1
Ароксинотская ярмарка пестрела товаром, звенела золотыми монетами, гремела призывными криками торговцев и шумными торговыми спорами. Одни богачи набивали свои тугие кошельки сверкающим металлом, другие покидали ярмарку в сопровождении тяжелых повозок, наполненных товаром. Своенравные чиновники и напыщенно суровые стражи закона деловито расхаживали вдоль торгующих, не гнушаясь взятками и не упуская случая поживиться дармовым товаром.
- Чем хорош Ароксинот, - довольно мурлыкал торговец рабами, - так это тем, что здесь можно продать все, включая себя самого. Величайшее удовольствие в этом мире - ощущать тяжесть золотых мешочков.
- Товар закончился, - безразлично сказал Дезаль, - следуя нашему уговору, я хочу получить расчет и удалиться.
- Постой, - запротестовал толстяк, - но у меня осталась еще одна рабыня - та, что сейчас в моем шатре.
- Если я правильно понимаю, ты не собираешься продавать наложницу?
- Верно. Мне не хочется расставаться со своей райской птичкой.
- Ты забыл об уговоре.
- Я передумал.
- В таком случае, нам не о чем больше говорить, - бросил Дезаль, собираясь уходить.
- Но тогда я не смогу выплатить твое жалование.
- Оставь его себе... или отдай своим головорезам.
- Послушай, воин. Ты не очень хорошо исполнял свои обязанности, но ты мне понравился. Я решил удвоить твое жалованье. Тон торговца стал жалобным.
- Я не обсуждаю условия дважды.
- Какой же ты неблагодарный, о, воин. Упрекаешь меня в безобидных слабостях, а сам не помнишь об услуге, которую я тебе великодушно оказал. А она то ведь стоит куда дороже, чем все, что ты заработал.
- О чем это ты?
- Ай - ай - ай, какая забывчивость. За всякого подозрительного человека, тайный советник Ксартула с удовольствием выплатит пятьсот монет. Твоя голова, воин, в моих руках и стоит она дороже любого из моих рабов. Что ты скажешь на это, а воин?
- Иди к черту.
Торговец переменился в лице; маленькие глазки злобно засверкали, задрожали пухлые пальцы.
- Жаль, что нам не удалось договориться по-доброму. Эй, болваны, - крикнул он стражникам, - шевелитесь. Я хочу заполучить мои деньги. Схватите этого гордого упрямца. Немедленно!
Завидев, как стражники направились к нему, Дезаль обнажил свой меч. Несмотря на грозный вид, сторожа оказались трусоваты. Уловив их нерешительность, он стал понемногу отступать.
- Чего же вы медлите, идиоты, - разорялся толстяк.
Едва увернувшись от тяжелого выпада одного из нападавших, Дезаль изо всех сил ударил неуклюжего стражника рукоятью меча. Послышался хруст сломавшейся шеи. Тот рухнул, глухо ударившись о землю. Не дожидаясь второй попытки, Дезаль бросился в ошеломленную толпу, локтями расталкивая испуганных торговцев и спотыкаясь о расставленный повсюду товар. Лишь убедившись, что шум недавней потасовки стих, оставшись позади, он замедлил шаг и направился прочь с площади.
2
Он уединился в узком переулке, недосягаемом для дневного света, решив перевести дух и серьезно обдумать дальнейшие действия.
Ситуация сложилась довольно скверная. Такие события никак не сопутствовали его планам и вынуждали к пересмотру ранее принятых решений. У него оставалось немного времени, прежде чем слух о случившемся на площади разнесется по всему городу, и тогда Дезаль потеряет последние шансы остаться незамеченным. Если он упустит время, то даже наступление темноты не спасет его положения. Опустевшие улицы сделают его уязвимым для охотников подзаработать на голове смутьяна. Пытаться выбраться из хорошо охраняемого города было также безумием. Проклятый толстяк, он спутал все его планы, загнав в угол и, лишив возможности что-либо предпринимать.
