мгновение и тонкие ледяные руки крепко обвили его тело и потащили… наверх!! Велимир вздрогнул и ещё крепче зажмурил глаза от страха. В ту же секунду холодные руки сжали его ещё сильнее и одним рывком выдернули из воды, вместо того, чтобы утащить на самое дно. Дальше с ним стали происходить вообще странные вещи: он почувствовал, как мягкие пальцы державшей его русалки стали превращаться в жесткие колючие когти, больно вонзаясь в его кожу; услышал раскатистый хохот совы, свист ветра в ушах и громкое хлопанье крыльев. Холодные мурашки забегали по всему телу подростка, сердце гулко бухнуло в пронзённой острыми когтями груди, и мальчик потерял сознание…
Тёплые ворсистые губы мягко ткнулись в веснушчатый нос подростка, и кто-то большой, шумно вздохнув, выпустил ему в лицо струю горячего воздуха. Велимир закашлялся, приоткрывая глаза, и осторожно огляделся из-под ресниц. Он увидел вокруг себя высокую сочную траву, посреди которой, совсем рядом с его головой стояли коричневые мохнатые ноги непонятного существа на заляпанных грязью копытах. «Чёрт, не иначе! – с ужасом зажмурился парнишка, втягивая от страха голову в плечи. – Ишь, обнюхивает: поди, прикидывает, как меня сожрать сподручней!»
Обрадовавшийся было чудесному избавлению от мерзких русалок Велимир понял, что попал из огня да в полымя и задрожал всем телом, лихорадочно читая про себя единственную известную ему молитву. По-видимому, молитва подействовала: мохнатое существо на копытах продолжало стоять, склонившись над мальчиком и обнюхивать его, но начать есть, явно не решалось. Тогда Велимир забормотал молитву вслух, рассчитывая, что таким образом отгонит чёрта подальше, однако в этом случае молитва не помогла. Наверное, её силы хватило только на то, чтобы оградить мальчика от верной смерти, а чтобы чёрт ушел совсем, необходимо было сделать что-то ещё. Что именно Велимир не знал и потому продолжал неподвижно лежать, прислушиваясь, как чёрт время от времени обмахивается от нетерпения хвостом.
Прошло ещё несколько томительных минут. Ситуация явно затягивалась и подросток, вспомнив что смелость города берёт, решил действовать. Он незаметно нащупал под рубахой маленький деревянный крестик на груди и тихо вытянул его за гайтан наружу, зажав в ладошке. Чего-чего, а креста Господня нечисть как огня боится – это Велимир знал точно! Мальчик резко подскочил в траве, вытянув руку вперёд, впечатывая крестик прямо в ворсистые губы чудища и отважно открыл глаза…
- Вот тебе!...
Изумлённая таким хамским обращением Зорька, недовольно фыркнула и обиженно отпрыгнула в сторону. Её большие чёрные глаза возмущённо зыркнули на хозяина, как бы говоря:
- Подумаешь, не очень-то и хотелось полночи возле тебя стоять!
- Ффу-у… - бессильно опустил руки Велимир, таращась на мирно пощипывающую травку кобылу. – Кому расскажи – засмеют!
- Ты чего лошадь пугаешь? – услышал он за спиной насмешливый девичий голос и резко повернулся.
На краю широкой поляны, освещённой занимающейся утренней зорькой стояла и насмешливо смотрела на него, выжимая длинную белую сорочку, совсем ещё юная девчонка. На вид ей было лет четырнадцать-пятнадцать: ровесница или на год-другой помладше Велимир, она с интересом разглядывала подростка, совершенно не стесняясь своей наготы. Мальчишка же, наоборот, стыдливо потупился, наткнувшись взглядом на остренькие грудки и пушистый светлый треугольник внизу плоского животика девушки.
- Чего молчишь? – спросила она, заканчивая выкручивать мокрую сорочку. – Мог бы и спасибо сказать: я тебе, между прочим, жизнь спасла!
- Чего? – уставился на неё мальчик.
- А чего слышал, - пожала худенькими плечами девчонка, набрасывая сорочку на пышный куст шиповника, торчащий посреди поляны. – Сидеть бы тебе сейчас в омуте вместе с русалками, чего уж тут непонятного! Ты что, ничего не помнишь?
- Ну, не то чтобы совсем ничего… - паренёк недоверчиво оглядел тихую лесную поляну, спокойно пасущихся в дымчатом утреннем тумане лошадей на росистой траве и снова посмотрел на девушку.
Полудетская ещё, тощая фигурка с впалым животом и выпирающими рёбрышками на фоне светлеющего неба казалась настолько хрупкой и слабой, что Велимир сильно засомневался в правдивости её слов. Однако, каким-то образом он всё же оказался здесь, после того как русалки схватили его под водой.
- Погоди! – подозрительно покосился он на девушку. – Я помню, как меня несла какая-то птица… Вот! – радостно воскликнул подросток, демонстрируя следы когтей у себя на груди. – Я же говорю – птица! Очень большая.
