Глава 13. Ведьма.
Минула не одна полная луна после того, как двое друзей сбежали из Горта. Они двигались на север по основной дороге, проложенной когда-то колонистами. Приходилось постоянно держаться в тени и передвигаться очень осторожно: в округе орудовали бандиты. К счастью тени было достаточно. После катастрофы то ли из-за того, что пыль осела, то ли потому, что путники ушли дальше от эпицентра, небо немного прояснилось, но на земле почему-то не стало светлее. Гелен и Кеней здорово рисковали, продвигаясь по купеческому пути: он проходил очень близко от Истирга, а вести с севера, долетевшие вместе с ветром и беженцами, говорили, что их еще не объявленный враг уже пришел к власти. Беда в том, что это было их первое путешествие, они никогда не заходили так далеко от родных земель и почти не знали страны. Гелену удалось раскопать несколько карт, но ориентироваться по ним было сложно. Эти наброски позволяли точно определять путь, если придерживаться только основных дорог. Ребята так и поступили: они ехали верхом, огибая сомнительные скопления людей и сторонясь деревушек, постоялых дворов и прочих поселений. С едой и водой пока не возникало проблем, их собственные запасы были достаточно велики. Крепкие лошади не требовали много отдыха, и поэтому путники быстро покрывали довольно большие расстояния. Их целью было поскорее добраться до северного Стогга. Этот богатый, огромный город на побережье моря Сир представлял собой обособленное государство-полис, находящееся за Поющими пустынями вне границ Соронии.
Гелен предсказывал, что скоро за ними начнется погоня слуг Мрачного герцога, но, пока этого не произошло, можно было двигаться посмелее.
Несмотря на то, что все небесные ориентиры померкли, Кеней благодаря своим наручным механическим кругам на спиральном заводе, мог достаточно точно определять время. Седьмая луна сменилась восьмой. Путники вышли к границе елового леса Вервыс. Через его чащу еще в эпоху освоения земель была проложена широкая дорога, и только она сулила более-менее безопасный путь через эти заросли. Даже в солнечные дни обвисшие игольчатые ветви и клубящийся у их подножий густой туман вселяли щемящий страх. О Вервысе ходило множество страшных преданий. Купцы говорили, что там водятся оборотни, что в зыбких топях неподалеку от дороги живут злые огоньки, заманивающие путников в трясину. Ходили слухи, что Вервыс проклят, поэтому торговцы, проходя через этот лес, всегда подхлестывали лошадей, торопясь пройти этот участок пути.
Норд и Ост двигались в основном молча, почему-то тем для разговора не находилось, да и идти приходилось тихо, постоянно прислушиваясь. Они лишь обменивались редкими фразами и замечаниями. О будущем пока не заговаривал ни тот, ни другой. Уже давно сердце пощипывала смутная тоска по дому. Оба это чувствовали, но оба знали, что обратно домой пути нет, да и дома тоже.
Путешественники планировали быстрым галопом пересечь Вервыс прямо по дороге, минуя болота, что начинались по бокам каменного тракта, но сделать этого им не удалось.
У подлеска, где деревья уже поднимались прочным забором по окраине дороги, прямо посреди нее разбила лагерь шайка разбойников, а, может, беженцев, хотя не велика разница: встреча и с теми, и с другими не сулила добра.
Другого пути, кроме как через зыбь, не оказалось. Парням было тяжело расставаться с любимыми лошадьми, но они ясно поняли, что сейчас их путь либо продолжится пешком, либо не продолжится вовсе. Поэтому, сняв с коней сбрую и железо, отстегнув седла и сгрузив рюкзаки, путешественники, попрощавшись с верными спутниками, отпустили их восвояси. Но ни Принц, ни Ветер не желали покидать хозяев: их страшила свобода в новом, мрачном и суровом мире. Лошади вначале последовали за друзьями, но зловещий дух Вервыса отпугнул животных, и они все же ускакали прочь.
Ребята же, обломав несколько крепких хвойных веток, чтобы прощупывать твердую тропку, углубились в чащу.
Вервыс раскинулся на много верст вширь, зато в длину был совсем невелик, но от этого он не становился безопаснее...
Кеней шел первым, тщательно выбирая дорогу. Вокруг царил непроглядный густой туман, не зря этот лес называли еще Туманные Дебри. Чтобы увидеть под ногами землю, ребятам приходилось очень низко нагибаться, словно борзым, берущим след. То и дело Норд спотыкался о какую-нибудь корягу или отвалившуюся ветку, и Гелен его подхватывал. Пока они передвигались на лошадях, им приходилось останавливаться на ночлег всего несколько раз. Теперь же долгие дни без сна дали о себе знать. Не успели друзья пройти и нескольких шагов, как ноги отяжелила свинцовая усталость, начали мучить жажда и голод. Останавливаться же в лесу было не просто опасно, но и глупо. В этом зловещем месте едва ли кому-нибудь удалось бы заснуть, разве что сумасшедшему. Поэтому оба мужественно терпели и не показывали своей слабости, хотя присесть и передохнуть хотелось обоим.
Ост, шедший позади, вскоре поймал себя на мысли, что различает в оглушительной тишине осторожные и ловкие шаги. Он остановился и прислушался: шаги стихли.
- В чем дело? – спросил Кеней, оглянувшись.
- Мне кажется, что за нами кто-то идет, - поделился подозрениями Гелен.
- Скоре всего это только кажется, по таким топям за нами не пошел бы ни один преследователь.
- Может это вервольф?
- Не думаю. Впрочем, если тебя это пугает, мы можем прибавить шагу.
- Меня это не пугает! – возмутился Гелен. - Меня это настораживает. Надо ко всему относиться осторожнее. Ладно, пошли.
Они продолжили путь, ускорив шаг насколько позволяли силы.
Через некоторое время чья-то осторожная поступь послышалась четче. Теперь и Кеней стал настороженно водить ухом. В таком тумане можно было полагаться только на слух.
Позади Оста оглушительно треснула ветка. Преследователь, видимо, понял, что обнаружил себя и теперь решил играть в открытую. Нечто очень большое по звуку пронеслось за пеленой тумана, с треском топча хворост под ногами. Оно бегало по кругу с невероятной быстротой, захватывая в кольцо путников.
Друзья встали спиной к спине. Кеней выхватил меч из ножен и принял оборонительную позу. Гелен натянул тетиву лука. Неизвестный по-прежнему бегал по кругу, производя сильный шум. Вдруг все стихло, и эта тишина гораздо сильнее действовала на нервы. Внезапно из тумана, как в зеркальном отражении, со стороны Гелена и со стороны Кенея появилась старуха в потрепанной рогоже, накинутой на плечи.
- У меня здесь какая-то пожилая женщина, в весьма необычном наряде, - шепнул Кеней, стараясь не спугнуть видение.
- У меня то же самое, - нервно ответил Гелен.
- Что…?!
Но закончить фразу он не успел: старуха стала быстро приближаться, будто собираясь атаковать. Она и ее двойник бросились на путников с обеих сторон. Друзья поняли, что это ведьма, а с ведьмами, как учили детские сказки, лучше не тянуть и бить первыми.
Норд вскинул меч над головой и почти ударил, но вдруг, повинуясь какой-то неведомой силе, руки, державшие оружие, отпустили его, вонзив метровое лезвие в землю по самую рукоять. У Гелена дела обстояли не лучше: чувствуя своей спиной спину друга, он не ощущал никакого страха, и поэтому, не задумываясь, спустил стрелу, целясь в сердце ведьмы, но стрела прилипла к древку лука намертво.
Сдвоенная старуха приблизилась, и оба оцепенели, она посмотрела каждому в глаза так пристально и свирепо, что вся жизнь пронеслась перед глазами. Потом два отражения стали единым целым, одной ведьмой, но не прозрачной, а из плоти и крови. Теперь она стояла перед Геленом.
- Приветствую тебя, Повелитель Туманов, - прокряхтела она сдавленным голосом.
Ост, стоя в оцепенении, не нашелся что ответить.
- Ты ищешь портал, тебе нужна дверь туда, откуда откроется другая дверь, самая нужная, - продолжила она.
- Я не ищу ничего, - твердо ответил Гелен, наконец собравшийся с духом. Хотя старуха и вселяла лютый суеверный ужас, он четко помнил, что народная мудрость советовала ни в коем случае не показывать свой страх ведьме
- Ты ищешь нечто другое, но тебе это не нужно. Тебе нужна дверь. Ты изменишь измененное. Хранитель тебя просветит.
- Я вас не понимаю. Что вам нужно? - вмешался Норд.
Она махнула рукой, и Кеней онемел.
- Что вы делаете?! – со злостью воскликнул Ост.
- Слушай! - велела ведьма. - Тебе предстоит достичь великой цели, но для этого нужен ключ, который откроет ворота и обезвредит ловушку времени. Тебе нужен темпорет, без него жернова Авалона раздавят тебя и развеют прахом над холодными водами. Без него твой путь напрасен.
- Вы знаете о том, куда мы идем? – оторопел Ост.
- Да. И тебе нужен ключ, - повторила ведьма.
- Где он? – Гелена заинтересовали слова старухи.
- В столице. Ты попадешь туда, обойдя посты. Фрейн тебя проводит.
- Что-что?
- Вот, это Призыв, - она протянула вещицу, напоминавшую латунный свисток пастуха. – Ваши пути с другом скоро разойдутся, но не надолго, вы связаны. Ты иди на Истиргскую гать.
- Я понял и сделаю, как вы сказали. Я верю вам, чувствую, что должен верить, но что же делать моему другу?
- Ты необычный мальчик, как и твой спутник, я не знаю, что ему желать, ибо его судьба для всех нас покрыта тайной.
- Кого «нас»?
- Мы Следящие ведьмы.
- Почему «Следящие»?
- Мы не добрые и не злые, у нас свой интерес. Прощай. И помни, гать Истирга…, - повторила напоследок старуха и стала медленно отплывать от путников, растворяясь в тумане.
- Спасибо, - только и успел крикнуть Гелен, прежде чем костлявую усохшую старуху поглотил туман.
- Ты собираешься ее послушаться? – спросил Кеней, к которому вернулся голос.
- Не сейчас. Сначала выберемся из этого леса, у меня ноги подкашиваются, с ней так тяжело говорить, ее взгляд, будто высасывает жизненные силы.
- Значит она злая, тебе не надо идти туда, куда она велела.
- Не все в Мире, что не поддается объяснению, ведет себя не так как принято, и пугает, есть зло. Запомни это.
- Ага, может прочтешь мне лекцию?
- Может быть, но позже. А теперь пошли отсюда. Как выберемся из болот, тогда и поговорим.
Топи сменились грубым хвойным подлеском три круга спустя. Идти стало легче. Сплошной туман осел и теперь медленно извивался под ногами. Вековые сосны стали редеть, уступая место мелкому кустарнику с пожелтевшими листьями.
В небе слышались громовые раскаты. Собиралась гроза.
Немного поплутав, путешественники снова отыскали свою путеводную нить – главный тракт. У дороги стоял, раскинув широкую крону, многовековой дуб. Отметив его как ориентир, ребята отошли в сторону от тракта. Темнота дневная стала сгущаться, становясь темнотой ночной. Путникам требовалось место для лагеря, а устраивать его близ дороги было неразумно.
- Будет дождь, - заметил Гелен, взглянув на небо.
- Надо найти, где потеплее и посуше, - кивнул Кеней.
- Может там? - Ост указал на массивную скалистую глыбу, торчащую посреди холмистой степи.
Резко выделяясь из общего пейзажа, скала, как острый нож, входила в землю. Под ее наклонившимся боком можно было укрыться от дождя.
По пути друзья нашли ручей и набрали в кожаные бурдюки много воды. Пить ее они, конечно бы, не стали, но вот для того, чтобы немного помыться, она была в самый раз.
Согрев на костре воды, ополоснулись, как смогли, затем приготовили ужин, и впервые за долгое время поели досыта. Припасы, прихваченные из дома, были не разнообразные, но зато сытные.
После ужина Кеней закурил трубку. У него было хорошее настроение, и ему не терпелось поговорить о случившемся.
- Так что ты решил? Пойдешь туда, куда велела ведьма? – сквозь табачный дым, поинтересовался Норд.
Гелен смотрел на север, приглядываясь к рдеющему на горизонте зареву.
- Да, я решил.
- Считаешь это разумным?
- Тебе, может быть, этого не понять, но меня трудно обмануть. Я вижу свое будущее. Я чувствую, что должен отправиться к Истиргской гати.
- Не понять, не понять, - передразнил Кеней, - я же не дурак, все понял, если тебе надо, то я пойду с тобой.
- Нет, там, где Рива впадает в Нель, на перекрестке дорог, наши пути ненадолго разойдутся.
- Ты пойдешь к столице, если я правильно понял, а куда же мне деваться? Втянул меня, а теперь бросаешь. По-моему, это нечестно.
- Это временно. Смотри. - Ост достал и развернул на гладком камне карту на пергаменте. - Вот перекресток, вот Истиргская гать, вот сам Истирг, - он бережно водил пальцем по бумаге, - это мой путь, а ты направишься, к паромной переправе, пересечешь под видом беженца Нель и окажешься у начала Селлдора. Дальше, вот здесь, ты найдешь небольшую деревню - Ликро, там, в постоялом дворе остановишься и будешь ждать, пока я не вернусь. Попытайся раздобыть новых лошадей. Я постараюсь обернуться быстро. Ну что? Устраивает тебя такой план?
- Скучновато, ну да ладно. Кстати, зачем нам опять лошади?
- Когда я вернусь, нам придется спешно покидать деревню, за Ликро начинается просторная степь, нам легче будет оторваться от погони верхом.
- Значит, ты рискуешь попасть в лапы этого, как его, герцога? Не думаю, что стоит тебе идти без меня.
- Ты мне ничем не сможешь помочь. Если схватят меня одного, ты поможешь мне бежать, а если поймают нас обоих, то все планы рухнут. К тому же ведьма велела идти мне одному.
- Ох, не нравится мне все это. Ведьма…Предчувствие…Ерунда какая-то!
- Ничего не поделаешь. Давай спать.
Они разложили подстилки на сухой площадке под скалой, потушили костер землей и, засыпавшись сухими листьями, вскоре уснули.
Глава 14. Темпорет.
Утром, если его можно было таковым назвать, Ост проснулся первым. Он потянулся, разминая затекшие ноги и руки. Что ни говори, а спать на жесткой подстилке было малоприятным занятием. Он посмотрел на мирно сопящего рядом друга и пошел к ручью умываться. Ощутив прохладу воды, он почувствовал, как силы наполняют тело. Гелен достал небольшую коробочку с минеральной морской солью и принялся чистить зубы специальной палочкой. После этой процедуры он прополоскал рот и, выплюнув жгучую жидкость, уже собрался идти обратно, как его взгляд остановился на маячившем вдалеке дубе. Мимо дерева по большой дороге двигались поразительные существа и, хотя Ост не мог их хорошо разглядеть, гигантские размеры и страшные формы черных фигур не оставили сомнений в том, что этих существ он видел раньше в своих снах.
- Кристы? – послышался позади голос друга.
- Да, они. Как ты угадал? – спросил Гелен, обернувшись.
- Я не дурак, все помню, ты же мне их описывал раньше.
Норд наклонился к воде, тоже умылся и, приложив ладонь к глазам, внимательно посмотрел на марширующую когорту.
- Не хотел бы я столкнутся с ними, - подумал вслух Гелен.
- Никто бы не хотел. Они служат Мрачному герцогу?
- Да. Не знаю, как он подчинил себе этих тварей, но вот они… Идут на захват Горта, а значит мои сны не лгали.
- Они схватят Ориона? – с печалью в голосе спросил Кеней.
- Да, и будут стеречь, долгие годы он просидит в заточении. Его не убьют, оставят на потеху народу.
- Ты видел это?
- Нет, предполагаю, разве от таких уйдешь.
- Он бился с вервольфами и победил! Эти кристы, не намного страшнее.
- Кто знает… Кто знает…
- Давай, пошли, собираемся скорее, я смотрю, в округе становится еще опаснее, чем раньше, может быть, нас уже ищут. Надо дойти до перекрестка к вечеру, иначе потом мне вообще не удастся переправиться через Нель.
- Почему?
- Пораскинь мозгами, - съязвил Кеней. - Чтобы нас поймать, самое простое, что можно предпринять, так это окружить на определенной местности, а потом, прочесав ее, изловить. Если они отрежут нам пути из этой провинции, поставив охрану на пароме и на Истиргской гати, больше путей к Сэллдору не будет, - пояснил Норд.
- Ясно. Пошли.
Отходя от родника, Гелен чутким слухом снова уловил какое-то движение в гуще кустарника, росшего неподалеку. Он обернулся, и ему показалось, что в кусты поспешно шмыгнул то ли зверь, то ли человек, то ли ребенок. Впрочем, Ост не придал этому никакого значения, лишь пожал плечами.
Ребята закинули за плечи пожитки и продолжили свой путь на север. Мелкий дождь начал накрапывать холодными капельками, загремел гром.
Вопреки ожиданиям путникам не удалось добраться до перекрестка к вечеру, все так же осторожно передвигаясь, они достигли своей цели без происшествий, но только через неделю.
На Семидорожном перекрестке, где перехлестывались пути из многих провинций, было тихо и пустынно. Вдалеке на севере виднелась Истиргская гать, на западе - паром.
- Пора, - с грустью сказал Кеней.
- Не будем тянуть, - так же печально ответил Гелен.
Они обнялись на прощание и стремительно зашагали прочь, каждый в свою сторону, не оглядываясь.
***
Гелен довольно быстро добрался до Истиргской гати. На столбах перед входом на мост и на каждом стальном быке уже был выгравирован вензель нового правителя. Инициалы «Х.Д.» в филигранном исполнении свидетельствовали о том, что новый правитель, разобравшись с первоочередными делами, перешел к более мелким, то есть начал управлять страной, изменяя ее на свой лад. Своими инициалами на месте спиленных «Д.А.» он не показал ничего, кроме тщеславия. А тщеславный человек опасен тем, что стремится к цели, несмотря ни на что, перешагивая через любые препятствия, и через жизни людей в том числе.
Ступив на каменистую запыленную поверхность гати, Гелен только в этот момент остро ощутил, насколько глупо поступил. Да, он знал, куда идти, да, у него был ключ, но кого он должен был позвать, кто такой этот Фрейн, и как пользоваться тем предметом, что дала ему Ведьма? Ост даже не задумывался об этом, повинуясь чувствам. Теперь же, оказавшись у цели, он не знал, что делать. Такое с ним случалось редко.
За спиной послышался стук хорошо подкованных лошадиных копыт. Гелен обернулся и оцепенел. Пока он глупо стоял на мосту - хорошо просматриваемом месте - к нему незаметно подкрался новый Истиргский патруль.
- Замри и назови себя, - приказал главный, хорошо бронированный всадник на вороном коне.
- Станиус Орвил, - тут же соврал Ост, уверенно глядя в глаза патрульному.
На его левой не покрытой латами руке он заметил клеймо Думгарда, и сразу понял, что с этими людьми шутки плохи. Одна ошибка, и живо нашинкуют в мелкий фарш.
- С какой целью идешь в город? - грозно спросил думгардец.
- Я хочу засвидетельствовать почтение новому правителю и присягнуть ему на верность. Люди говорят, что ему нужны воины, - ответил Гелен, гордо вскинув голову.
- Ха, какой же из тебя воин…Ладно. Если так, ты можешь идти, - бросил всадник. Умиленно посмотрев на уверенно врущего Оста, патрульные развернули коней и поскакали обратно.
Гелену показалось необычным, что столь опытные во лжи люди не раскусили его. Очевидно, и ему удалось не плохо преуспеть в этом искусстве. Он взглянул на черную громаду столицы и судорожно сглотнул. Оставаться на мосту дольше было рискованно, и он решил поскорее воспользоваться Призывом, хотя и не представлял, как он действует. Так или иначе увидеться с Фрейном было необходимо, кем бы он ни был.
Ост достал из кармана латунную железячку, повертел в руках и обнаружил, что она полая. Поднес ее к губам и дунул, широко раздув щеки. Никакого звука не последовало. Гелен дунул снова – тот же результат. Под мостом, гремя своими бурными прохладными водами, летела вперед Рива – широкая и величественная река. Каждый раз, когда юноша подносил к губам ведьмин подарок, ему казалось, будто вода внизу плещется сильнее.
Ост уже собрался уходить обратно, чтобы догнать Кенея. Напоследок он дунул еще раз.
- Слышу с первого раза, - проклокотал позади утробный неразборчивый голос.
Гелен даже не понял сразу, что с ним кто-то заговорил, думал, что это просто река зашумела сильнее.
- Зачем звал? - снова послышался тот же голос, теперь громче и отчетливей.
Ост завертелся по сторонам и тут же обнаружил, что за его спиной стоит нечто, вообразить которое он не смог бы, пожалуй, даже в самых нелепых фантазиях.
В первые секунды он потерял дар речи. Над рекой на добрые тридцать метров взлетал фонтан голубой воды, чуть поднимаясь над гатью. На верхушке фонтана сидело существо, полностью состоящее из воды: она обрисовывала его могучие руки и туловище, голову с красивым, но прозрачным лицом.
Невообразимое существо облокотило руки на быки моста и сверху взирало на Гелена, выжидательно хмуря водяные брови.
- Э-э-э-ааа-ну-у, Кто т-ты? – выдавил из себя Ост, собравшись с силами.
- Дух воды, Фрейн. Звал? – зашумело существо, подобно водопаду.
- Э-э, вообще-то не знаю.
- Кто свистел трижды? – спросил дух, уперев водяные руки в такие же водяные бока.
- Свистел? А! Наверное, я.
- Значит, звал, - констатировал дух.
- Ты Фрейн?! – воскликнул Гелен.
- Я это уже сказал. К твоим услугам.
- Что ты за существо?
- Дух воды, - терпеливо повторил Фрейн.
- Меня прислала ведьма, мне нужен темпорет.
- Из клана следящих.
- Да.
- Пойдем со мной, - булькнул дух воды, протянув мокрую и прохладную руку Гелену. Та оказалась мягкой, но не водянистой, словно Фрейн состоял из каучуковой пленки, заполненной водой, причем каучук был настолько тонким, что не ощущался вовсе.
Коснувшись руки водяного духа, Гелен ощутил, что его природа чудесно поменялась. Посмотрев на себя, он увидел, что с головы до ног стал таким же прозрачным, как и Фрейн, таким же невесомым, неощутимым. Он терпеть не мог влагу, но это чувство было приятное: не то что бы ты погрузился в воду – ты сам вода.
Они нырнули в Риву и, проплыв по течению, ушли под воду в глубокую заводь. У самого дна дух воды, тащивший Гелена за руку, остановился, поводил огромным, почти не видимым в воде пальцем по илистому дну, начертил на нем круг. Тот в мгновение ока стал дверью из земли. Дух воды открыл ее. За ней оказался короткий туннель, заполненный водой. Фрейн устремился вглубь, увлекая за собой Гелена. За туннелем показалось глубокое подземное озеро, наполненное призрачно-зеленым светом, здесь они остановились.
Сотворив что-то с водой, Фрейн отодвинул ее края в сторону. Они затвердели и будто подернулись инеем В озере образовалось полое пространство, по форме напоминающее комнату. В ней даже была мебель – кресло – из той же воды, конечно.
Гелен наблюдал за всем этим действом заворожено, ощущая себя героем волшебной сказки. Наколдовав комнату, дух снова прикоснулся к Осту, и тот приобрел прежний вид.
- Теперь поговорим, - возвестил дух.
- О чем? – спросил Гелен, усаживаясь в мягкое, но холодное кресло.
- Зачем тебе темпорет?
- Я хочу найти Авалон.
- Зачем?
- Мы с моим другом хотим укрыться на нем от неминуемой гибели.
- Бессмертие обрести хотите?
- Нет, только покой.
- Эта цель низка, для нее я не мог бы сказать, где темпорет, но ведьма не могла дать тебе Призыв без нужной причины. Следящие видят грядущее на много затмений вперед. В этом должна быть иная цель, - размышлял вслух могучий Фрейн.
- Не пойму, какая цель? - заерзал Гелен на своем кресле.
Дух не ответил, лишь пристально посмотрел на Оста.
- Да, в этом иное предназначение, - наконец сказал Фрейн, - темпорет не покоряется корыстным. Ты не такой, ведьмы и люди не видят того, что таится в глубине твоих глаз, но я все вижу. Я сам из глубины, цель твоя выше.
- Моя цель - Авалон.
- В неведении сила, - только и ответил Фрейн. – Пойдем. Я покажу тебе путь. Перед тем, как мы попрощаемся, хочу чтобы ты знал, я – это вся вода. Если на твоем пути встанет непреодолимая трудность, если тебе не к кому будет обратиться, просто наклони голову к воде и кликни меня посильнее. Где бы ты ни был, я помогу.
- Спасибо тебе, хотя многое в твоей речи мне непонятно, все равно я благодарен тебе за помощь, дух воды.
- Ты тот, у кого особая судьба. Понимание приходит в пути.
- Пусть так, - ответил Гелен, - скажи только, ключ от ворот Авалона и темпорет как-то связаны?
- Темпорет и есть ключ, но не только от Авалона, есть и другие двери. Эта вещь поможет тебе. Когда добудешь ее, береги. Без него твоя судьба пуста.
- Для чего он служит?
- Он укажет тебе путь. Это все, что я могу сказать. Остальное со временем поймешь сам.
- У меня есть карта к острову, зачем мне компас?
- Он укажет тебе путь не только к острову, но и жизненный путь, - ответил Фрейн. - Теперь идем, и помни, пока вода в этом умирающем мире жива, пока природа до конца не иссохла, я с тобой.
- Я понял.
Водяная комната стала сжиматься, стены растекаться, воздух постепенно уходить, дух Ривы коснулся Гелена, и тот снова обрел водяную сущность. Они поплыли по каким-то извилистым и темным туннелям, которым не было конца. Узкие каменные трубы петляли и петляли, и нигде не было видно света.