Дезаль вздрогнул, схватившись за рукоять меча. Небольшое черное животное, грозно блеснув глазами, прошуршало мимо него и скрылось в узкую темную дыру в грязной, покрытой плесенью стене. Сейчас оно здорово напоминало его самого - взъерошенного, оскалившегося зверька, готового в отчаянии броситься прямо на острые лезвия нацеленных в него копий и мечей.
Решение пришло внезапно. Тишину его укрытия нарушили звуки борьбы, сопровождаемые отчаянными криками. К собственному удивлению, вместо того, чтобы скрыться, Дезаль вдруг побежал на тревожный шум. Ему вдруг показалось, что это был единственный выход из создавшегося положения.
В полуосвещенном закоулке, усыпанном ворохами соломы из опрокинутой повозки, два стражника совершали свое обычное бесчинство над семьей бедного горожанина. Один из них выволок из дома девушку и грубо бросил ее на землю. Несчастная вяло сопротивлялась, жалобно моля о пощаде. Другой был занят тем, что избивал старого отца девушки. Ослабевшим голосом, вырывавшемся из окровавленного рта он умолял не трогать его несчастную дочь.
- Замолчи, подлая скотина, - проревел стражник, - если ты отказываешься платить долги, твоя красотка заплатит их за тебя своей честью.
Он уже занес над стариком меч, как вдруг его же собственная рука с мечом, зажатым в ладони, упала к его ногам, срубленная по локоть. С полными ужаса глазами стражник повернулся к Дезалю, вцепившись в брызгавший кровью обрубок. Его звериный рев внезапно оборвался, так как голова последовала за отсеченной рукой. Второй, оставив свою жертву, бросился на Дезаля. Он не смог сдержать сокрушительный удар стражника, и меч со звоном отлетел в темноту. Дезаль увидел, как тяжелое оружие стремительно опускается прямо на него, и рванулся в сторону, стремясь избежать смертоносного удара. Что-то очень горячее обожгло бок, он упал на землю и покатился, едва успевая уворачиваться от лязгающего металла, высекающего снопы искр, каждый раз, когда меч ударялся о камни мостовой.
Неизвестно, чем бы закончилась для Дезаля яростная атака стражника, но того сгубила собственная оплошность. Лишенный оружия, Дезаль в отчаянии сорвал с ремня мешочек с монетами и запустил его в нападавшего. Ударившись о лезвие ловко подставленного меча, мешочек лопнул, и звонкое золото весело покатилось по земле. Это подарило Дезалю спасительный шанс. Воспользовавшись заминкой воина, он вскочил на ноги, и, вцепившись в рукоять меча, нанес удар ниже живота. Стражник мучительно изогнулся и отшвырнул Дезаля. Вновь очутившись на земле, он обнаружил, что меч остался у него. Обезумевший от боли и ярости стражник, прыгнул на Дезаля, но обмяк, пронзенный своим же оружием.
Выбравшись из-под туши воина и едва поднявшись на ноги, Дезаль снова опустился на колени, теперь уже подкошенный нестерпимой болью в боку. Опустив руку за пазуху, он обнаружил неглубокую, но сильно кровоточащую рану. Опираясь на меч, он с трудом добрался до опрокинутой повозки и рухнул на кучу рыхлой соломы. Силы оставили его, и глаза устлала густая черная пелена.
3
Сквозь глубокую темноту послышались далекие тихие голоса. Дезаль открыл глаза - туман рассеялся, голоса стали ближе. Внезапная тревога заставила его напрячься, он попытался приподняться, но вновь упал от пронзительной боли в боку. Ощупав саднившую рану, он обнаружил чистую повязку, аккуратно окутавшую раненое тело.
- Господину уже лучше? - услышал он приятный женский голос.
Уже знакомая ему девушка склонилась над кроватью, протягивая глиняную кружку с водой.
- Мне нужно уйти... меня, должно быть, уже ищут.