- Да я это была, я. – устало проговорила девушка не желая спорить и присела рядом с Велимир. – Знаю, что не поверишь.
- Да кто ты вообще такая?!
- Люди Мавкой кличут, а промеж себя – Весёлой: озорная да смешливая больно, потому и прозвали.
- Вот оно значит как… Мавка! – юноша незаметно отодвинулся от девушки и подозрительно спросил: - А промеж себя, это что значит?
- Ну, я же не среди людей живу, - неохотно пояснила Весёла, вынимая из спутанных русых волос необычайной длинны кусочки засохших водорослей. – Значит, все остальные и есть – промеж себя, чего непонятного?
- Стало быть, нечисть всякая? – уточнил, нахмурившись, паренёк, отодвигаясь ещё дальше от своей спасительницы.
- Не без этого, - спокойно согласилась девушка, сосредоточенно копаясь в своих переплетенных волосах. – Слушай, а у тебя гребешка нет случайно?
- Чего? – не понял Велимир, - А, вон ты про что… Нет, такого добра с собой не ношу: что я, девка что ли?!
- Плохо. – разочарованно вздохнула Весёла и сразу погрустнела.
Юноша озабоченно глянул на собеседницу и пожал плечами:
- Я могу из дома принести, если нужно.
- А не обманешь?! – оживилась девушка, с надеждой заглядывая парнишке в глаза.
- Сказала тоже! – Велимир приосанился, гордо выпятив исцарапанную когтями грудь. – У нас в семье врать – последнее дело! Тятька если прознает – всю шкуру со спины вожжами спустит. В следующий раз и захочешь соврать, так наперёд крепко подумаешь.
- Тятька? – удивилась девушка, - А это кто?
- Ну, ты даёшь! – недоверчиво посмотрел в большие голубые глаза Мавки юноша: не разыгрывает ли его Весёла? – Тятька – это значит отец, родитель мой, понимаешь?
- Нет. – просто ответила Весёла и задумчиво наморщила высокий белый лоб. – Объясни!
- Хм… - беспомощно почесал макушку Велимир, совершенно не понимая, как можно объяснить очевидное. – У тебя что, родителей никогда не было?
- Я не знаю, - подавила лёгкий вздох девушка, - может и были… Зато я не боюсь, что кто-нибудь мне шкуру со спины вожжами спустит, вот!
- Потому что родителей нет?
- Потому что спускать нечего! – весело рассмеялась девушка и на мгновение повернулась спиной к подростку. – Видел?!
- Ничего себе… - только и смог пробормотать ошеломлённый юноша, когда его взору открылась лишённая кожного покрова спина девушки, сквозь которую цепкий взгляд Велимир успел рассмотреть все внутренности в теле Мавки.
- Испугался? – сочувственно поинтересовалась Весёла, потянувшись за высохшей тем временем сорочкой.
- Да нет, - осторожно сказал юноша, приходя в себя после увиденного им зрелища. – Непривычно как-то…
- А гребешок принесёшь?
- Ну… - нерешительно замялся было Велимир, но, посмотрев в насмешливые голубые глаза девушки, в глубине которых заметил плохо спрятанную детскую грусть, решительно ответил: - Завтра. На вечерней зорьке тебя ждать здесь буду.
Он одним прыжком вскочил на спину застоявшейся Зорьки и, помахав странной подружке рукой, направил лошадь в сторону просыпавшейся за лесом деревни. Мелок прекратил щипать траву и послушно затрусил следом. Посреди совсем уже разбуженной первыми лучами выглянувшего солнца лесной полянки стояла невысокая худенькая девочка-девушка и провожала тёплым взглядом своего нового друга. Проснувшийся вместе с птицами лёгкий ветерок ласково поиграл с её распущенными волосами и зашумел густой зелёной листвой в раскидистых кронах дубов-великанов. Нестройно зажукали толстые ленивые шмели и стремительные работяги-пчёлы, спеша, на перегонки друг с другом собрать медовый нектар с нарядных цветочных ковров, колышущихся вокруг бесконечными разноцветными волнами под тёплым июньским ветром.
Мавка тяжело вздохнула, взмахнула несколько раз широкими длинными рукавами и превратилась в большую красивую птицу, очень похожую на цаплю, но с укороченным клювом и не такими длинными, как у цапли ногами и, касаясь верхушек деревьев, полетела отсыпаться к небольшому прозрачному озеру, затерявшемуся в дремучей чаще непроходимого леса.
- Велимир! Живой!! – радостно завопили, бросаясь к юноше, дожидавшиеся его на окраине села товарищи, когда он верхом на Зорьке медленно подъехал к околице.
- Мы уж и не чаяли тебя увидеть! – тараща на друга восхищённые глаза, проговорил худой конопатый Юрко, ярко сверкая огненно-рыжей макушкой посреди ещё пустынной сонной улицы.