Наконец Фрейн свернул в туннель чуть пошире. Тот круто забирал вверх. Вскоре стало ясно, что это не туннель, а колодец, один из многих, что располагались на улицах Истирга.
Ост достиг верха колодца уже обычным человеком. Где-то вокруг в темноте безмолвно скользил дух. Выбраться наружу не составляло труда: уровень воды подходил почти к самому краю.
- Здесь мы расстанемся. Темпорет хранится в здании, который люди называют Дворцом ученых, в обложке золотой книги. Ты найдешь. Прощай, потомок Повелителя Туманов, - забурлил дух.
- Прощай, Фрейн, спасибо.
Гелен стал осторожно выбираться во внутренние дворы столицы. Дух воды, попрощавшись, мгновенно растаял.
Ост все еще был ошеломлен теми чудесами, что случились с ним всего мгновение назад, и не обратил внимания на то, что его второй раз назвали странным, на первый взгляд совершенно бессмысленным именем.
***
Тщательно оглядевшись, Ост, пригибаясь и держась в тени, быстрыми перебежками побежал к центру города. Он знал, что именно там находится Дворец ученых.
Ему снова стали слышаться шаги за спиной. «Просто мания какая-то» - подумал он, но не стал обращать на звуки внимания, сочтя, что в тишине Истиргских улиц его собственные шаги, эхом отражаясь от стен жилых построек, производят иллюзию преследования.
Он довольно быстро пересек пустынные и по большей части безжизненные улицы разоренной столицы. Всего дважды ему приходилось прятаться от небольшого пьяного городского патруля.
Ост пробрался во дворец без особого труда. Он был не только умным парнем, но и опытным вором. Конечно, он никогда не крал что-то серьезное, но вот еду на кухне, или книги из библиотеки он умыкал с завидной ловкостью. Поэтому ему не составило труда взломать чахлый навесной замок на дверях Дворца ученых.
Внутри все было прибрано и чисто. По всей видимости, варваров совершенно не интересовали алхимические приборы, записи и книги, все в главном зале осталось в прежнем порядке.
Гелен осмотрелся в поисках книжных полок, но в главном зале ничего не было. Пройдя по винтовой лестнице на второй этаж, он нашел книжную стойку около окна, рядом с двумя креслами и полированным столом.
Он обыскал все книги от корки до корки и ничего похожего на золото, а уж тем более на темпорет не нашел. Вообще он крайне смутно представлял, как выглядит этот прибор.
На третьем этаже также ничего не нашлось, и он устремился на четвертый. Там не было ничего, кроме сложных перегонных устройств.
Пятый этаж. Пусто.
Шестой этаж – самый верхний. Просторная куполообразная комната со стеклянным потолком и множеством разнокалиберных телескопов – астрономический кабинет.
В центре стоял большой дубовый стол с выдвижными ящиками, на нем кипами лежали тысячи исписанных, пыльных пергаментов. Гелен принялся рыться в ящиках. Они были заполнены бумагами и картами. Последний оказался запертым.
Гелен открутил ножку от треноги телескопа и, орудуя ей, как ломом, изрядно попотев, в конце-концов, совладал с замком, и ящик поддался. Внутри лежала книга. Он достал ее и с радостью обнаружил, что обложка ее сделана из потемневшего желтого металла. Сомнений не было – золото. Переплет был настолько толстым, что занимал почти половину объема книги. Ост полистал ее, но не обнаружил ничего, кроме скучных наблюдательных записей. «Темпорет в обложке» - мелькнула мысль. Он посмотрел на тыльную сторону переплета и увидел, что она из тонкого дерева. Достав нож, Гелен расковырял главную обложку. Она оказалась полой, но под ней было пусто. Он поспешно принялся за вторую. Твердое дерево долго не поддавалось. В предвкушении сердце забилось быстрее и почти замерло, когда с легким щелчком деревяшка выпрыгнула из пазов. На вбитых железных креплениях, под деревом оказался маленький предмет из неблекнущего серебра. Он весело сиял и подмигивал, хотя кроме далекого тусклого света уличных факелов другого освещения не было.
Гелен бережно взял темпорет в руки. Какая-то искра вспыхнула между вещью и ее новым обладателем. Предмет, словно хотел оказаться в руках Оста и ждал этого. Его гладкая поверхность приятно и нежно грела руки. Чудесная вещь была похожа на круги, только иной овальной формы. Осту захотелось подробнее изучить его, но на вражьей территории это было неразумно. Он убрал находку в самое безопасное место: маленький почти незаметный кожаный мешочек у лодыжки, с внутренней стороны затертого башмака.
Бросив книгу обратно, путник решил, что пора выбираться из дворца и из города…
Внезапно из самого темного, ничем не освещаемого угла, раздался неторопливый, басистый смех, да такой ледяной, что Гелен спиной ощутил этот лед.
- Воришка-а-а, - протянул Хель-Деррон, выходя из темноты, - на ловца и зверь бежит, сам явился, поощряю.
Ост обмер. От стены позади герцога отделилась тень: маленький сгорбленный человечек в богатой одежде. Тут же в голове Оста пролетели картинки одна за другой: скала рядом с большой торговой дорогой, родник, и существо: шпион, юркнувший в кусты. Как же он ошибся, не доверившись шестому чувству.
- Хозяин, видите, я выследил его, это я, а она…, она только распоряжалась мной, - пропищал слуга.
С потолка, прошелестев шелковым платьем, опустилась, совершив изящное сальто, Сарвина.
- Мерзкий прилипала! – прошипела она. - Если бы не мои способности, ты бы себя выдал тут же, безмозглая тварь. Погоди, доберусь до тебя.
- Молчать! – велел Хель-Деррон помощникам. - Не стоит ссориться на глазах у гостя. Вы оба молодцы, очень мудро поступили, проследив за ним, право, глупо было бы атаковать в дороге, здесь вернее будет, - он ядовито улыбнулся. - Итак, мой юный путешественник, идешь на Авалон, а что же ты здесь забыл? Карты, чертежи, может книги? Я смотрю ты вертел в руках одну забавную рукопись. Я ее уже читал, думаю и тебя она разочаровала? Ведь так?
Гелен понял, что Мрачный герцог хоть и стоял рядом, не заметил чудесного темпорета, не увидели прибор и его слуги. Он решил не выкладывать свои планы, путать врага ложью, изворачиваться даже под страхом смерти!
- Я искал книгу, мне нужна…
- Лжешь, щенок, я все знаю, книга давно уже у тебя, и знаешь что, она мне очень пригодится. Пожалуй, я заберу ее и сам доберусь до этого замечательного острова, ведь это все равно входит в мои планы. И еще мне совершенно необходимы сведения о твоем друге. Кто он? Как выглядит? Как зовут?
- Лучше убей меня сразу: сбережешь время! Я и словом не обмолвлюсь, - стиснул зубы Ост.
- Зачем же убивать, ты мне еще нужен, к тому же есть масса способов развязать тебе язык. У меня есть один мастер, он большой умелец, - злобно прорычал алхимик, хватая Гелена за горло.
- Как может ученый быть такой сволочью? - прохрипел Гелен.
- Смело, смело, - усмехнулся Хель-Деррон. - Есть вещи, которые тебе не понять твоим недалеким умом.
- Я прекрасно понимаю, что ты редкостный урод, - парировал Ост.
- Уведите наглеца! – вспылил герцог.
Сарвина схватила Гелена за руку, железной нечеловеческой, неженской хваткой, резко дернула и впилась огромными зубами в грудь, чуть выше сердца. Бедняга тут же ощутил мягкую боль, тошноту и почувствовал, как сознание покидает его.
- Что ты натворила?! Ты с ума сошла! Я сказал увести, а не превратить. Что мне с ним теперь делать?!
Вопли Хель-Деррона долетали до Гелена сквозь пелену уходящего сознания, он падал куда-то глубоко, в темный бездонный провал.
- Прости, владыка, я не удержалась. Он так соблазнителен, к тому же превращение длится неделю, ты успеешь вытянуть из него все, что нужно, - прошипела Сарвина, вытирая кровь с алых губ.
Герцог не успокаивался, сыпя проклятиями, но Гелен этого не слышал, он лежал на полу уже без сознания.
Глава 15. Севереон.
Река Нель. Большое столпотворение на правобережье: одинокие путники, семьи с повозками и лошадьми, кричащие дети. Все ждут переправы. Паром уже подошел, но без досмотра на другую сторону реки не пропускают.
Солдаты Хель-Деррона безмолвно стояли перед трапом и выискивали зорким взглядом одинокого путника – Кенея. Они не знали ни его внешности, ни примет. «Одинокий путешествующий юноша» - вот их единственный ориентир. Рядом с паромщиком стоял глашатай и распевно восславлял в голосовую трубу нового сурового, но справедливого правителя. От его писклявого голоса морщились даже солдаты, если бы не они, кто-нибудь из толпы непременно придушил бы крикуна.
Норд уже битый час ждал переправы. Слегка испачкав лицо и убрав все дорогие вещи, Кеней изменил внешность так, чтобы сойти за бродягу. Особенно тщательно он примотал к ноге под штаниной меч, там его вряд ли заметили бы. Он не мог расстаться с оружием, хотя держать его при себе во время досмотра было делом рисковым, и все же он рассчитывал, что бедняка солдаты обыщут не так тщательно, а то и вовсе побрезгуют. В конечном счете, риск был оправдан, ведь меч, подаренный Сталлом - уникален, поскольку секрет изготовления прочного серебряного сплава был давно утерян, и просто выбросить его было бы кощунством.
С маскировкой Кеней справился. Но как затеряться в толпе? Если солдаты ищут двух подростков неполных семнадцати лет, путешествующих налегке, тогда один Кеней привлечет мало внимания. Однако, если командиры сыскного корпуса не настолько глупы, то они поймут, что ребята, скорее всего разделятся и будут пересекать Нель порознь. Тогда всякий одинокий странник привлечет внимание стражи.
Неподалеку от него в ожидании стояла семья из трех человек: мать с грудным ребенком и отец. Кеней недавно заметил их, и ему в голову пришла неплохая идея.
Он подошел к полной женщине с пухлыми румяными щеками и милым добрым лицом со словами:
- Прошу простить меня, вы не поможете мне?
Женщина посмотрела на него внимательно и настороженно, потом улыбнулась. Среди темноты нависшей над головой она еще не разучилась улыбаться.
- Что дорогой, что тебе нужно? - ласково спросила она.
К тележке подошел муж.
- Понимаете, меня разыскивают вон те солдаты. Пожалуйста, разрешите мне побыть вашим сыном до противоположного берега, - Кеней решил немного соврать.
- Что же ты натворил? – сурово спросил небритый, с морщинистым лицом и светлыми глазами муж женщины.
- Ничего ужасного, просто я служил во дворце Дерея Арвуса, а когда его убили, я захотел бежать, но новый правитель не позволил, я ослушался, а теперь он послал за мной солдат. Ох, что они со мной сделают, если схватят, - горестно вздохнул Кеней.
Он не любил врать, но умел делать это не хуже своего друга.
- Мы тоже беженцы из Истирга. Мы видели, что там творилось. Конечно, мы поможем тебе, - вынес решение отец семейства после короткого раздумья.
Через солдат Норд прошел совершенно беспрепятственно. Они даже не взглянули на него, сидящего на деревянной подножке повозки.
Спустя час вся толпа, наконец, погрузилась на паром вместе с пожитками, и огромный плот на каучуковой подушке отплыл.
На другом берегу Кеней попрощался с доброй женщиной и пожал руку ее мужу.
Он пошел на запад по широкой дороге, вдалеке маячила тусклыми огнями, деревушка Ликро, за ее пределами начинался Селлдор.
***
Миновав караульный пост деревни, Кеней попал в Ликро. Она представляла собой несколько жилых кварталов и небольшую площадь с колодцем, таверной, кузницей и конюшней.
Деревня служила перевалочным пунктом для купцов, решивших отправится в путь к Стоггу по Селлдору.
Норд проследовал по боковой улице, чтобы выйти прямо к таверне, как ему объяснил смотритель. Проходя мимо ветхих жилых домов, он услышал крики. Где-то за домами, на пустыре, бесновались люди, и Кеней решил посмотреть, в чем дело.
Много людей, человек двадцать, в ярости дружно избивали кого-то Приглядевшись, Кеней понял, что это животное, волк или собака. Оно жалобно взвизгивало от каждого удара и отчаянно пыталось вырваться из кольца окруживших его людей.
- Что вы делаете? – закричал Кеней, силясь заглушить шум толпы. Люди смолкли и уперли в него недобрые взгляды. - Чем же заслужило это животное такое обращение? – поинтересовался Норд, окончательно убедившись, что избивают простого беззащитного пса.
- Суй нос в свои дела, чужак, это дело жителей Ликро, - гаркнул один из мужиков в толпе.
- Я не уйду, пока вы не объяснитесь или не отпустите собаку, - отчеканил парень, сурово оглядев толп. В этом взгляде было что-то королевское, так монарх смотрит на чернь, свысока своей власти.
- Эта псина ворует наших детей, она порождение зла, - послышался раздраженный голос.
- Вы еще на костре ее сожгите, - скривился Кеней. - Глупцы, это же обычный лесной пес, он не питается мясом, и ваши дети ему ни к чему, поищите лучше другого вора.
- Может, он не для себя ворует…, чего он тогда крутился рядом с нашими домами? – заголосили люди.
- Кто его знает, это же всего лишь безобидный пес, отпустите его.
- И он будет снова крутиться около нас? – недоверчиво хмыкнул какой-то пожилой селянин.
Норд посмотрел на сжавшуюся серую собаку со сломанным пушистым хвостом, торчащей шерстью, пораненным ухом и подумал, что ему вообще-то не нужны новые друзья. Но после того, как юноша заглянул в глаза животного, полные мольбы, его сердце не выдержало.
- Ладно, я заберу его с собой, и он больше не будет тревожить вас, - ответил Кеней.
Жители неуверенно зашептались.
- Если хотите, я могу его купить, - предложил Норд, - десять золотых, кажется, весьма приличная цена за собаку?
- На кой черт господину какая-то помойная псина? – развел руками крестьянин, протягивая руку за деньгами.
- Именно по тому, что я господин и лишен предрассудков. Я не суеверный крестьянин, - парировал Кеней.
Крестьянин ответил на это осторожным поклоном и, пересчитав монеты, вернулся в толпу.
Люди двинулись к таверне делить деньги. На пустыре остался только Кеней и спасенный лесной пес.
- Что ж ты так попался, бедолага? – обратился он к собаке. - И охота тебе было крутится рядом с людьми. Вот теперь придется тебя с собой брать, а кормить-то мне тебя и не чем. Чего ж ты, дурень, полез к людям, да еще и к детям? А? – Кеней стал чесать у собаки за ухом.
Собака поднялась с влажной земли, обнюхала спасителя, смерила его гордым взглядом и немного отстранилась.
- Что, не нравится, когда тебя трогают? – усмехнулся Норд. - Ладно больше не буду, можешь идти. Иди же! – он замахал руками, пытаясь прогнать животное.
С дворовыми псами этот прием обычно срабатывал, но этот даже не двинулся с места.
- Хочешь, сиди тут, - пожал плечами Кеней, и пошел переулками к площади.
Пес с небольшим отставанием последовал за ним.
Достать лошадей и провизию было делом быстрым, но сперва Кенею надо было где-то спрятаться, конечно, рискованно останавливаться в таверне, но больше ему на ум ничего не пришло.
Войдя в массивный брусчатый двухэтажный сарай, на коем висела здоровенная табличка с оригинальным названием «Таверна», он сразу почувствовал на себе с десяток недобрых взглядов. За широкой стойкой разливал эль хозяин заведения, у стен громоздились, грубо стесанные, огромные дубовые столы. Почти все они были заняты.
Норд почувствовал себя неловко. Справившись с минутным замешательством, он направился к трактирщику.
- Мне нужна комната, - обратился он к плотному дельцу, в серой от грязи рубашке.
- Сто золотых, - делец меланхолично поковырял пальцем в ухе.
- Сто, так сто, - Кеней полез в карман.
- Сто двадцать.
- Минуточку, только что было сто! - возмутился Норд.
- Теперь сто двадцать. Не нравится: дверь позади тебя.
- Хорошо, - парень положил деньги на стойку, в любое другое время он бы приложил наглеца головой о ближайшую твердую поверхность, но он находился в чужом поселке, где полным-полно лишних ушей и недоброжелателей, лучше было не высовываться.
Юноша взял кружку эля и заказал грибной похлебки. Неподалеку от него в одиночестве сидел старик с запущенной растительностью на голове. Он медленно потягивал что-то из деревянной кружки и непрерывно бормотал себе под нос.
Смахнув засохшего таракана со стола, Норд сел рядом. Конечно, есть в таких условиях было противно, но это было лучше, чем не есть вообще. После роскошных таверн Горта сидеть в такой грязи – приятного мало, но он умел мирится с трудностями.
- Будь прокляты цепи богов! - вдруг крикнул старик.
Кеней подпрыгнул от неожиданности, но остальные посетители и ухом не повели. Видимо, подобное поведения старика здесь было в порядке вещей.
- Скажи мне, парень, - обратился к Норду безумный, - ты знаешь, почему на наши головы свалилась тьма?
- Э-э, нет.
- Цепи, во всем виноваты цепи. Одно мятежное звено, да-да, оно вырвалось, вырвалось, и все полетело в пропасть, - затараторил сумасшедший.
По правде сказать, Кеней не умел общаться с умалишенными, поэтому даже не знал, что отвечать, лишь согласно кивал и в пол-уха слушал стариковский рассказ.
- Эти цепи, они скрепляют наш мир, они вершат наши судьбы, они создают время, - продолжал старик.
- Что за цепи такие? - не выдержал Кеней.
- Цепи – это то, чего мы не видим. Это все наши боги, все шесть богов.
- У нас семь богов, - поправил юноша.
- О, нет, их было семь до прихода мрака, но теперь их только шесть.
- Что же случилось с седьмым? - поинтересовался Норд, поддерживая разговор, чтобы не показаться невежливым.
- Он предал остальных, он разорвал цепь благоденствия и ушел под землю, он обрек нас на гибель. Семь богов древности правили нами. Но бог войны никогда не отличался добрым нравом, и вот теперь он порвал связь с небом и воплотился на земле, он ушел, став демоном, и его предательство пошатнуло Мир. Теперь понял?
- Занимательно, ничего не скажешь, - кивнул Кеней, стараясь не смотреть безумцу в глаза.
Старик, поведав историю, тут же угомонился и снова стал шептать себе под нос. Стало ясно, почему этот стол пустовал.
Маленькая стройная девчушка внезапно оказалась рядом с Кенеем. В руках она держала поднос с тарелками. Одну из них она поставила перед ним. Степенно поклонившись, она, неуклюже ступая по бугристому деревянному полу, пошла разносить еду дальше.
Подойдя к четверке играющих в кости дровосеков, девочка споткнулась о деревянный выступ и опрокинула все содержимое подноса на одного из них - здоровенного мужика, который как раз собирался бросить кости.
- Мелкая тварь! - ругнулся тот. - Ты что совсем ослепла? Я бы выиграл, если бы не ты!
Девчушка пробормотала в ответ что-то вроде «простите» и принялась подбирать тарелки.
- Нет уж, мелкота, ты одним извинением не отделаешься, тебе придется вымаливать свое прощение. Дровосек встал. Даже за огромным дубовым столом он выглядел великаном.
- Теперь почисти-ка мне сапоги, никчемная служанка, - прикрикнул дровосек.
Девочка в ужасе замотала головой.
- Нет, тогда тебе придется устроить хорошенькую трепку! - рассвирепел великан.
Все в таверне смотрели на происходящее с интересом. Хозяин девочки не пытался спасти свою подчиненную, ничто не помешало бы расправе, если бы не Норд. В его родном Горте не привыкли так обращаться с людьми, какого бы происхождения они ни были.
- Прекратите издеваться над ней! - крикнул он, вскакивая из-за стола. Еще несколько затмений назад он сам был таким же юнцом, и прекрасно помнил, до чего несправедливыми могут быть взрослые.
На него не обратили внимания: его шуточная комплекция по сравнению с могучим телосложением дровосека, не позволяла судить о нем, как о серьезном противнике. Но для подростка он был силен, к тому же прошел особое обучение, и когда-то Сталл сказал: «Если вас игнорируют, нет лучшего способа обратить на себя внимание, чем обнажить оружие».
Серебряное лезвие, медленно вытаскиваемое из ножен, мелодично заскрежетало. Этот звук и в правду оказался лучше любого окрика.
- Отпустите ее, - железно произнес Кеней.
- Иди-ка ты фигурки вырезать со своим ножиком, - безразлично ответил дровосек, подступая к девочке.
- Отпустите ее, - повторил Кеней.
- Ага, - отмахнулся великан и слегка пнул служанку. Та вскрикнула, схватившись за ушибленное место, но плакать не стала.
Поступок дровосека стал последней каплей. Норда учили прибегать к оружию только в крайних случаях, он решил, что этот случай настал.
В два прыжка оказавшись перед громилой, он наотмашь ударил его по ноге. Хрустнули сухожилия, дровосек взвыл от боли. Если бы Кеней не увернулся, то непременно получил бы сокрушительный удар массивный кулаком. Великан защищался, как раненый зверь, но его реакция явно не поспевала за реакцией молодого стражника. Норд в два счета исполосовал тело дровосека со всех сторон. Серьезных повреждений он не нанес, зато мелких болезненных порезов – предостаточно.
Повергнув противника, Кеней не думал, что все посетители таверны встанут против него.
- Это тот, что защищал пса, - крикнул кто-то. - Он опасен, он вмешивается в нашу жизнь.
- Да! Что он о себе возомнил, выскочка! – подхватил другой.
Кеней надеялся, что, усмирив одного, он сможет избежать драки, но драка только начиналась. Пути к выходу оказались отрезаны. К нему приближались люди, по большей части безоружные, но их было много. Ничего не оставалось, кроме как защищаться. Норд перевернул ногой стол, отгородив подход справа, слева роль баррикады выполняла стойка трактирщика, а за спиной, кроме девочки, никого не было. Сказав ей: «Беги отсюда, скорей», и достав из рукава кинжал, он приготовился обороняться.
Первых трех напавших он легко охладил виртуозными ударами меча, еще одного – выстрелом из арбалета. Пока толпа мешкала, он успел перезарядить свое мельхиоровое оружие.
Ситуация усложнилась. Кто-то из нападающих предложил кинутся всем скопом, чтобы наверняка взять противника. Против такого хода у Кенея не было защиты. Он уже приготовился умереть красиво, утащив следом еще несколько безмозглых негодяев, как вдруг за спинами наподдающих раздался звонкий хрипловатый окрик:
- Господа! Не стоит ли драться по-честному?!
Позади расступившейся толпы Норд увидел высокого человека с красивым лицом, лет тридцати. Он весело улыбался недоброжелателям, обводя их любопытным взглядом.
- Еще один выскочка, - усмехнулся крестьянин из толпы, - ну тебе-то я кишки выпущу. - Он грозно вскинул вилы перед собой.
Грянул выстрел. Невесть откуда в руке незнакомца оказался пистоль. Грохот, рожденный грозным оружием, заставил народ отступить. Раненый крестьянин упал без сознания.
- Еще желающие будут? - осведомился стрелок.
- Его пушка не заряжена! Пока он перезаряжает, схватим его, - крикнул трактирщик, присоединившийся к драке.
Теперь все внимание переключилось с Кенея на его спасителя. Норд не мог остаться в долгу. Он схватил в обе руки по тяжелому стулу и метнул их одновременно в двух нападавших. Стрелок тоже не терял времени. Удары сыпались на него со всех сторон, но он ловко уворачивался, попутно с завидной скоростью перезаряжаясь и отстреливаясь.
Норд устранил еще троих из арбалета и решил, что людей осталось не так уж много и можно идти на ближний бой. Выскочив из укрытия, он быстро добил оставшихся трех.
Огляделся. Таверна представляла собой жалкое зрелище: на полу раскрошенная мебель валялась вперемешку с побитыми жителями Ликро.
Кеней хотел пожать руку стрелку и поблагодарить, но тот сказал:
- Позже, сейчас надо уходить.
Норд увидел, как из-под лестницы выглядывает, испуганно озираясь, виновница потасовки. Маленькая служанка не решалась покинуть свое укрытие. Кеней подошел к ней и поманил к себе.
- Где ты живешь? – спросил он.
- На окраине, - ответила она, смущенно потупив взгляд.
- Почему ты работаешь в этой дыре?
- Моим родителям очень нужны деньги.
- Понятно. Пошли со мной.
Девочка, Кеней и стрелок вышли из таверны и, не оглядываясь, устремились к выходу из Ликро.
Доведя спасенную до дома, Кеней отдал ей половину своих денег. Она, поначалу отказывалась, столько денег ей еще не доводилось видеть.
- Бери, - настоял Норд, - только скажи мне, у тебя хорошие родители?
Девочка кивнула
- Они тебя любят?
- Да.
- Тогда иди домой и не возвращайся больше в таверну, этих денег вам хватит надолго.
- Спасибо, большое спасибо. Как вас зовут? - девочка обняла юношу и заплакала.
- Не стоит плакать, - смутился Кеней, - а мое имя тебе лучше не знать, прощай.
Он повернулся и уверенно зашагал прочь, рядом с ним молчаливо ступал стрелок, а за ними чуть поодаль тихо брел лесной пес.
***
Ликро осталась далеко позади. Кенею было немного жаль потраченного впустую золота, ведь он не успел воспользоваться снятой комнатой, но он приобрел нечто большее: нового спутника. На незнакомце под плащом проглядывалась форма пистольного полка. Поначалу Норд подумал, что имеет дело с ренегатом. Когда же стрелок представился, все стало на свои места.