- Ты в безопасности, господин. Им не придет в голову искать тебя здесь. Можешь оставаться столько, сколько пожелаешь.
Дверь со скрипом отворилась, заставив Дезаля вздрогнуть. На пороге появился старик, неся его меч и деньги. Он подошел к постели и, одарив Дезаля низким поклоном, едва заметно улыбнулся.
- Спасибо тебе, господин, - сказал он дрожащим голосом, - ты спас мою жизнь и уберег мою девочку от бесчестия. Теперь мы твои слуги.
- Мне нужна твоя помощь.
- !?
- Я должен найти какого-нибудь прорицателя или колдуна. Можешь ли ты, старик, указать дорогу к одному из них?
Старик молча отошел от кровати. Некоторое время он беззвучно расхаживал, что-то напряженно обдумывая.
Отчаявшись получить ответ, Дезаль мучительно скривился, приподнимаясь с кровати, и, опираясь на плечо девушки, направился к двери.
Она подала ему меч и мешочек с золотом. Дезаль открыл его и протянул девушке несколько монет.
- Возьмите это. Вам они пригодятся больше, чем мне.
- Спасибо, господин. Да, хранит тебя Тороц. - Девушка нерешительно приняла деньги.
- Постой, господин, - услышал он, переступая порог.
Дезаль обернулся. Старик смотрел на него ярким взглядом, таким, какой Дезаль впервые встретил с самого начала его пребывания в городе.
- Я совершаю страшный грех, нарушая данный мной обет молчания, но ты, господин, хороший человек и поэтому я скажу тебе то, о чем должен молчать.
- Ты можешь молчать, - сказал Дезаль, - если боишься нарушить свою клятву. Учитывая то, что случилось там, снаружи, я не могу с уверенностью обещать, что-то, о чем ты собираешься мне поведать, обернется только во благо. По крайней мере, для меня самого.
- Тороц осудит тебя, если ты задумал недоброе... и меня. - Старик поразмыслил.
- На протяжении многих циклов кровожадный Ксартул преследовал толкователей, снов, ведунов и магов. Похоже, он уничтожил всех... всех кроме одной врачевательницы, доброй колдуньи, что тихо и незаметно живет в городе, помогая простому люду, излечивая несчастных детей. Ее любит народ, она молода и красива и сердце ее доброе и теплое, как заря Тороца. Она спасла многих, и те, кто знаком с ней, поклялись хранить молчание. Дабы уберечь ее от когтей Ксартула - Почему, ты решился открыть свою тайну мне, незнакомцу?
- Ты, господин, спас мою дочь от бесчестия и рабства, а меня от смерти. В городе зла так никто не поступает... одни из страха перед наказанием, другие - из стремления к власти.
Дезаль улыбнулся. Старик нравился ему тем, что не боялся следовать своим чувствам, не предаваясь слепому неверию и безликой покорности, что, казалось, заразила всех горожан. Он был первым, кто проникся к Дезалю уважением и доверием человеческими чувствами, что способны достучаться в любое сердце.
- Что ж, я благодарен тебе, старик, за то, что ты решился поверить свою тайну человеку, с которым едва знаком.
- Благодари Тороц.
- Кто же укажет мне дорогу к ее дому?
- Моя дочь проводит тебя, господин. И пусть намерения твои окажутся добрыми.
- Если твоя добрая колдунья будет в силах помочь моей беде, я обрету, наконец, свое настоящее имя.
- Да поможет тебе Тороц.
Старик отвернулся. Терзаемый противоречивыми чувствами, он не мог смотреть Дезалю вслед.
4
Молчаливое путешествие по каменным лабиринтам Ароксинота, вопреки предположениям Дезаля оказалось томительно долгим. Прижимая ладонью тоскливо ноющую рану в боку, он едва поспевал за бледным силуэтом своей юной проводницы, что изящно и бесшумно скользила в темноте, безошибочно следуя невидимой тропе, плутающей в коварном хитросплетении черных нор, разветвлений и лестниц. Небо давно скрылось из вида, и Дезалю оставалось только гадать об их реальном местонахождении. То ли на город опустилось черное покрывало ночи, то ли они углубились в гулкие недра подземелья, поглотившего последние капли света.