- Ага! – поддакнул, смешно подпрыгивая вокруг приятеля толстый неуклюжий Василь. – Думали всё: утянули тебя русалки, но всю ночь дожидались – по домам не пошли…
- А чего же вы меня одного бросили? – строго спросил Велимир, холодно прищурив зелёные глаза. – Разве товарищи так поступают?
Юрко виновато опустил глаза и вздохнул, разведя руками:
- Испугались сильно мы… А когда опомнились – поздно было: уже до околицы добежали. Куда было возвращаться?!
- Ага! – быстро кивнул белобрысой головой Василь, высунувшись из-за спины Юрко. – Здорово нас с Юрко нечисть напугала. Вот те крест!
Толстый подросток размашисто перекрестился несколько раз и, жалобно глядя снизу вверх на сидящего на лошади Велимир, тихо попросил:
- Ты на нас не сердись, ладно?
- Ладно! – отмахнулся, смягчаясь Велимир. – Но глядите: в другой раз не спущу – на всю округу ославлю. Не только в нашем городище вам спуску не будет, а и на соседних погостах никто воды напиться не даст, об ином уж и не говоря! Поняли?
- Поняли, Велимир, поняли! – дружно замотали головами подростки, радуясь, что чудом спасшийся товарищ зла на них не таит, и отделались они очень дёшево.
- Тогда вот что, к вечерней зорьке гребень девичий мне отыщите! Да поновее чтоб был и с узорами…
- Он тебе зачем? – оторопело уставился на него Юрко.
- А вот до этого вам с Василём дела нет! – сказал, как отрезал Велимир и быстро погнал лошадей домой, спеша загнать их во двор до того, как проснуться домашние.
- Чудной он какой-то! – глядя в след удаляющемуся другу, пробормотал Василь и пожал плечами. – Бабий гребень ему подавай!
- Хорошо вообще не спятил. – рассудительно заметил Юрко и громко зевнул. – Пошли спать что ли: солнце уже во всю светит!
- Ага! – кивнул Василь и засеменил за конопатым товарищем, неуклюже загребая короткими ногами прибитую ночным туманом дорожную пыль. – И как он от них выбрался?...
Весь долгий жаркий день Велимир только и делал, что боролся с безжалостно одолевающим его сном и выпытывал у деда информацию о русалках, ведьмах, домовых и прочей, водящейся в окрестных лесах нечисти. Само собой разумеется, что разговор в конечном итоге свёлся к обсуждению только одного персонажа и измученный расспросами старик, сообразив, что пока он не расскажет внуку всё, что ему известно про Мавок, тот от него не отвяжется, быстро посвятил подростка во все известные ему подробности жизни этих русалок-недоростков.
После этого, как и ожидалось, старикан был отпущен спать в тенёчке, а озадаченный внук примостился на стволе поваленной берёзы и усиленно занялся систематизацией и осмыслением полученных с таким трудом сведений.
Знал, правда, старый не так уж и много, однако и этого было более чем достаточно, чтобы призадуматься. По словам деда Мавками становились малолетние дети, умершие некрещёными или задушенные своими матерями, а также дети, умершие на русальной недели. Их, как правило, забирали к себе русалки и превращали в Мавок. Как именно превращали – старик не знал. Зато он знал, что они могут принимать облик больших птиц и летать по небу. (Выходит, не соврала ему Весёла – она его из реки и вытащила, а потом птицей обернулась и на поляну лесную перенесла.) Поведал дед и о том, что не такие зловредные Мавки, как, к примеру, русалки – от тех уж точно добра не жди – но и с этими тоже ухо востро держать нужно, иначе беда приключиться может немалая. Хотя, случается, что и наоборот, помогают. Мужикам в особенности. Про наоборот, Велимир на собственной шкуре доходчиво испытал и потому с дедом очень даже согласился.
На этом глубокие познания старика в области изучения лесных духов вообще и особо интересных юноше Мавок в частности были исчерпаны. Абсолютно неудовлетворённый рассказом внук решил навести справки у профессионалов, которые на их погосте, насколько он знал, имелись. Во всяком случае, разговоры о них подросток слышал время от времени. Однако, получить подобного рода консультацию у человека компетентного можно было только на следующий день, а Весёла будет ждать его на опушке уже сегодняшним вечером и как лучше поступить, он не знал. Основательно перебрав в уме все возможные варианты (которых у него было целых два – идти на свидание с Мавкой или остаться дома, от греха подальше), подросток вспомнил прекрасные глаза девушки, её звонкий смех, красивые густые волосы и решил, что должен сдержать слово. И в самом деле, не затем же спасла она его от чешуйчатых бестий, чтобы на следующий день взять и извести?
Одним словом к вечеру Велимир едва дождался подходящего момента и, прихватив верную Зорьку порысил к темнеющему за околицей сосновому бору.