- Севереон, - отрекомендовался Истиргский стражник, - солдат Столичного Гарнизона в отставке, а ныне простой странник, бродяга, ищущий приключений.
- Кеней Норд, бывший стражник города Горта, - представился парень в ответ.
- Очень рад, и давайте перейдем на «ты», знаете ли, пройдя такую передрягу бок о бок, негоже соблюдать формальную вежливость. Пускай мы еще не друзья, но уже и не чужие.
- Но вы старше меня.
- Это не имеет значения, я молод душой.
Они шли по проселочной ухабистой дороге, совершенно пустынной и непатрулируемой. Чем больше Норд беседовал с бродягой, тем больше симпатии у него появлялось к этому человеку. Странник был необычен в своих манерах и способности изъясняться. Видно было, что он не простой солдат, а один из тех парней, чьи богатые и знатные отцы отдают сыновей в стражники, чтобы служба сделала их мужчинами. Северон был красив и элегантен. На его молодом не по возрасту лице то и дело появлялось неповторимое сочетание морщин и складок, и казалось, будто это невероятно древний и мудрый старик. Правда, это впечатление быстро проходило. Солдат был силен и крепок. Он все время держал руку на рукояти своего пистоля или как его еще называли тромбона, готовый к любым неожиданностям. Пальцами левой руки он постоянно вертел небольшое украшение из золота, на серебряной цепочке. Таких Норд никогда не видел: крупный золотой шар, на котором подвешены на тончайшие нити шарики поменьше, игрушка солдата чем-то напоминала виноградную гроздь. Севереон без устали вертел украшение в руке, используя его как четки.
- Итак, куда же ты держишь путь, Кеней Норд? - поинтересовался Севереон.
- Вообще-то мне не надо было отходить от Ликро. Я должен был ждать там своего друга, теперь планы поменялись, и я не знаю, как дальше быть.
- У тебя есть друг?
- Самый близкий.
- И где он сейчас?
- Насколько мне известно, в Истирге.
- Боги! Зачем же он отправился в самое пекло?
- Там действительно сейчас так страшно, как рассказывают люди?
- И еще страшней. Я потому и в отставке, что мой гарнизон уже на том свете, как и мои родные, одному мне удалось спастись из всего полка.
- Сочувствую.
- Ничего, я смирился. Так что же ищет твой друг в логове этого изверга, Мрачного герцога?
- Я и сам точно не знаю. Мы условились встретиться в Ликро, но я его подвел.
- Постой, постой, а как выглядел твой друг? – нахмурился Севереон.
- Черные, густые волосы, такой же черный походный плащ, из снаряжения кольчуга и заплечный мешок, из оружия лук.
- Так-так, а лицо у него бледное с кругами усталости под глазами?
- А вы что, знакомы с ним?
- Не то чтобы… В общем, не хочу тебя расстраивать, но похоже твой друг в большой беде.
- Как? Почему?
- Дело в том, что перед тем как сбежать из Истирга, я долгое время таился по подворотням, выжидая удобного случая. И вот, несколько дней назад, когда я прятался на развалинах, зарывшись в щепки, мимо меня по главной улице провели паренька, сильно похожего на твоего друга, вид у него был не важный. Да я бы и не запомнил, пленных в Истирге достаточно, особенно детей и подростков, но этого сопровождал сам герцог со своей свитой, только страшного телохранителя с ними не было.
- О, нет, - простонал Кеней, - значит Гелен все-таки попался. Я говорил ему не ходить, но он не послушался.
- Что будешь делать?
- Конечно же, пойду за ним. Случайно не знаешь, где он?
- Могу предположить, что его отправят в Думгард после допроса. Если, конечно, еще на допросе не замучают.
Кеней вздрогнул.
- Почему в Думгард?
- Эта тюрьма теперь для самых значимых людей былой Соронии. А раз уж сам герцог сопровождал твоего друга на допрос, могу предположить, что он к таким персонам и относится.
Два странника подошли к развилке Одна утоптанная дорога шла на север, к столице, другая, через несколько крупных городов, вела к Селлдору.
- Я полагаю, наши пути здесь разойдутся? – спросил Кеней.
- Что за чушь! – возмутился Севереон. - Только начинает пахнуть действительно стоящим приключением, как ты пытаешься от меня избавиться. Да ни за что на свете от тебя не отстану. Пойду с тобой на выручку твоему приятелю. Всегда хотел путешествовать в компании с таким смелым и отчаянным человеком.
- Это будет опасно. Если тебя схватят вместе со мной, не надейся на быструю смерть.
- Пусть сначала схватят, - усмехнулся бродяга.
- Тогда вдвоем к Думгарду?
- Я думаю втроем.
- Как так?
- Я уже давно приметил, что за нами неустанно следует лесной пес, не знаю зачем мы ему понадобились, но мне кажется, он пойдет с нами.
- Ах этот, я спас ему жизнь.
- Да ты, герой, сегодня спас двоих. Таких бы людей побольше, и Мрачный герцог так и сидел бы в своей деревне.
- Может прогнать пса?
- Он все равно не уйдет, это очень умная порода, тебе не переубедить это животное, и знаешь, мне кажется, он нам еще пригодится.
Глава 16. Плен.
Гелена вели по темному и холодному подземелью. Солдаты герцога сняли с него всю одежду, оставив лишь жалкой обрывок тряпицы - набедренную повязку. Все личные вещи, в том числе и книгу, забрали. Но странное дело, при обыске они не обнаружили небольшого приборчика в кожаном мешочке, привязанного к голени. Гелен-то думал, что Хель-Деррон видел, как он забирал темпорет из книги, но оказалось иначе.
Шлепая по холодному полу босыми ногами, он пытался понять, куда попал. Свет масляных ламп больно резал глаза. Два стражника вели его по длинному коридору, не скупясь на тычки. Ему подбили левый глаз, так, что тот совсем заплыл. Было очень холодно и обидно за неосмотрительность, но страха он почему-то не испытывал, хотя и понимал, что вскоре его начнут допрашивать.
Впереди показалась стальная дверь с поржавевшими заклепками. Конвоиры сбавили шаг. В спину пленнику уперся острый конец солдатской алебарды. Хриплый голос приказал: «Стой».
Стражник открыл дверь, и Оста втолкнули в ярко освещенную пылающими факелами круглую комнату. Он растянулся на полу, но тут же поднялся, несмотря на слабость в ногах. В комнате было значительно теплее, чем в коридоре. В ней витал горьковатый запах сгнивших досок. Дышать было тяжело, и легкие сводило от дыма коптящих жаровен. В помещении не было мебели, только кандалы свисали с низкого потолка.
В углу почти не видный в свете ярких ламп сидел в углублении Мрачный герцог.
Обнаружив, кто за ним наблюдает, Гелен тут же убрал с лица выражение отчаяния, чтобы не доставлять врагу радости.
- Итак, юный шпион, вы хотите мне что-то рассказать? – надменно поинтересовался алхимик.
- В первый раз об этом слышу, - гордо вскинул голову Ост.
- Ваш ответ можно понимать как отказ в добровольном сотрудничестве? - нарочито деловым тоном осведомился Хель-Деррон.
- Понимай, как хочешь, - огрызнулся Гелен.
- Та-а-ак, - протянул ученый, - значит, будем действовать иными методами. Признаться, я даже боялся, что вы все выложите сразу, это бы лишило меня удовольствия. - Он хлопнул в ладоши, и в комнату вошли стражники.
Они схватили пленника за руки и подвесили под потолок, закрепив руки в кандалах. Устройство этих наручников было особенным: подвешенный на них человек испытывал ужасную боль, потому что руки медленно выворачивались, но Ост не подал виду.
- Я вижу, вы человек мужественный, - отметил ученый, - что ж, моему тюремщику будет вдвойне приятней развязать вам язык.
В комнату, шаркая по каменному полу, вошел сутулый человек, невысокого роста. В руке он держал железный ящик, в котором что-то побрякивало.
- Позвольте представить вам лучшего специалиста по пыткам, - торжественно объявил Хель-Деррон, - не было еще такого человека, который бы не заговорил после общения с ним.
- Я смотрю, ты тут собрал самых отвратительных уродов со всей Соронии, - сказал Гелен, стараясь сдержать крик боли: мышцы и сухожилия сильно растянулись и болели, - У тебя даже ведьмы есть.
- Ты о Сарвине? Нет, она не ведьма, она носферату. Ты вовремя о ней вспомнил: я послал ее, чтобы она разыскала и убила твоего дружка. И кстати, скоро ты станешь таким же, как она. Видишь ли, ее укус заразен.
Слова герцога навалились на Оста одно тяжелее другого. Он уже чувствовал, как кровь закипает в жилах. Ему все время хотелось пить, он не знал что такое «носферату», но подозревал, что укус этой твари для него ничем хорошим не кончится. Но перспектива стать отродьем тьмы, была смехотворной по сравнению, с тем, что за Кенеем ведется охота.
- Тебе никогда его не поймать, ты даже не знаешь, как он выглядит, - закричал Гелен.
- В этом нам поможешь ты, - рассмеялся Хель-Деррон.
- Никогда! Вы от меня ничего не узнаете, лучше сразу убейте.
- Это мы всегда успеем, и хватит храбрится, призывая смерть. Она придет, когда я этого захочу. Начнем.
Горбатый пыточник поставил свой ящичек на пол и открыл его, набор инструментов оказался не слишком велик: железная плеть, множество загнутых острых штырьков, нечто похожее на бритву, каучуковая дубина, усыпанная мелкими иглами и флакон с белой мутноватой жидкостью.
- И это все? - усмехнулся Ост. - Вы в цирке нашли своего специалиста? С таким оборудованием я заговорю затмений этак через сорок.
- Только не надо показной храбрости, - прокряхтел сутулый, - она покажется глупой, когда ты будешь орать от боли.
Он надел на флакон с жидкостью распылитель, прикрыл рот и нос мокрой шелковой тряпкой и прыснул Гелену в лицо. Парню ничего не оставалось, как вдохнуть. Сперва он ничего не почувствовал, но немногим позже каждая мельчайшая частичка его тела ощутила буквально все, что происходило вокруг, даже то, как скребутся мыши глубоко в подполе.
Горбун провел острым ногтем по руке Оста, слегка надавив. Юноша поморщился от боли.
- Действует, - удовлетворенно кивнул пыточник. - Теперь легкий удар будет вызывать невыносимо яркую боль, и самое приятное, что он ни за что не потеряет сознания.
Гелен успел это почувствовать: затекшие руки стали болеть втрое сильнее.
- Начнем с простого: имя твоего друга? – Хель-Деррон выжидательно сцепил кисти рук.
- Забыл.
- Сейчас вспомнишь, - герцог кивнул своему слуге, и тот хлестнул плетью по голой спине пленника.
От невыносимой боли слезы брызнули из глаз, но он сдержался и не закричал. Еще удар, и он уже не мог терпеть, стал биться в цепях, но от этого кандалы только сильнее выламывали руки.
Полчаса потребовалось алхимику, чтобы, наконец, вырвать из Гелена правду.
- А он долго держится, - заметил тюремщик.
- У нас полно времени, мы ведь никуда не спешим, - ухмыльнулся ученый, - с одним вопросом мы разобрались, теперь я хочу знать, что написано в этой книге, - герцог потряс перед пленником знакомым изидовским манускриптом.
- Понятия не имею, это я так взял, костер разжигать в дождливую погоду, - прокряхтел Гелен, слизывая кровь с разбитой губы.
- Да мне собственно и не нужна твоя помощь, я прекрасно владею этим древним языком, я жил, когда он был еще в самом расцвете, это я так спросил, - пожал плечами Мрачный герцог.
- И о чем же в ней говорится? - усмехнулся Ост, не веря в правдивость сказанного.
- Лучше говорить, что в ней указано, - поправил алхимик, - я тоже ищу путь на Авалон, я бы не нашел его без карты, спасибо, что принесли мне ее прямо в руки.
- И зачем же тебе понадобилась эта химера? - хмыкнул Гелен, стараясь скрыть удивление.
- Не забывай, юнец, кто здесь задает вопросы! - одернул герцог. - Что до острова, мы оба знаем, что он не легенда. Довольно болтовни, я вижу тебе жарко. Не хочешь ли глоток, - алхимик сунул пленнику под нос кубок с красной жидкостью. Кровь. В любой другой обстановке он бы с отвращением отвернулся, но теперь запах темно-красной жидкости манил. Гелен с трудом боролся с желание отпить. Тяга к крови. Он вспомнил. Когда-то в юности он читал о носферату в сказках, о тварях, питающихся человеческой кровью, о проклятых навеки бессмертных существах. Ост всегда думал, что это просто легенды и даже посмеивался над ними, но, как он сам однажды заметил, наступило время, когда кошмары обрели плоть, и вот он сам становится одним из них.
- Нет, я не хочу эту гадость, - с трудом выдавил Гелен.
- Хочешь, я же вижу безумный блеск в твоих глазах. Еще не время, человеческая сущность пока слишком сильна, но скоро…
- Я лучше умру!
- Само собой, - рассмеялся Хель-Деррон, - только, боюсь, обретенное бессмертие станет непреодолимой помехой твоим планам. Хотя, поверь, вечная жажда ничто по сравнению с тем, что я могу с тобой сделать.
- Хуже ничего нет.
- Не упрямствуй, щенок, мне лучше знать.
Алхимик подал сигнал тюремщику, и тот вышел за дверь. Через несколько минут он вернулся в сопровождении двух девочек, совсем еще юных.
- Познакомься с моими верными слугами, - сказал Хель-Деррон.
Девочки молчали, тупо глядя побелевшими глазами в пол. Они были похожи на умалишенных, безразличных ко всему и замкнутых.
- Странные у тебя слуги. Наверное, прямым ходом из лазарета, - хмыкнул Гелен и отвернулся, чтобы позволить себе немного поморщиться: боль стала нестерпимой, руки ломило так, будто их переломали во всех возможных частях, кровоточащие порезы по всему телу чудовищно саднили.
- Видишь ли, это самые удобные подданные. Они беспрекословно подчиняются только мне, и никогда не предадут, не ослушаются, они идеальные слуги. Знаешь почему? Потому что у них нет души.
- ТЫ забираешь у детей души?!! Боги! Да ты еще больший тиран, чем я думал, – сплюнул Гелен. - Ты обречен на вечное проклятие! Ты ослеп. Пелена жадной мести затмила твой взор. Я вижу твое падение!
- Не стоит злить меня, запугивая пустыми предсказаниями. Ты не знаешь в чем мое проклятие, ты не знаешь, кому я служу. Тебе неведомо, какую цену я плачу за власть. Когда я одержу победу, все кончится, я получу свободу и силу. Я стану новым королем. И ни забранные души, ни кровь на моих руках не будут больше тяготить мое сердце.
- Ты не человек, ты изверг. Молох, кровосос, зачем ты забираешь души? Это же хуже смерти! Неужели, ты думаешь, что есть на свете что-то способное смыть эту кровь с твоих рук?
- Есть. Да это хуже смерти для детей, но лучше смерти для меня. Души – это мой философский камень.
- Какой ужас, ты продлеваешь себе жизнь за счет других. Нет, ты не молох, ты еще более низкое создание, ты просто паразит!
- Выбирай выражения, щенок! Я заключил союз и не в силах его разорвать. Мой удел идти до конца. И тебе не понять своим коротким умом, ради чего я продаю свою душу.
- Тебе не выиграть, ты избрал не тот путь.
- Не смей меня поучать! Говори немедленно, зачем ты здесь, как ты пробрался через моих стражников? – Хель-Деррон, до этого выдержанный, рассвирепел и с размаху влепил пощечину Осту.
- Мне помогли друзья, - захлебываясь собственной кровью, ответил Гелен.
- Какие?
- Духи.
- Что? Ты намерен играть со мной? Не выйдет. Нет таких духов, которые помогают человеку. Ты не алхимик и не можешь призывать духов. Говори правду!
- Я уже все сказал.
- Ладно, не столь важно, как ты сюда попал, сколь важно зачем? – герцог снова вернулся в уравновешенное состояние.
- Мне нужна была книга для расшифровки карты.
- Этой карты? – герцог потряс книгой.
- Этой.
- Ты снова мне врешь.
- Нет.
- Откуда ты?
- Из Горта.
- Того, что в южных провинциях, где сейчас поднял восстание, некто Сталл?
- Да.
- Лжец, ты думаешь, я поверю, что в гортской библиотеке, самой богатой во всей Соронии, не нашлось ключа к разгадке. Ты испытываешь мое терпение. Зря. Оно бесконечно, я семьсот затмений терпеливо выжидал, несколько кругов больше, несколько меньше, все равно ты расскажешь мне все. Глупо продлевать свои мучения, - покачал головой ученый и кивнул снова вошедшему пыточнику.
Снова боль. Тысячи иголок вонзились в тело. Раны, уже было затянувшиеся, снова закровоточили. Духота и спертый воздух, жар, мучили Гелена, больше всего на свете он хотел избавления. Он ощущал под ногами бездну, хотел свалится в ее пустоту, но не мог. Сознание не покидало его. Пытка длилась несколько кругов, и он снова и снова испытывал боль, пока не сломался. Это только в преданиях герои не сдаются и смеются в лицо пыткам. На деле все рано или поздно начинают говорить. И Гелен рассказал все.
- Ты глуп, - сказал Хель-Деррон после пытки, - мог бы сразу все выложить, но предпочел роль мученика. Мне от тебя больше ничего не нужно. Мне даже не нужна твоя душа. Перед тем как вернутся в подземелье, не хочешь ли мне что-нибудь предсказать?
- Только твой конец. Народ не станет терпеть твою тиранию, ты бесславно погибнешь, и никто не захочет тебя похоронить.
- Я же сказал не надо меня пугать, или ты хочешь еще боли? Толпа во все времена хотела только хлеба и зрелищ. Ей все равно, кто у власти: тиран или благодетель. Главное дать им то, что они хотят. Конечно, всегда есть недовольные, но их можно устранить. Я привел с собой время, в котором нет благоразумного народа, а есть дикая и бездумная толпа, толпой же легко управлять. Можешь поверить, все государство уже покорилось мне, и на каждом углу восславляют мое имя. В глазах толпы я избавитель. Все, кто против меня, становятся врагами толпы, а за толпой сила, то есть сила за мной. И ты в этом вскоре убедишься
- Сумрак! Я начинаю понимать! Без случившейся катастрофы ты ничего бы не добился. Ты посеял панику в людях, и они ослепли! Сумрак – тоже твоих рук дело?! – воскликнул Ост.
- Не совсем так, но я к этому причастен, - пожал плечами герцог. - А теперь прошу меня извинить, мне пора заканчивать нашу беседу. Уверен, что мы могли бы еще многое узнать от вас, но вы слишком дурной собеседник. Напоследок, чтобы доказать, что я не так уж и страшен, я сделаю вам небольшой подарок: дам эликсир, который избавит от заразы носферату, побудьте еще немного человеком, а завтра вас сожжет на костре все та же толпа, и вы убедитесь, что я был прав. Без всякого суда вас признают еретиком по моей воле. Вы поймете, чья власть теперь реальна и тверда. Вы рады? Нравится мой подарок?
- Всю жизнь мечтал.
- Чудесно, - искривился герцог, - казнь завтра в полдень, а пока что насладитесь обществом крыс в камере.
Два стражника опустили на пол полуживого Оста. Накинули на него белую рубашку, которая тут же пропиталась кровью, и поволокли обратно по темным коридорам. Действие страшного эликсира начинало сходить на «нет». Гелен уже чувствовал, как сладкий обморок подкатывался к голове. Он потерял полжизни за несколько долгих кругов.
Заскрипела железная решетка темной и сырой камеры. Без лишних церемоний пленника швырнули на холодный земляной пол. В земле копошились мелкие зверьки с красным хищными глазами. Но, Гелену сейчас было не до них. Он заметил, что в камере помимо него еще кто-то есть.
Какой-то старик склонил морщинистое лицо над Остом и, сочувственно покачав головой, прошептал:
- Сильно тебе перепало, парень, но ничего, я тебя подлатаю.
Действие эликсира кончилось. Еще большая боль, словно прорвав барьер, ринулась во все части тела. Это была нестерпимая мука. Но к счастью для Гелена, теперь он мог погрузиться в беспамятство. Очередной приступ боли, и мозг отключился, пришел долгожданный беспокойный обморок.
Глава 17. Расстановки меняются.
Все, кто когда-нибудь общался с Кенеем, ни за что не могли назвать его слабым. Он всегда производил впечатление упрямого, сильного и, в общем-то, доброго человека. Возможно, он был не слишком умен, зато сообразительности ему было не занимать. В силу изрядного упрямства он почти не боялся трудностей, что делало его человеком волевым и сильным не только физически.
Кеней и сам считал себя не слабым человеком, но лишь до той поры, пока на его пути не повстречался стражник Севереон.
Направляясь к Думгарду, двое в сопровождении безмолвно преследовавшего их пса шли без остановки.
Севереон имел особенность много болтать, причем совершенно ни о чем, и при этом производить впечатление человека невероятно древнего и мудрого. Он передвигался в быстром уверенном темпе, будто все время куда-то спешил, его несмолкающий говор, казалось, придавал ему сил. Уже третий день он шел вперед и ни разу не остановился, чтобы передохнуть. Норд, конечно, был сильным парнем, но не настолько. Первый день ему удавалось поспевать за новым знакомым, даже обходиться без еды и воды, но уже на второй день он выдохся и старался лишь не потерять из виду странника, который совершено не думал отдыхать и тем более останавливаться чтобы подождать Кенея.
Севереон лишь подбодрял Норда, короткими фразами полными оптимизма и беспечности. Норду показалось, что его спутнику и не требуется собеседник, ему доставляет не меньшее удовольствие говорить с самим собой, зачастую он нес всякую чушь, но с учеными нотками в голосе. Казалось, что этот человек веками не говорил о простых вещах, и теперь ему вдруг довелось поболтать о них вдоволь, все равно с собеседником или без.
Норд совсем не хотел показаться слабым в глазах почтенного стражника, но на третий день не выдержал и попросил Севереона об отдыхе.
- А как же твой друг, до Думгарда еще много верст, - удивился Севереон.
- Я все прекрасно понимаю, но у меня больше нет сил, честно говоря, я не понимаю, какие силы питают тебя, ты даже не выглядишь усталым.
- О, это всего лишь результат давней привычки, прошу прощения, должно быть, я немного увлекся, это у меня часто бывает, так что впредь не стесняйся и останавливай меня, если тебе потребуется отдых.
- Непременно, - ответил Кеней, и повалился на траву у края дороги, - мне надо несколько кругов, чтобы передохнуть и перекусить.
- Конечно, конечно, отдохни, я пока огляжу окрестности, насобираю дров, знаешь какие в этих лесах дрова, о, должно быть отменные, быть может, я даже найду лавовое дерево, хотя вряд ли, они растут на равнине, но ничего,… здесь есть черные ели, я их уже вижу, может там даже есть грибы, ты любишь грибы… а я, знаешь ли, очень люблю, может раньше я бы нашел здесь фрукты, но теперь вряд ли, хотя и фрукты я тоже очень люблю, а твой желудок, что бы больше порадовало: грибы или фрукты?
- Все равно, - буркнул Кеней, он почти что заснул, а басовитый гомон Севереона действовал, как колыбельная.
- Все-таки грибы это благородная пища, не все конечно, но вот царские имеют превосходный вкус, вот когда мы вызволим твоего друга, я и у него спрошу, любит ли он грибы, уж не знаю почему, но мне кажется что он их любит не меньше чем я, - тараторил бродяга углубляясь в чащу.
***
Что-то громко щелкнуло, и Кеней подскочил, как от выстрела, последнее время он спал очень чутко, наверное, потому что перестал видеть сны. Рука его спонтанно потянулась к поясу, на котором был прицеплен верный арбалет.
- Тише, тише, не стоит так волноваться, - Севереон сидел у костра, вороша угли еловой веткой, - просто каштаны почти приготовились, вот и постреливают.
- Каштаны? – полусонным, хрипловатым голосом переспросил Норд, опустил оружие, осмотрелся. Вокруг посветлело, скорее всего, наступил день.
- Да, грибов я не нашел, зато к нашему скромному столу добавится это лакомство.
- Никогда не ел каштанов. Долго я проспал?
- Не очень.
- Тебе не кажется, что с каждым днем становится светлее.
- Так и есть, должно быть, ветер прогоняет пыль и гарь дальше на север.
- Хорошо бы. Кстати, ты же не собираешься есть только эти орешки, у меня же есть эль и солонина.
- От эля не откажусь, а вот солонину…, нет уж спасибо, я никогда не ем животных.
- Чем же ты питаешься? Неужели одними растениями.
- В основном, и ты знаешь, не жалуюсь, меня никогда не беспокоит, чем подкрепится, даже в каменном городе я найду себе пропитание. Как видишь, я не ношу с собой такого большого рюкзака для еды, как ты, всю снедь я добываю тогда, когда она мне необходима, единственное к чему у меня большая слабость, так это к хорошей выпивке. Слабости…, - пожал плечами странник.
- Ты уверен, что не хочешь отдохнуть?
- Полностью, да и не до отдыха сейчас: нам навстречу идет большая группа людей, не очень быстро, но через три-четрые круга мы их встретим. Не знаю кто это, но нам лучше быть наготове.
- Как ты узнал? – удивился Кеней.
- Прислушайся, ветер доносит их голоса.
- Я ничего не слышу.
- Просто ты не умеешь слушать.
- Этому можно научится?
- Не всегда.
- Ну что ж давай сбираться, возможно, нам придется сделать крюк, чтобы избежать ненужной встречи, времени в обрез.
***
Севереон и Кеней устроились на высоком холме. За ним дорога резко поворачивала. Холм покрывала длинная сухая трава, громко шелестящая на ветру, с него прекрасно просматривалась местность. Идеальное место для засады.