Лишь оказавшись на полуосвещенном месте, похожем на каменный мешок, он понял, что ни одно из предположений не было верным. Они находились в самом сердце Ароксинотских трущоб - обиталище городской бедноты. Хотя квартал и находился на поверхности, его печальные своды скорее напоминали глухой и душный подвал, населенный таинственными обитателями, чьи настороженные взгляды Дезаль буквально ощущал своей кожей.
- Мы пришли, - тихо, но совершенно спокойно сказала девушка, -Рида живет здесь.
Уловив слабый шорох, Дезаль резко обернулся. Две темные фигуры, вооруженные длинными палками стояли в нескольких шагах, за его спиной. С другой стороны выросли еще две угрожающего вида тени. Дезаль сжал рукоять меча, напряженно ожидая удара.
- Не трогайте этого человека, - резко произнесла девушка, - ему нужно встретиться с Ридой.
- А может быть, он шпион Ксартула? - донеслось из темноты.
- Он убил двух его стражников, спасая мою семью. Это - человек чести.
Девушка взяла Дезаля за руку и повела вперед. Люди, преграждавшие ему путь, молча расступились, недоверчиво взирая на незнакомца.
- Может быть, это человек Гозо? - едва слышно сказал один из них.
Скрипучая деревянная дверь в темном углу мрачного тупика была не заперта. Дезаль огляделся в поисках девушки, которая, казалось, внезапно растворилась во мраке, и шагнул в знакомый аромат теплого уюта и терпких трав, сладко ударивший в лицо.
Более чем скромное жилище с голыми стенами грубого камня, низким потолком и скудной, почти аскетической обстановкой не производило впечатления достатка его обитателя, но красноречиво говорило о несомненно утонченном вкусе хозяина. Широкий дощатый помост, служивший столом, был заботливо укрыт старым, но чисто выстиранным полотном. Его девственная белизна отражалась в неровном свете бесчисленных свечей, расставленных вокруг. Все свободное пространство подле стола было занято рядами полок, аккуратно уставленных разнообразными сосудами с лекарствами, тонкими металлическими инструментами и прочей утварью. Под самым потолком сушились травы, связанные пучками. В угасшем чреве очага чернел небольшой котел необычной формы. Вокруг было на редкость чисто:
выметенный пол был подстать стенам - ни единого следа плесени или паутины.
Тяжелая занавесь, отгораживающая часть комнаты колыхнулась, и в мерцании свечей появилась тонкая фигура красивой молодой женщины. Она не заметила постороннего присутствия и направилась к полкам с лекарствами, сжимая в руках деревянную коробочку, доверху наполненную легкой пудрой некого снадобья.
Дезаль вздрогнул. При виде молодой колдуньи закружилась голова, и множество колючих искорок пробежало по спине. Что-то до боли знакомое было в этих ласковых струях светлых волос, в печальных глазах, нежном изгибе губ и тонких, почти прозрачных пальцах, что-то такое, что Дезаль видел не однажды и что заставило его глубоко вздохнуть, борясь с беспощадным вихрем, увлекающим его душу в искрящуюся бесконечными огнями бездну.
Боль пронзила бок, и Дезаль тихо застонал. Женщина резко обернулась, выронив коробочку. Та глухо упала на пол, подняв облачко серой пыли. Рида застыла на месте, молча взирая на Дезаля. Его появление, казалось, вызвало у нее не менее странное ощущение. Далекие мысли мгновенно сменились мучительным сомнением и осознанием чего-то невероятного, лишившего ее способности как-то реагировать на происходящее.
- Сэнди!? - неуверенно проронила она.