Ни на кого нападать они, конечно, не собирались, но решили, что обходить стороной все встречные компании слишком долго, а время было дорого. Из-за поворота слышался гомон толпы, скрип тележных колес и ржание лошадей. Кеней приготовил арбалет, на случай если их обнаружат, хотя стрельба в планы и не входила, предполагалось просто отлежаться, до тех пор, пока люди не пройдут дальше по дороге. Рядом в траве лежал Севереон, он слился с окружающей природой, буквально растворился в сумраке, будто сама ночь укрывала его от постороннего взора. Кеней не слышал его дыхания, ничто не выдавало его присутствия. Бродяги будто не было вовсе, и, тем не менее, Норд знал, что вот он тут, лежит рядом, следя за дорогой.
Щелкнул взводной механизм на пистоле странника.
Из-за поворота показались четыре деревянные повозки с полотняной крышей. На каждой у вожжей сидело по два человека. Рядом с повозками шли дети и подростки, чуть поодаль ехали, осматривая местность, верховые. Под полотняными стенами горели огни масляных светильников, и казалось, что повозки светятся. Изнутри доносилось мелодичное пение, Кенею показалось, что этот сладкий голос он где-то уже слышал, забытое чувство кольнуло сердце. Он вспомнил. Так пели на ярмарках в праздник урожая.
- Цыгане, - шепнул Севереон, - поосторожнее парень и потише, этот степной народ умеет обнаруживать, малейшая оплошность и они тут же тебя схватят, даже наше удачное местоположение нас не спасет.
- Ты сказал это цыгане, я думал, что их можно встретить только на левобережье Нельи.
- Их можно встретить везде, довольно шустрый народец, а главное ловкий.
- Ты уверен, что это цыгане?
- Полностью, видишь ли, немного знаком с их языком.
- Они воинственны?
- Нет, но если сочтут, что ты им угрожаешь или что у тебя есть что-то ценное: пиши пропало - живым не выберешься.
- Может попробовать поговорить с ними?
- Лучше подождать, пока они уйдут.
Табор, похоже, не собирался двигаться дальше по дороге, слева от холма, который облюбовали два путника, на небольшом пустыре повозки остановились. Из них стали появляться женщины в пестрых нарядах. Мужчины спешились. Похоже, цыгане намечали устроить привал.
- Все-таки думаю надо спуститься и поговорить, - сказал Кеней.
- Не стоит, - ответил стрелок, - они не очень любят гостей.
- А подозрительных типов залегших на холме, они, как думаешь, полюбят больше?
- С чего ты взял, что они нас найдут?
- Подумай сам. Они остановились, собираются разбить лагерь, откуда лучше всего следить за безопасностью? С нашего холма. Сейчас они поднимутся сюда. И у нас будет два выхода, либо сдаться на их милость, либо перестрелять их из-за угла, потому что в открытой схватке мы покойники.
Пусть Кеней и не получал в Корпусе стражников высоких отзывов от учителей мирознания и алхимии, не любил книги, и не разбирался в науках, зато он лучше любого соображал в тактике, и быстрее него оценить ситуацию, мало кто мог.
- Не хочу показаться трусом, но мне больше нравится второй вариант, - заметил Севереон после недолгого раздумья. В трудной ситуации он вдруг потерял охоту к болтовне.
- Еще есть третий вариант: спуститься пока не поздно и прикинутся безобидными нищими беженцами, к тому же ты знаешь их язык.
- Можно попробовать, - откликнулся странник и снял палец с курка, - пошли.
Они спустились, обогнули холм, и вышли с другой стороны. Двое в потрепанных одеждах, вполне могли сойти за бродяг. Подойти близко к лагерю цыган путешественники не успели. В нескольких метрах от пустыря им перегородили дорогу двое смуглолицых мужчин со старинными тяжелыми арбалетами в руках. Их длинные волосы посерели от пыли и пепла, но лица еще не потеряли особого цвета, свойственного тем, кто долгое время проводит на солнце. Дозорные выглядели отнюдь не приветливо, они оценивающе осматривали Кенея и Севереона, молча, сверля острым взглядом каждого.
- Мы странники, ищущие ночлега и вестей с севера, - прервал повисшее молчание Кеней, миролюбиво вскинув руки. Севереон не замелил перевести.
Цыгане никак не отреагировали, лица их остались бесстрастными.
- Но если вы не рады гостям, мы можем просто пойти своей дорогой, - продолжил Кеней.
За спинами дозорных вырос, словно из сумрака, еще один цыган, поплотнее и постарше. Он взглянул на Севереона и что-то сказал ему, медленно чеканя слова, затем повторил еще раз.
- Что он говорит? – спросил Норд.
- Он здесь за главного и говорит, что пустит нас в лагерь, но только без оружия.
- Как он узнал, что оно у нас есть? – удивился Кеней.
- Нетрудно догадаться, - пожал плечами бродяга.
- Тогда мы лучше не будем их обременять, и пойдем своей дорогой, - решил Норд.
- Ты не понял, мы уже получили фактическое приглашение, а отказаться значит оскорбить их, знаешь, как платят за обиды в этом народе?
- Смертью?
- Именно.
Цыгане ждали, буравя взглядом непрошенных гостей.
- А они вернут нам наше оружие? – поинтересовался Кеней, поглядывая на старшего.
- Они говорят, что да.
- Тогда, я думаю, в таборе оно нам ни к чему, давай отдадим.
- Не знаю как ты, но я не мальчишка, чтобы дозволять кому-то еще прикасаться к моему оружию, я стрелок гарнизона, мой пистоль, как душа, я умру, но не отдам его.
Прежде чем Кеней успел его остановить, Севереон перевел свои слова. Норд ждал, что дозорные пристрелят их на месте, за наглость и просто потому что они разбойники, пусть и не лишенные своеобразной чести. Однако ничего такого не произошло, вместо этого старший рассмеялся, похлопал стрелка по плечу и пригласил к костру, сказав несколько быстрых фраз.
- Он говорит, что ценит правила настоящего мужчины, - пояснил Севереон Кенею.
Норду, впервые за многие годы, стало стыдно.
После непродолжительной трапезы у костра остались одни мужчины. Большинство цыган закурили трубки, Кеней тоже не отказался.
- Так куда вы держите путь? - оборвал Норд затягивающееся молчание. Севереон перевел и тут же получил ответ.
- В южные провинции, навстречу ополчению. Нас гонят с севера нужда и преследования, провинции одна за другой сдаются в лапы хель-дерроновским наместникам, и жизнь там становится невыносимой. Народ заключают в суровые рамки повинностей, недовольных уничтожают. Многие бегут в сторону Селлдора или непроходимые дебри, севернее Ильской провинции, хотят укрыться в лесах, но только до цыган долетела весть, что там солдаты встречают беглецов штыками и картечью. Другие хотят спрятаться в горах Велерн или в антарских скалистых хребтах, но там, хоть и нет кордонов, жизнь от этого не слаще.
- Почему на юг, разве там не то же самое, - поинтересовался Кеней, глубоко затягиваясь.
- С юга приходят радостные вести, бывший стражник гортского гарнизона, собрал ополчение и двигается к Истиргу, к нему присоединяются все новые и новые войска, он уже освободил Гортскую провинцию, и Полосу поместий, Антарь пока еще не сдалась, но и там победа восставших не за горами. Иль отрезана от связи с Мрачным герцогом, все караваны идущие оттуда перехватывают разбойничьи отряды, укрывающиеся в Лесных Угодьях. Даже ведьмы из Гиблых топей встали на сторону ветерана, помогая ему справляться с магией герцогских алхимиков. Все потуги Хель-Деррона пока бесплодны. Об этом ветеране ходят легенды, говорят, что он был заключен под надзор крист, и смог сбежать, при этом саблями изрубил в клочья шестерых бронированных чудовищ. Мы, цыгане, - вольный народ и никому не подчиняемся, и Мрачный герцог стал нашим кровным врагом, с тех самых пор, как выгнал нас с законной земли. Мы отправимся к этому ветерану и будем биться на его стороне и умрем, если понадобится, - изрек глава табора.
Слушая цыгана, Кеней, разумеется, понимал, о ком идет речь, безумное желание отправиться с табором навстречу ополчению и встать в его ряды терзало душу, вместе с неугомонной совестью, но поворачивать было нельзя: друг в беде. Эту истину ему вбили в голову с самых первых лет муштры в академии стражей. Сталл нередко говорил: «Нет иной истины для настоящего воина, чем та, что гласит – на войне важна не победа, а дружба». Поэтому Кеней поскорей отогнал подлую мысль прочь и лег спать.
Под утро двое путников распрощались с цыганами и отправились дальше на север, до Думгарда оставалось не более двух дней пути.
Дорога петляла между небольшими мрачными рощицами и прудами, вода в них посерела и потеряла былой изумрудный цвет.
Пруды сменились иссохшимися полями, снова пошел дождь, мелкий и холодный, на дороге вскоре образовались глубокие грязные лужи.
Невдалеке показалась деревушка или скорее постоялый двор, совсем маленький, даже Ликро казалась по сравнению с ним столицей. День близился к концу.
- Зайдем перекусить и поищем ночлег? – спросил Кеней.
- Да, пожалуй. Сегодня сон на открытом воздухе будет крайне неприятен, - ответил солдат.
Они миновали привязь для лошадей, заколоченную кузнечную мастерскую, пару покосившихся сараев, несколько хижин с соломенной крышей, и подошли к самому большому зданию, по-видимому, местной управе. У входа горел фонарь и на доске-глашатае висел пергамент черного цвета, на котором витыми золотыми буковками был выведен текст:
«Особый свод законов нового правительства Всевеликого герцога Ремоса Оноре Хель-Деррона.»
*ЛЮБОЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ КАРАЕТСЯ СМЕРТНОЙ КАЗНЬЮ.
*НЕПОДЧИНЕНИЕ ВЛАСТЯМ КАРАЕТСЯ СМЕРТНОЙ КАЗНЬЮ.
*СОСТАВЛЕНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ПИСЬМЕННЫХ, ПЕЧАТНЫХ И ИНЫХ СОЧИНЕНИЙ ИЛИ ИЗОБРАЖЕНИЙ С ЦЕЛЬЮ ВОЗБУДИТЬ НЕУВАЖЕНИЕ К ВСЕВЕЛИКОМУ ГЕРЦОГУ И ЕГО ПРАВИТЕЛЬСТВУ КАРАЕТСЯ КАТОРЖНЫМИ РАБОТАМИ В ДУМГАРДСКИХ ШАХТАХ НА СРОК НЕ МЕНЕЕ 45 ЛЕТ.
*ЗА УКРЫВАТЕЛЬСТВО БЕГЛЫХ ПРЕСТУПНИКОВ ПОЛАГАЕТСЯ ПУБЛИЧНАЯ КАЗНЬ.
*ЗА СОКРЫТИЕ ЦЕННОСТЕЙ И ПРОДОВОЛЬСТВИЯ ОТ МЕСТНЫХ ВЛАСТЕЙ – ЗАКЛЮЧЕНИЕ В ПОДЗЕМЕЛЬЯХ ДУМГАРДА НА СРОК НЕ МЕНЕЕ 30 ЛЕТ.
*ПРОИЗНЕСЕНИЕ ДЕРЗКИХ И ОСКОРБИТЕЛЬНЫХ СЛОВ В АДРЕС ВСЕВЕЛИКОГО ГЕРЦОГА КАРАЕТСЯ СОТНЕЙ УДАРОВ РАСКАЛЕННЫМИ ПРУТАМИ.
*ХРАНЕНИЕ ОРУЖИЯ И ДРУГИХ ОПАСНЫХ ПРЕДМЕТОВ КАРАЕТСЯ КАЗНЬЮ ЧЕРЕЗ ПОВЕШЕНИЕ НА МЕСТЕ.
Рядом висело объявление на такой же черной бумаге: «По указу Всевеликого герцога Ремоса Оноре Хель-Деррона столица соронийских земель отныне и впредь переименовывается из Истирга в Дит»
- Вот она, новая власть во всей красе, – нахмурился Норд, - проще было не тратить бумагу и написать: шаг в сторону без указки герцога – смерть.
- Что-то мне подсказывает, что это еще не самая худшая сторона нашего «Всевеликого», - грустно улыбнулся Севереон.
Странники прошли дальше по улице к таверне. Она представляла собой трактир самого последнего сорта. Не каждое питейное заведение у дороги могло похвастаться таким обилием тараканов и грязи. Впрочем, внутри было довольно людно, народ не смущал беспорядок, все ели и пили с аппетитом. Покупать что-либо из местной кухни путники не отважились, лишь приобрели бутылку вина и сняли комнату на ночь.
Усевшись за столик, выпили. Кеней закурил.
В каменной печке потрескивали поленья, сладковатый аромат винного спирта, табачного дыма и масляных ламп заполнял помещение. Клонило в сон. Норд положил голову на ладонь и, поглядывая на соседний столик, предался воспоминаниям о счастливом и спокойном прошлом.
Севереон ему нисколько не мешал, он потягивал эль и раскладывал какой-то замысловатый пасьянс. Хорошие воспоминания согревали даже лучше чем вино, но все они были пропитаны грустью. В тот вечер Кеней вспомнил мать и Сталла, вспомнил потерянный дом и Лию. Вспомнил все то, что приносило боль, ту, от которой он бежал.
Он почти уже спал, когда из-за соседнего стола поднялась девушка в потрепанном дорожном плаще. Она взяла свою кружку с чем-то горячим и подошла к Кенею. Севереон с глубокой сосредоточенностью и завидной скоростью перекладывал карты. Она без приглашения села, неторопливо отхлебнула из кружки и поправила капюшон, скрывавший ее лицо.
Бывший стражник не обратил на это никакого внимания, он все сражался с раскладом, который упорно не сходился. Зато Кенею не очень понравилась наглость незнакомки, он мгновенно стряхнул подступающий сон и не замедлил возмутиться:
- Прошу прощения, но вы кажется, забыли представиться и попросить разрешения присе…, - слова застряли в горле. Девушка откинула капюшон и тусклый свет ламп озарил ее потрепанные рыжие волосы и все еще миленькое личико.
- Может, ты простишь мне эту оплошность, - спросила девушка и слегка улыбнулась.
- Лия, - спокойно констатировал Норд, - не ждал вас здесь увидеть.
- Мы уже на «вы», с каких пор? – закатила глаза Лия.
- С тех самых, когда ты предала меня, - все так же спокойно ответил Кеней.
- Да, я жутко виновата, ты, конечно, можешь меня и не простить, но неужели у тебя не осталось хороших воспоминаний обо мне, не осталось ни капли чувств?
Лия теперь стала больше походить на тех порочных женщин, которые бродили когда-то по Горту поздней ночью. Ее полуразбойное выражение лица полное чувств и эмоций, чудесная мимика, радостная и живая, сменились какой-то суровой гримасой испорченности. Глаза ее уже не блестели, как прежде. Исчезла куда-то бойкая, беззаботно-детская искра.
- Мое сердце теперь слишком холодно, чтобы там выживали хоть какие-нибудь чувства,- ответил Кеней.
- Даже любовь, - кокетливо выкатив глаза, спросила Лия.
- Да о чем ты говоришь!? Какая любовь может быть, розы не растут на куске льда, как вообще тебе хватает духа говорить со мной об этом! – Кеней вышел из себя.
- Ладно, ладно я понимаю, что виновата и не требую от тебя ничего, я просто хотела хоть как-то загладить свою вину, не мог бы ты подняться наверх в мою комнату, я бы очень хотела кое-что тебе подарить, на память, это очень важно для меня.
- Мне ничего не нужно, ты не могла бы пересесть обратно, мне неприятна наша беседа, возвращайся к Кервику.
- Хорошо, пусть так! Этот твой Кервик еще помучился перед смертью, хотя он сразу мне все выложил и о тебе, и о твоей сердечной подруге. Мне повезло отыскать эту крысу в Горте. А ты не так глуп…, что ж, если один план не сработал, всегда есть запасной, - голос Лии и без того странный, сменился на хриплый и тяжелый с лютыми нотками.
Она вскочила, опрокинув стул и кружку с каким-то варевом. Скинула с себя плащ и в мгновение переменилась, стала совершенно иной Лией, даже скорее совсем не Лией. Лицо обернулось в женское, морщинистое, волосы прямо на глазах у пораженных посетителей стали черными, белоснежная улыбка превратилась в хищный оскал, откуда-то появились клыки, в глазах сверкнул красный огонь. Совершенно новая женщина стояла перед Кенеем, в обтягивающей одежде из выдубленной черной кожи.
- Черт подери! Носферату! Беги! - крикнул Севереон, вырывая пистоль из кобуры.
Носферату молнией выбило пистоль из рук стражника, схватило за ворот и вышвырнуло в окно.
С посетителей трактира, словно спало оцепенение и пьяная истома: все в ужасе кинулись к выходу, сбивая друг друга с ног.
- Хель-Деррон будет доволен, - прорычала нечисть, - я выпила бы из тебя все до последней капли прямо сейчас. О-о, ты такой аппетитный, такой молодой и красивый, это было бы замечательно, - Сарвина потянула руки с длинными когтистыми пальцами к горлу Кенея, - но мне нужно доставить тебя живого, хотя это обстоятельство не помешает мне немного полакомиться, ведь правда.
Носферату приблизилась и наклонилась к шее парня парализованного ужасом, который исходил почти осязаемыми волнами от темной девы.
Кеней чувствовал ее отвратительное, зловонное дыхание, видел скрывающуюся под внешней красотой старую, прогнившую мумию. Он попытался закричать – тщетно.
Рука потянулась к арбалету, он незаметно подвел стрелу к сердцу монстра, изо всех сил сопротивляясь ее чарам. Задребезжала спущенная тетива, стрела с упора вонзилась в Сарвину.
Она немного отшатнулась, и это дало Кенею несколько минут, ее чары ослабли, но не отпустили.
- Глупый мальчишка, думал убить меня своей игрушкой, - прохрипела слуга Мрачного герцога, выдергивая стрелу из сердца, без капли боли на лице и крови на ране.
В таверну ворвался помятый и поцарапанный Севереон с обнаженным клинком, следом в неприкрытую дверь вбежал лесной пес. Бывший стражник метнул клинок в Сарвину, но она поймала оружие на лету, отбросила его, подняла два тяжелых дубовых стола и швырнула их в бродягу, как два легких копья, тот увернулся. Тогда проклятая кинулась к нему, снова схватила за ворот, и опять вышвырнула беднягу, на этот раз в дверной проем.
Затем она снова приблизилась к Кенею, в глазах горел неутоленный животный голод.
Путь к жертве Сарвине преградил лесной пес, он вскочил на стол прямо перед ней, оскалился, шерсть встала дыбом. Носферату попыталась разорвать животное огромными когтями, но пес ловко увернулся. Он подбежал к Кенею, сбросил его со стула, облизал ему лицо, от чего оцепенение исчезло, а затем самым обычным человеческим голосом сказал:
- Используй твой серебряный меч, только им можно убить эту тварь, - пес подмигнул Норду, затем снова бросился на Сарвину.
Кеней решил, что от страха он чокнулся окончательно, но не было времени удивляться поведению четвероногого друга, ум воина снова заработал. Он оценил ситуацию, встал, выхватил меч из ножен и направился к кровопийце, та уже загнала лесного пса в угол и готовилась разделаться с ним. Почувствовав движение за спиной, она резко обернулась:
- А-а-а! Снова решил испугать меня оружием, мне нравиться твоя смелость, давай сыграем в эту игру, я позволю тебе сделать первый ход, - она развела руки в сторону, - давай, не медли.
- С радостью! - крикнул Норд, и пронзил кровавую королеву.
Выражение на ее лице тут же изменилось, хищная улыбка сползла, клыки исчезли, кожа стала трескаться и опадать, обнажая гнилую плоть.
- Серебро…, тысяча лет бессмертия и смерть от рук юнца, - надрывно усмехнулась Сарвина, и рассыпалась, как сгоревшая головешка, оставив после себя лишь горстку пепла, которую вскоре развеял сквозняк.
***
- Так значит, разговариваешь – подытожил Норд, когда путники, спешно покинув постоялый двор, зашагали дальше по дороге на север.
- Значит, разговариваю, - подтвердил лесной пес совершенно нормальным, чистым человеческим голосом.
- Не то что бы я очень удивлен, просто ты столько молчал и, вдруг, решил заговорить, почему?
- Не счел нужным, разговаривать до этого.
- Зачем вообще пошел за мной?
- Ты спас мне жизнь, я твой должник.
- Долг уплачен, ты вполне можешь покинуть нашу компанию.
- Куда же мне идти?
- Обратно к своим.
- Нет, мне нет пути домой, я был предан и оклеветан, меня изгнали, когда-то я был принцем и должен был стать королем среди сородичей восточных лесов, но ничего не вышло, теперь я простой скиталец и, если я не сильно вам досаждаю, предпочел бы остаться вашим спутником и дальше.
- Ты будешь нам очень полезен, - улыбнулся Кеней.
- Тебя ведь спасли от крестьян, чем ты им так насолил? – поинтересовался Севереон, который теперь шагал, прихрамывая и держась за левый бок, но все так же бодро.
- Я пытался защитить их детей, а эти глупцы решили, что я их краду.
- А кто же их крал на самом деле?
- Не знаю, кто были эти люди, но, похоже, они служили новому правителю.
- Вот бы еще узнать для чего… - задумчиво протянул солдат и поморщился от боли.
- Может сделать перевал и передохнуть, тебе крепко досталось,- предложил Норд.
- Ни в коем случае, по мне - раны быстрее заживают в движении, к тому же, когда идешь, боль притупляется, - возразил стражник.
Они шли всю ночь. Кеней еще долго расспрашивал, внезапно заговорившего лесного пса. Оказалось, что имен эти создания не имеют, лишь один совершенно особый индивидуальный для каждого звук заменяет им имена. Воспроизвести этот звук Кенею не удалось и, поскольку от нового имени пес наотрез отказался, решено было привлекать его внимание простым свистом. Новый четвероногий друг обладал довольно цепким и ярким умом, мог быть умелым собеседником, разбирался в ориентировании, знал множество темных созданий и, что было очень важно, способы их уничтожения.
Под утро дорога расширилась, стала более ухоженной и ровной. Дождь утих и к обеду совсем прекратился. Небо просветлело и по виду не отличалось от обычного пасмурного покрывала, что, бывало, нависало и над Гортом. Невдалеке показалась развилка. Под покосившимися указателями, была прибита новая доска-глашатай, на ней пестрел уже знакомый черный пергамент с выпиской из нового свода законов, а так же еще одно объявление, смысл которого изменил все планы путешественников:
«По велению Всевеликого герцога и правителя соронийских земель Ремоса Оноре Хель-Деррона на десятый круг десятого дня шестой луны состоится публичная казнь еретика, заговорщика и опасного преступника Гелена Оста, посмевшего нагло бросить вызов власти Всевеликого герцога. Казнь через сожжение на костре будет проведена на центральной площади столицы».
Глава 18. В тюрьме.
Земляной пол. Сырой запах гнили. Толстые прутья поржавевшей решетки. Ни единого лучика света. Тишина, лишь суетливое копошение крыс где-то в соседней камере.
Гелен почувствовал все это, как только сознание вернулось к нему. Он с радостью обнаружил, что жар спал, пропала неутолимая жажда. Тело пришло в нормальное состояние. Кровь полная жизни и силы потекла по жилам, словно в первый раз.
Глаза уже привыкли к темноте. Он поднялся в полный рост. Подошел к решетке - крепкая, хоть и ржавая - не сломать. За решеткой длинный коридор, в конце горит один единственный факел у стойки тюремщика.
- Даже не думай, не сбежишь. Мы так глубоко под землей, что даже подкоп не сделаешь, - донесся старческий хриплый голос из дальнего темного угла.
«Значит, не померещилось. Старик действительно есть» - подумал Ост и обернулся.
- Это вы меня вылечили? – спросил он, подходя ближе.
- Да. Я и эликсир, что был у тебя в руке.
- Как вам это удалось? – удивился Гелен.
- Не сложно исправить то, в чем природа ошиблась, - ответил старик, - присаживайся, обстоятельная беседа не помешает нам обоим.
Незнакомец чиркнул огнивом, высек пару искр и зажег сальную свечу. Камеру озарил тусклый свет.
- Думаю, что охранник опять напился и не заметит свет в нашей камере. Здесь это не положено. Предполагается, что люди должны сгнить в полной темноте, - улыбнулся старик, показав ряд идеально ровных, белых зубов.
При свете Гелен смог рассмотреть сокамерника: мантия из тонкой ткани темного цвета, с подкладкой, такие обычно носят алхимики или странствующие ученые; длинные седые волосы, собранные в пучок на затылке; лицо с приятным выражение умного, много повидавшего, имеющего добрый и веселый нрав и не обделенного жизненной мудростью человека.
- Вы алхимик, - поинтересовался Гелен.
- Нет.
- Ученый?
- Нет.
- Быть может вы изид?! – осенило вдруг Оста. И правда, почему умелый врачеватель не может быть издом, известно же, что они самые искусные лекари.
- А ты умный малый, - улыбнулся старец. - Да, так и есть, я принадлежу к ордену изидов.
- Тогда почему…
- Что? Почему я сижу в этой дыре, обладая такими способностями. Я расскажу тебе историю моего ордена и свою заодно. В иные времена за разглашение тайн я был бы сурово, очень сурово наказан, но сейчас я готов поделиться своими знаниями с любым, так как наш орден распался и вряд ли когда-нибудь соединиться вновь. Изиды - повелители природы, хранители древних знаний, последователи великого Основателя. Этот древний маг обладал редчайшей способностью управлять силами природы, он долго и упорно трудился и смог понять источник своей силы. Он изобрел особый эликсир, который способствовал развитию этого дара и у других людей, не взирая на их способности. Разумеется, он не стал раздавать его направо и налево. Очень опасно было доверять такую силу всем людям. Поэтому он совершил путешествие по всему изведанному Миру, где и отыскал своих первых учеников, ставших впоследствии основателями ордена. Они построили замок и скрыли его от посторонних глаз. Всю свою жизнь посвятили они служению и защите природы, потому что она – единственное в этом мире, что достойно уважения, а значит и служения. Они поддерживали равновесие между человеком и природой, и из нее же черпали свои силы. Перед смертью каждый из пятидесяти последователей великих знаний выбирал себе преемника, обучал его. Всегда нас было ровно столько, сколько и в самом начале. Мы жили обособленно, в стороне от всех, не нуждаясь в обществе людей. Мы занимали положение полубогов, хотя и отношения к богам не имели. Наша сила была выше любой известной людям и другим существам. Иногда, в смутные времена мы отклонялись от правил и вмешивались в человеческую историю: участвовали в войнах, в решении государственных проблем. Но все наши поступки неуклонно служили одной цели – сохранить баланс. И со времен создания наш орден справлялся со своей задачей до тех пор, пока не пришел мрак. Мы чувствовали его приближение. И вот что я тебе скажу: точно известно, что это случилось не по воле высших сил или из-за ужасного стечении обстоятельств. Пламенный шар упал на нашу землю, вызванный злой волей. Да, мой мальчик, это игры злых богов и злых людей, я в этом уверен, и мне кажется, что наш новый «всевеликий» тиран имеет к ним прямое отношение. Может поэтому он так долго живет.
- Нет! Он высасывает детские души и, питаясь ими, не стареет! - воскликнул Ост, с ужасом вспоминая, увиденное накануне.
- Тогда я действительно прав. Он заключил сделку с подземными демонами или с еще более древними и ужасными силами.
- Почему ваш орден распался?
- Ответ прост. Нам в одночасье нечего стало защищать. Сила, нам неподвластная, вмешалась в привычный ход вещей, баланс рухнул, и природа как таковая исчезла. Мы потеряли свою силу. Многие не смогли с этим жить. Другие отправились в странствия в поисках новых миров. Были еще и такие глупцы как я, которые решили, что что-то еще можно изменить.
- Разве совсем ничего уже нельзя сделать? – в вопросе Гелена смешались отчаяние и негодование.
- Может и можно, - грустно пожал плечами Изид и, вздохнув, добавил, – я пробовал - не получилось.
- Что вы сделали?
- Изготовил страшнейший яд. Понятно, кого я хотел отравить?
Гелен кивнул и старик продолжил:
- Я пришел к нему и притворился будто хочу присягнуть на верность, а затем предложил продать ему эликсир, в котором скрывается наша сила. Как же я был глуп! Я был уверен, что этот яд невозможно распознать, он был зачарован, никто, клянусь тебе, никто еще не отказывался выпить его. И Хель-Деррон тоже не отказался. Он осушил бутыль с ядом и рассмеялся мне в лицо. Количество зелья, способное выкосить целую армию, не обременило Мрачного герцога даже простой изжогой. Он оказался бессмертен. А я оказался здесь. Я еще сохранил немного сил, но старость не позволяет мне использовать их. Природа умирает, и я вместе с ней.
- Неужели ничего нельзя сделать? – Гелен никак не мог смириться со словами Изида, хотя внутренне давно понимал, что тот прав. - Разве такие могущественные маги как вы не можете противостоять герцогу? Он же просто алхимик.
- Он не просто алхимик, это уже давно известно. И его оберегают силы, против которых у нас нет ничего. Правда, в наших древних манускриптах, написанных еще первой расой людей золотого века, прародителей всего человечества, есть туманное предсказание о сегодняшних событиях. Я увлекался изучением древних пророчеств, и в свое время мне удалось расшифровать одно из них. Оно похоже на легенду, но кто знает, быть может, ей суждено сбыться. В древних рукописях говорится о получеловеке-полубоге, которому дано изменить историю. Я запомнил толкование дословно: «Когда настанет мрачное время, не станет солнца и луны, и землю покроет черное покрывало, будет двое равных по силе. В их руках окажется судьба Мира, и никто из них не одержит победу, до тех пор, пока третий не распахнет врата и не выпустит запечатанный свет». Дальше идут еще более туманные разъяснения. Говорится о человеке, в котором спрятана кровь древних богов, якобы хранителе того самого запечатанного света, о других, темных вратах, и совсем уж туманно о третьей стороне, о безмолвном страже, который вмешается, когда чаша сил перевесит в одну из сторон. Дальше перевести я не смог: манускрипт истлел от времени, так что не известно, на чью сторону встанут безмолвные. Обычно такие пророчества не врут, я несколько раз удачно предсказывал будущее, пользуясь ими. Может, все будет несколько иначе, может, все будет совсем не так. Как видишь об исходе противостояния не сказано ни слова. Тем не менее, понятно, что первый, о ком говориться - это Хель-Деррон, а вот кто второй равный ему, я не имею представления.
- Может Сталл? - подумал вслух Гелен.
- Ааа, припоминаю. Ветеран древних войн. Да, это достойный человек, в нем много силы, вполне возможно так и будет. Ты знаком с ним?
- Нет, он был начальником гарнизона стражников в нашем городе, так что я имею о нем представление. Но я видел в своих снах, что его заточили в темницу под надзор крист. Не думаю, что он вырвется из когтей этих монстров.
- Ты видишь будущее? – заинтересовался старец.
- Да, иногда.
- И все, что ты видишь, сбывается?!
- Чаще всего.
- Хм, возможно, с твоим даром у тебя найдется способность к новому… Когда твоя казнь?
- Послезавтра днем
- Что бы ты сказал, если бы я предложил тебе обучиться одному из искусств ордена.
- Стать адептом?
- Не совсем. Я не смогу посвятить тебя во все тонкости искусства, на это просто нет времени, я дам тебе силу, а как ей управлять тебе придется научиться самому. Ты молод и силен, может, тебе это поможет избежать смерти.
- Не знаю, последнее время, я все реже и реже вижу будущее, может, я теряю дар.
- Нет, силу нельзя потерять. К тебе вернутся прежние способности или появятся новые. Итак, ты готов?
- Думаю я ничего не потеряю, если попробую, - нарочито безразлично пожал плечами Ост, стараясь скрыть то вожделение, которое испытывал всегда, когда перед ним возникала возможность прикоснуться к новым таинствам окружающего мира.
- Надо приготовить эликсир, - хитро прищурившись, сказал изид. Сколь не пытался бы Гелен, а своих истинных чувств он от старика не скрыл.
***
Оказалось, что древний эликсир можно сделать из любых природных компонентов. Главное не состав, а его приготовление.
Процесс варки зелья занял примерно полдня. Вначале Изид ползал по полу и выуживал из земли разнообразных насекомых и крыс. Потом он слепил из сырой земли сосуд, сотворил с ним нечто, и земляной котел превратился в котел железный. Под котлом чудесным образом загорелась земля, а в нем самом появилась вода. Когда она закипела, все найденное изидом добро отправилось в кипящую воду. Варилось оно довольно долго. Старик сидел рядом, скрестив ноги, и произносил заговор на неизвестном языке. Потом варево настаивалось несколько кругов и в конечном итоге обрело цвет болотной тины и резкий, крайне неприятный запах.
- Мне нужно выпить это? – поморщился Гелен.
- А ты думал я приготовлю тебе пирог с яблоками? Обретение силы требует жертв. Пей! – приказал изид
Гелену ничего не оставалось, как повиноваться. Отвар оказался до тошноты противным, но Ост мужественно выпил все, даже осадок, который ужасно хрустел на зубах твердыми лапками каких-то насекомых.
- Я что-нибудь должен почувствовать? – спросил Гелен.
- Нет, еще рано. Ты должен сейчас заснуть. Когда проснешься, начнем обучение.
***
- Доложите обстановку в государстве.
Герцог Хель-Деррон сидел в тронном зале Истиргского дворца. Перед ним, преклонив колено, стояло трое генералов.
- Все северные земли находятся под нашим контролем. Покорены Норг, Тир, Анд, преддумгардские степи, бывшая Ремия, и Приграничье. Так же перекрыт путь в земли варваров по реке Нель, горные тропы Велерна регулярно патрулируются. У населения изымается все ценное, ведется набор рекрутов. За северными границами наши дипломаты установили союз с варварскими племенами и добились нейтралитета Стоггского княжества. Север в полном вашем подчинении, всевеликий, - доложил первый.
- С южными провинциями возникли осложнения. Некто Орион Сталл вырвался из-под стражи, поднял мятеж. Он собрал армию и двигается к Истиргской гати, к нему присоединяются все новые и новые воины из освобожденных им провинций, на его сторону так же встают беженцы с севера. Он уже захватил Горт, Антарь, земли помещиков, и угольные шахты, Лесные Угодья тоже под его контролем. Шпионы докладывают, что Иль еще держится, но она полностью отрезана от связи с нами. Теперь Сталл ведет свои войска к Анду, и мы не сможем его сдержать! Все левобережье Ривы встанет под его контроль. Наши армии одна за одной терпят поражение. Но нам удастся блокировать повстанцев на левом берегу. На Истирской гати спешно возводятся укрепления, там они обречены на поражение. Из южных провинций им не выбраться. Но, боюсь, и нам южные провинции не захватить.
- Почему наши армии терпят поражения? – с интересом спросил Хель-Деррон.
- Мы столкнулись с мощным стратегом, - пояснил третий. - Несмотря на то, что наши войска превосходят вражеские численно, у нас не хватает организованности и опыта. Наши армии знают только один вид боя – наступление в лоб или беспорядочное бегство. Сталл же применяет хитрые расстановки на поле боя, заманивает войска в ловушки, он почти не несет потерь.
- Но через Нель и Риву он не перейдет?
- Нет, там наша оборона крепка.
- Мы можем уничтожить сопротивление одним ударом, если соберем все войска с севера и атакуем внезапно, - предложил первый генерал.
- Ни в коем случае не делать этого! С северных земель нельзя уводить войска, иначе восстания вспыхнут и там, - рявкнул Мрачный герцог, - или вы не понимаете этого?
- Понимаю, - склонил голову воин. - Тогда что же делать, милорд?
- Просто ждать. Не пройдет и одного затмения, как на юге кончатся запасы, и все ополчение либо умрет с голоду, либо погибнет в попытке отчаянного штурма.
- Нам известно, что Сталл наладил старые торговые связи с заморскими южными странами, он получает от них провизию, в обмен на железо и уголь, - предупредил генерал.
- Страны южного моря, мелкие и нищие, вскоре им перестанет хватать пищи самим и Сталл останется без поддержки, - рассмеялся Хель-Деррон.
- Но разве нам не важно захватить припасы юга?
- Мы обойдемся и без них. Наша задача удержать оборону и собрать большую оснащенную армию, скоро мы отправимся на порабощения Мира.
- В Мире еще много сильных государств, нам не собрать настолько большой армии, даже если мы вооружим все боеспособное население.
- Вы сомневаетесь в моей власти? - прошипел Хель-Деррон.
- Никогда, мой господин, мы знаем, как вы можете подчинять, ваш красный свет – великая сила.
- Да, но на этот раз мы обойдемся без нее, в скором времени мне нужно будет покинуть эти земли. На вас троих будет возложено управление армией. Вы пойдете в завоевательный поход. И у вас будет самое мощное войско, какого еще не видел Мир…
***
- Как спалось? – поинтересовался старик.
- Неплохо, - ответил Гелен.
- Как самочувствие?
Изид подошел к юноше и сел рядом.
- Как обычно.
- Никаких новых ощущений?
- Вроде нет.
- Закрой глаза, - старик приложил теплую ладонь ко лбу Оста, - открой. Теперь что-нибудь изменилось?
- Если не считать того, что в камере появился странный туман, то ничего.
- Это не туман, это сама природа. Теперь ты видишь ее, скоро научишься чувствовать ее, а потом и управлять. Вглядись в эти чудесные переливы, вглядись в эти узоры. Не правда ли они прекрасны? Чистая сила природы, настоящее волшебство. Алхимия и колдовство - холодные науки: расчеты, формулы…Здесь все иначе. Ты чувствуешь силу вокруг себя, она чувствует тебя, ты меняешь ее, она тебя. Вы неразрывно связанны. Так было всегда. Вдохни ее. Она проникает в твое тело. О, это божественное чувство, всегда прекрасное, но самое яркое в первый раз.
- Как же тепло на душе! Я никогда не чувствовал себя так хорошо и необычно! Какая гармония!
- Ты впустил ее, теперь выпусти. Снова впусти. Чтобы управлять этой стихией, тебе нужно понять ее и полюбить.
- Разве можно не полюбить это!? Но как понять?
- Пойми, все живое, что тебя окружает - это и есть туман жизни. Мы все рождаем его. Он всюду до тех пор, пока есть жизнь. Сейчас он не так ярок как прежде, но все равно прекрасен. Пойми, что ты часть этого чуда и имеешь право голоса. Взмахни рукой. Видишь, туман слушается тебя. Стоит только подумать и эта сила выполнит твои мысли, главное сосредоточиться. Видишь тюремную решетку. Попроси туман разогнуть ей. Именно попроси. Хоть изиды и называют себя повелителями природы, мы никогда не приказываем ей, мы просим.
Гелен представил себе, что просит не нечто необъятное и аморфное, а простого человека. Он представил, как разогнутся прутья решетки. Туман заклубился, заволновался, наполнился новыми красками, окутал прутья, и они легко разошлись. Оста переполнил восторг. С таким чувством в груди он впервые проскакал галопом на молодом жеребце по полям зрелой пшеницы, впервые поцеловал девушку, впервые взлетел на воздушном змее. С новой силой он почувствовал, что переродился, стал лучше, стал мудрее, стал другим.
- Мы можем сбежать теперь! - радостно воскликнул он. - Отопрем вот так же все двери, уберем с дороги стражников, и снова свобода!
- Иди один. Ты постепенно научишься остальному, сам. У тебя сильный Дар, ты будешь хорошим последователем ордена.
- Но почему вы не хотите уйти отсюда? Ведь свобода лучше грязной камеры.
- Каждый Изид знает, когда природа призовет его. Рожденный на земле должен стать ею вновь. Это вечный круг жизни. Смерть и возрождение. Помни мой короткий урок, не используй свою силу против природы, если она выживет. Мне осталось совсем недолго. Я прожил хорошую жизнь и выполнил свою предсмертную обязанность, обучил преемника – тебя. Пусть ты и не знаешь всех искусств ордена, тебя все же можно считать адептом. Иди.
- Разве не хотите вы умереть на свободе? – не унимался Гелен.
- Что для тебя свобода? Серое небо над головой? Дикие и испуганные лица? Полумертвая земля? Здесь так же противно, как и на верху. Мне еще предстоит совершить предсмертный ритуал, какая разница, где это сделать. Ни там не здесь свободы я не найду.
- Учитель, я отведу вас на Авалон, там вы обретете покой, там природа жива, вы найдете там свободу.
- Авалон!? Как ты узнал нашу тайну!? Как узнал о том, что мы охраняли?!
- Случайно.
- Что ж, теперь это неважно. Запомни главное: этот остров великолепен, но не предназначен для людей, он манит к себе, но рушит надежды. Я знаю, что тебя не переубедить, ты все равно отправишься туда. Быть может, ты дойдешь до него и там поговоришь с хранителем – нашим Основателем. Но это будет не просто. На твоем лице видна судьба, знаки говорят, что ты связан с этим островом ее узами. Иди к Авалону. Но помни, там нет покоя и нет свободы. Иди же или тебя заметят.
- Но…
- Иди, прошу тебя, не думай обо мне, я не желаю себе другого, но желаю тебе, поэтому ты должен идти. Один.
И Гелен пошел, распахивая двери. Он, вдруг, четко осознал, что дав ему силу, старец приблизил свою смерть, стало тошно на душе…
***
- Какой, черт подери, идиот посадил мальчишку в камеру с этим полоумным стариком, - кипел Мрачный герцог, - мало того, что он его вылечил, что мне не угодно, так он еще и помог ему сбежать, благо мой шпион не позволил случиться непоправимому.
Начальник столичной стражи, корчился от боли, стоя на коленях.
- Милорд, не мучайте меня. Разве какой-то щенок, важнее вашего преданного слуги. Мы можем казнить сотни других, если вы пожелаете.
- Мучайся за свою глупость, боль еще не скоро пройдет. Этот юнец не просто развлечение. Он - приманка для тех, кто придет его спасать, - герцог бросил многозначительный взгляд на закованного в цепи Гелена. - Что, мой друг, побег не удался? От меня еще никто не убегал.
- Да, а как же Сталл? Он то тебя обставил.
- Всыпьте ему, за дерзость! – приказал герцог слугам, в ярости сплевывая на пол. – Завтра, мой мальчик, я сотру эту поганую ухмылку с твоего лица и буду упиваться страхом в твоих глазах, когда тебя потащат к эшафоту, и когда хворост затрещит под твоими ногами.
- Я не доставлю тебе такого удовольствия.
- Даже если ты не доставишь, то уж твой друг точно, - расхохотался Хель-Деррон, - а теперь скажи мне, о чем с тобой говорил изид.
- Ни о чем. Он вылечил меня, а потом умер.
- Это так? – спросил герцог у стражника.
- Так точно, милорд, старик подох еще утром.
- Что ж, это не так важно. Мне пора - дела. Повиси мой мальчик в этом чудесном тронном зале. Подготовься. Завтра у тебя великий день, день, когда ты умрешь! - алхимик жестоко рассмеялся.
Глава 19. Казнь.
Центральная площадь, выстланная серым морским булыжником. Вокруг дома с незанавешенными окнами. Дворец. На балконной ложе Хель-Деррон. В центре площади эшафот: длинный столб с веревками и много хвороста под ним. Густая толпа людей вокруг. Для них казнь развлечение. Они ждут, когда начнется интересное представление. Улыбаются. Кто-то отрешенно, кто-то хищно, кто-то радостно. «Скоро будет кровь» - читается в их глазах.
Ворота дворца распахиваются. Минуты тишины, суровый окрик, удар бича и на площадь выводят «страшнейшего еретика и заговорщика» – мальчишку шестнадцати затмений отроду. Два стражника ведут его, уперев в спину острия алебард. Звенят кандалы. Люди приветствуют заключенного злыми криками, в их глазах тупая ненависть к приговоренному.
Стражники привязывают Гелена к столбу, снимают кандалы с ног и уходят. На помост поднимается глашатай, важно кланяется, развертывает пергамент и громким торжественным голосом зачитывает приговор. Толпа визжит и улюлюкает: уже скоро.
Мрачный герцог встает и взмахом руки дает разрешение к началу.
Гелен сдерживает страх, смотрит на людей смело и не доставляет им удовольствия, как и обещал. Он просит туман о помощи, потому что ему не все равно, жизнь еще не прожита, еще рано, но туман здесь на площади едва уловимый, серая дымка, готовая в любой момент исчезнуть совсем, даже под землей среди жуков она был ярче. Надежда гаснет. Страх нарастает. Конечно, он есть, его не может не быть, он, как голодный зверь царапает изнутри, пытаясь вырвать из груди крик отчаяния. Глаза слезятся, но Гелен молчит. Ему кажется, что выглянуло солнце, хорошее видение, перед смертью лучшего и быть не может. Даже воздух, спертый и грязный, вдруг показался свежим, таким чистым как в Горте в утренний бриз.
Гром барабанов. Гулкий ритмичный звук, ударяясь о стены, заполняет все. Такт барабана - в такт сердцу.
Гелену хочется дышать быстрее, но не выходит: комок в горле больно душит. На площади появляется палач в черном колпаке с узкими прорезями для глаз. В одной руке он несет горящий факел, в другой продолговатый увесистый ящик. Он страшен, как адвокат смерти, и чем ближе подходит, тем меньше остается жить.
Палач останавливается за спиной Гелена, ставит на пол ящик и, приблизившись, произносит короткую фразу: «Слева от тебя, в конце площади колодец. Когда скажу, беги изо всех сил к нему»
Ост все еще витал где-то далеко в предсмертных мечтах и слов сказанных не понял, но он почувствовал, как тяжелые веревки спали с рук, перерезанные ножом. Это вернуло его к реальности. Он узнал голос. Кеней здесь.
- Беги отсюда, спасайся сам, это ловушка, идиот, тебя схватят, и все будет кончено и для тебя и для меня, - в панике зашептал Гелен.
- Посмотрим, посмотрим, - спокойно сказал Кеней-палач, открывая ящик.
Толпа вокруг замерла в ожидании.
- Да беги же, мы не сможем бежать, спасайся сам, - Гелен почти плакал.
- Заткнись, а то все испортишь, - прошипел Норд, - запомнил куда бежать? На счет «три» так и сделай. Раз!
- Путь… на пути к колодцу масса народа…
- Два!!
- Мне не пройти и …
- Три!!!
Кеней поднес горящий факел к ящику, а резким рывком выхватил из него длинную чугунную трубу – ручную пушку. На ней уже догорал фитиль. Несмотря на тяжесть фальконета, Норд быстро развернулся, прицелился и грянул оглушительный выстрел. Шрапнель, как раскаленная бочка прокатилась по толпе, что преграждала путь к колодцу, оставив кровавое месиво из убитых и раненых. Люди бросились в рассыпную, началась паника.
- Беги! Сейчас! – крикнул Кеней другу, с трудом перекрывая шум толпы.
И Ост побежал. Он много раз оскользнулся на кровавой тропе, проложенной выстрелом. В другой ситуации ему стало бы не по себе: из-за него убивают столько людей. Но это были нелюди, таких ему почему-то было совсем не жалко.
Все заволокло тяжелым туманом полубезумия, полной нереальности происходящего. Все как в бреду. Гелен только сейчас понял, что уже больше недели ничего не ел и не пил, кроме эликсира изида, а сколько ему пришлось пережить! Все это навалилось на сознание в самый неподходящий момент.
На ватных ногах он добежал до колодца. Но что собственно дальше?
Кеней тем временем швырял во все стороны зажженные пороховые бомбы. Повсюду валялись мертвые стражники. Даже в ложе Мрачного герцога Норд не побоялся метнуть бомбу. Все бежали подальше от центральной площади. Хель-Деррон в бешенстве раздавал приказы, выражаясь совсем не светским языком. Выжившие стражники не слушались его, беспорядочно носясь по площади и ничего не соображая. За открытыми воротами дворца послышался топот ног: внешние караулы поспевали на помощь. Кеней выхватил меч из ножен и, отбиваясь на ходу от попадавшихся на пути солдат, поспешил к колодцу.
Гелен так и не решил, что делать дальше. Вдруг из кустов рядом с колодцем показалась собака довольно потрепанного вида. Она подбежала к парню и заговорила, чем еще больше сбила с толку беглеца.
- Прыгай в колодец, что стоишь? – рявкнул пес.
- А? – совершенно растерялся Гелен, ему показалось что пес – это злое видение и от него надо бежать. Разум совсем покинул его.
Он уже развернулся в обратную сторону, как подоспел Норд, обхватил друга за плечи и бросил в колодец, затем, выстрелив из двух тромбонов в сторону погони, прыгнул следом.
Нырнув поглубже, парни поплыли по каменной трубе, уходящей в сторону. Водный коридор был освещен фосфорными огоньками, поэтому плыть было удобно. Вскоре труба сменилась новым колодцем, там ребята отдышались и продолжили путь, следующая труба оказалась длиннее. За ней снова был колодец. Потом опять труба и, наконец, выход. Следующий колодец находился уже вне стен Дита. Там беглецов поднял на поверхность незнакомый Гелену человек.
- Лошади привязаны недалеко отсюда в лесу, бежим скорее, пока погоня не сообразила, куда вы делись, - сказал человек в форме.
Кеней кивнул и побежал следом за военным.
- Подожди, - окликнул Ост, - извини… но у меня больше нет сил.
Он опустился на колени, судорожно вздохнул, глаза закатились. Норд подбежал к Гелену, тот выглядел неважно: полуголый, в изорванной грязной одежде, очень худой и бледный, весь в синяках, ранах и ссадинах.
Кеней бережно положил его на плечи и побежал за Севереоном.
- Он не умрет? – закричал Норд. - Он не умрет?!
- Нет, - ответил Севереон, не глядя, - но если не поторопиться…
Они добежали до привязи с лошадьми. На своего скакуна Кеней положил друга, сел сам и, пришпорив, рванул прямиком по дороге вслед за Севереоном. Только холодный ветер дул им в спины. Позади, за стенами столицы, клубился дым от взорванных бомб. Погони не было. За такими быстрыми лошадьми стражникам в тяжелых доспехах было не угнаться.
***
- Проклятые твари, куда вы смотрели, найдите паршивцев, найдите живыми или я вас заживо сварю! – алхимик прибывал в свирепой ярости. Спустившись обратно в тронный зал он на ходу заколол троих слуг, имевших неосторожность попасться ему под руку, еще троих спустил со ступеней.
- Где Свиргл, со своими ящерицами?
- Он совершает облет по левобережью Нельи, хозяин, - сообщил Труст, держась на почтительном расстоянии.
- Духи ветра? – кипящая ярость перешла в холодную, Хель-Деррон сел на тронное кресло, сцепил руки.
- Они отправились в свои пещеры, если их вызвать прибудут через день.
- Что же мне некого послать в погоню?! - взревел ученый.
- Конный отряд уже снаряжен и ждет приказаний, милорд. Беглецы воспользовались подземной водной системой, караульные видели, как они верхом отправились в сторону Селлдора.
- В сторону Селлдора? Это интересно…
- Послать погоню?
- Нет, эти неповоротливые идиоты, только все испортят.
- У вас есть план, мой господин.
- Как и всегда, - алхимик зловеще улыбнулся, - на этот раз, я, пожалуй, сыграю дубль. Кстати, сколько солдат выжило после погрома, который устроил этот щенок?
- Не знаю, не думаю что много, столько взрывов, хозяин, столько взрывов.
- Да, этот поганец дорого заплатит за свою дерзость, очень дорого, прикажи расстрелять всех выживших солдат, что дежурили на площади за нерасторопность. Что до беглецов - скоро они будут у меня в руках…
Глава 20. Гелерофонд.