5
Итог зачастую не соответствует обманчивым ожиданиям. Одержимый отчаянным стремлением овладеть тем, что, казалось бы, безнадежно утеряно, Дезаль погрузился в пропасть беспощадной войны с собственной памятью, укрывшейся за глухими стенами забвения, неся потери и свирепея перед незыблемостью преграды. Жестокая и коварная память к несчастью ее обладателя, надежно хранила в своих кладовых весь груз прошлого, без которого Дезаль чувствовал себя несостоявшейся птицей, несправедливо лишенной крыльев. Увлеченный навязчивой амбицией к своей цели, он не раз совершал странствия в туманных иллюзиях воображения, питая надежду разнообразием видений столь желанного момента прозрения. Постигнув, наконец, непостижимо изысканных в деталях вариаций, он даже не мог предположить, что исход его стремлений свершится так неожиданно просто. Судьба сама подобрала к хитроумному замку ключ, невинным словом, слетевший с уст прекрасной волшебницы, которое, словно стрела, поражающая цель, одним решительным ударом пронзило прочную завесу тайны, до сих пор скрывавшую от Дезаля сокровища воспоминаний.
Сэнди! Сэнди! Да! Да, это то, что ты так отчаянно искал. Это твое имя. Это ты сам. Ты помнишь? Ты ведь помнишь, Сэнди!? Ну же, Давай, вспомни, Сэнди!
Он невольно зажмурился, испытав мощь беспорядочного потока, взорвавшегося извне и смявшего плотину черепа, стремясь наполнить иссохшую память, которая подобно почве, давно не ощущавшей объятий дождя, неразборчиво жадно впитывала живительную влагу. Безумно ревущий ураган воспоминаний уносился в самые глубины сознания, создавая немыслимые, зачастую не увязывающиеся между собой видения; фигуры людей, облаченных в странную одежду и вооруженных незнакомым оружием, просторные и чистые помещения, черная пропасть, усыпанная сверкающими звездами, совершенно невероятные аппараты, как ветер проносящиеся во мгле ужасные монстры, терзающие невинных людей, вспышки света, огненные лучи, сжигающие все на своем пути, лица людей, называющих его по имени, стоны и крики погибающих и многоголосый хор странных звуков.
- Сэнди! Сэээн-диии!
- Нора!?
Неосознанная догадка была вознаграждена щедро; головокружительный поцелуй - легкое дуновение, расколовшее гору, безупречность стали, разрубившей последний покров забвения, окончательно развеял хмель незрячего странника, вновь нареченного Сэнди Беншо.
Прошла, казалось, целая вечность, пока новоиспеченный Сэнди смог почувствовать себя тем, кем был прежде. Выстрадав право на решающий болезненный шаг и, ощутив себя на пороге зари, он, тем не менее, понимал, что полная победа над тьмой, оставшейся за спиной, еще только едва брезжила на горизонте последнего сражения, цена которому - память прошлого.
- Что стало с корветом и Анжел... она жива?
- Нет. Она теперь частица вселенской пустоты… в полном смысле слова. Ничто.
- Не говори так. Она всегда будет с нами.
- Прости.
- Как же спасся ты? Как смог разыскать меня?
- Мне не хватило смелости последовать за командиром. Ее смерть всегда будет раскаленным гвоздем в моей совести.
- Глупости. Ты должен был выжить. Ради меня, ради нас.
Нора замолчала. Ее взгляд неслышно слился с угасающим пламенем очага, уступая дорогу небесному пламени грядущей зари, которая по-хозяйски настойчиво просилась на порог.
- Сэнди, я счастлива, - почти беззвучно произнесла Нора.