На пятый день быстрого, непрекращающегося галопа лошади обессилили. Пришлось спешиться и взять их под уздцы. Погони не было, и это не могло не насторожить…
В середине шестого дня беглецы оказались в начале великого пути Селлдор. Стезя Торговца, так называли этот тракт, построенный древними. Необозримо широкая дорога, сложенная из огромных квадратных плит, простиралась на сколько хватало глаз. Она соединяла соронийские земли с северными. Издревле по ней ходили караваны из Соронии в Стогг за ценным мехом, из Стогга в Соронию - за пряностями и другими товарами. Торговец не имел права вступить в Великую Гильдию, не пройдя крещение, то есть, не пройдя с караваном по Селлдору. Такое предприятие было небезопасным. Великий путь проходил через густые дикие леса полные разбойников, свирепых животных и темных тварей, и через бесплодные Поющие пустыни, в которых жажда и сводящие с ума ночные звуки грозили смертью каждому. Опасен был путь по Стезе Торговца.
Никто не знает, для чего был построен Селлдор. Точно известно, что он существовал еще до возникновения Соронии и более древнего Стогга. Ходили легенды, что он вел к древнему городу людей первого поколения после серебряного века – Теорату, городу древних царей и несметных сокровищ, ушедшему под землю многие затмения назад.
Плиты, составляющие поверхность Селлдора, уходили глубоко под землю. Алхимики долго бились над загадочным материалом, из которого они были изготовлены, но так и не нашли ответа на вопрос, что позволяет Селлдору не поддаваться бегу времени и не рушиться. «Все боится времени, а время боится Селлдора» - говорили люди. Многие полагали, что здесь замешана древняя магия. Так это было или нет, теперь уже мало кто вспомнит. Бессмертные свидетели тех времен не общаются с людьми, а все смертные давно уже в земле.
Путникам предстояло пройти по Селлдору, но они в отличие от торговцев не шли с караваном за наживой, а просто спасались от невыносимой жизни, стремясь к новой, менее суровой.
Но перед тем, как отправиться в этот тяжкий путь, необходимо было набраться сил. Невдалеке от Стези Торговца беглецы отыскали старую заброшенную каменоломню, там они разбили лагерь и Кеней с Севереоном принялись ставить на ноги полумертвого истощенного Оста. Ветер беспрерывно свистел на открытых просторах Селлдора, гнал тучи песка с севера. Небо прояснилось еще больше.
Помимо прочих своих умений Севереон оказался еще и неплохим травником. Побродив по округе, он нашел целую копну высохшей травы. В растениях уже давно прекратилось движения сока, и они сильно уступали свежим в своих целительных качествах, но тем не менее полностью их не утратили. В походном котелке Кенея бывший стражник беспрерывно что-то варил, настаивал и вливал полученные смеси в горло Гелена, который все не приходил в сознание. Норд не отходил от друга ни на шаг, пытался ухаживать за ним, но у воина это плохо получалось. Когда Осту становилось хуже, он начинал часто дышать и бредить, переживая снова и снова события минувших дней. Из этого бреда, Кеней узнал такое, от чего волосы на голове вставали дыбом, и наворачивались слезы на глаза.
Шел второй день пребывания на заброшенной каменоломне, Гелену не становилось лучше, он медленно угасал. Севереон делал все что мог, но его отвары помогали слабо или не помогали вовсе. Стражник постоянно жаловался, что травы слишком сухие, что свежие уже давно помогли бы. Но их, разумеется, не было. Истощение Гелена достигло последнего предела, во время плена он держался на одной силе воли, просто не думал о себе, а когда все-таки вспомнил, было поздно. Да и безостановочное бегство на лошадях не улучшило его состояния.
Кеней не находил себе места, молился богам, хотя в них не верил, чтобы друг выжил. Выжил последний близкий человек.
На третий день, когда у Оста посинели губы, и дыхание стало настолько тихим, что еле улавливалось, Севереон зарядил пистоль и отправился на поиски других трав, как он говорил более сильных. Такие должны были найтись в лесу, находившемся в нескольких верстах к югу, верхушки его деревьев были видны из-за горизонта.
Стрелка не было день. К вечеру он вновь появился с новыми травами. Был немедленно приготовлен отвар и влит в горло Оста.
- Это последняя надежда, - спокойно сказал Севереон, сидя перед костром поздно вечером, - если это не поможет, то уже ничто не поможет, значит, боги забрали его еще тогда, у стен города, и не в наших силах его вернуть.
- Не смей говорить так, не смей даже думать так! - прорычал Кеней. - Этого не должно случиться, этого просто не может случиться, ты понял меня?!
- Я понимаю ваше расстройство, - в голосе солдата скрежетнул метал, - но если впредь вы будете позволять себе говорить со мной в подобном тоне, наши пути разойдутся.
- Я… прошу прощения, - сухо ответил Норд.
Повисло тяжелое молчание.
***
«Проснись, такое зрелище пропустишь! Вставай же! Не время спать!» - Кеней лежал на подкладке из соломы, было холодно, кто-то тряс его за плечо.
- Гелен! Жив! Я уже не надеялся! – подскочил Норд и обнял друга.
- Да жив конечно! Я еще ночью почувствовал себя лучше. Посмотри, какая красота вокруг. Такого в Горте не увидишь. Это снег! Настоящий!
Оглянувшись, Норд заметил, что все вокруг покрыто, чем-то ослепительно белым и холодным, мягким на ощупь. Кеней взял снег в руки, и тот быстро превратился в воду.
- Чудеса! – воскликнул он.
Всюду до самого горизонта ширились белые поля, делая мир вокруг светлее.
- В нашем родном городе, такого никогда не было, - заметил Гелен.
- Да, это точно. Хм, в груди странное ощущение! Что-то приятно сковывает ее.
- Я полагаю, вы имеете в виду мороз, - Севереон тоже проснулся, - кстати, снегом вполне можно умыться, а затем не помешает немного перекусить, вам это не повредит, - усмехнулся стрелок, указав на Гелена, - после столь опасного недуга, ничто не восстановит силы лучше, чем горячая еда.
- Гелен, познакомься с Севереоном. Это наш новый друг, он спас мне жизнь, как, впрочем, и тебе, если бы не его травы, тебя бы здесь не было сейчас, - сказал Норд.
- Очень рад знакомству, должен вас поблагодарить, - Гелен приподнялся и, учтиво кивнув, протянул руку стражнику.
- Не стоит. Благодарность вещь бесполезная. Лучше принесите дров, заодно и воздухом подышите, - рассмеялся стрелок, отвечая на рукопожатие.
Вскоре на костре уже жарились припасы из походного рюкзака Кенея и кое-что из особых блюд стрелка.
- Кстати, где это мы? – поинтересовался Ост.
- Там где и должны были оказаться по твоему гениальному плану, - улыбнулся Кеней.
- Селлдор?
- Именно, и скоро мы отправимся по нему к Стоггу. Конечно, после того, как ты хорошенько поправишься, а то ты на скелет похож стал, итак тощий был, теперь совсем костями гремишь, - весело подметил Кеней.
- Что правда, то правда, – ответил Ост, запустив в друга снежком, - но думаю, силы вернутся ко мне быстро, и больше суток мы здесь не задержимся.
- Отлично, а в это время вполне разумно заняться изготовлением более теплой одежды. Теплых шкур нам хватит, - сказал Севереон, - я тут на досуге поохотился, - с этими словами он извлек из своего мешка огромную связку меховых шкурок.
- Ни чего себе на досуге поохотился! – воскликнул Кеней. - Ты меня удивляешь, тут добычи на целый взвод охотников!
- Смотря каких охотников, - подмигнул стрелок.
***
Кеней решил покинуть лагерь. День близился к концу. Одежда была готова, и Гелен с Севереоном увлеклись каким-то глубоко-научным разговором. Ему в этой беседе участвовать не захотелось, и одинокая лавочка за каменоломней оказалась очень удобным местом для созерцания окрестностей и спокойного уединения. Несколько кругов назад к путникам вернулся лесной пес, который вынужден был передвигаться на своих четырех и от того так припозднился. Перекусив, он присоединился к беседе Гелена и солдата. Кеней же, чтобы не показать себя в такой беседе невеждой, предпочел поразмышлять в уединении. Но сделать этого ему не довелось…
Он вдруг услышал рядом с собой негромкий шорох, который доносился вроде бы из-за небольшой скалы, за лавочкой. Кеней выхватил меч.
- Кто здесь?
Глупый вопрос, конечно, но лучшего в тот момент не возникло. Ответа не последовало, и шорох снова повторился, более громкий. Норд упрекнул себя за то, что так далеко отошел от лагеря. Здесь его было совсем не видно и, скорее всего, не слышно.
- Кто здесь? - снова повторил он и медленными осторожными шагами направился в обход скалы, от которой когда-то, видимо, откалывали камни.
Вдруг, от куда-то сверху раздался голос, не похожий на человеческий, очень громкий раскатистый, со странным отрывистым выговором.
- Здесь мой дом, и я не видел гостей долго, - сказал голос.
Кеней отошел немного назад, чтобы разглядеть, кто забрался на скалу и говорит с ним, как вдруг сама скала содрогнулась, зашевелилась. Полетела во все стороны каменная крошка, огромные валуны обрели движение, стали перемещаться медленно, словно освобождаясь от многовековой коросты. Вскоре скала обрела форму, очень отдаленно напоминающую человеческую фигуру. У нее были руки и ноги из камня, на них даже пальцы имелись. А голова со щелью вместо рта и пустыми проемами вместо глаз была покрыта толстыми солевыми наростами. Каменная глыба встала перед ошеломленным Нордом, похожая на грубо обтесанную пьяным мастером заготовку для будущей статуи.
- Я, Гелерофонд, - представилось каменное создание, и Кенею показалось, что он бредит.
- Я, Кеней Норд, - машинально ответил юноша.
- Гелерофонд ад идеть ас в оих ладениях.
«Вот, докатился, теперь я разговариваю с грудой камней, хотя… Гелен рассказывал, как плавал по Нельи с духом, состоящим из одной воды. Так что, может, я еще не свихнулся» - подумал Норд, и сказал вслух:
- Кто ты или что?
- Я голем, оздание еумелого колдуна, который ади забавы ал разум озданию из амня, - существо говорило медленно, с трудом произнося слова: столько затмений без практики. - Гелерофонд не ичинит тебе реда, вижу ты остал оружие, оно тебе не онадобиться. Не дивляйся говору с амнем, амни могут огое поведать, если им дарить речь. Присядь и ослушай мою историю, она ечальна, и у меня авно не ыло остей. Ослушай ее, будь моим остем, Кеней Норд, - сказал Гелерофонд и сам присел, согнувшись на своем подобии ног.
Кеней тоже сел, бежать перехотелось, появился интерес. В конце-концов, если не видел такого раньше, это не значит, что этого не может быть. Он впервые четко понял, как же далек был южный Горт со всеми своими легендами и сказками от настоящего, еще более сказочного и загадочного Мира.
- В алекое время, на заре Соронийского осударства, - начал голем, - здесь стояло оцветающее поместье, одного езависимого дельца. Его каменоломня риносила ороший оход и дела шли рекрасно, как идишь вокруг отличная порода ричем рямо на поверхности. Все ыло хорошо до оявления странствующего алхимика. Ты аверное знаешь, что этим юдям принято оказывать радушный прием. Не думаю что эта радиция вязанна с уважением к их братии, корее их бояться. Как казалось не зря. Алхимик екоторое ремя жил в поместье. И днажды попросил абочих каменоломни ложить из каменных глыб человеческую фигуру. Те хоть и ыли не довольны, но все же осьбу выполнили. Я был свидетелем тех обытий, я был амнем без души и тела, просто духом природы ожденным в едрах земли. Витая по прихоти иных сил, я облюбовал есто на этой аменоломне, я обрый дух, и поэтому это место было процветающим. Когда же лхимик вздумал вдохнуть жизнь в оздание рабочих, то мой дух жутким образом казался заключен в этой глыбе. Я обрел тело без плоти и разум без сердца, ажется и сам лхимик не ожидал такого езультата, позже стало ясно, что он был всего лишь ростым самоучкой. И вот я стал големом Гелерофондом, имя я дал себе сам. Озяин поместья трашно спугался увидев в своих ладениях «каменное чудовище», как он сам казал. Вскоре прибыли оролевские алхимики, ты были настоящими, мудрыми, но они не смогли меня азрушить, не смогли ричинить мне вред, они долго ломали свои остяные головы, но так ничего и не добились, я остался таким. Мой глупый оздатель бежал в тот же день. Я же не хотел никуда уходить с любимого еста, я так и сказал людям, ытавшимся меня расколоть на части ольшим тараном, они убегали быстро. Поместье опустело, юди разбежались, меня в итоге ставили десь. За олгие атмения все имение превратилось в руины, а отом и вовсе равнялось с землей. Лишь аменоломня все еще стоит благодаря мне. В полном диночестве без друзей я просидел на этом есте долгие атмения, я много думал, очень много, моим проклятьем стал разум, данный мне.
- Как же разум может стать проклятьем, это ведь признак человека.
- Оглянись вокруг, что ты идишь?
- Прекрасные снежные поля.
- Прекрасные? Гелерофонд не знает, что такое красота, ему не дано очувствовать восторг, который как ему, кажется, блестит в твоих глазах, он слышал о любви и енависти, о зависти и ордости, но это лишь ростой звук в его каменных ушах, он бы отдал все, хотя и ичего не имеет за сердце живое и теплое в груди, за озможность чувствовать, за озможность не быть холодным разумом в олодном теле. Разве это не проклятие знать о чувствах и не иметь их, разум не существует без сердца, Гелерофонд это понял за многие годы, его наделили одним, но абыли про другое он как половина чего-то. Если бы Гелерофонд мог, то сошел бы с ума еще в первые дни, но он не может.
Норду стало жалко неказистое каменное создание, в своей жизни он жалел людей, жалел животных, но никогда не думал, что сможет сочувствовать камню, как оказалось, в его еще не остывшем сердце было место всем.
- Как мне тебе помочь? – спросил Кеней, - я вижу, ты доброе создание, я представляю, как бы мучился сам, и не могу стоять в стороне, скажи, как тебе помочь и, если это в моих силах, я выполню.
- Не обещай того, от чего отречешься.
- Я верен слову.
- Есть один способ, мне обрести сердце.
- Какой?
- Взять его астичку у тебя.
- Что? То есть убить меня?
- Нет, конечно, нет. Голем ведь просит не целое, а лишь малую часть, ты не очувствуешь азницы, может олько в начале, поверь, мне хватит и аленькой доли.
- Но как ты возьмешь его, ты ведь ни доктор и здесь нет госпиталя с большими комнатами и чашами полными едких жидкостей.
- Ты забыл что Гелерофонд - дух? Духи многое могут, дай олько коснуться твоей груди, и он сможет увствовать.
- Если все так просто, почему ты не сделал этого раньше, пусть даже не спрашивая согласия, и что мешает тебе сделать это сейчас?
- Именно согласие. Те алхимики наложили заклятье, которое Гелерофонду неподвластно, они опасались, что Гелерофонд поступит так, как ты казал, поэтому без согласия человека Гелерофонду не взять частички его сердца.
- Я не думаю, что смогу пойти на такое, ведь я не знаю, что будет со мной потом.
- Гелерофонд и не надеялся, что ты скажешь «да», Гелерофонд хоть и не умеет надеяться, зато умеет понимать чувства людей, ты, как и многие до тебя, боишься епонятого, и Гелерофонд не может тебя инить. Приятно было оговорить с тобой Кеней Норд, хоть я и не знаю, что такое «приятно». А теперь ступай, Гелерофонд будет думать, это все, что ему осталось. Прощай.
Голем опустился на землю и снова застыл.
Кеней не стал его тревожить, ему было не по себе от этого разговора. Но он счел, что никто другой не поступил бы иначе, и это успокоило его уж было разыгравшуюся совесть. Он молча побрел к лагерю.
Гелен встретил его вопросительным взглядом.
- Встретил каменного голема, - буднично заметил Кеней, погруженный в себя.
- Правда, где? – улыбнулся Гелен,
- Там за кучей камней. Он просил у меня часть сердца.
- А приготовить ему омлет и станцевать он не просил?
- Да заткнись ты, он хотел научиться чувствовать, но я, впрочем, отказался ему помочь.
- Еще бы, ты еще камням не помогал, кстати, я тут у дороги видел неплохой засохший куст, по-моему, он тоже не прочь отхватить от твоего большого сердца.
- Может, перестанешь издеваться, говорю тебе, голем был, его звали Гелерофонд.
- Ага, верю, вот то случайно не он шагает сюда, на каменного не похож, скорее железный, недюжинных размеров.
Кеней обернулся. То, что он увидел, не было Гелерофондом.
- Кто вы? Назовитесь! - крикнул Кеней, вытаскивая арбалет…
Глава 21. Прах к праху.
Огромный рыцарь в иссиня-черных латах, ускорил шаг, перешел на бег. Вытаскивая оружие, прогудел, как ветер в могильном склепе:
- Вельзегор, с расплатой!
- Нежить! Берегись! - отреагировал Севереон, подскочивший на месте.
Он выхватил со скоростью молнии свой пистоль и, не целясь, выстрелил с бедра. Пуля отскочила от доспеха и ушла в землю.
Рыцарь замахнулся на Кенея и, если бы тот не присел, когда меч со свистом рассек воздух над головой, путников осталось бы всего трое. Гелен метнул в Вельзегора увесистый булыжник, и этот ход дал время Кенею обнажить меч, теперь он мог защищаться.
Отражать сокрушительные удары неживого рыцаря было не просто сложно, а вовсе невозможно, Кеней чуть не поплатился жизнью, поняв это. Приходилось уворачиваться от молниеносных грубых атак барона. Друзья пытались помочь ему, но Гелен, вскоре, оказался на земле без сознания, получив мощный удар в живот, а Севереон после перелома двух ног и левой руки прекратил нападение. Норд остался один. Удары сыпались один за другим с ювелирной точностью. Рыцарь поднимал и опускал меч, не зная усталости.
Наконец Кенею удалось увернуться и, сильно размахнувшись, снести голову противнику. Но шлем упавший на землю оказался пуст. Из доспеха вырвалось черное облако, издававшее злобные вопли, витая в воздухе. Вскоре оно вновь вернулось в доспех, а шлем сам собой встал на место. Бой продолжился. Несколько раз Кенею удавалось отбивать части лат от доспеха, но результат был нулевым. Поединок затягивался, и Норд начал уставать. Его движения стали менее точны. Пару раз он совершил ошибку, и клинок Вельзегора задел левую руку и плечо, к счастью неглубоко. От этого страх в глазах Кенея не появился, как стражник он прекрасно знал, что страх в любой ситуации ведет к поражению. Будь он даже заколот насмерть, страха бы не было. Он был знаком с этим чувством, но только не в бою.
Ему было больно, липкая кровь расползалась красным пятном по рубашке. Ноги слушались плохо после часового поединка под градом неутихающих атак. Норд попытался развернуться, чтобы нанести еще один удар, но снова ошибся и в этот раз получил ужасный удар в грудь. Хрустнули ребра. Дышать стало невыносимо тяжело, он упал, пелена ярости и боя, что застилала взор и притупляла чувства, пропала, и боль набросилась на него.
Вельзегор занес меч для удара, последнего удара.
- Нет!!! – закричал Кеней.
Впервые он так кричал, потому что знал: от его поражения зависит жизнь и Гелена, и Севереона, они не смогут спастись бегством, и он будет виноват в их смерти: не выстоял, не смог защитить. Он впервые почувствовал, как смерть приблизилась к нему, обдала ледяным дыханием.
«Все кончено, простите друзья» - подумал Кеней, увидев как меч опускается на его голову.
В столь юном возрасте он уже думал о смерти и представлял, как примет ее в бою с широко открытыми глазами. Но он зажмурился.
Минута, еще минута. Казалось, пробежал целый круг. Удара не было, голова Норда была цела. Он слышал лязг стали о камень, как будто издалека, витая уже где-то не на земле. Новый удар заставил его вернуться в этот мир.
Норд открыл глаза и увидел, что лежит в прочной каменной клетке. Камни сомкнулись вокруг его тела, как пальцы рук, полностью защитив от ударов рыцаря.
Над ним стоял Везьзегор и неистово бил мечом о каменную преграду, силясь ее разрушить, но все его попытки оказались напрасны.
Чудесное спасение. Но откуда взялась эта клетка, спасшая ему жизнь…?
За спиной Вельзегора, слишком занятого попытками добраться до Кенея, появился Глерофонд. Он поднял огромную каменную руку, которая в мгновение приняла форму гигантского молота. Со словами: «Не потерплю колдовской пакости в моих владениях» - голем обрушил молот на голову темного рыцаря.
Все было кончено. Прочнейший доспех превратился в лепешку. Дух Вельзегора – черное облако - вырвался из-под камней, оглашая развалины каменоломни бешеным и пронзительным криком, беспорядочно заметался и, не найдя своего вместилища, растаял, как дым костра в вечернем небе.
Две части полукруглой клетки разошлись в сторону.
Кеней оказался на свободе, но подняться на ноги смог с трудом.
- Прошу простить Кеней Норд, за то, что Гелерофонд подоспел поздно. Вижу, ты ранен, мне жаль, но здесь Гелерофонд омочь тебе не может.
- Пустяки, раны заживут, главное, что я жив, и живы мои друзья, огромное тебе спасибо, ты спас мне жизнь, и я хочу тебя отблагодарить.
- Мне ичего не надо, я омог не из-за награды, а потому что я - доброе ущество.
- Такое доброе существо достойно чувствовать гордость за свои поступки и ни с чем не сравнимое удовольствие от добрых дел, должно чувствовать радость, слыша слова благодарности. Возьми часть моего сердца, я согласен.
- Нет, Гелерофонд не хочет ользоваться положением, это не честно.
- Ты спас нас, хотя не должен был, я даю тебе сердце, хотя не должен, я так хочу, прими мой скромный дар, прошу.
- Гелерофонд с радостью примет, твой дар, великий из людей, Кеней Норд.
- Не такой уж великий, - прошептал Кеней.
Голлем протянул гранитную руку к Кенею, коснулся плацем груди, сердце под ней забилось сильнее. Вскоре Норд ощутил жар, усиливающийся с каждой секундой, кровь закипала, сердце отбивало сумасшедшие дроби, темп которых переходил в однотонный гул. Волны самой жизни покидали тело Кенея и уходили в Гелерофонда. Было трудно дышать, свет больно резал глаза, пока темнота не закрыла взор безликой пеленой. В голове, перекрывая шум в висках, заговорил голос, едкий и скрипучий, ввинчивающийся в самую глубину мозга: «Теперь ты мой, ты попался, попался. Хозяин будет доволен, ты слишком долго от меня бегал, а теперь мое создание высосет тебя до дна. Ты пригодишься мне живым, и мы вскоре подыщем новое вместилище твоему духу. А пока кричи, кричи от боли, ибо так умирает тело!»
Гелерофонд с жадностью поглощал волны красной ауры, что исходила от Кенея, его глаза наполнились таким же красным свечением. Норд понял, кто заманил его в ловушку, и понял, что сам подписал себе приговор, сам дал на него согласие. Это были последние мысли, а потом ушли и они, все вытеснила боль, безумная, бушующая в океане красного тумана. Это душа расставалась с телом, а тело с жизнью.
«Не сопротивляйся, дай ему больше крови, дай ему больше жизни отдай ее всю, сразу» - послышался тихий голос где-то в глубине сознания. Голос бродячего стражника.
- Гелерофонд выпьет тебя без остатка, глупый Кеней Норд, без остатка, без остатка, - повторял голем, все крепче упираясь огромным, как бревно, пальцем в грудь жертвы.
- Хочешь все! – с ненавистью крикнул Кеней. – Бери, все! Тварь! Бери! Бери!!!
И он расслабил все мышцы тела, перестал сопротивляться и, почувствовав в себе новую возможность, новую силу, вытолкнул жизнь из себя, выплеснул красный туман на каменное тело голема.
- Жри, проклятая тварь! – обуреваемый первобытной яростью загнанного животного кричал Норд, - Жри!
Красная дымка, что минуту назад окружала Кенея, теперь обвила Гелерофонда и, как тритная кислота въедается в металл, так она въелась в гранитное тело голема. Камень треснул, полетело во все стороны крошево, смешанное с пылью. Громадное создание в считанные доли круга превратилось в кучу раскаленной дымящейся пыли, источающей густой пар и едкое зловоние.
Красные клубы тумана жизни отделились от поверженного тела голема и, закружившись над своим хозяином, медленно один за другим вошли в свое законное вместилище. Жизнь и душа вернулись в тело Кенея.
Он увидел Севереона, лежащего неподалеку. Тот улыбнулся и сказал:
- Он поглощал жизнь, но ты дал ему слишком много сразу, он не справился, слегка перебрал.
Кеней опустился на колени, вдохнул полной грудью. В голове помутилось, к горлу подступила тошнота.
«Нужно полежать немного, всего минуту, на холодном снегу, чтобы жар ушел».
Темно…
Глава 22. Армия мертвых.
- Все выполнено в точности как вы приказали, милорд, - обратился подручный алхимик к герцогу Хель-Деррону, непрерывно кланяясь, пока тот выходил из кареты. Следом за ним вышли три генерала. Ночь была темна, как никогда.
Неподалеку горели белым пламенем пять жаровен, выставленных в форме пентаграммы. На пересечении ее лучей стоял жертвенный алтарь с кипящей водой. Рядом располагался стол с густыми бурлящими жидкостями. За пятиконечной звездой простиралось до самых подножий Велерна безжизненное поле. В древние времена на заре могущества Истирга и всей Соронии с северных земель пришли бесчисленные племена варваров, кровавых убийц, чьей основной работой из поколения в поколения был разбой. Получив поддержку от императора и соседних провинций, наместник выставил против наступающих полчищ огромную армию, по силе превышавшую варварскую. В сотне верст к северу от Истирга армии сошлись в битве, не знающей равных по своей жестокости. Обе стороны бились до последнего издыхания, все поле брани пропиталось целым океаном крови, а когда бой кончился, никого не осталось в живых. Тысячи трупов так и остались лежать на земле под палящим солнцем и проливными дождями, от воинов остались лишь кости, которые век за веком поглощала земля.
И легло на то место проклятие крови и страха. Даже в солнечный день над полем было темно, на земле не росла трава, а звери, ступившие по неосторожности на проклятую землю, падали замертво. Но ночью поле оживало: по земле бродили красные бесплотные призраки, и светилась она тусклым огнем мертвых.
Но сегодня земля на поле древней резни была сплошь перекопана и страшного свечения не было.
Хель-Деррон подошел к алтарю, к нему подбежал солдат в форме полковника.
- Мои солдаты выкопали все кости, которые смогли найти, - доложил он.
- Хорошо, - ответил алхимик.
- Положение с мятежниками ухудшилось, милорд, – подал голос старший из трех генералов, по всей видимости, продолжая беседу, неоконченную в карете, - мне только что стало известно, что они чуть не пробились через оцепление на Истиргской гати.
- Да, - вмешался полковник, - я не понимаю, для чего было снимать мой полк с поста, от этого оборона ослабла, а мы, вместо того чтобы воевать, копаемся в земле!
Хель-Деррон метнул на него злой взгляд, шепнул что-то себе под нос и сказал надменно ровным голосом:
- Ты забыл сказать: милорд.
- Не пон…, - офицер поперхнулся, схватился за горло, глаза его округлились, он захрипел и через мгновение упал мертвым.
- Продолжайте удерживать мятежников в оцеплении и не вздумайте его снимать, - обратился герцог к генералам.
- Ни шагу без вашего приказания, - закивали они.
- Держите оцепление, до тех пор, пока мятежники не сдохнут от голода.
- Милорд, я хотел бы заметить, - сказал второй генерал, с опаской поглядывая на мертвого полковника, - что все наши войска заняты мятежниками. Если так будет продолжаться долго, то мы не сможем продолжить кампанию.
- Ваша светлость, это действительно важно, нам больше не откуда взять людей, и против Стогга нам не выстоять, пока еще удается держать с ними нейтралитет, но как только им станет известно о наших планах…
- Не учите меня, что важно. Вы же сказали, что ваши бегуны блокируют любые известия, которые могут дойти до Стогга без нашего ведома. Если так, объясните, как в княжестве узнают о готовящейся войне.
- Мы действительно уничтожаем всех беженцев, рискнувших направиться к Стоггу, но информация рано или поздно все равно просочится.
- Скорее поздно, чем рано. Наш самый грозный противник на сегодняшний день – это Стогг и мы сокрушим его, после его падения во всем Мире останется множество маленьких, слабых государств, которые мы поработим даже с небольшой армией. Но сегодня под ваше командование поступит многотысячное войско бесстрашных воинов, перед ним не устоит ни один бастион.
- Мы получили еще одно неприятное известие, вам оно не понравится, милорд.
- В чем дело.
- Ваш телохранитель – барон Вельзегор – мертв. И ваше создание из гранита, тоже.
Хель-Деррон расхохотался.
- Вельзегор никогда и не был жив, а о провале мне известно. Жаль, что такой красивый дубль не удался, нужно было предупредить Вельзегора и Гелерофонда, что они делают одно дело.
- Юнцы, за которыми вы охотитесь, слишком изворотливы.
- На время забудем о них. У меня новые планы. Их путь – к Авалону, и я знаю, как не дать им попасть на остров, - ответил герцог, скорее себе, чем генералам. - Довольно болтовни, к делу!
Он встал к алтарю. С церемониальным видом погрузил в кипящую воду кроваво-красный пленительно сияющий гранат, следом отправились порошки и жидкости непонятного происхождения. Вода закипела еще яростней, попеременно окрашиваясь в ядовитые яркие цвета.
Хель-Деррон развел руки в стороны, красный пар заклубился на его ладонях. Громовым, нечеловеческим голосом, он произнес:
Взываю к горящим средь вечных огней,
День к ночи…
Свет к тени…
Пусть все покориться воле моей!!!
Красный вихрь вырвался из алтарной чаши, как только было произнесено последние слово. Взмахом руки герцог рассеял его, превратив в туман, и этот туман лег на древнее поле брани. Время тянулось долго, даже воздух замер в ожидании. Туман демонического мира, противоположный по природе своей туману жизни впитывался в землю, насыщал его своей огненной злобой…
Треск тысяч костей донесся из-под земли. Словно гигантская мясорубка перемалывала останки. Восстали из царства мертвых древние воины. Видом своим они превосходили химер самых страшных кошмаров: трупы, плоть которых уже давно обратилась в прах, а время пощадило лишь кости. Скелеты, в чьих огромных пустых глазницах пылал гневный красный огонь демонов, заменяющий мертвым душу и плоть. Они стояли над своей могилой, готовые признать и подчиниться только лишь великому алхимику.
- Вот вам армия! - возликовал Хель-Деррон. – Разве есть что-то на этом свете способное сравниться с ней? Бесстрашные, сильные воины, не знающие боли, усталости, сомнений, жалости, готовые идти в бой и побеждать. Они не бояться ни стрел, ни копий, ни огнестрельного оружия. Кто теперь посмеет встать у меня на пути?! – воскликнул герцог, обернувшись к генералам.
Те повалились на колени в порыве безумного страха. Алхимик взглянул на них и, уняв дрожь могущества, спокойно произнес.
- Вы слишком боязливы для такой армии, слуги мои. Мне вскоре придется надолго покинуть Соронию, и я хочу, чтобы по возвращению меня встретили вестью о том, что Мир у моих ног. Что же мне с вами делать?... Ах, конечно! Инициация.
Герцог зачерпнул из жертвенника кипящей жидкости и плеснул на старшего генерала. Варево с отвратительным шипением очень быстро въедалось в кожу, плоть дымилась, как от кислоты, постепенно отваливаясь. Спустя секунды на месте генерала стоял скелет огромных размеров с сиянием красного тумана в глазах. Два других генерала еще не обращенных в нежить, бросились бежать.
- Стоять! – крикнул алхимик, и подчиненные встали, как вкопанные.
Вскоре их постигла та же участь.
- Вот теперь у моей великой армии достойные командиры, - удовлетворенно кивнул Хель-Деррон, - соберите воинов, вооружите их и отправляйтесь к Стоггу. Я покидаю Истирг немедленно, и никто не должен знать о моем отсутствии, кроме самых верных приближенных. Да, и не забудьте оставить несколько отрядов воинов для поддержания порядка в столице.
Генералы кивнули.
- Прохладно, - произнес герцог, кутаясь в плащь. Взглянул на небо – темнота. В этот момент он походил на больного измученного старца, зажившегося на этом свете.
Ученый надел свой гранат обратно на шею, спрятал его от посторонних глаз под одежду и вновь расправил плечи, стал строен и силен.
Глава 22. Ветер и вода.
- Ну-ка объясни мне еще раз, как это ты нас поставил на ноги, - снова спросил Кеней.
- Я же тебе говорил, что потерял способности к предвидению, но обрел еще большую силу. Я могу управлять туманами жизни. Могу двигать предметы, могу лечить, немного. Вот и вылечил. Проснулся, восстановился сам, а потом принялся за вас. Я в первый раз попробовал лечить, у меня, вообще, не должно было получиться. Так что если кости где-то неправильно срастутся, уж не обессудь,- ответил Гелен.
- Да… Нет, вроде, все в порядке, двигаюсь хорошо, и чувствую себя прекрасно, спасибо. Вот Севереон вернется с охоты, надо будет у него спросить насчет несросшихся костей.
- Кстати о нем, у меня он вызывает небольшие опасения.
- Почему?
- Не знаю, просто чувствую, я теперь тоньше чувствую, что-то в нем есть нечеловеческое. Не тот он, за кого себя выдает, уж поверь.
- Не знаю-не знаю, он столько раз спасал нам жизнь. У меня нет желания не доверять ему, впрочем, и тебе тоже.
- Может не стоит его посвящать в наши планы, пока. Дойдем до Стогга, а там решим.
- Значит, все-таки идем старым путем?
- А как же иначе? Мы ведь решили.
- Но книга потерянна, теперь мы можем и вовсе не найти этот остров.
- На этот счет у меня иное мнение. Вот смотри.
Гелен отстегнул от лодыжки маленький футляр. Потряс его над ладонью.
- Видишь, это темпорет, я все-таки его достал, и Хель-Деррон его не заметил. С этой штуковиной нам не нужна никакая книга, она, как компас, приведет нас к Авалону.
- Хотел бы разделить твой восторг, но не могу. Ты как, нормально себя чувствуешь? Может, от пыток у тебя немного помутился рассудок. Не хочу тебя обидеть, но…
- Ты о чем?!
- Как о чем? Ты пытаешься мне показать что-то, оно лежит у тебя на ладони?
- Ну конечно! Вот же он, темпорет.
- Я ничего не вижу, только пустую ладонь.
Повисло недолгое молчание.
- Странно, - наконец протянул Гелен, - должно быть, только я могу видеть этот прибор, так как я его нашел, я его хозяин. Вот почему герцог не заметил его!
- Не знаю, о чем ты говоришь, и вникать не хочу. Скажи одно… Ты уверен в том, что сможешь найти путь к острову?
- Да.
- Мне этого достаточно, я тебе верю.
- И все же что-то не дает тебе покоя. Я чувствую.
- Ты слышал об ополчении? – Кеней с надеждой взглянул на друга. - Моя душа не на месте. Может, стоит вернуться и присоединиться к Сталлу.
- Я так и думал. Ты считаешь, что предал старину Ориона, и теперь хочешь искупить вину. Я знаю о восстании. Но я так же знаю, что ополчение держат в окружении все силы Мрачного герцога. Мы просто не пробьемся к союзникам и бесцельно погибнем. Они обречены. Поверь. Нам не по пути со Сталлом, нам на Авалон.
- Откуда ты знаешь, ты же потерял способность предсказывать?
- Видел раньше. Во снах, когда Горт еще стоял под солнцем. Мы ничем не поможем этому миру, он изменился и в нем нельзя оставаться, нужно поскорее дойти до острова…
- Вот и Севереон с разведки, - перебил его Кеней, - собираемся, пора продолжать путь. До Стогга осталось совсем немного.
- Насчет него мы договорились, - заговорчески шепнул Гелен, - пока никаких лишних разговоров.
- Все с ним вроде нормально, зря ты волнуешься. Немного странный? Да. Мало говорит о себе? Да. Но он ведь военный, а война штука не простая, по-своему меняет людей, - философски заметил Норд.
- Последнее происшествие тебя ничему не научило. Он ведь запросто может оказаться очередным шпионом герцога, никому нельзя доверять, а спасенные жизни – это еще не верный знак надежности, зато хороший повод вызвать доверие. Он вполне может оказаться алхимиком.
- С чего ты взял?
- У него очень странный амулет. Никогда не слышал, чтобы военные увлекались магией.
- Чего странного в его амулете? Обычная побрякушка, как четки.
- Я тебе объясню. Все в этом мире, мой друг, притягивает к себе энергию, я называю ее туманом жизни, он обволакивает все, проникает всюду.
- И что с того? – Норду хотелось поскорее прервать, обещающую затянуться, лекцию. В такие минуты друг его непомерно раздражал. Казалось, ему бы сейчас мантию, седую бороду, короткие волосы и получится вылитый профессор, коих Кеней терпеть не мог с самого детства.
- Что с того, что с того, - передразнил Ост, - амулет нашего вояки действует наоборот, он отталкивает эту энергию, создают сферу полной пустоты. Тебе этого не дано увидеть…
- Да куда уж мне.
- Не перебивай! Это серьезно. Если я правильно понимаю, то создать такую вещь мог только очень мудрый и опытный алхимик, это может быть либо изид, но орден изидов уничтожен, либо Хель-Деррон, что вероятнее, вот только для чего...
- Вот будет время, напиши по этому случаю трактат, а сейчас прекрати пичкать меня всякой ерундой, я все равно ничего не пойму. А амулет Севереон мог и найти, не обязательно, что он его сделал сам. Все, хватит о нем, он уже близко.
О голосе Севереона, столь вовремя возникшем в его голове во время битвы с Гелерофондом, Норд решил умолчать.
Подошел стражник. Новый лагерь был разбит в нескольких метрах от старой каменоломни. Прошел день после сражения, но падший дух барона еще питал злом это место.
- Я прошел немного дальше по Селлдору. С возвышения видно, что по левой стороне до самых Поющих пустынь там тянется лес. Он очень густой, хоть и выглядит, как облезлая кошка. Так что пойдем, не углубляясь в чащу параллельно Великому пути до Рогатых врат. Там начинается пустыня и Теорат, так что придется идти по Стезе. Рискованно, но что делать?
- Причем здесь древний город? - удивился Гелен.
- Очень даже причем, мой юный друг, - терпеливо продолжил Севереон, - помнится, я пересекал Поющие пустыни с отрядом, мы сопровождали купеческий караван. Шли спокойно, без предосторожностей. Воины впереди, купцы сзади. И вдруг, оборачиваемся, а обоза нет. Вообще никого. Поспешили назад и провалились в глубокую яму. Оказывается, Теорат тянется на тысячи верст, длинными извилистыми коридорами древних улиц, может быть, он даже занимает всю пустыню. Поэтому безопасный путь может быть только по твердым плитам Стези Торговца, но там мы – легкая добыча, ведь не исключена погоня.
- Понятно. Не станем терять времени. Пойдем. Через лес быстро двигаться мы не сможем, зато будем незаметны, - сказал Кеней.
Севереон вдруг замер, напрягся, прислушался.
- В чем дело? - забеспокоился Ост, почувствовав что-то.
- Погоня, - коротко бросил стражник, хватая походную сумку и оружие.
- Где?
- Пол версты к югу, двигаются очень быстро.
- Как ты узнал?
- Неважно. Бежим.
- Постойте, давайте спрячемся, еще есть время, - предложил Гелен.
- От них не спрячешься, бежать, только бежать, прямиком по Селлдору, только так. Никаких вопросов! – замотал головой Севереон. - Нельзя медлить, надеюсь, у вас хватит сил, или спасемся бегством или умрем. Нужно добежать до Рогатых врат, там они слабы.
Бежали они не долго, всего несколько верст и духи ветра нагнали путников. Глупо соревноваться в скорости с ветром, глупо, но все же смело. Вихревые бестии мгновенно взяли в кольцо беглецов. Против этих монстров не было оружия ни у кого из странников, оружие людей казалось смешным, все равно, что стрелять в небо.
Гелен попробовал свою новую силу, но был жестко сбит с ног. Подняв столб пыли, ветряные духи вызвали настоящий смерч, заключив в его стенах своих жертв.
- Вот теперь, наверное, все, - печально улыбнулся Норд, но его слова заглушил рев ветра.
Кольцо сжималось, стенки смерча из камней, песка и пыли, зловеще медленно сужаясь, обещали перемолоть каждого, кто их коснется, как жернова огромной мельницы.
Смерть в который раз подошла вплотную. Впрочем, ни друзья, ни стражник не сорвались с места, не бросились в пучину паники, не стали молить о пощаде невидимого врага, не стали уповать на милость безликих богов. Держа спину прямо, а голову высоко поднятой, вытянувшись в полный рост, путники не собирались сгибаться. Не из-за хронического героизма или пустой глупости, а просто, чтобы не доставлять врагу, поистине ненавистному, удовольствия видеть страх в их глазах, видеть боль и слабость. Умереть, но даже смертью заставить врага плеваться от ярости, умереть, не теряя чести…
Из тройки действительно готовы умереть были лишь двое. Кеней и Севереон. Они ждали пока приблизиться стена смерча, не предпринимая попыток к спасению, это казалось им абсурдным.
Гелен же не думал так легко сдаваться. Зачем умирать, если еще можно пожить, зачем готовить свое сознание к смерти, собирать мужество и волю, если можно потратить эти секунды на размышление, на поиск выхода, ведь почти всегда у дороги находится развилка.
Совершенно внезапно, как отголосок прошлого, в памяти всплыли слова: «я даже в капле воды»
К чему бы эта глупость вдруг пришла на ум? Или скорее не пришла, а вломилась, сколько бы не пытался Ост прогнать назойливую мысль. Словно кто-то другой вошел в его разум и навел там угодный лишь ему порядок.
Кто бы ни был этот незнакомец, его уловка сработала.
- Дай мне свою фляжку! - внезапно воскликнул Гелен. - Скорее, ну же, давай!
Кеней, словно выйдя из транса, тряхнул головой, обернулся.
- Не понял.
- Что тут понимать? Дай сюда фляжку! Быстрее! Хватит копаться, идиот!
- Держи, - Норд снял с пояса походную фляжку и бросил Гелену.
То, что тот принялся с ней делать, заставило Кенея подумать, что друг сошел с ума.
Ост отрыл фляжку и вылил из нее всю воду. Вначале песок жадно впитывал ее, но вскоре образовалась маленькая лужица. Гелен склонился перед ней и стал что-то кричать. Выглядело это по-дурацки: парень, сложив ладони рупором, орет на маленькую лужу.
Вихрь сжался до кольца в несколько шагов, его рев перекрывал любые звуки.
Тем временем Ост достал из кармана предмет, это был свисток, подаренный ведьмой…
Всего несколько капель воды, в которых едва можно было смочить палец, внезапно превратились в бьющий ключом полноводный источник. Вода хлынула во все стороны, но, набрав полметра в окружности, перестала растекаться, а стала подниматься вверх, будто наткнулась на стену из чистейшего стекла. Изрядно наполнив невидимый резервуар, вода закружилась противоположно вихрю, превращаясь в водоворот, только на суше.
- Противоречит природе…, - выдавил пораженный Севереон.
- Так и надо! Все верно! Я знал! – ликовал Гелен. - Дух воды, Фрейн!
Водоворот продолжал увеличиваться, расти, на его вершине появилось водянистое очертание туловища, головы, такое точное, такое реальное. Последними выросли огромные руки. Исполин огляделся, и завертелась канитель боя.
Фрейн накрыл путников сферой из чистого льда, такой прочной, что даже огромная полевая баллиста не пробила бы эту защиту.
Тем временем за пределами сферы разразилась битва достойная стать легендой, вровень с божественными письменами.
Фрейн ударил обеими руками сразу, смерч пошатнулся, в его стенках образовались зияющие дыры, сквозь которые можно было разглядеть пасмурное небо. Еще удар. И еще, и еще… Дух воды бил и бил по стенам, со все нарастающей скоростью, с истинным буйством стихий, так бушует северный океан в зимнее время, безжалостно и неистово.
Вскоре под яростным напором ветряное кольцо рассыпалось на множество маленьких смерчиков. Своими продутыми головами духи ветра сообразили, что бой проигран и бросились врассыпную. Далеко не ушли. Каждый был заключен в ловушку, в сферу изо льда. А потом все сферы, кроме той в которой сидели беглецы, покатились к Фрейну и растаяли в его огромном теле.
На поле брани двух стихий, было слякотно, как после долгого ливня, и в этой слякоти бездыханный лежал необычный лесной пес королевских кровей.
О нем совсем забыли, никто и не заметил, как его засосало в вихрь…
Глава 24. Засада.
Селлдор тянулся ровной лентой, далеко впереди пылились вихри Поющих Пустынь, а по краям плотной чащей раскинулся древний лес. Быть может, в стародавние времена он был чудесно красив, теперь же вид искореженных серых стволов, колючего сухого кустарника, призрачно-холодной дымки у подножия деревьев навевал тоску.
Фрейн, не обмолвившись и словом, покинул путников сразу после битвы. Ушел внезапно и грандиозно, каскадом искрящихся брызг рассыпавшись по земле.
Путники, еще минуту назад бывшие на волосок от смерти и чудом избежавшие ее, ощутили прилив сил и готовы были снова отправиться в путь, но триумф омрачился гибелью лесного пса. Замечательное животное, успевшее полюбиться всем, лежало бездыханным на мокром песке, его глаза остекленели и потеряли былой блеск, жизнь покинула его, и в этом был какой-то смысл, неправильный смысл, тот, что разум человека отказывается принимать в бесчеловечном мире. Пса похоронили и, отдав скупую дань павшему другу, отправились дальше.
На этот раз они не пошли окольными путями, а направились в скором темпе прямиком по Стезе Торговца. С духами ветра было покончено, но кто знает, какую очередную пакость приготовил Мрачный герцог. Нельзя было расслабляться. Скорее добраться до Стогга, а там все, что душе угодно. Там можно и, наконец, помыться, и постричься, и вдоволь выспаться, и от души поесть.
Не сбавляя темпа, странники покрывали тридцать верст в день, а на ночь, немного углубляясь в чащу, разбивали лагерь. На четвертый день, утром Гелен сообщил, что чувствует новую погоню, через некоторое время это же подтвердил Севереон. Норд только развел руками:
- Что же мне делать с вашими странностями, чуть стоит поверить, что все хорошо, как вы норовите подложить свинью.
- Не мы, а Хель-Деррон, - поправил Гелен.
- Кто на этот раз? Какие монстры? Драконы? Или может сами демоны, явились по наши души?
- Не к месту шутка, - одернул Севереон.
- Извини, просто я очень устал, - первым признался Кеней, - все это так надоело, сил нет, если не шутить, то вообще загнешься.
- Это люди, - сказал вдруг Ост, не обращая внимания на друга, - я точно знаю, они очень быстро передвигаются в нашем направлении, человек так не может, а лошадей под ними я не чувствую.
- Я же говорю – опять мистика, - воскликнул Кеней.
- Нет не мистика, я, кажется, знаю, что на этот раз… и нам лучше приготовить оружие и спрятаться в лесу. Вчера вечером я нашел тропу, она ведет в глубь чащи, устроим засаду, - сказал Севереон, собирая вещи в мешок.
- Да что это такое? – не выдержал Кеней. - Почему вы оба постоянно не договариваете, почему я все узнаю в последний момент, почему в чащу, а не дальше по Селлдору, почему в, конце-концов, засаду, а не открытый бой? Почему вы пытаетесь напустить на свою персону никому не нужную таинственность?
- Никакой таинственности, просто нет времени объяснять, да ты и не поймешь. У Севереона – опыт, у меня – магия, доверяй им и не спрашивай сейчас того, что требует долгих объяснений, не время. Не обижайся, – ответил Гелен.
- Конечно, не обижайся, дурачок Кеней, мудрые друзья все тебе расскажут, когда ты, тупица, подрастешь, - буркнул в ответ Норд и принялся собирать пожитки.
В лес ступили осторожно. Поминутно оглядываясь, бесшумно продвигались в чащу. Ни одна веточка не хрустнула под ногами, ни одно животное не встревожилось.
Для засады выбрали узкий овальный овраг, заваленный со всех сторон горами сухих веток. Рассредоточившись, стали ждать.
Прошел один круг и на опушку леса подле оврага высыпал отряд воинов, поблескивающий легким кольчужным облачением. Мечей, щитов, шлемов у них не было, не было и поклажи, только два кривых обоюдоострых кинжала на поясе у каждого.
- Это бегуны – особо натренированные поисковые отряды, отпетые головорезы, очень опытные, - шепнул Севереон из своего укрытия, - поэтому даже не дышите: могут услышать, без моей команды не стрелять, постараемся избежать стычки, пусть пройдут мимо.
Бегуны остановились неподалеку от оврага и, приклонившись к земле, стали выискивать следы, но даже если бы они могли делать это, как собаки, они бы ничего не нашли. Опытный по части побегов Севереон очень грамотно запутал следы.
Бегуны не уходили. Подошел еще один отряд поменьше. Воины привели человека облаченного в изношенный, рваный купеческий камзол, закованного в цепи, всего измученного, забитого. Его бросили посреди поляны без всякой охраны. Бежать у бедняги все равно не было сил.
Преследователи стали разбивать лагерь. Отступать или продолжать поиски они, похоже, не собирались.
- Этого еще не хватало, - буркнул Кеней, но тут же осекся: один из бегунов обернулся в его сторону. Норд поймал взгляд Гелена полный укора и, смутившись, вжался в воротник своего плаща.
Предстояло томительное ожидание, которое затянулось до самого вечера и могло бы продлиться еще и целую ночь с утром, если бы не одно страшное, но выгодное для путников событие.
Около двенадцати кругов после полудня. Когда ночные краски сгустились в лесу до предела, дебри наполнились тихими стонами. Их звук был чудовищен: пронзительно-протяжные, замогильные стоны, такие вязкие и липкие, пробирали до костей, как морозный утренний туман у реки.
Бегуны переполошились, встали боевым порядком вокруг лагеря, обратив свои взоры в ночь. Но ничего им не открылось в черной чаще. А стоны продолжались...
Казалось еще немного и от этого звука начнешь сходить с ума. Все время балансируя на грани темных чувств, что выползают под песнь стенаний из самых глубоких уголков сознания, думаешь о самом мрачном, что было в жизни.
От темного полога деревьев отделилась тень, в свете яркого костра появилось нечто напоминающее гнома из старинных сказок, только там эти забавные человечки с кирками и разноцветными колпаками не носили на лице масок низших демонов и не держали в руке черный булатный метательный топорик.
- Что это? – шепнул Гелен.
- Понятия не имею, может неизвестные лесные жители, пигмеи какие-нибудь, - предположил стражник.
Пигмей в треть человеческого роста заговорил гортанным голосом, непрерывно посыпая бегунов невнятными выражениями на неизвестном соронийском диалекте. Угрожающе воздев топор над головой, он двинулся к лагерю.
Это было опрометчиво с его стороны, несколько солдат тут же располосовали человечка на мелкие куски, хотя тот и исхитрился серьезно ранить двоих и одного убить, ловко метнув топор.