Дезаль - Сэнди молча обнял ее и устремил свой взгляд в полуоткрытую дверь, за которой уверенно занимался новый день - день его нового рождения. Мир изменился с тех пор, когда он вновь обрел свое прошлое и, выйдя за порог, он без сомнения увидит его новыми глазами, глазами человека, пришедшего в этот дикий недобрый мир неслучайно. Многие называют это судьбой, некоторые просто случайностью. Так или иначе, миссия Дезаля - Сына неба, человека без прошлого, не прервалась; напротив, она обрела новый смысл, превратившись в поиск истинных причин, вследствие которых один человек утрачивает свою память, свое имя и вместе с ним все самое близкое и дорогое, для того, чтобы вновь обрести самого себя, но на сей раз осмысленно, не оступившись пройдя по узкой тропе реально опасных испытаний, словно заново прочитав давно забытую книгу.
В этом была некая неизбежная мудрость, веление извне, то, чему он не мог противиться. Сэнди тяжело вздохнул, с удовлетворением ощутив, как Нора крепче прижалась к нему. Свежий утренний ветер, влажный и прохладный, скользнул в жилище, чуть слышно скрипнув дверью, и с первым лучом света, беззвучно упавшим на грубый пол. Нора вновь нарушила молчание.
- Когда системы спасательного модуля вывели меня из анабиоза, я находилась в непосредственной близости от планеты. Программный автомат был нарушен, и я чувствовала себя отвратительно из-за неправильного пробуждения. Хотя я не осознавала ситуации, в которой оказалась, но мое одиночество означало лишь одно - с корветом, Анжел и тобой случилось что-то недоброе. Однако времени прийти в себя у меня совсем не было, так как модуль был готов упасть на планету. Предпринимать что-либо было уже поздно, и мне оставалось уповать только на чудо. И оно свершилось. Я осталась жива, хотя ради этого спасательный модуль пожертвовал собой.
- Как же ты сумела выжить в этом диком мире?
- А ты? Тебе это должно быть известно не хуже меня.
Сэнди не ответил.
- Витаанализатор модуля ошибся в формулировке определения: планета населена разумными, а не высоко разумными формами жизни. Или я не права? Мне пришлось долго наблюдать за организацией жизнедеятельности аборигенов, и кое-что мне удалось выяснить. Я бы еще долго не решилась вступать с ними в тесный контакт, если бы не закончились запасы продуктов. Выбирать не приходилось, и я решила рискнуть.
- Ты направилась прямо в Ароксинот?
- Нет, не сразу. Сначала я получила новое имя, как и ты.
- Придумала сама?
- Не совсем. Однажды, в пустыне я повстречала одну старую колдунью. Ее звали Рида. Она скиталась по Пустошам в поисках смерти.
- Смерти!?
- Она считала, что пришло время, когда Тороц призвал ее душу на небеса, и она должна была покинуть плотский мир ради Священной Бесконечности.
- Так говорил Ксартул. Я уже слышал этот бред.
- Так говорила природа. Все рано или поздно должно умереть, дав дорогу новой жизни. Этот закон не выдуман людьми.
- Колдунья передала тебе свое имя?
- Да... вместе с той мудростью, которую она не могла забрать с собой.
- И при этом, твоя внешность не показалась ей странной?
- Она была мудрой женщиной, Сэнди, и видела в моем появлении нечто неслучайное... знак Тороца, как она говорила.
- Так же говорил старик, который подобрал меня, когда я умирал на Пустошах. Очень странное совпадение.
- Может быть, ты и прав, Сэнди. То, что во всей Вселенной не нашлось лучше места для нашей новой встречи, хотя и очевидно, до сих пор кажется мне невероятным сном.
- Во всяком случае, не кошмарным.
Нора улыбнулась, проведя ладонью по его щеке, теплой и заросшей жесткой щетиной.
- Иногда судьба преподносит на удивление щедрые подарки, - промурлыкала Нора, закрывая глаза и ощущая утреннее тепло, проникающее сквозь веки в самое сердце, вызывая его трепет.
- О чем это ты? - Сэнди взглянул на свою возлюбленную.
- Я благодарна ей за то, что она позволила мне ощутить тепло твоего присутствия.
- Так пожелал Тороц, - с улыбкой произнес он.
- Пусть будет Тороц. Я не возражаю.