- А вот это они зря, - сказал Севереон, - пигмей то, судя по всему, был вождем. Готовьтесь ребята, чувствую, сейчас закрутится заварушка, и мы ей воспользуемся.
От тени леса отделились сотни маленьких прытких черных силуэтов. Единой волной они бросились на бегунов, и завязалась жуткая резня, с фонтанами крови, бранью и криками боли.
- Обходим стороной лагерь, возвращаемся на главную дорогу, и двигаемся обратно к Селлдору, держимся вместе, - скомандовал ветеран.
Они двинулись, держась в тени. В стороне кипела драка, и бегуны явно проигрывали.
- Стойте - сказал Кеней, - мы забыли кое-что, точнее кое – кого.
- Ты о чем? – удивился Гелен.
- Позже объясню, - язвительно ответил Норд.
- Брось! Сейчас не время для обид.
- Нам надо вызволить того беднягу, что попал в плен к бегунам, не бросать же его на растерзание этим лесным зверенышам, - объяснил Кеней.
- Нам что же из-за него в самое пекло лезть! - возмутился Севереон.
- Думаю в самое пекло не понадобиться. Он вон у палаток, там народу немного, - сказал Норд.
- Если мы туда выйдем, нас непременно заметят, - отрезал стражник.
- Кто сказал, что нам надо туда выходить? – хитро прищурился Гелен. - За мной.
Приблизившись к пленнику, Гелен воспользовался своим новым даром, немало удивив обоих спутников. Ост притянул обессилившее тело незнакомца с ярко освещенной поляны в спасительную тьму леса, используя туманы жизни, а жизни вокруг было в избытке, пусть и угасающей, бьющейся в агонии.
Теперь путников стало четверо.
И путь был открыт. Судьба и иные силы благоволили искателям.
Глава 25. Рогатые врата.
К путникам, уставшим и обремененным раненым незнакомцем, вновь вернулась удача. У Поющих пустынь их догнала телега, запряженная двумя волами. Беженец из Соронии, лесной хранитель по прозвищу Серый – хозяин телеги – с радостью согласился их подвезти. В его скарбе нашлось немного еды и чистой воды, и, конечно же, как у каждого уважающего себя лесника, у Серого имелся набор самых разнообразных лечебных трав и настоек. Для раненного эти средства оказались настоящим посланием небес. Если бы не Серый, кто знает, с какими потерями смогли бы добраться до цели путешественники. Зато теперь можно было без опаски оглядываться назад. Несмотря на то, что до Стогга было еще не близко, граница родной страны осталась позади, и все очень надеялись, что вместе с ней и неприятности, по крайней мере, они ждали хоть небольшой передышки.
Серый без устали заводил разговоры на разные темы, он видно соскучился по общению, ведь кроме ленивых волов не имел иных собеседников долгое время. Особенно любил лесник жаловаться:
- Вот помню, раньше было хорошо в центральной полосе, там, где густые леса. Много речек, озер, и почти нет людей, красота! А сейчас один пепел остался, куда не глянь всюду грязь. Поднимешь голову к небу, так тошно становится, а земля не краше. Вот почему так случилось?
- Недобрых людей происки, - ответил Севереон.
- Точнее недоброго человека, - поправил Ост.
- Нет, не то вы говорите, не в злых людях дело, и уж тем более не в одном человеке. Злые были всегда, и всегда смущали народ. Другое дело народ не поддавался, не позволял себя одурачить, не позволял всякой гадости к власти рваться. А теперь видно время настало иное, поколения сменились, и новое поколение гаже старого, где посыплют ему послаще, где поманят его покрасивее, туда и идет, как стадо. Я в лесу всю жизнь прожил, и он меня научил видеть все, как есть, не смотреть сквозь стеклышко закопченное, а открытыми глазами. И скажу я вам, что портит людей. Не пороки - всегда были, не жажда власти и денег, тоже известно с древности, а развитие, как это говориться «прогресс».
- Что же прогресс причина бед? – удивился Гелен. - Что вы, если бы не он так и копались бы каменной мотыгой в земле.
- Ну и копался бы, зато жил бы в мире. Зачем люди стремятся к прогрессу, чтобы улучшить жизнь. Но ведь этого не будет. Они могут только сделать лучше животу своему, а душа то все так же первобытная. Надо не мотыги и луки развивать, надо душу совершенствовать, вот тогда и прогресс будет. Природа не любит спешки, а мы спешим, вторгаемся, туда, куда не нужно. Мы не уживаемся в природе, а надо бы. Потому что лишних она убирает. И нас когда-нибудь уберет. Дайте срок.
- Что же делать? Предлагаете побросать все науки и начать бегать за рогатыми слонами с деревянной дубинкой? – хмыкнул Гелен.
- Нет, - спокойно ответил Серый, - это делать уже поздно, ты парень не понял, о чем я толкую, этот ваш прогресс живота, должен идти позади прогресса души. Бездуховное сборище людей ничего путного не выдумает и ничего не улучшит, только навредит. Вот за что я ваших прежних правителей любил, так это за то, что тормозили они прогресс, мудрые были, понимали, что разум он всегда вперед души рвется, и надо его в другое русло направить.
- Прав хранитель, прав, - сказал Севереон, глядя в даль, на пыльную бурю, играющую далеко у Ирвских гор, - столько раз видел я подтверждения его словам, странное существо человек, что не изобретет все вроде бы и пользу приносит, а вред все равно вдвое больше.
- Так говорите, будто сами не человек, - буркнул Кеней.
- Не о том речь…
Замолчали…
Впереди показались рога Нитгата.
Пасмурный, скучный день сменился ночью. Похолодало. Снова пошел снег, застилая серой крошкой уже подтаявшую грязную жижу. Свежий ветер с северо-востока мешал песок со снегом и гнал его от Рогатых врат. Стало тяжело идти, волы заартачились. На открытой местности не было укрытия, только кое-где поднявшиеся плиты Селлдора образовывали более-менее надежную защиту от ветра. Около одной из таких ям Серый привязал волов к большому камню. Все вместе скатили телегу с дороги и стали устраиваться на ночлег.
Вскоре, под сделанным на скорую руку навесом, затлели, принося приятное тепло, древесные угли. Ими Серый запасся на все путешествие с избытком.
Раненый до ночлега стал бредить: мучили кошмары. Но уже к полуночи задышал ровно. Лекарство быстро возвращало его к жизни.
- Скоро к нему вернется рассудок? – спросил Гелен Серого.
- Как знать, может и скоро, может и вообще не вернется, истощен сильно ваш друг.
- Он нам даже не знаком, поэтому и важно чтобы он пришел в себя.
- Придет, скорее всего, травки у меня хорошие, я ему сейчас чайку сварю, к утру, глядишь, уже сам ходить будет.
В это время ветер стих, холодный воздух замер. Побелевшая пустыня, стала отчетливо видна на многие версты окрест. Несмотря на безлунную ночь, было светло не хуже чем днем, только тишина казалась уж очень неестественной, зловещей.
Медленно нарастающий, утробный, протяжный стон заполнил Поющие пустыни, будто измотанная душа попала под холодный тупой нож. Тысячи тусклых силуэтов поднялись из снежного зеркала и, издавая протяжные крики, склонив головы, поплыли над землей.
- Боги, что это? – ужаснулся Норд.
- Духи, - сказал Севереон, довольно спокойно, даже равнодушно.
- Нет, друзья, духи – это добровольные души-изгнанники, души-служители, а эти души проклятые – призраки, - ответил лесник.
- Они опасны? – шепнул Ост.
- Очень, они мстят каждому, кто попадается им на пути, мстят за горечь страданий, на которые их обрекла вечность, они не ведают сострадания, прощения. Их вечный удел – скорбь. Из ночи в ночь выходят они в назначенные час из своих катакомб, чтобы поведать безликому миру людей о своем горе, спеть загробную песню отчаяния. Это их кара.
- За что они наказаны?
- По сути, ни за что. Там, в глубине пустыни, находится проклятое место, которое купцы называют Кладбищем караванов. Неудачные торговцы, оставившие жизнь в этих песках попались в плен.
- К кому?
- Вы, наверное, слышали, что где-то под этими песками покоится город древних людей первого поколения серебряного века. Эти люди в незапамятные времена жили по иным законам, чем мы сейчас. Они не почитали богов, их богами были демоны. В начале они приносили им жертвы, чтобы откупиться, но вскоре они стали ублажать их кровью, чтобы получить богатство и власть. В чудовищных ритуалах на землю призывались демоны разной силы, и в обмен на жизни рабов людям Теората давалась огромная власть. Город разросся до великих размеров, все государства древних рас трепетали перед Поклоняющимися демонам. Так длилось долгие затмения, быть может, даже века. В буквальном смысле весь Теорат был пропитан кровью, и вместе с демонами пришло на землю проклятие. Но пока чудовища были сыты, оно не действовало, оно ждало. Когда же кровь рабов перестала казаться такой сладкой тварям из подземного мира, они запросили новых более изысканных жертв: детей и девственниц. Им дали и это. Убийства и разгул чудовищ продолжались. В древних храмах жили демоны и люди могли их видеть. Знаете, демона нельзя увидеть, ведь он не может прейти в наш мир полностью. Но эти могли, потому что стали сильны от крови и страданий. И вот однажды люди для жертв кончились. Демоны не стали громить все в округе, им это чуждо, они получили достаточно силы, впитали множество страха, они были сыты. Поэтому, когда пир был кончен, они просто ушли. С их уходом на Теорат обрушилось проклятие, праведные боги и сама природа отомстили за поклонения тьме. Жрецы храмов сами превратились в блуждающих отвратительных, уродливых демонов. Знать и другое богатое население слегло в мучительных и неизлечимых хворях. От гнева богов город ушел под землю, великое, несоизмеримое зло, пришедшее по вине людей, было погребено под песками. Но оно не умерло, оно и по сей день живет в глубинах Поющих пустынь. Поэтому души купцов, легших на этой недоброй земле, не могут уйти в Чистый мир, древнее проклятье держит их, приобщает к древнему злу. В этом нет их вины, но в этом их участь: нести кару вместе с предками.
- Гнев богов и природы, говоришь? - сказал Кеней. - А от чего же сейчас никто не остановит Хель-Деррона, где же теперь твои боги?
- Мне видится, что теперь все гораздо хуже: вечная спираль жизни - каждый раз беда все горше. На этот раз против человечества действуют силы мощнее демонов и даже самих богов. Как видите, природы теперь нет, остались лишь жалкие ошметки, а боги молчаливы, потому что новое зло выше них.
- Что же? Это конец?
- Всегда в людях жила надежда, и вера, это давало им силы, единение и поддержка вытаскивали людей из самых темных и глубоких бездн. Человек способен бороться, но пока еще рано.
- Почему?
- Не все еще поняли, что произошло, не всем ведомо кто враг, а кто нет. Когда станет ясно против кого надо выставлять копья, тогда придет понимание нашей судьбы. Я верю, что человек хозяин своей судьбы и даже против неведомых сил может выстоять, потому что есть в нем то, чего нет ни в ком, то, что может быть сильнее сотен пороховых бочек.
- Что же это такое?
- Светлая душа…
- Послушайте, я вот тут подумал, - прервал разговор Норда и Серого Гелен, - если призраки так опасны, что мешает им напасть на нас?
- Нет, - ответил хранитель леса, - привидения боятся Селлдора, ведь он был построен еще до золотого века, легенды говорят, что его строил сам бог океана. Это святое место, и зло обходит его стороной. Мы в безопасности. Хотя может быть оно и не столь свято, я знаю другую легенду, по которой Селлдор - творение древних созданий, которые были еще до богов, еще до появления солнца и облаков. Здесь совершались неведомые обряды, сила которых еще живет в этих плитах, и эта сила неведомой природы, она несет, и добро, и зло, она непонятна, необъяснима и могущественна, человек ее не чувствует, но она пропитала Селлдор, эти каменные глыбы. И она отпугивает скверну демонов и прочих темных тварей, потому что их страшит непознанная сила, ее неведомая мощь.
- Странно, я слышал, что Селлдор построили древние Теората.
- Это же чушь, так считают ученые, которых ты так любишь. Но они не видят, какие туманы витают над древним городом, а какие над Селлдолром, я чувствую, что ты знаешь таинство природы, таинство туманов жизни. Посмотри сам и ты увидишь темно-фиолетовый туман Теората, и серый Селлдора. Знаешь, что серый туман, встречается только здесь, он значит неопределенность силы, здесь что-то от белого и что-то от черного. Может быть, но это уже моя теория, когда-то здесь царила тьма, но с приходом богов пришел свет, но сила древнейших существ была настолько бездонна, что ее не изменили окончательно даже боги. Твои ученые этого не видят. А еще они не знают, почему древний город так разбогател и прославился, поэтому эти глупцы назвали то время серебряным веком, хотя этот век минул еще задолго до Теората.
***
- Воды! Господи, как хочется пить! Воды…
Гелена разбудил голос раненого. За ночь стало еще холоднее, и вылезать из под теплой шкуры было ужасно лень, но протяжные стенания спасенного не оставляли другого выбора. Он встал, размял кости, умылся горстью ледяного снега и подошел к навесу, где лежал незнакомец.
Впрочем, тот уже не лежал. В полусидячем положении, он вертелся из стороны в сторону, жмурился, словно слепой котенок, чувствовал присутствие, но не знал чье.
- Доброе утро, - сказал Гелен, стараясь придать хриплому по утру голосу, миролюбивую интонацию.
- Кто здесь?! Где?! У меня ничего нет мерзкие головорезы! Ничего нет, слышите! Уйдите прочь! Прочь!
- Все нормально, дружище, твой плен позади, можешь успокоиться, - попытался унять истерику Ост.
На крики подтянулись остальные. Серый подошел поближе к раненому, стал менять повязки, осматривать его, непрерывно что-то приговаривая. От прикосновений лесника паникер успокоился. Стал говорить осмысленнее и преимущественно с Серым.
- Что это со мной? Такое странное состояние, как после пинты лекарского спирта, - пожаловался незнакомец.
- Это от травок, они всегда так действуют, неприятно, зато помогают быстро, - ответил хранитель, - меня, кстати, зовут Серый, а моих спутников - Севереон, Гелен и Кеней. Кто из них кто сам разберешься, позже.
- Ах, простите, я забыл представиться, мои манеры оставляют желать лучшего.
- Да ничего, какие тут могут быть манеры, поле кругом, - встрял Кеней.
- Я все-таки представлюсь, мое имя Грейн, я…хм… можно сказать, что я вольный купец. Шел из Стогга с караваном и попал в плен к бегунам. Они притащили меня в свой лагерь. Сколько я там пробыл, не помню. И я вам безмерно благодарен за спасение, я ваш вечный должник.
- Не стоит, вы нам ничего не должны. Разве что покажете город, мы там будем впервые.
- Покажу обязательно, если только смогу снова видеть.
- Слепота пройдет через час другой, - пообещал Серый, заканчивая осмотр, - я думаю это время вам лучше полежать, мы пока соберемся.
- Конечно, и все-таки, если вас не затруднит, дайте мне воды, я просто умираю от жажды.
- Только не слишком усердствуйте, много воды сразу вам только навредит.
Сворачивание лагеря прошло в полном молчании, жажда сна не удовлетворенная за ночь, усугубляла и без того угнетающую обстановку. Все валилось из рук, тяжесть в ногах и руках, полная каша в голове, что может быть противнее такого состояния. А впереди еще долгий переход. Разве только надежда, что он уже последний, придавала сил…
К полудню, через тройку верст от покинутого лагеря, впереди по Селлдору показались Рогатые врата. Чем больше приближался караван к необъятному строению, тем свежее и напористее становился ветер. Когда врата стали видны во всем своем великолепии и величии, путники остановились, замерев в тихом очаровании этим зрелищем. Две гигантские колонны, словно вросшие в землю, тянулись к небу. Они казались непоколебимыми, как прибрежные скалы, но еще более величественными и горделивыми. Колоны увенчивались конусообразным сводом, который делал их похожими на храмовые ворота, только несоизмеримо большего размера. Все строение завершалось двумя огромными загнутыми каменными рогами. Из всего монумента только они казались устрашающими, за это Нитгат и прозвали Рогатыми вратами. Великий путь Селдор, заканчивался прямо под ними, обрывался, будто и никуда не вел, или вел в никуда…
- Эх, какое великолепие, - первым нарушил молчание Серый, - сколько не ездил я по Стезе Торговца, а все никак не налюбуюсь, чего стоило богам такое сотворить.
- Не испытываю я как-то радости при виде этой громады, - поежился Кеней, чувствуешь себя каким-то ничтожным, жалким, не знаю как вас, а меня Нитгат угнетает.
- Не спорю, веет от него чем-то странным, и тайной окутана вся история Рогатых врат .
- Интересно, кто их построил? Такое уж точно не по силам человеку, и насколько я знаю, подобных строений нет больше нигде в Мире. Наша Сорония одно из мест, где есть древние монументы вроде Селлдора и Нитгата, слыхал еще об огромных пирамидах в стране жарких песков и похожих на них в джунглях далеко за океаном, но кто сотворил их неизвестно – одни легенды, – поделился Гелен.
- А есть ли легенды, про Рогатые врата? – спросил Кеней у Серого.
- Легенд множество, и о Нитгате, и о Селлдоре, ведь они связаны. Уверен, что немало из них вы уже слышали. Но вот, что я вам скажу: все это россказни, не более того, и правды в них, если и отыщется, то на грош. Я же могу поделиться с вами наиболее достоверными знаниями. Как вам уже известно, я имел доступ к тайным библиотекам Изидов, но я не говорил, что однажды злоупотребил их гостеприимством и узнал больше, чем мне было дозволено. Как-то раз, находясь в гостях у ордена, я проник, исключительно из любопытства и, разумеется, тайно, в их секретные книгохранилища, куда есть ход только великим магистрам ордена. Понимаете, что могли со мной сделать Изиды, прознай они о моей наглости? Так вот. В этом книгохранилище я нашел множество книг, но одна мне показалась особенно любопытной, невероятно древняя, на еще более древнем языке. В ней велось повествование от лица величайшего мага, родившегося еще задолго до начала счисления затмений, на заре первых цивилизаций, еще до прихода богов. Не знаю, кем был этот человек, да и был ли он человеком. Знаю только, что он оставил после себя бесценный манускрипт. В нем содержится предание, и, мне думается, оно правдиво, ибо будь это не так, его бы не держали в тайне. Итак, предание о Древнейших и их потомстве:
«Древнейшие были, есть и будут. В незапамятные времена, до рождения человека пришли они с темных звезд. Незримые и внушающие отвращение спустились они на первозданный Мир. Много столетий плодились они на дне океанов, но затем моря отступили перед сушей, и полчища их выползли на берег, и тьма воцарилась над землей. У ледяных полюсов воздвигли они города и крепости и на высотах возвели храмы Тем, над которыми не властна природа. И порождения древнейших наводнили землю, и порождения их жили долгие века. Чудовищные птицы, творение рук их, и бледные призраки, обитавшие в первозданных склепах, почитали их своими владыками. Они породили тощих всадников ночи, и дикие псы приносят им клятву верности в сумрачной долине, и волки поют им хвалу в древних предгорьях. Они странствовали меж звезд и блуждали по земле. Город в великой пустыне познал их. Знак их остался на стенах вечной цитадели – ониксового замка, скрытого в заоблачных высотах таинственной горы Кадафа. Бесцельно блуждали древнейшие по тропам тьмы, нечестивая власть их над землей была велика: все творения склонялись перед их могуществом и ведали силу их злобы.
И тогда пришли на землю вечные странники, хранители хаоса и порядка, и увидели всю мерзость Тех, кто свирепствовал в Мире. В гневе странники схватили Древнейших посреди бесчинств их и сбросили их в пустоту за гранью миров – крайний мир, где царит изменчивость форм. И возложили хранители на врата Нитгат печать свою, сила которой не уступит натиску Древнейших. И, уходя, оставили хранители человека, дабы тот преобразил Мир и сохранил в памяти свое назначение. Отныне Древнейшие обитают по ту сторону врат в закоулках между мирами. Они блуждают в коридорах пустоты, в ожидании того часа, когда они снова смогут вернуться в Мир: ибо Мир познал их и познает вновь в назначенный час.
Повелевает же Древнейшими мерзкий и бесформенный Азатот, и обитают они вместе с ним в черной пещере в центре бесконечности, где он жадно вгрызается в бездонный хаос под сводящий с ума грохот невидимых барабанов и нестройный визг пронзительных флейт. Душа Азатота обитает в Йог-сотхотхе, и Он подаст знак Древнейшим, когда звезды укажут время их прихода; и Нитгат - это те Врата, через которые вернутся Жители Пустоты. Йог-сотхотху ведомы лабиринты времени, ибо все время едино для него. Ему ведомо, где во времени появились Древнейшие в далеком прошлом, и где они появятся вновь, когда завершится оборот колеса.
День сменяется ночью; день человека пройдет, и они снова воцарятся в своих былых владениях. Ты познаешь их грязь и мерзость, и проклятие их обрушится на Землю».
- Да-а-а, так себе перспективка, - протянул Кеней.
- Интересно, откуда такие сведения, и что заставляет вас полагать, что это правда? - спросил у хранителя леса Севереон, давно не подававший голоса.
- Правда редко выплывает наружу, правда мирового масштаба, тем более доступна не многим, раз уж скрывали за семью печатями Изиды этот манускрипт, то были на то причины, видимо они считали данные сведения опасными, - ответил Серый.
- Какой смысл, скрывать эту сказку, сомневаюсь, что хоть кто-нибудь отнесся бы к ней серьезно? - не унимался Севереон.
- А если это - правда, и кто-то отнесется серьезно, представляете, какие могли бы быть последствия? Такие знания Мир вверх дном перевернут, тут всякого можно наворотить.
- Например.
- Начнут появляться разные секты и общества, станут на каждом углу разные сумасброды верещать о приходе Древнейщих, о конце рода человеческого, богов станут отрицать, смуту посеют. Толпа такому легко поддается, и это только верхушка, кто его знает какие еще знания можно раздобыть и приложить к этой легенде, и какую силу получить, если все окажется правдой.
- А вы то сами в богов верите?
- Не могу сказать, друг мой. Чего не знаю, того не знаю, тут у меня мудрости не хватит, о таком рассуждать надо с великими магами, и то не со всеми, лично я не могу сказать, что богов нет, поскольку этого не знаю, так же как и не могу сказать, что они есть.
- Постойте, неужели вы не понимаете, - вмешался на некоторое время задумавшийся Ост, - это же замысел Хель-Деррона, он замыслил открыть Нитгат, снять печать и впустить в наш мир полчища этих тварей. А весь этот хаос – только предтеча. И еще демоны, которым покланялись люди Теората, может быть, то и были древнейшие, ведь сказано: «город в великой пустыне познал их».
- Не рискнул бы делать такие выводы, - возразил Серый, - из той же книги я узнал, где хранится ключ от Рогатых врат. В такое место даже боги не сунутся, куда уж Хель-Деррону. А что до Теората, то я бы с тобой согласился, но сделал бы поправку: скорее демоны и древнейшие – это не одно и тоже, но, возможно, древний город уже существовал, когда в него пришли люди серебряного века, и зло, оставленное древнейшими, притянуло демонов и развратило новых поселенцев. А кто же жил в том городе во времена Азатота, я не могу даже предположить, это уже загадка, которую вряд ли можно разгадать.
- Это место, о котором вы говорите, где хранится ключ, где это? – спросил Гелен.
- Мир демонов, тот, что под миром падших, в глубине земли, под лавовым океаном. Смертным туда дороги нет, полагаю, что и богам тоже, если они есть. Только сами хранители могут взять его. Правда есть еще один путь, но он тоже не доступен Мрачному герцогу.
- Что за путь.
- Я читал, все в том же манускрипте, что путь к ключу от Нитгата можно найти в лабиринтах Ониксового замка, на горе Кадафа, там, где время остановилось, и своды темных залов никогда не ведали его бега. Но попасть на эту гору можно только из пограничного мира, а путь туда лежит через загадочный остров Авалон, там по легендам есть дверь, ведущая в другие миры. Авалон же сокрыт от человека великой магией, и никто не знает, где он и существует ли вообще. Кроме того, еще будет нужен ключ от Ониксового замка, который спрятан все в том же пограничном мире, но вот где именно – неизвестно. Так что я бы сказал, что задачка эта не по зубам Мрачному герцогу, каким бы могущественным магом он не был.
- По большому счету разницы нет, - сказал солдат, - все равно без солнца все скоро вымрет. Придут монстры или не придут - нам какое дело. Пусть Мрачный герцог хоть удавиться в своем дворце: ни он не выживет, ни мы, в конце-концов.
- Ну, может, еще успеем дожить то свои жизни, Стогг хорошее место, там можно скоротать остаток дней, - заметил Серый.
- Это вам можно, - ответил Севереон, - а парням вряд ли, у них ведь все только начинается.
Ост и Норд многозначительно переглянулись.
- По-моему пора продолжить путь, - сказал бывший узник Грейн, который за последнее время не проронил ни слова, только сидел в телеге и кутался в теплые шкуры.
- Да. Двинули! - скомандовал Кеней, которому более всех хотелось поскорей закончить этот разговор.
Уже к вечеру Нитгат и Поющие пустыни остались позади. Впереди лежала покрытая снегом и изъеденная ветрами бескрайняя равнина. Далеко на севере виднелись снежные шапки Ирвских гор. Двигались без ночлега. Становилось все холоднее с каждым часом, ветер крепчал, облака опустились еще ниже, собиралась метель.
С первыми хлопьями снега матовое облачное небо словно ковырнули волшебным ножом, и облака, расступившись, выпустили на несколько волшебных мгновений серебристую полную луну. Она печально завораживающе улыбнулась путникам чудным блеском призрачных лучей.
Надежда окрепла.
До Стогга оставалось меньше десяти верст.